Саратовский государственный университет ни. Н. Г. Чернышевского

Т. В. Мосолкина, н. И. Николаева курс лекций по источниковедению новой и новейшей истории

Учебное пособие для студентов исторического факультета

Издательство Саратовского университета 2004

УДК 93/99(093 )(4«Х075.8) ББК 63 2(0)я73 М82

Рекомендуют к печати^-

Кафедра истории нового и новейшего времени исторического факультета С ГУ Доктор исторических наук, профессор Я. В. Саранцев Доктор исторических наук, профессор В Н. Парфенов

Мосолкына Т. Николаева Н- И.

М 82 Курс лекций по источниковедению новой и новейшей истории: Учеб пособие для студ. ист фак. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004.-96 с.

ISBN 5-292-03157-7

Источниковедческое исследование является основой любого серьезного исто­рического исследования С середины XX в наблюдалось возрастание интереса к теоретическому источниковедению, стало больше уделяться внимания проблемам оптимизации научного исследования, методике организации эффективного науч­ного анализа Тем не менее, до сих пор не выработано общепринятое представле­ние о понятии «источниковедение», о задачах и специфике теоретического и при­кладного источниковедения, о понятии «исторический источник» и классификации исторически?: источников, о методах источниковедческого анализа и пр Данное учебное пособие поможет разобраться в перечисленных проблемах

Для студентов исторического факультета университета.

УДК 93/99(093)(4/9)(075 8) ББК 63 2(0)я73

ISBN 5-292-03157-7

© Мосолкина Т В , Николаева Н И , 2004

ВВЕДЕНИЕ

Изучение исторических источников является обязательным условием формирования самостоятельных научных выводов. История изучает про­шлое, которое может быть отделено от нас многими веками и даже тысяче­летиями. Если ученые-естественники в большинстве случаев не только мо­гут наблюдать интересующие их явления, но и воспроизводить их в лабораторных условиях, то исследователи-историки такой возможности лишены: если они не были участниками событий, то не в состоянии их ис­кусственно воссоздать, т. е. роль эксперимента в исторической науке крайне незначительна. Получить информацию о людях и событиях прошлого мож­но, лишь используя исторические источники. Не только специалисты-историки, но и социологи, антропологи, этнологи, психологи, искусствове­ды обращаются к историческим источникам, отыскивая в них необходимую информацию.

Источниковедение - это научная дисциплина, которая изучает различ­ные типы исторических источников и разрабатывает методы извлечения из них достоверных сведений об исторических явлениях и процессах.

Объектом изучения при этом являются совокупность исторических ис­точников и их различные классификационные группы, а также методы ис­следования и практические приемы их изучения.

Для чего студенту-историку изучать источниковедение? Каково его ме­сто в системе исторического образования?

Как бы предвосхищая подобные вопросы, французский ученый Лависс еще в 1884 г. писал: «Претендовать на то, чтобы факультеты ставили себе главною задачею приготовление к экзаменам, значит желать замены науч­ного образования дрессировкой»¹.

Историческое образование не может сводиться просто к запоминанию какого-то минимума фактов и дат. Студент должен научиться научно мыс­лить, творчески осмысливать исторические события и знать, как добывать сведения об этих событиях, должен приобрести навыки научно-исследовательской работы в области истории.

И роль источниковедения в этом деле трудно переоценить.

В центре внимания источниковедов находятся вопросы происхождения и авторства источников, истории их возникновения и создания, методы ин-

терпретации и анализа их содержания, полноты и достоверности содержа­щихся в источниках свидетельств.

Работа с историческими источниками является одной из главных состав­ляющих исторического исследования. Умение работать с источником - не­обходимое качество для профессионального историка. Источниковедение призвано помочь овладеть приемами и навыками источниковедческого ана­лиза. А. Н. Соколов дает определение источниковедению как «творческой лаборатории или мастерской исторической науки»².

Источниковедение по традиции рассматривается как вспомогательная историческая дисциплина. В некоторых теоретических исследованиях тер­мин «вспомогательная» заменяют на «специальная». Еще в 60-е гг. XX в. С. О. Шмидт высказал мнение, что «специальными» исторические дисцип­лины являются в зависимости от их предмета изучения (и соответственно специфической методики); «вспомогательными» - в зависимости от функ­ций в процессе исторического исследования³.

Источниковедение объединяет результаты, добытые другими вспомога­тельными дисциплинами при изучении отдельных типов исторических ис­точников. Так, палеография (история письма) имеет дело только с рукопи­сями, дипломатика - с формулами документов, сфрагистика - с печатями, нумизматика - с денежными знаками, геральдика - с гербами, генеалогия -с родословными и т. д. Источниковедение же охватывает весь круг истори­ческих источников и опирается при этом на результаты, добытые остальны­ми вспомогательными дисциплинами.

Изучая содержание источников, классифицируя их, т. е. располагая в оп­ределенную систему, разрабатывая методы их изучения, источниковедение предоставляет материал для конкретных исторических исследований.

Лекция 1. ВВОДНАЯ

Задачами курса источниковедения являются ознакомление с различны­ми типами источников и рассмотрение основных принципов их анализа.

Что же мы понимаем под историческим источником? М. Блок писал: «Разнообразие исторических свидетельств почти бесконечно. Все, что чело­век говорит или пишет, все, что он изготовляет, все, к чему он прикасается, может и должно давать о нем сведения»'.

Советская историческая энциклопедия дает такое определение: «Источ­ники исторические - всё, непосредственно отражающее исторический про­цесс и дающее возможность изучать прошлое человеческого общества, т.е. все созданное ранее человеческим обществом и дошедшее до наших дней в виде предметов материальной культуры, памятников письменности, идео­логии, нравов, обычаев, языка»⁴.

Другими словами, под историческим источником понимается все соз­данное в процессе человеческой деятельности или испытавшее его воздей­ствие.

Каждый документ, каждый материальный продукт человеческой дея­тельности имеет помимо непосредственного целевого назначения в реаль­ной действительности своего времени еще и вторичное - быть потенциаль­ным историческим источником, служить для получения информации о процессах общественного развития своего времени.

Памятник материальной и духовной культуры создается человеком с оп­ределенными целями, имеет свое практическое назначение. Но начиная служить цели получения информации, он становится источником информа­ции, и если это информация о прошлом - историческим источником.

¹ Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1986. С. 39.

Исследовать источник, являющийся результатом целенаправленной деятельности, необходимо с учетом того, какими причинами было вызвано его появление, какое место занимал он в общественной системе своего времени. Без учета объективных закономерностей, вызвавших к жизни данный источник, отразившихся на его форме и содержании, его изучение невозможно.

Из этого следует, что источник, возникая в ходе исторического процесса и став позднее объектом исторического изучения, выступает как связующее звено между историей как процессом и научным познанием истории.

Исторический источник неисчерпаем. Проблема в том, как извлечь и правильно истолковать содержащуюся в нем информацию. Важность этой задачи определяется тем, что именно данные исторических источников и составляют основу исторического знания.

Каждая историческая эпоха порождала и продолжает порождать разные типы источников. Отдельные типы существуют на протяжении ряда исто­рических периодов, другие встречаются лишь в определенных из них.

Проблема классификации. В реальной исторической действительности источники, которые являются документами определенного исторического времени, теснейшим образом взаимосвязаны. Они образуют единое инфор­мационно-коммуникативное поле.

Каждый отдельный документ, источник - часть этого поля, ее элемент, что и определяет некоторые моменты его содержания, новизны или повто­ряемости информации.

Как уже отмечалось, для каждого периода истории можно выделить свои типы источников, наиболее характерные для той или иной эпохи. Но прак­тически для всех периодов характерны 5 типов источников:

1. Природно-географические.

2. Этнографические.

3. Вещественные.

4. Художественно-изобразительные.

5. Письменные.

Для периода новейшей истории можно выделить и 6-й тип.

6. Фото- фоно- кинодокументы.

I. Природно-географические - данные о ландшафте, климате, почвах, растительности и др. компонентах окружающей среды. Эти сведения тесно связаны с проблемой влияния окружающей среды на историческое развитие той или иной территории и, с другой стороны, с вопросом о влиянии чело­века на природу. Окружающая среда накладывает определенный отпечаток на процесс исторического развития - ускоряя или замедлял его, формируя его специфические местные особенности. Например, климат влиял на выбор людьми открытого, полуоткрытого или закрытого типа жилища. В свою очередь природно-географи ческая среда зависит от уровня развития обще­ства. Одни и те же реки могут служить в одном случае только средством пе­редвижения, в другом - источником энергии. Одна и та же территория в разное время может использоваться как охотничьи угодья, как объект зем­леделия или как место разработки полезных ископаемых. Под воздействием человека меняется флора и фауна, речная система сообщений дополняется искусственными каналами, отвоевывается земля у моря, вообще ландшафт континента приобретает иной вид. Люди распахивают поля, вырубают леса, сжигают растительный покров, осушают болота, добывают камень, строят дома, спускают воду из озер, возводят плотины, мельницы, мосты, роют ка­налы и шахты. Чем интенсивнее внедрялись прогрессивные системы хозяй­ствования, тем сильнее нарушалась гармония различных компонентов фло­ры. Нерасчетливый выпас скота и сведение лесов обусловили появление густой сети балок и оврагов. Однако определение степени этого взаимного воздействия в каждом отдельном случае требует конкретного анализа, ис­следования всей совокупности причин, влиявших на особенности развития данного региона.

2. Этнографические - старинные технологии, обычаи, стереотипы мышления, виды жилищ, костюмы, кухня, фольклор, древние пласты со­временных языков. В современную эпоху научно-техническая революция и социальный прогресс сопровождаются быстрым исчезновением архаичных традиций. Изучение архаики у отставших в своем развитии народов дает дополнительный материал для изучения истории развитых обществ на ран­ней стадии их развития. В то же время нужно учитывать возникновение но­вых традиций в том числе в сфере повседневной культуры. Изучение их по­зволяет представить современные народы (в том числе индустриально развитых стран) как живые, развивающиеся общности.

3. Вещественные - памятники археологии, постройки, орудия труда, средства транспорта, экспонаты музеев, домашняя утварь, оружие и т. д. Вещественные памятники раскрывают перед историком научно-технические достижения той или иной эпохи. Они отражают развитие тех­ники в промышленности и сельском хозяйстве, дают представление об осо­бенностях культуры и пр.

4. Художественно-изобразительные - памятники архитектуры, живопи­си, скульптуры и прикладного искусства, отразившие свою эпоху в художе­ственных образах. Памятники изобразительного искусства являются важ­ными источниками по истории быта и нравов. Портреты и скульптура сохранили облик исторических деятелей. Особенно ценны портреты, соз­данные до изобретения фотографии. Пейзажи и жанровая живопись, изо­бражения на предметах прикладного искусства помогают восстановить ис­торическую географию, виды жилищ (особенно построенных из недолговечных материалов), одежду, домашний быт и т.д. Очень интерес­ный пример вышесказанного дает фаянсовый «Сервиз с зеленой лягушкой», заказанный Екатериной П на английской мануфактуре в 1774 году. В этом столовом и десертном сервизе 952 предмета, на которых изображены 1244 подлинных вида Англии того периода: пейзажи, архитектурные памятники, замки, аббатства, руины монастырей, иногда даже каменноугольные копи, глинобитные хижины, плотины, сельские дороги. Многие из этих видов ни­где больше не изображались, а начавшийся промышленный переворот резко изменил общий облик страны.

Некоторые произведения искусства являются источниками по истории общественной мысли. Например, карикатуры О. Домье, насчитывающие 5 тыс. экземпляров, отразили историю Франции за 50 лет от Июльской мо­нархии до Третьей республики, для установления которой много сделал ве­ликий карикатурист.

5. Письменные - любые тексты, записанные буквами, цифрами, нотами и другими знаками письма.

Письменные источники, в свою очередь, можно разделить на 3 класса;

• документальные (грамоты, формулы, завещания, долговые расписки и пр.);

• законодательные (правительственные постановления, парламентские акты, эдикты королей, постановления органов самоуправления и пр.);

~ нарративные (повествовательные) - хроники, анналы, письма, биогра­фии, генеалогии, мемуары и пр.

6. Фото-фоно-кинодокументы - дагерротипы, фотографии, звуковые записи, документальные киноленты и пр.

Исследователь обычно пользуется всеми доступными видами историче­ских источников. Хотя, чем ближе к нам изучаемое время, тем большее зна­чение приобретают письменные источники. Для периода новой и новейшей истории они наиболее информативны.

Разумеется, любая классификация условна, поскольку многие историче­ские источники могут одновременно рассматриваться как вещественные, художественно-изобразительные и письменные (пергаментные свитки, средневековые рукописи, памятники архитектуры и пр.). Отнесение источ­ника к тому или иному типу определяется той информацией, которая нужна в процессе конкретного исследования.

Не нужно думать, что чем ближе к нам изучаемое время, тем легче до­быть источники. Например, трудно ожидать, что даже в наше время орден иезуитов откроет непосвященным доступ к своим документам, без которых столько проблем новой истории остаются абсолютно темными, или что французский банк пригласит специалистов по истории Первой империи ис­следовать свои реестры, даже самые старые, настолько дух секретности присущ всякой корпорации. И мирное время вовсе не облегчает доступ к источникам. То1да как революции иногда открывают сейфы, где хранились секретные документы. Благодаря революциям в государственные архивы попадали документы частных лиц, церковных и прочих учреждений, кото­рые в обычное время не допустили бы к своим архивам исследователей.

Так что историк современности иногда оказывается в худшем положе­нии, чем исследователь античности или средневековья. И сейчас документы теряются по небрежности, скрываются по дипломатическим, деловым, се­мейным соображениям. Например, нотариусы не имеют права разглашать деловые операции своего клиента. Но они окружают такой же таинственно­стью и контракты, заключавшиеся клиентами его прадедушки, хотя не несут

никакой ответственности, если документы у них истлеют. Крупные пред­приятия отказываются от публикации статистических данных, которые не­обходимы для изучения национальной экономики. То есть при изучении со­временной истории исследователи испытывают тоже немало трудностей.

Историк должен учитывать, что много свидетельств, имеющих для нау­ки огромное значение, вообще не сохранилось. В то же время до нас дошли и такие материалы, которые отражают лишь случайные явления.

Но даже те источники, которые зафиксировали исторически значимые факты, дают сведения в большинстве случаев о каком-то отдельном фраг­менте исторического процесса, а часто и об одном конкретном явлении. По­этому так важно использовать все доступные типы источников.

Следует учитывать и то обстоятельство, что авторы и создатели источ­ников чаще всего мало задумывались над тем, какие сведения могут пона­добиться потомкам. Возникновение тех или иных документов вызывалось требованиями жизни, и их содержание отражало жизнь с той стороны, с ко­торой это было важно его создателю.

Но даже в тех случаях, когда источники дают, на первый взгляд, ценные сведения об исторических событиях, историки не могут пользоваться ими без проведения предварительной проверки. Перед исследователями возни­кает много вопросов.

Нужно прежде всего доказать подлинность источника и восстановить его в том виде, какой он имел в прошлом. Следует выяснить, например, иг­рал ли вещественный памятник в прошлой жизни ту роль, которую должен был играть по нашим представлениям. Так, если это орудие труда, то на­сколько широко оно использовалось; если это текст международного дого­вора - был ли он заключен или остался в проекте. Примером могут служить чертежи технических изобретений Леонардо да Винчи. Если судить только по ним об уровне технических достижений в период средних веков, то мы должны будем считать, что уже в XVI в. существовали подводные лодки и летательные аппараты.

Если источник рассказывает о событиях, необходимо установить, в ка­кой мере автор был о них осведомлен. Наконец, нельзя забывать, что исто­рические деятели всегда выражали интересы определенных политических и социальных групп, и это отражалось на создаваемых ими документах,

Только учитывая все это можно выявить реальную основу в сообщениях источников.

Из этого вытекает, что каждый в отдельности источник нуждается в глу­боком, индивидуальном изучении, на основе которого и можно решить во­прос о степени его достоверности, о точности сообщаемых им сведений и о возможности использования его в историческом исследовании. Поэтому ов­ладеть навыками научной критики источников можно только на основе са­мостоятельной работы над различными документами прошлого, сохранив­шимися от разных эпох, т. е. в процессе практической работы с ними.

МЕТОДИКА

ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

«Нет ничего вредней для начинающего историка, - писал М. Блок, - чем советовать ему просто ждать в состоянии бездействия, пока сам источник не пошлет ему вдохновение. При таком методе многие вполне добросовестные изыскания потерпели неудачу или дали ничтожно мало...»⁵ Даже самые по­нятные на первый взгляд источники могут что-то «сказать» историку, толь­ко если он умеет их спрашивать. То есть любое историческое исследование предполагает, что с самого начала необходимо составить вопросник, по ко­торому будет вестись изучение источника.

Можно ли собрать все факты? В принципе исследователь должен стре­миться собрать все факты, имеющие отношение к поставленной проблеме. Это необходимо для самостоятельности выводов. «Всегда неприятно ска­зать: «Я не знаю», «я не могу узнать». Но говорить об этом надо только по­сле самых энергичных, отчаянных розысков. Бывают, однако, моменты, ко-гда настоятельный долг ученого велит, испробовав все, примириться со своим незнанием и честно в нем признаться»².

Поскольку все источники по новой и новейшей истории из-за их обилия не всегда могут быть собраны, встает вопрос: в какой момент исследователь вправе прекратить накопление фактического материала? Пока фактов мало, никакие обобщения невозможны Но слишком долгое накопление фактов тормозит исследование. То есть количество собранных фактов должно быть оптимальным.

Это оптимальное накопление фактов наступает тогда, когда собранный материал позволяет исследователю сделать определенные выводы, а новые факты лишь подтверждают их.

Историзм в исследовании. Исследователь должен исходить из принципа историзма, который требует учитывать специфику эпохи, в том числе ха­рактер мышления живших в изучаемое время людей Не следует переоцени­вать развитие общественного сознания и модернизировать психологию лю-

дей прошлого. Нельзя критиковать действия исторических персонажей с со­временной точки зрения. «Историзм предполагает рассматривать историю как внутренне закономерный и причинно обусловленный процесс развития общества»⁶.

Итак, историческая наука не может обходиться без источников, посколь­ку она изучает прошлое, часто весьма отдаленное от современности.

Лекция 2. ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Содержащийся в источниках материал является для историка лишь сырьем, которое еще нужно обработать. До включения материалов источ­ников в свое исследование историк обязан подвергнуть их анализу: выявить подлинность, соответствие исторической правде, положительные и отрица­тельные стороны, общую ценность. Такой анализ в исторической науке принято называть исторической критикой. Историческая критика является важнейшим методом исторической науки. При этом под словом «критика» следует понимать обсуждение, разбор, оценку в научном смысле, а не заме­чания ругательного характера.

Основное внимание при характеристике источников мы будем уделять письменным источникам.

Говоря о периоде новой и новейшей истории, нужно отметить, что зна­чительная часть письменных источников дошла до нас в виде рукописей, т.е. текстов, написанных от руки.

Даже после изобретения книгопечатания лишь малая часть материалов печаталась в типографиях. Подавляющее число их издавать не имело ника­кого смысла, да и не было никакой возможности. Поэтому в рукописях со­хранились почти все документы текущего делопроизводства правительст­венных канцелярий как в центре, так и на местах, личная переписка и многие другие материалы.

Сочинения и прочие материалы, изданные типографским путем, в большинстве случаев представляют собой последнюю редакцию текста, вы­правленную автором и в наибольшей мере выражающую его взгляды. Од­нако бывает и так, что напечатанные материалы искажают мысли автора, отражая изменения текста со стороны редакторов и цензуры. Решить этот вопрос можно лишь после изучения рукописи. Поэтому как источник важен не только напечатанный текст, но и все подготовительные к нему материа­лы.

Из рукописных материалов наибольшую ценность для историков пред­ставляют подлинники. Подлинной считается рукопись, текст которой при­надлежит тому автору и возник в том месте, времени и условиях, какие приписывают ему создатели рукописи, или если рукопись не называет име­ни автора, места, времени или условий возникновения, но это вытекает из ее внешних признаков и содержания.

Подлинники, как уже сказано, представляют наибольшую ценность для историка. Правда, много архивных документов погибало от небрежного хранения, а часть из них уничтожалась сознательно, например, по полити­ческим, религиозным и прочим соображением. Тем не менее, от столетия к столетию их сохранялось все больше и больше, и уже от XVffl и последую­щих столетий число дошедших до нас подлинных письменных источников насчитывалось десятками и сотнями тысяч.

В тех случаях, когда не имеется подлинников, независимо от того, ис­чезли ли они навсегда или не разысканы, исследователи обращаются к ко­пиям, т.е. к текстам, списанным с оригинала и точно повторяющим его текст.

При создании копии переписчики часто допускали ошибки и искажения текста, но если эти ошибки были ненамеренными, то и такой текст призна­ется копией.

Обычно считается, что чем ближе копия по времени стоит к оригиналу, тем точнее она передает его текст. Однако часто бывает наоборот, т. к. мно­гое зависит от цели, которая была поставлена перед переписчиком, его лич­ных качеств и условий, в которых он работал.

Копия имеет важное значение для историка и в тех случаях, когда под­линник сохранился, но уже после снятия копии подвергся порче и в отдель­ных местах не может быть прочтен.

Если рукопись создана не тем лицом, которому это приписывается, не в том месте, времени и условиях, в которых по всем признакам должна была появиться, если она не является копией документа, а сфальсифицирована с какой-то определенной целью, она считается поддельной.

Долгое время историки считали поддельную рукопись не заслуживаю­щей внимания. Действительно, по ним нельзя установить достоверные фак­ты. Но очень интересные соображения были высказаны М. Н. Смирновым еще в 1916 г.: «Можно даже, выражаясь несколько парадоксально, сказать, что частный акт тем подлиннее, чем он более подложен. Всякий подделыва­тель, несомненно, прежде всего стремится к тому, чтобы его документ со­хранял все реквизиты подлинного... Факты, изложенные в поддельном до­кументе, конечно не соответствуют действительности, но отношения, в нем изображенные, теоретически вполне достоверные. Для правосудия подлож­ный документ ничтожен, для дипломатики он имеет такое же значение, как и подлинный»'.

Таким образом, все дошедшие до нас рукописные материалы: и подлин­ники, и копии, и подделки используются исследователями как исторический источник. Однако значение каждого из них, так же как цель, форма и сте­пень использования, будут различными.

Цит по Пронштейн А П Методика исторического исследования Ростов-н/Д 1971 С. 40

Источниковедческий анализ любого типа источников предполагает ряд последовательных операций. Во-первых, сбор необходимых материалов для исследования той или иной проблемы, точное прочтение текста, очищение его от вставок и фальсификаций, заполнение лакун, выяснение редактор­ских дополнений. Во-вторых, определение времени создания источника, места написания, цели и обстоятельства его составления, авторства, миро­воззрения автора, его политические пристрастия, социальную принадлеж­ность, профессиональную подготовку. В-третьих, определение степени его достоверности, роли субъективного и объективного начал.

После такой проделанной работы сам источниковед или другой исследо­ватель может использовать подготовленный материал для конкретных или общеисторических исследований, воссоздания исторической реальности, нашедшей отражение в источниках.

Важное место среди методов изучения исторических источников зани­мает метод сочетания данных различных видов и классов источников. Ос­вещая общество с разных сторон, они не просто дополняют, но и корректи­руют друг друга. В последние десятилетия этот метод получил дополнительный импульс в связи с развитием междисциплинарных иссле­дований, например, на стыке истории и социологии, истории и философии и т.п.

Одна из центральных проблем современного источниковедения - роль субъективного начала в источнике и, следовательно, в более широком пла­не - проблема достоверности источника.

В каждом источнике заложена информация 3-х видов: 1} информация, заложенная намеренно, сознательно; 2) информация, о которой не предпо­лагал создатель; 3) информация, которая сознательно или ненамеренно ис­кажает истинное положение.

Субъективизм в источнике связан с опытом, степенью профессиональ­ной подготовки создателя, влиянием на него среды и других факторов. Осо­бенности мировоззрения самого исследователя вносят дополнительные эле­менты в проблему субъективного при работе с историческими источниками.

Другая причина субъективизма зависит от типа источника и тех задач, которые перед ним поставлены: юридический памятник и трактат по хозяй­ству рассматривают современную им реальность под разным углом зрения.

Наиболее субъективными являются нарративные источники. Хотя, ко­нечно, это не значит, что законодательные или документальные источники свободны от ошибок или лжи.

Фальсификация может быть двух типов. Первая связана с подделкой имени автора и даты, т.е. фальшивка в юридическом смысле слова. Напри­мер, все письма, опубликованные за подписью Марии-Антуанетты, жены Людовика XVI, казненной по приговору революционного трибунала, не бы­ли написаны ею. Среди них есть и написанные в XIX веке. Или тиара, про­данная в Лувр в 1896 г. за 200 тыс. франков в качестве скифского памятника

Ill в. до н.э., была изготовлена одесским ювелиром в 1895 году. Подделка была разоблачена лишь в 1903 году.

Второй тип фальсификации связан с содержанием документа. Например, Талейран в своих «Мемуарах» сознательно что-то исказил, многое опустил. Отбор и оценку информации Талейран подчинял своим замыслам и оправ­данию своих действий.

Нужно заметить, что большинство письменных документов, подписан­ных вымышленным именем, лживы также и по содержанию. Так называе­мые «Протоколы сионских мудрецов» не только не написаны сионскими мудрецами, но и по содержанию крайне далеки от истины. Этот документ содержал план установления на развалинах христианской цивилизации со­вместно с франкмасонами «еврейского мирового господства» во главе с «царем из дома Сиона».

Протоколы якобы содержали материалы заседаний сионистов в Базеле в 1897 году. В 1921 г. английский журналист Ф. Грейвз продемонстрировал их подозрительное сходство с сатирой Мориса Жоли на Наполеона Ш (Диа­лог в аду между Макиавелли и Монтескье, 1864 г.). Исследования русского историка В. Бурцева показали, что «Протоколы» - это подделка, составлен­ная Охранным отделением. В 1935 г. международный суд в Берне объявил «Протоколы» фальшивкой.

Иногда документы, бесспорные по происхождению, лживы по содержа­нию. Но ученым, устанавливающим достоверность источника, приходится очень тяжело трудиться, чтобы добраться до истины. Например, акты госу­дарственной власти и частные контракты могут быть должным образом за­верены, но и те, и другие могут быть лживы по содержанию. Так, в 1834 г. еще до начала судебного процесса над тайными обществами во Франции Тьер, который был министром во времена Июльской монархии и руководил подавлением восстаний 1834 г. в Лионе и Париже, писал префекту департа­мента Нижний Рейн: «Предписываю вам приложить все усилия, чтобы обеспечить с вашей стороны наличие документов для начинающегося глав­ного следствия... Важно надлежащим образом выявить корреспонденцию этих анархистов, выяснить тесную связь событий в Париже, Лионе, Страс­бурге - одним словом, существование обширного заговора, охватывающего всю Францию». То есть еще до начала процесса было решено, что заговор существует, и нужны были только соответствующие документы, подтвер­ждающие это.

Даже документы, должным образом датированные и заверенные печа­тью, могут содержать умышленные неточности. Сколько раз и сейчас зад­ним числом датируется какой-то документ или ставится подпись под ним.

Однако недостаточно констатировать обман, нужно еще раскрыть его мотивы. Доказав, что тот или иной документ подделка, мы избавимся от за­блуждения, но не приобретем никаких новых знаний. Если же удастся уста­но вить цель изготовления фальшивки, кому это было выгодно, мы сможем лучше понять изучаемое явление.

Так от критики источников исследователь приходит к тому, чтобы за обманом искать обманщика, т. е. связать изучение исторических фактов с реальными людьми.

Причины, побуждающие создавать фальшивые документы, очень разно­образны. Иногда это объясняется тщеславием, иногда скрытностью. Напри­мер, Франсуа Ленорман, сын члена Французской Академии, и сам впослед­ствии заседавший в этом учреждении, начал свою карьеру в 17 лет, обманув своего отца в том, что якобы «открыл» древние надписи, которые целиком были сделаны его рукою. Когда он был уже стар и осыпан почестями, его последней блестящей проделкой, говорят, было описание как греческих древностей нескольких обычных предметов, которые он подобрал на полях Франции.

Мифомания присуща не только отдельным людям, но и целым эпохам. Такими были конец XVIII и начало XIX века. В это время появляется целый ряд подделок: псевдокельтские поэмы, приписываемые Оссиану, но напи­санные Джеймсом Макферсоном, эпопеи и баллады, якобы переведенные со староанглийского языка поэтом Т. Чаттертоном («Бристольская трагедия», «Элла» и др.), мнимосредневековые стихи Клотильды де Сюрвиль, в дейст­вительности написанные совсем не в средние века маркизом де Сюрвиль, бретонские песни, придуманные Вильмарке, переведенные якобы с хорват­ского языка песни, написанные Мериме, героические чешские песни кра-ледворской рукописи - всего не перечислишь. В течение нескольких деся­тилетий по всей Европе распространилась масса подделок.

Отдельные примеры показывают, что нарушение истины порождает це­лую цепь лжи, что всякий обман почти неизбежно влечет за собой многие другие, чтобы хотя бы внешне поддержать друг друга. Вот почему знамени­тые фальшивки возникали целыми гроздьями: фальшивые привилегии кен-терберийского архиепископства, фальшивые привилегии австрийского гер­цогства с подписями многих великих государей от Юлия Цезаря до Фридриха Барбароссы, фальшивое дело Дрейфуса, разветвленное, как ге­неалогическое древо. Обман по природе своей рождает следующий обман.

От чистого обмана до невольного заблуждения немало ступеней. Так, многие очевидцы событий обманываются совершенно искренне. Поэтому нужно поставить вопрос о психологии свидетельства.

У большинства людей мозг воспринимает окружающий мир весьма не­совершенно. Кроме того, поскольку свидетельства чаще всего бывают вос­поминаниями, всегда есть опасность, что к первоначальным ошибкам вос­приятия добавятся ошибки памяти.

Нет таких свидетелей, чьи слова всегда и при всех обстоятельствах были бы абсолютно правдивы. Даже у самого способного человека точность фик­сации в мозгу образов нарушается по двум причинам. Одна связана с вре­менным состоянием наблюдателя, например, с усталостью или волнением. Другая - со степенью его внимания.

За редким исключением мы хорошо видим и слышим лишь то, что для нас важно. Так, добросовестный врач после посещения больного даст более точное описание внешнего вида и поведения пациента, чем находившейся в комнате мебели, хотя она и была в поле его зрения.

Вот почему, вопреки довольно распространенному предрассудку, самые привычные для нас предметы относятся, как правило, к тем, точное описа­ние которых получить труднее всего - привычка почти неизбежно порожда­ет безразличие.

Неточность воспоминаний связана и с тем, что свидетели исторических событий часто наблюдали их в момент сильного эмоционального смятения. Если событие было неожиданным, то внимание могло было быть мобилизо­вано слишком поздно, или свидетель был поглощен заботами о неотложных действиях. В этих случаях внимание не способно с достаточной четкостью зафиксировать события, которым историк в будущем будет придавать пер­востепенное значение.

Но эти рассуждения не должны внушать пессимизма. Такое искаженное восприятие относится только к ближайшим по времени событиям. Они сами по себе относятся к разряду непредвиденного или случайного. Они не затра­гивают основу структуры прошлого.

Если же говорить о глубинных пружинах человеческого поведения, пе­ременах в мышлении и в образе чувств, в технике, в социальной или эконо­мической структурах, то свидетели в данном случае не подвержены слабо­стям моментального восприятия. Еще Вольтер считал, что самое глубокое в истории - это также и самое в ней достоверное.

Если бы ошибки в источниках определялись только личными качества­ми свидетелей, то историку пришлось бы предоставить их изучение психо­логу. Но чтобы ошибка одного свидетеля стала ошибкой многих, чтобы не­верное наблюдение превратилось в ложные представления широкого слоя людей, необходимо определенное состояние общества, взбудораженного теми или иными причинами.

Однако каким бы значительным ни было субъективное начало в источ­нике, в нем всегда есть объективное ядро. Иначе говоря, не может быть не­нужных источников, ничего не дающих для исторического исследования. Любой источник содержит информацию о той или иной исторической ре­альности, и главной задачей историка является умение ее расшифровать. Прогресс исторической науки состоит в том, что наряду с возрастанием ко­личества источников, открытием новых их типов совершенствуются методы источниковедческого анализа, развиваются познавательные способности самого историка.

Критика источников, связанная с особенностями восприятия событий, всегда будет тонким искусством. Но все же это искусство рациональное, ос­нованное на методичном проведении нескольких важнейших Операций.

Предположим, что от какой-то исчезнувшей цивилизации остался лишь один предмет, и у нас нет возможности связать его с чем бы то ни было, да­же с геологическими отложениями. Будет совершенно невозможно датиро­вать эту единичную находку и оценить ее подлинность.

Всякое установление даты, всякая проверка и интерпретация источника в целом возможны лишь при наличии целого хронологического ряда или синхронного комплекса источников, поскольку в основе почти всякой кри­тики источников лежит сравнение.

Однако результаты этого сравнения неоднозначны. Сравнение приводит к установлению либо сходства, либо различия

Если два источника, относящиеся к одному времени, противоречат друг другу, то один из них лжет. Это вытекает из самого универсального закона логики: закон противоречия категорически не допускает, чтобы какое-то событие могло произойти и в то же время не произойти.

Как сделать выбор между свидетельствами, которые противоречат друг другу? Здесь решает дело психологический анализ: необходимо взвесить возможные мотивы правдивости, лживости или заблуждения свидетелей. Правда, иногда это сделать очень трудно, и выводы будут весьма приблизи­тельными.

Не очень хорошо, однако, если свидетельства слишком уж совпадают во всем. Это говорит не в их пользу и заставляет сомневаться в их правдиво­сти. Возьмем простой пример. Всякий знает, что в сражении при Ватерлоо Наполеон потерпел поражение. Если кто-то из современников будет это от­рицать, мы сочтем его лжесвидетелем. Но если два участника сражения опишут эту битву в одних и тех же выражениях, с одинаковыми деталями? Мы должны будем сделать вывод, что либо один из них списал у другого, либо оба они списали с какого-то общего образца.

Невозможно допустить, что два наблюдателя, находившиеся в разных пунктах и в разной степени внимательные, могли записать с одними и теми же подробностями один и тот же эпизод, или что в бесконечном количестве слов языка они выбрали те же слова и расположили их в той же последова­тельности для описания одного факта.

Если два одинаковых рассказа разных людей выдают себя за непосред­ственное описание событий, то по крайней мере один из них лжет.

Когда перед нами стоит выбор: определить, какой документ подлинный, а какой - копия (или плагиат), то каким путем идти?

Сначала нужно обратить внимание на внешние критерии, например, да­тировку обоих документов, если ее можно установить, почерк и пр. Если же этой подсказки нет, то вступает в действие текстологический и психологи­ческий анализ. Но он не подчиняется каким-то механическим правилам.

Некоторые исследователи утверждают, что при позднейших обработках текста в него вносятся дополнения, которых не было в первоначальном ва­рианте, и в конце концов он обрастает фантастическими деталями (расска­зами о своих подвигах, о победах своей армии и пр.). Но бывает и наоборот, подвергая переработке первоначальный текст плагиатор отбрасывает неве­роятные, с его точки зрения, детали.

Существует много способов подражания. Они зависят от характера под­ражателя, от условностей его времени. Плагиаторы часто выдают себя своими промахами. Иногда они не понимают отдельных мест в тексте, и то­гда в их текст вкрадывается бессмыслица. Или они пытаются замаскировать свое заимствование, переиначивая текст первоисточника, тогда разность стиля изложения доказывает плагиат.

Иногда документ не является плагиатом или подделкой под какой-то оригинальный текст, но он является «заказным». Примером могут служить протоколы допросов тамплиеров. Если обвиняемые из разных «ступеней» ордена допрашивались одним инквизитором, они обязательно признавались в одних и тех же грехах и зверствах. Если же обвиняемые, принадлежавшие к одной «ступени» посвящения, допрашивались разными инквизиторами, их признания уже не совпадали. Естественно сделать вывод о том, что ответы диктовал тот, кто допрашивал. Подобные примеры можно встретить и в юридических актах.

Таким образом, при сравнении свидетельств должен действовать прин­цип ограниченного сходства. Например, чтобы тот или иной источник был признан подлинным, он должен иметь определенное сходство с близкими ему по времени и условиям возникновения. Но если доводить это требова­ние сходства до крайности, то к чему мы придем? Ни о каких открытиях в науке тогда не будет и речи! Само открытие означает неожиданность, от­клонение. Заниматься такой наукой, которая ограничивается констатацией того, что все происходит всегда так, как этого ожидаешь, было бы и беспо­лезно, и неинтересно. Нельзя никакие приемы критики источников доводить до крайности.

Социальная однородность не так уж всесильна, чтобы отдельные люди или небольшие группы не могли ускользнуть от ее власти. Однако возмож­ность отклонений не отрицает метода установления достоверности на осно­ве сходства. Ибо всякая индивидуальная оригинальность имеет свои грани­цы. Нельзя ожидать, что атомная бомба могла быть изобретена в XII веке. Важно, чтобы точный анализ определял возможность отклонений и точки необходимого сходства.

Оценить вероятность какого-либо события - значит установить, сколько у него есть шансов произойти. Прошлое есть данность, в которой уже нет места возможному. Гадать можно только о будущем. Но пытаясь восстано­вить события, происходившие перед тем или иным свершившимся истори­ческим фактом, исследователь определяет, насколько он был случайным

или предопределенным Поэтому историк тоже может применять понятие вероятности в историческом исследовании Например, насколько неизбеж­ными были война между Стефаном и Матильдой в Англии XII в и война между Севером и Югом в Америке⁹

М Блок писал «При нашей неизбежной подчиненности прошлому мы пользуемся по крайней мере одной льготой хотя мы обречены знакомиться с ним лишь по его следам, нам все же удается узнать о нем больше, чем ему угодно было нам открыть»⁷

Лекция 3. ИЗМЕНЕНИЯ В КОРПУСЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ОТ СРЕДНИХ ВЕКОВ К НОВОМУ ВРЕМЕНИ

И ОТ НОВОГО ВРЕМЕНИ К НОВЕЙШЕМУ

Период нового времени

Переход от средних веков к новому времени - длительный исторический процесс. Ученые выделяют различные критерии начала нового этапа исто­рического развития: Великие географические открытия, возникновение ка­питалистических отношений, нидерландская, английская или французская буржуазные революции, индивидуализация человека и др.

Источниковедческий подход к проблеме периодизации предполагает, в первую очередь, фиксацию изменений в корпусе исторических источников. С конца XV в. действительно происходили кардинальные изменения в ха­рактере исторических источников.

На протяжении XVI-XVII вв. отходят на второй план летописание, жи­тийная литература, но появляются мемуаристика, научные сочинения, в том числе и исторические, публицистика, периодическая печать, статистика, существенно меняется характер законодательных источников, актов и мате­риалов делопроизводства.

Такие серьезные изменения в структуре источников были обусловлены глубокими изменениями как в обществе, так и в ментальное™ отдельного человека. XVI-XVI1 вв. в Западной Европе были связаны с глубокими изме­нениями во всех сферах жизни: экономике, социальных отношениях, идео­логии, политике и культуре.

Начать можно с возникновения капиталистических отношений. Матери­ал для изучения процесса возникновения капиталистических отношений могут дать все виды письменных источников (документальные, законода­тельные, нарративные) и частично вещественные.

К сожалению, делопроизводство (документальные источники) самих ма­нуфактур почти не сохранилось. Основными источниками для изучения экономической истории мануфактурного периода являются договоры про­мышленных компаний, где точно определены доли участников в капитале и в прибыли и иногда описано мануфактурное оборудование. Организацион­ные формы мануфактур, различные привилегии их владельцев, иногда но­вые технические приемы перечислены в королевских грамотах - патентах, тексты которых чаще всего сохранились лишь в регистрах королевских со­ветов

Ценные сведения о росте промышленного и торгового капитала содер­жат документы налогового обложения (например, списки городских нало­говых поступлений). В них указана сумма налога с каждого налогоплатель­щика в зависимости от его доходов или оценки имущества.

Мануфактурное оборудование и описание помещений выясняются из описей имущества, завещаний, брачных контрактов, судебных документов и т п. Некоторые сведения содержатся в коммерческой переписке и в торго­вых книгах.

В отдельных случаях сохранились инструменты, применявшиеся в ма­нуфактурах XVI-XVI1 вв., - оборудование типографий, металлургических и текстильных мануфактур и т д

Интересы зарождавшейся буржуазии отражены в обращенных к прави­тельству или органам сословного представительства петициях, в памфлетах и трактатах экономического и политического характера, особенно в тракта­тах, посвященных торговле

Поскольку в XVI-XVI1 вв. торговый капитал преобладал над промыш­ленным, источники по истории торговли более многочисленны, чем по ис­тории мануфактуры Повсеместно были распространены торговые книги, по которым можно исследовать обороты торговых капиталов, размер торговой прибыли, сферы и масштабы деятельности торговых компаний, их связь с мануфактурным производством и с банковскими операциями и т п

Регистры торговых бирж и торговых судов, коммерческая переписка и трактаты по торговле содержат много ценных сведений.

Эти и другие сведения настолько многочисленны, что на их основе мож­но составлять статистические таблицы Исследователь получает дополни­тельные возможности применять методы математической статистики

Проникновение капиталистических отношений в аграрную сферу также вызвало к жизни новые виды документов Например, статуты против ого­раживаний в Англии, протоколы правительственных комиссий, созданных для расследования последствий огораживаний, акты залога и продажи цен-зив во Франции, договоры о краткосрочной аренде, агрономические тракта­ты и пр

Необходимо обратить внимание на то, что развитие капиталистических отношений нивелирует содержание, типы и форму документов (особенно частных актов), стирая их национальные различия, ярко выраженные в пе­риод средневековья По своей форме документы все более и более упроща­ются Их средневековый облик постепенно исчезает, уходят в прошлое длинные и сложные формулы, язык становится более близким к современ­ному и поэтому более понятным Уже с XVI в. национальное происхожде­ние документальных источников будет в основном определяться языком

Вследствие постепенной унификации при характеристике документов XVI-XVIIbb. уже нет нужды в подробном рассмотрении специфики от­дельных групп документов по странам, к которому вынуждала пестрота и своеобразие форм документов в предшествующую эпоху.

В социальной жизни появление новых проблем вызвало возникновение серии законодательных актов против бродяг и нищих, а также «Рабочего законодательства».

В предшествующие века сведения о социальных конфликтах можно бы­ло получить только из произведений представителей привилегированных сословий. Начиная с XVI в. документы, дающие информацию о социальных отношениях и конфликтах, составлялись представителями разных сословий: крестьян (документы Великой крестьянской войны в Германии), наемных рабочих (жалобы и требования ремесленников, обращенные к городским советам и правительству), буржуазии (петиции в парламент и правительст­во, политические и экономические трактаты, актовый материал и пр.).

Для истории географических открытий и колониальных захватов источ­никами являются дневники мореплавателей, отчеты и рассказы о путешест­виях, трактаты современников о новых землях и переписка властей метро­полий с колониями.

В XVI в. повышается роль документального материала не только для экономической, но и для политической истории. С этого времени намного расширилась сфера деятельности государства, и в связи с этим чрезвычайно возросло количество документов, от него исходящих. Документальный ма­териал, охватывающий все стороны политической жизни, разросся до очень больших, по сравнению со средними веками, размеров.

Он охватывает официальную правительственную переписку (часто сек­ретную), протоколы заседаний различных правительственных учреждений, отчеты местных властей. Международные договоры и донесения послов, правительственные инструкции дают богатый материал по истории дипло­матических отношений и внешней политики в целом. Важнейшие измене­ния во всех европейских странах происходят в области идеологии. В первую очередь речь идет о глубоких преобразованиях в католической церкви. Ис­точники, дающие представление о складывании новой религиозной идеоло­гии и ходе реформации в разных странах, необычайно многочисленны.

Для истории немецкой реформации очень важны Виттенбергские тезисы (95 тезисов) Лютера, папские буллы, письма Карла V, имперские эдикты, «протестация» 1529 г., составленная лютеранскими князьями и городами, тексты религиозных договоров, особенно Аугсбургский религиозный мир 1555 года.

Очень много выходило трактатов и памфлетов религиозного содержа­ния, проповеди, обращения и послания деятелей реформации (Лютера, Мюнцера, Меланхтона и др.).

Для изучения истории реформации в Швейцарии главную роль играют произведения У. Цвингли - «67 тезисов» и Ж. Кальвина, особенно «Настав­ления в христианской вере».

В Англии реформация началась государственной акцией, отделившей английскую церковь от Римско-католической. Поэтому для истории англий­ской реформации важны не только богословские трактаты и проповеди, но и парламентские постановления, тексты документов, составленных прави­тельственными комиссиями. Конечно, как и в других странах, необходимый материал дают и папские буллы, документы церковных приходов, протоко­лы собраний кальвинистов и пр.

История французской реформации неразрывно связана с политической борьбой во второй половине XVI века. Это наложило отпечаток на многие документы. Большинство из них излагали события с учетом не только рели­гиозных, но и политических взглядов авторов.

Важнейшим фактором первого периода новой истории являются ранне-буржуазные революции. Как первую неудавшуюся попытку провести пре­образования, позволившие бы Германии пойти по прогрессивному пути развития, можно рассматривать Великую крестьянскую войну 1525 года. С этой точки зрения очень важный материал дают программы восставших -«12 статей», «Гейльброннская программа» и «Статейное письмо».

Нидерландскую буржуазную революцию можно считать частично удав­шейся, так как она победила только на части территории страны, да и там сохранились значительные пережитки прежних порядков.

Документальный фонд источников по истории нидерландской револю­ции огромен: протоколы провинциальных и Генеральных штатов, городских советов и «Кровавого совета», письма и распоряжения Карла V, Филиппа II, Вильгельма Оранского, кардинала Гранвеллы, Маргариты Пармской, герцо­га Альбы и многих других государственных и общественных деятелей. Воз­никшие в ходе революции договоры и унии («Гентское умиротворение», Аррасская и Утрехтская унии), прокламации и воззвания, дипломатиче­ские донесения иностранных послов, переписка королевских особ и мно­гое другое.

На состоянии исторических источников XVI-XVU вв. очень сильно ска­залось распространение книгопечатания. Внедрение книгопечатания во все сферы литературы и науки привело и к широкому распространению исто­рических произведений, и к их лучшей сохранности.

Распространение книгопечатания сказалось и на гораздо более широком распространении ггублицистики. В XVI в. появилось множество печатных брошюр и листовок («памфлетов», как их называли в то время), сыгравших огромную роль в социальной, политической и конфессиональной борьбе. Они являются важными источниками и для истории культуры, и для исто­рии формирования новой идеологии.

Из-за того, что современники, как правило, не прилагали особых усилий для сохранения этих «летучих листков», кое-что из них пропало, некоторые дошли в 1-2 экземплярах и представляют теперь библиографическую ред­кость. Но в целом публицистика XVI-XVII вв. сохранилась в удовлетвори­тельном состоянии.

К концу XVI в. в некоторых странах сложились предпосылки для воз­никновения периодической печати, что стало возможным лишь при наличии широко развитого типографского дела.

В XVDI-ХГХвв. количество разных видов документов все увеличива­лось. Разрасталась документация капиталистических предприятий, увели­чивалась и усложнялась их отчетность, необычайно выросло количество ис­точников по истории общественно-политической борьбы, международным отношениям.

Для изучения истории нового времени первостепенное значение имеют письменные источники. Среди них можно выделить документы, связанные с государственной деятельностью. В государствах Западной Европы и севе­роамериканского континента утверждается принцип разделения властей. Формируются органы законодательной, исполнительной и судебной власти. В связи с этим увеличивается количество таких источников, как конститу­ции, законодательные акты, парламентские материалы, документы админи­стративных и судебных органов. Характерной чертой законодательства но­вого времени является фиксация прав личности. Это привело к появлению большого числа частно-правовых актов.

Изменения в форме государственного устройства, экономических и об­щественных отношениях породили новые разновидности исторических ис­точников - статистические материалы, документы политических партий и общественных организаций. Возникла обширная мемуарная литература, ко­торая играет большую роль в изучении политической истории и изменений в общественном мнении и идеологии