3.5.2. Период формирования схоластики (VIII – нач. XII в.)

Представители: Иоанн Скот Эриугена (ок. 810 г. – ум. ок. 877 г.), Гильом из Шампо (1070–1121 гг.), Ансельм Кентерберийский (1033–1109 гг.), Росцелин из Компьени (ок. 1050–1110 гг.), Петр Абеляр (1079–1142 гг.).

Содержание этапа:

постепенное соединение теологии и философии: целью схоластики является рациональное, опирающееся на доводы разума, обоснование веры, поэтому отцом схоластики и основателем теологии может рассматриваться Ансельм Кентерберийский. Своими работами «Монологиум» и «Просло­гион», касающихся таких главных вопросов теологии, как «Что есть бытие?» и «Что есть Бог?», он дал толчок к соединению теологии и философии (Г. Гегель). К Ансельму примыкает Петр Абеляр. Оба они больше других средневековых философов способствовали соединению тео­ло­гии и философии;

обоснование предмета веры посредством разума; постановка и решение проблемы соотношения знания и веры (Иоанн Скот Эриугена, Ансельм Кентерберийский, Петр Абеляр);

формирование схоластического метода, существенные особенности которого состояли в: 1) переработке и приспособлении силлогистики Аристотеля к потребностям схоластики (Боэций, Петр Абеляр); 2) выработке нового стиля философствования, существенной особенностью которого является способ обоснования философских положений путем ссылок на признанный авторитетный источник (Священное Писание, Церковное предание, признанных Церковью авторитетных теологов). Цитирование превращается в основной способ обоснования философских воззрений;

борьба реализма и номинализма по вопросу природы общих понятий («универсалий»).

Основные учения и тенденции:

Иоанн Скот Эриугена: у истоков теологического рационализма

Иоанн Эриугена (810-877 гг. н.э.) – шотландец по происхождению. Один из немногих философов IX в,, который знал оба древних языка (древнегреческий и латынь).

В 855 г. его сочинение «О божественном предопределении» было осуждено церковью. Обстоятельства последних лет жизни неизвестны. Главное сочинение Эриугены «О разделении природы». Эриугена открывает первую страницу рационалистического толкования проблемы соотношения знания и веры. Согласно его представлению, выводимые из Священнго Писания истины веры должны быть рационально (т.е. при помощи человеческого разума) поняты и истолкованы. Выводимое на основе догматом веры знание не должно противоречить человеческому разуму. «Всякий авторитет, не одобренный разумом, кажется слабым». Это весьма осторожное выражение. Но, тем не менее, оно достаточно многозначительно. Продолжателем этой рационалистической тенденции в средневековой схоластике является Пьер Абеляр.

Основные положения. Исходный принцип философского учения Эриугены о бытии или природе выражается в следующем утверждении: Бог есть начало и конец всех вещей, и цель всех вещей.

В учении Эриугены Бог раскрывается как четвероякая природа бытия.

1. Природа не сотворенная, но творящая. Бог как действующая абсолютная причина или порождающее

начало мира (Вселенной). Это начало обнаруживает себя во всем им сотворенном. Но эта природа Бога не доступна человеческому познанию. В отношении ее возможны только отрицательные определения.

Природа сотворенная и творящая. Это Божественный Логос (Ум) или Мир Идей. Бог идеально порождает идеальные первообразы, первопричины, образцы (идеи) всех вещей. Мир идей вечен, как вечна Мудрость Творца. И этот мир вечно творится Богом. Мир идей порождает мир вещей.

Природа сотворенная и не творящая есть мир чувственно воспринимаемых вещей и явлений. Это материальный мир. Материальность чувственных вещей есть только явление, нечто внешнее. Тело – лишь совокупность внешних умопостигаемых качеств, таких как величина, форма, положение, тяжесть, форма, цвет и т. п. Соединение этих качеств порождает иллюзию телесности (материальности) мира. Тогда как в действительности тело есть творение ума и материальность его призрачна. В восприятии человека воспринимаемая им вещь и ее сущность (как творения) разделены. В Боге созерцание и творение не разделены. Все, что Бог созерцает, то он и творит. Мир чувственных вещей не имеет в самом себе никакого основания к существованию. Ничто из вещей не есть она сама. И ничто не существует в собственном смысле. Всякое творение со держится в Боге и Бог содержится во всяком своем творении. Это пантеизм.

Природа не сотворенная и не творящая. Это Бог как результат и завершение мирового процесса творения. Раз дробленная на множество обособленных друг от друга вещей, природа, распавшаяся вследствие грехопадения, возвращается к своему божественному источнику, к единству. И эта возвратившаяся в свое единство природа есть четвертая ступень.

Это и означает, что Бог есть начало и конец всех вещей, начало и цель их существования.

Мы видим, что Бог у Эриугена не есть Личность как, например, у Августина. Бог существует в природе на каждой ее ступени. Он проявляет себя во всем им сотоворенном. Философскому разуму Бог раскрывается как троичность: Бытие есть Отец, Мудрость есть Сын, Жизнь есть Дух Святой.

Бытие вещей есть проявление Бога-Творца. В порядке вещей, их расчленении на роды и виды обнаруживается Мудрость Творца. В жизни вещей, в их движении, изменении проявляется действие Святого Духа.

В человеке наличествует целокупность всей сотворенной природы («О разделении природы»), как в микрокосме, отражаются все моменты развития Макрокосма. Первой природе в человеке соответствует разум. Второй – рассудок. Третьей – чувство.

Все это в человеке сложено в единство иерархии. Человек познает как ангел, умозаключает как человек, чувствует как лишенное разума и рассудка животное, живет как растение и существует как всякая сотворенная Богом вещь. Таким образом, смысл человеческой жизни, как всей сотворенной природы, состоит в возвращении к Творцу неба и земли.

Формирование противоположности рационалистической и мистической теологии

Рационалистическая теология

Ансельм Кентерберийский (1033-1109) может рассматриваться как основатель рационалистической теологии, т.е. схоластики, по отношению к которому учение Иоанна Эриугены можно рассматривать как всего лишь первый шаг в этом направлении. Целью же самой схоластики является обоснование веры посредством разума. Своими работами («Монологиум» и «Прослогион»), касающихся главных вопросов теологии («что есть бытие» и «что есть Бог»), он дал толчок к соединению теологии и философии (Г. Гегель). Схоласты считали, что христианин не должен останавливаться только на вере, но двигаться «от веры к разуму». Веру следует защищать с помощью разума. Догматы веры должны быть философски осмыслены, сформулированы и доказаны. Ансельму принадлежат первые настойчивые попытки рационального обоснования предмета веры. Он сделался знаменитым своим доказательством бытия Божьего. Г. Гегель не без едкой иронии абсолютного рационалиста пишет о нем: «Мысль доказать, что Бог существует» не только в представлении, но и в действительности (реально) «не давала ему покоя ни днем, ни ночью и долго мучила его». Так что он вначале считал это искушением дьявола. Ему было от этого очень страшно, но, наконец, как он полагал, «милостью Божьей» ему удалось найти доказательство, и он дал его в своем труде «Proslogium». Это так называемое онтологическое доказательство бытия Божьего. По мнению Г. Гегель, доказательство, изобретенное Ансельмом, с точки зрения своего содержания и общей тенденции было верным, но несовершенным по своей форме. Результатом такого способа доказательства является постижение высочайшей противоположности между мышлением и бытием. Ансельм правильно полагал, что наше представление об Абсолютном (т.е. о Совершенном Боге) не может находиться только в мышлении, ибо тогда то, больше чего нельзя и помыслить (Бог), оказывается ограниченным в своем бытии лишь сферой мышления. Получается, что Бог существует только в мышлении, а не в самом бытии. Совершенное и Абсолютно Сущее, не имеющее границ бытие, оказывается ограниченым в своем существовании сферой субъективного человеческого мышления.

Петр Абеляр (1079-1142), подобно Ансельму, стремился рационалистически истолковать учение церкви, в особенности догмат триединства Божьего. Он считал, что вера должна основываться на разумном понимании. Целью познания является истина. Диалектика – искусство различения истины и неистины. Для Абеляра, как номиналиста, предпосылкой логики является физика: для того, чтобы правильно применять слова необходимо знать свойства вещей. Диалектика имеет своим объектом слова как обозначение вещей и универсалии как выражение значений слов, связывающих их в различные понятия (концепты), относящиеся к определенному классу предметов. Слово вторично, а вещь, предмет мысли первичен.

Мистическая теология

В своем понимании предмета теологии схоластический мистицизм тенденции отличается от схоластического рационализма. «Теологией … являются наши рассуждения о невыразимой природе Бога или его духовных творениях». Так определяет предмет теологии один из видных представителей западноевропейской мистической теологии Гуго Сен-Викторский (ок. 1096-1141).

Мистическая теология представляет собой относительную противоположность рационалистической теологии (схоластики). Мистической она называется потому, что главным орудием познания рассматривается здесь не одно только рациональное толкование Священного Писания, но, прежде всего, мистический опыт человека, понимаемый как созерцание Сокровенного в своей душе, озаренной Божественным светом. Поэтому мистическая теология разделяет убеждение, что истину нужно искать не вне себя, а в нас самих (Гуго Сен-Викторский. Семь книг назидательного обучения или Дидаскалион, кн.1, гл.2). С точки зрения мистической теологии человеческий разум, как тварный и самоопределяющийся, ограничен. Познание Бога (Абсолютного) тварным разумом невозможно в принципе. Есть три престола (или три рода, три состояния) созерцания Бога: «… первый - низший, второй превознесенный, третий высокий. Первый есть, когда ум поднимается к невидимому мира, второй – когда ум возвышается к невидимому самого себя, третий когда он возносится к невидимому Бога». Первому соответствует ненависть к греху, искренняя исповедь, соблюдение заповедей; второму – презрение к миру, умерщвление плоти, преуспеяние в решениях; третьему – отречение от себя, благочестивое раскаяние, откровение небесных тайн³⁴.

Все это вполне соответствует христианским представлениям о том, что познать Бога может только человек с чистым сердцем [Матф. 5: 8], душа которого отрешилась от всего земного, иносказательно – умерла для плоти. Так, Бог, отвечая Моисею на вполне понятное человеческое желание увидеть славу Божью, предупреждает: «… лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть³⁵ Меня и остаться в живых» [Исх. 33: 20]. Здесь «лицо»³⁶ символически выражает то, что идет впереди, пресущественное, т.е. предшествующее всякой сущности и что невозможно постичь («увидеть»); оно же – предвечное, то, что предшествует вечности, так как не имеет ничего временного – безвременное, сокровенное, непостижимое. Выражение «увидеть Меня и остаться в живых» – отсылает к условиям познания («видения») Бога и может быть понято именно в том смысле, что только «отринув все плотское», окончательно «разлучив душу и тело» (что равнозначно лишению жизни как материального процесса), человек может познать («увидеть») Бога. Но даже в этом случае душа живая, как бы находящаяся на границе жизни и смерти, не может сама по­знать Бога без Его водительства. Так, у св. Дионисия Ареопагита мы встречаем разъяс­нение, что «божественное открывается», а затем «созерцается каждым по аналогии с его мышлением» оставаясь при этом все же «непостижимым»³⁷. Это значит, что познание Бога возможно, но только через Откровение, т.е. Бог сам открывает себя для познающего, благоволит ему, не оставляет его без света Истины.

Таким образом, Бог и все божественное открывается человеку через высшее начало его души, каковым является не разум, а любовь, обращенная к Творцу неба и земли. Именно это чувство открывает врата неба, соединяет Бога и Его творение. «Всякая истина сокрыта до сих пор, пока не воспылает к ней ум великой любовью» (Гуго Сен-Викторский. Там же, кн.1, гл.3).

Помимо Гуго Сен-Викторского среди представителей мистицизма оказавших значительное влияние развитие философии и духовную атмосферу своего времени можно выделить Бернарда Клервоского (1090-1153) и Рихарда Сен-Викторского (1123-1173).

Удивительно то, что Г. Гегель при всем своем преклонении перед разумом, при всем своем панрационализме именно в учениях средневековых мистиков находит «подлинное философствование», в котором они достигают «глубокого внутреннего чувства». Гегель высоко оценивает и тот факт, что «свои нравственные устремления и религиозность они черпали … из подлинных чувств» и дали в этом направлении глубокие размышления, наставления³⁸.