9. Торжественное красноречие Киевской Руси: «Слово о законе и благодати» Илариона.

По Ерёмину:

«Слово» является древнейшим из дошедших до нас памятников торжественного красноречия. Оно было написано в период между 1037 и 1050 гг. Труднее ответить, кто был автором. Скорее всего, Иларион, поставленный киевским митрополитом по воле князя Ярослава.

«Слово» начинается рассуждением на тему: в чем смысл крещения Руси? Автор отвечает так: Бог сначала дал людям «закон» устами Моисея, чтобы подготовить к «благодати», данной Иисусом Христом. «Закон» был известен древним евреям, а «благодать», то есть христианство, – достояние всего человечества. В основе концепции Илариона лежит идея равенства всех народов перед «благодатью». Эта концепция направлена против притязания Византийской империи на мировое господство.

Центральная часть – развернутая «похвала» Владимиру, крестившему Русь. «Похвала» проникнута чувством патриотизма и гордости за свою родину. Владимир выступает в образе идеального равноапостольного князя.

Заканчивается «Слово» молитвой к Богу «от всея земли нашей». Эта молитва в старину пользовалась большой популярностью и нередко переписывалась отдельно от «Слова» и читалась во время богослужения.

«Слово» - образец эпидиктической речи. Оно безупречно с точки зрения требований этого жанра – стройная композиция, парадная пышность стилистического оформления, ритмический стиль речи.

10. Торжественное красноречие Киевской Руси: «слова» Кирилла Туровского.

По Ерёмину:

До нас дошло восемь слов Кирилла, бесспорно ему принадлежащих. Распадаются они на две группы: одни написаны на двунадесятые праздники, все остальные — на воскресные дни первого круга недель церковного года, начиная от пасхи и до пятидесятницы.

Ответ на вопрос, когда именно был составлен цикл, дает слово пятое. Выпад против ростовского епископа Феодора дает основание отнести «Слово» к 60-м годам XIIв.

Слова предназначались для произнесения в храме. Содержание их традиционно, как традиционен и сам праздник, ежегодно отмечаемый. В каждом слове последовательно развиваются одни и те же темы: «похвала» празднику, разъяснение его религиозного смысла, воспоминания о событии, в честь которого праздник установлен. Речи полностью соответствуют своему назначению: создают атмосферу необыкновенного по подъему праздничного ликования. «Веселие», «радость» — слова, часто употребляемые Кириллом.

Литературную свою задачу Кирилл обычно определял: «прославити» (праздник), «воспети», «возвеличити», «украсити словесы», «похвалити». Кирилл, составляя речь, решающее значение придавал ее стилистическому оформлению.

Основным художественным принципом стилистического строя слов Кирилла является риторическая амплификация. Тема у него всегда словесно варьируется, распространяется до тех пор, пока содержание ее не будет полностью исчерпано, раскрывается во всех своих смысловых и эмоциональных оттенках.

Каждая тирада — целое словесное сооружение. Но в ее основе всегда лежит чередование близких по значению и однотипных по синтаксической структуре предложений.

1) тирада, осуществляющая принцип амплификации. Ее особенности: густое скопление синонимов, строгая симметрия в расстановке слов каждого предложения.

2) тирады, стилистический рисунок которых определяется той или иной риторической фигурой.

Тирады, построенные на анафоре; Тирады, где чередуются риторические вопросы, на которые каждый раз даются ответы; Тирады, основанные на антитезе, риторическая «цезура» делит в них каждое чередующееся предложение на две противопоставленные одна другой части, резко различные по интонационной окраске.

Сходные по теме тирады он нанизывал на один и тог же стержень — на слово или словосочетание. Такая сверхтирада — одно из наиболее эффектных технических достижений ораторской прозы Кирилла.

В композиционном отношении слова Кирилла Туровского построены по четкой схеме. «Слово» делится на три самостоятельные части: вступление, изложение, заключение.

Вступлению Кирилл Туровский придавал большое значение: не предвосхищая содержания слова, положить ему основание, привлечь внимание. Вступительная часть невелика по объему и немногословна. В ней он говорит о празднике, которому слово посвящено, или о себе. Первые строки вступления всегда носят подчеркнуто афористический характер. Избранную для вступления тему он развивал чаще всего не прямо, а косвенно, при помощи развернутого сравнения.

Центральная часть всегда повествовательная. За исключением восьмого слова, все остальные слова в центральной части содержат пересказ того или иного соответствующего празднику евангельского события. Но пересказ вольный. Евангельский сюжет Кирилл подвергал сюжетной амплификации.

Приступая к повествовательной части речи, Кирилл обычно перебрасывал мост от прошедшего к настоящему, пытался слушателей сделать непосредственными свидетелями евангельского события. Глаголы в настоящем времени, отдельные эпизоды начинал словами «днесь», «ныне», прямо приглашал слушателей стать участниками излагаемого события. Евангельский рассказ Кирилл дополнял описанием весеннего расцвета природы. Дважды весна у него выступает соучастницей евангельских событий.

Разного рода аллегории, действительно, сопровождают его пересказы евангельских событий, но занимают в них сравнительно очень скромное место; есть слова, где они вообще отсутствуют (четвертое слово). Аллегории часто редуцируются, обнаруживают тенденцию к превращению в сравнения. Но Кирилл никогда не подчинял текст писания какой-либо определенной, строго продуманной богословской концепции.

Кирилл Туровский очень дорожил художественным единством своих ораторских произведений.

Прямая речь у Кирилла риторически условна. Она никогда не носит у него заметно выраженного индивидуального характера — в зависимости от персонажа, которому поручена, или от той или иной сюжетной ситуации. В этом отношении все монологи героев Кирилла однотипны. Единственное исключение — плач богоматери слове четвертом соответственно ситуации трогательно лиричен; установлено, что Кирилл, составляя его, опирался на гимнографический образец — на приуроченный богослужебным уставом к великой пятнице канон Симеона Метафраста.

Каждый монолог по стилистическому строю своему как бы в миниатюре воспроизводит слово в целом. Некоторые из этих «речей» — образцы высокого риторического искусства. Плач, допустим, в слове четвертом Иосифа Аримафейского Подменяя повествование такого рода речами, Кирилл Туровский только возвращался к привычной для него ораторско-риторической форме изложения.

Завершал Кирилл свои «праздничные» слова обращением: или к слушателям с призывом еще раз прославить праздник, или к героям повествования с «похвалой» им и молитвой. В той же празднично-торжественной тональности, в какой слово начиналось, оно должно было, по замыслу Кирилла, и закончиться.

Кирилл внимательно изучал творения Иоанна Златоуста, Григория Назианзина. В словах Кирилла обнаруживаются даже прямые реминисценции из указанных авторов.

Свой вклад Кирилл Туровский как оратор внес и в развитие современного ему литературного языка древней Руси. Обращает на себя внимание необыкновенная гибкость, какую он сумел придать языку церковной письменности той эпохи.