77.Вчення Августина Блаженного про «два гради».

Осмислення реальних доль людства становить те, що є філософією історії Августина, викладеної в 22 книгах його головної праці "Про град Божий". Тут він зробив спробу охопити всесвітньо-історичний процес, поставити історію людства в тісний зв'язок з планами і намірами Божества. По Августину, людство утворює в історичному процесі два 'граду': з одного боку, світська держава - царство зла, гріха, царство диявола, а з іншого - християнську церкву-царство Боже на землі.

Ці два гради створені, за Августином, двома родами любові: земне царство створено любов'ю людини до самої себе, доведеної до презирства до Бога, а небесне - любов'ю до Бога, доведене до презирства до самого себе. Ці два гради, паралельно розвиваючись, переживають шість головних епох: перша епоха - від Адама до Потопу, друга - від Ноя до Авраама, а третя - від Авраама до Давида; четверта - від Давида до вавилонського полону - час іудейських царів і пророків; п'ята - від вавилонського полону до народження Христа; шоста епоха почалася з Христа і завершиться разом з кінцем історії взагалі і з Страшним Судом, тоді громадяни 'міста Божого' отримають блаженство, громадяни 'земного граду' будуть віддані вічним мукам. сьома - вічність. Людство в історичному процесі утворює два "граду": світська держава - царство зла і гріха (прототипом якого був Рим) і держава Божа - християнська церква. "Град земний" і "Град Небесний" - символічне вираження двох видів любові, боротьби егоїстичних ("любов до себе, доведена до зневаги до Бога") і моральних ("любов до Бога аж до забуття себе") мотивів. Ці два гради розвиваються паралельно переживаючи шість епох. В кінці 6 епохи громадяни "граду Божого" отримають блаженство, а громадяни "земного града" будуть віддані вічним мукам.

Августин Аврелій доводив перевагу духовної влади над світською. Сприйнявши августинівського вчення, церква оголосила своє існування земною частиною божого граду, виставляючи себе як верховного арбітра.

78.Проаналізуйте вислів к.Маркса: «Золото є матеріальне буття абстрактного багатства».

Известно, что Маркс определяет конкретное как «единство многообразного».

Если Маркс определяет конкретное как единство многообразного, то здесь предполагается диалектическое понимание и единого, и многого, и их отношения друг к другу. Единство в диалектике понимается прежде всего как связь, как взаимосвязь и взаимодействие различных явлений в составе некоторой системы, совокупности, а вовсе не как абстрактное подобие этих явлений друг другу. Это диалектическое значение термина «единство» и предполагается определением Маркса.

Определение конкретного, данное Марксом, означает, если несколько развернуть его афористически краткую формулу, буквально следующее: конкретное, конкретность – это прежде всего синоним реальной связи явлений, сцепления и взаимодействия всех сторон, моментов предмета, данного человеку в созерцании и представлении. Под конкретным понимается тем самым внутренне расчлененная совокупность различных форм существования предмета, неповторимое сочетание которых характерно только для данного предмета. Единство, понимаемое так, осуществляется не через подобие явлений друг другу, а как раз наоборот, через их различие и противоположность. Самое важное в Марксовом определении конкретного заключается в том, что оно оказывается прежде всего объективной характеристикой предмета, рассматриваемого совершенно независимо от всех тех эволюций, которые происходят в познающем субъекте. Конкретен предмет сам по себе, «в себе», независимо от того, достигается ли он мышлением или воспринимается органами чувств. Конкретность не создается в процессе отражения предмета в субъекте ни на чувственной ступени этого отражения, ни на рационально-логической.

Иными словами, «конкретное» – это прежде всего такая же предметная, объективная категория, как и любая категория материалистической диалектики, как «необходимое», или «случайное», как «сущность» или «явление». Так, например, Маркс говорит в «Капитале» об «абстрактном труде». Здесь «абстрактность» выступает как объективная характеристика той формы, которую человеческий труд приобретает в развитом товарно-капиталистическом производстве. В определении золота как «материального бытия абстрактного богатства» также выражается его специфическая функция в организме товарно-капиталистической формации, а вовсе не в сознании теоретика или практика. «Абстрактное» в данном смысле вовсе не есть продукт и результат мыслящей деятельности. От мышления этот факт зависит так же мало, как и то обстоятельство, что «абстрактный закон размножения существует только для растений и животных».

Согласно Марксу, «абстрактное» (как и его противопонятие, «конкретное») есть категория диалектики, как науки о всеобщих формах развития природы, общества и мышления, а уже на этой основе – также и категория логики, ибо диалектика и есть Логика марксизма.

В самом деле, если «конкретным» называется определение вещи, а «абстрактным» — определение отношения между вещами, рассматриваемого как особый, самостоятельный предмет мысли и определения, то такой факт, как деньги, сразу же начинает выглядеть крайне мистически. Ибо объективно, независимо от иллюзий, которые можно составить на их счет, деньги есть «общественное отношение производства, но в форме естественной вещи с определенными свойствами…» В силу этого буржуазные экономисты, как замечает Маркс, постоянно впадают в изумление, «когда то, что они только что, как им казалось, определили как вещь, вдруг выступает пред ними в качестве общественного отношения, а затем то, что они едва успели зафиксировать как общественное отношение, вновь дразнит их в качестве вещи»