Боярская дума

Монарх в руководстве страной опирался прежде всего на Боярскую думу - высший совет из первенствующих членов. В XVII в. число ее членов постоянно возрастало. Как и преж­де, самый важный и престижный чин - боярский - царь жаловал представителям более чем двух десятков наиболее знатных родов, из Рюриковичей, Гедиминовичей (все они - князья, подчас, до 4/5 членов Думы), старомосковских бо­ярских родов.

Следующий чин - окольничий; до половины из них - князья, остальные - потомки московских бояр. Среди дум­ных дворян князей не было. В основном они - из рядовых дворян; как правило, выбивались в люди благодаря личным заслугам, верной и долгой службе государю. Думные дворяне - своего рода дворянско-«демократический» элемент Бояр­ской думы. Как и думные дьяки, составляющие четвертый думный чин. Обычно они - выходцы из дьяков, подьячих; ими становились те же дворяне, но иногда и представители ни­зших сословий. Думные дворяне, особенно же думные дьяки - люди, обладавшие административным опытом, приказные дель­цы, опора царской власти в делах повседневного управления. Дьяки докладывали в Думе обсуждавшиеся вопросы, формули­ровали ее решения. По своему составу Дума в течение всего столетия оставалась аристократической. Но все более пополня­лась людьми не очень знатными или совсем незнатными. Ее численность постепенно увеличивалась; например, в конце 70-х годов в ней было около 100 человек.

Дума заседала в столице или вне ее (когда царь ездил по подмосковным имениям или монастырям). Она разбирала наиболее важные вопросы жизни страны - войны и мира, принятия нового закона и введения новых налогов и др.; но нередко и менее важные: спорные вопросы из приказов и жа­лобы отдельных лиц (например, местнические споры). Пред­седательствовали в Думе царь или, по его поручению, кто-ли­бо из знатных бояр. Решения (приговоры) Думы имели характер закона, его разъяснения или распоряжения по кон­кретному вопросу.

Наряду с «большой» Боярской думой существовала Дума малая, «ближняя», «тайная», «комнатная» - группа из наи­более доверенных лиц царя. Вместе с думцами в нее могли входить и нечлены Думы; все зависело от воли государя. Роль ее возрастала; «большой» же Думы, наоборот, падала. Еще быстрее сходят с исторической авансцены Земские соборы. Правда, после Смуты их роль сильно возросла. В ус­ловиях разрухи правительство молодого Романова вынужде­но было искать опору у «всей земли».

Земские соборы

Характерная черта Земских соборов после Смутного вре­мени, почти всей первой половины XVII столетия, - сильно выросшее представительство низших сословий. Соборные депутаты получали от избирателей «полные и крепкие доста­точные приказы», т.е. наказы, представляли интересы своих сословий, своего «мира» и могли говорить об их нуждах «вольно и бесстрашно». В начале правления царя Михаила Земские соборы, по существу, превратились в орган распоря­дительной власти, в котором большую, даже решающую роль играли представители дворянства и посадских людей. Впро­чем, Собор свои функции, такие важные и нужные для стра­ны, выполнял с соизволения и по указаниям верховной вла­сти, которая была сильно озабочена тем, чтобы после страшного разорения побыстрее «земля устроить».

Земские соборы при Михаиле созывали часто, чуть ли не ежегодно. Первое время они по-своему выражали волю «всей земли». Но позднее, когда возвратился из польского плена патриарх Филарет, отец царя, когда образовалось постоян ное правительство, роль соборных депутатов стала сводиться к возбуждению ходатайств перед верховной властью.

Некоторые русские люди, умевшие наблюдать и думать, уже тогда мечтали о совершенствовании выборного предста­вительства. Стряпчий Иван Бутурлин, к примеру, составил в 1634 г. любопытный проект преобразования Земского собо­ра. Он предложил, чтобы все депутаты были выборными, в том числе и люди московского чина. Срок их полномочий он хотел ограничить годом, не более, или же отдать этот вопрос на усмотрение избирателей («как городом выберут»). Сам Собор должен был, по его убеждению, функционировать по­стоянно. Бутурлинский проект, отмеченный довольно высо­ким уровнем политической мысли, предусматривал превра­щение Земского собора в своего рода постоянный парламент. Замыслы автора не прошли, конечно; высшая власть не хоте­ла иметь под рукой такой беспокойный (постоянный!) орган.

Земский собор с самого начала был обречен на прозябание, на роль послушного орудия в руках самодержавия. Во-первых, большая часть крестьянства (крепостного) была отстранена от представительства на Соборах. Во-вторых, созывались они, лишь когда в них нуждалась верховная власть.

Земские соборы в России как орган сословного представи­тельства не стали законодательным учреждением в полном смысле слова. Лишь иногда Земский собор составлял приговор, который имел силу закона, и только в том случае, если в его работе принимала участие Боярская дума во главе с царем.

После 1653 г., когда Земский собор вынес решение о при­нятии Левобережной Украины и Киева в российское поддан­ство, деятельность этого сословно-представительного учреж­дения, по сути дела, прекращается. Правительство иногда созывает выборных от какого-либо одного сословия, и подо­бные комиссии рассматривают по его поручению различные вопросы. Формирующаяся абсолютная монархия уже не нуждается в подобном органе управления. Главной ее опорой выступают бюрократия и армия.