[Править]Об абсолютной морали и доброй воле

Во введении к «Основоположению к метафизике нравов» (другой перевод: «Основы метафизики нравственности»), 1785 год, Кант сформулировал исходную аксиому своей теоретической этики: если моральный закон обязателен, то он непременно содержит в себе абсолютную необходимость. В отличие от законов природы, «по которым все происходит», в нравственности речь идет о законах, «по которым все должно происходить». Каждый человек должен знать законы морали и те случаи, в которых они реализуются. Абсолютный закон лежит в основе морального закона, а тот, в свою очередь, опирается на добрую волю.

Добрая воля — чистая (безусловная) воля. Чистая добрая воля не может существовать вне разума, так как она чистая и не содержит в себе ничего эмпирического. И для того, чтобы породить эту волю, нужен разум.

[Править]Категорический императив

Нравственный закон — принуждение, необходимость действовать вопреки эмпирическим воздействиям. А значит, он приобретает форму принудительного веления — императива.

Гипотетические императивы (относительные или условные императивы) говорят о том, что поступки хороши для достижения определенных целей (таковы, например, советы врача человеку, заботящемуся о своем здоровье).

Категорический императив предписывает поступки, которые хороши сами по себе, объективно, безотносительно к какой-либо иной цели (например, требование честности):

• "поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом";

• "поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству";

• "принцип воли каждого человека как воли, всеми своими максимами устанавливающей всеобщие законы": следует "совершать все, исходя из максимы своей воли как такой, которая могла бы также иметь предметом самое себя как волю, устанавливающую всеобщие законы".

Это три разных способа представлять один и тот же закон, и каждый из них объединяет в себе два других.

Для проверки соответствия конкретного поступка нравственному закону Кант предложил использовать мысленный эксперимент.

Практический разум — это совесть, руководящая нашими поступками посредством максим (ситуативные мотивы) и императивов (общезначимые правила). Императивы -- об этом уже говорилось -- могут быть двух видов: категорические и гипотетические. Категорический императив требует соблюдения долга. Гипотетический императив требует, чтобы наши действия были полезны (целесообразны).

35. Основные тенденции и направления философии хiх века.

36. Философия Ницше: проблема нигилизма и «переоценка ценностей». Человек как путь к сверхчеловеку.

Нигилизм и переоценка ценностей

Ницше выступает как “радикальный нигилист” и требует кардинальной переоценке ценностей культуры, философии и религии. Нигилизм ницше сводит к нескольким постулатам: ничто больше не является истинным, бог умер, нет морали, все позволено. Ницше воспринимает нигилизм как что-то грядущее, которое не может не наступить. Он убежден, что нигилизм станет реальностью по крайней мере для последующих 2-х столетий. Ницше объявляет себя “первым нигилистом Европы”, “философом нигилизма и посланцем инстинкта” в том смысле, что он изображает нигилизм, как неизбежность, зовет понять его суть. Нигилизм может быть симптомом окончательного упадка воли - это “нигилизм слабых”, а “нигилизм сильных” может и должен стать знаком выздоровления, пробуждения новой воли к бытию.

К переоценке ценностей Ницше звал своих читателей уже в ранних работах. Так, "Человеческое, слишком человеческое" он начинает в Искренней, исповедальной манере. Ницше рассказывает о своем духовном становлении, о страстном увлечении Вагнером и Шопенгауэром и столь же страстном отказе от их (и других мыслителей) идей и доктрин. А это порождает вопрос, который Ницше обращает к себе и к своим читателям: "...сколько лживости мне еще нужно, чтобы сызнова позволить себе роскошь моей правдивости?". В чем же удел мыслителя, отказавшегося от лжи, фальши устаревших, догматизированных воззрений? Стать из-за переоценки ценностей унылым, лишенным чувства юмора философом и морализатором-одиночкой? Нет, отвечает Ницше. Везде рождаются, хотя и в великих муках и постепенно, "свободные умы" и обновленные души. Они движутся навстречу друг другу. "Какие узы крепче всего? Какие путы почти неразрывны? У людей высокой избранной породы то будут обязанности — благоговение, которое присуще юности, и нежность ко всему, издревле почитаемому и достойному, благодарность почве, из которой они выросли, руке, которая их вела, храму, в котором они научились поклоняться...". Но потом приходит тяготение к "великому разрыву", выраженному в виде тревожного вопроса: "...Нельзя ли перевернуть все ценности? и, может быть, добро есть зло? а Бог — выдумка и ухищрение дьявола? И может быть, в последней основе все ложно? И если мы обмануты, то не мы ли, в силу того же самого, и обманщики?". Намеченная здесь идея переоценки ценностей духовной аристократией нового типа развита в последующих произведениях, особенно в "Заратустре".

“Так говорил Заратустра”. Идея сверхчеловека.

Пожалуй, самое влиятельное произведение Ницше. Имя “Заратустра” взято из восточных легенд и верований. Когда Заратустре исполнилось 30 лет, он ушел в горы, 10 лет наслаждаясь одиночеством. Но вот он пресытился мудростью и сошел в низ к людям. Когда он спустился с гор, он встретил старца, который в отшельничестве своем искал Бога. Старец, узнав о намерении Заратустры идти к людям, уговаривает его остаться в лесу, но Заратустра отвечает “Я люблю людей” и, расставаясь со старцем, думает: “Возможно ли это?! Этот старец еще не слыхал о том, что Бог умер!” Расставшись со старцем Заратустра устремился в город, народ собрался на базарной площади, чтобы посмотреть на плясуна на канате. Заратустра обратился к народу с проповедью, которая должна “учить о сверхчеловеке”. Суть ее в том, что природа развивается от червя к человеку, "но многое в вас, — обращается Заратустра к слушателям, — осталось от червя. Когда-то были вы обезьянами, и даже теперь человек больше обезьяна, чем иная из обезьян". Близость человека к природному, животному миру несомненна. Человек — сын земли. "Будьте верны земле", — проповедует Заратустра и уточняет: "но разве я велю вам стать призраком или растением?" Верность земле означает только, что нельзя верить "неземным надеждам". Это намек на религию, что снова заставляет Заратустру повторить: "Бог умер". Также в проповеди Заратустры высказаны самые резкие обвинения в адрес людей: “поистине человек - это грязный поток”. Люди твердят о добродетели, справедливости, но для того чтобы достигнуть их, человек “должен быть пламенем и углем”, т.е. сверхчеловеком.

Сверхчеловек – скорее поэтический образ, а не реальное существо. Человек может достигнуть его только перестав быть человеком. Даже самый мудрый из людей в сравнении со сверхчеловеком всего лишь обезьяна. Сверхчеловек не нуждается в потусторонней жизни, не презирает своего тела, готов закалить себя страданиями. Ему не нужно небо, он хочет ходить по земле. Для сверхчеловека любовь к людям – это желание сделать их сильнее, для этого они должны отринуть мораль, отказаться от жалости и сострадания, потому что если даже бог умер, расточив себя – надолго ли хватит человека. Это может показаться эгоистичным, но сверхчеловек, отказываясь от морали, отказывается и от любых связанных с ней категорий. Сверхчеловек, вместе с тем, самоотвержен, ибо он мечет стрелы ненависти и несёт в себе злобу, претерпевая тем самым страдание. В основе сверхчеловека – жертвенность, он готов умереть, если на то будет его воля. Таким образом у сверхчеловека развит самоконтроль – он хозяин своей воли, а воля его – весь мир.

Заратустра ненавидит тех, кто ненавидит жизнь. А жизнь – это воля. Он ненавидит ложь, делающую людей рабами и лишающую их воли. Заратустра выступает против общепринятого понятия о счастье. Счастье, предрекает он, не есть цель сверхчеловека, оно притупляет волю к власти. Заратустра выступает против тех, кто призывает к смирению и ожиданию. Мы не станем сверхлюдьми, говорит Заратустра, но чтобы пришёл сверхчеловек, нам должно превзойти себя, мы должны бороться, а не смиряться. Заратустра говорит, что если у вас нет сил бороться, вы тоже можете сделать немало: можете уступить дорогу. Если вас гложет сомнение, что вам не удастся превзойти себя (это сложная задача), вам обязательно удастся умереть – мудрость для слабых.