График экспериментального исследования

Поскольку происшествие с прохожим, которому требовалась помощь испытуемых, было инсценировано на улице, то экспериментальное исследование проводилось в течение трех дней, с 14 по 16 декабря 1970 года, с 10 до 16 часов. Такой плотный график был выбран для того, чтобы эксперимент проводился при более или менее постоянных погодных условиях и при одинаковом освещении. Колебания температуры за эти три дня и в указанное время, по данным газеты «Нью-Йорк Таймс», не превышали пяти градусов по шкале Фаренгейта. Не было ни снега, ни дождя, хотя третий день был облачным, а первые два дня светило солнце. Распределение испытуемых по экспериментальным группам проводилось методом случайных чисел.

Процедура эксперимента

Когда испытуемый являлся для участия в эксперименте, ассистент (который не знал результатов личностного тестирования) предлагал ему прочитать краткое объяснение, в котором говорилось, что испытуемый участвует в исследовании профессиональной карьеры студентов семинарии. После обоснования необходимости такого исследования в объяснении говорилось:

Мы пригласили вас сегодня для того, чтобы получить некоторые дополнительные материалы, с помощью которых можно представить себе ваши мысли яснее, чем это позволяют сделать данные, полученные с помощью опросника. Опросники полезны, но дают несколько упрощенную картину. Поэтому мы хотели бы записать на магнитофон 3-5-минутную речь, которую вы произнесете, основываясь на следующем тексте...

Переменная 1: тема речи. Текст, предлагавшийся испытуемым, которые должны были произнести речь, касавшуюся формальной темы эксперимента, гласил:

Все чаще возникает вопрос: какие должности или профессии больше всего нравятся выпускникам семинарии и на каких должностях они работают наиболее эффективно? Прежде ответ на этот вопрос был настолько очевиден, что вопрос даже не задавали. Студентов семинарии готовили к духовному служению, и поскольку как общество в целом, так и каждый студент семинарии имели относительно ясное представление о качествах, необходимых «хорошему» священнику, то не возникало необходимости поднимать вопрос о том, в каких других профессиях может оказаться полезным опыт, полученный в семинарии. Однако в наше время ни общество, ни многие семинарии не имеют вполне определенной концепции «хорошего» священника или представления о том, какие должности и профессии предоставляют самые лучшие возможности для служения. Многие студенты семинарии, искренне желающие «служить», по-видимому, ощущают, что невозможно служить людям, будучи профессиональным священнослужителем. Другие студенты, тоже видящие свое призвание в служении, считают, что функции духовного пастыря легче всего осуществлять, имея профессию священника. Но существуют ли другие работы и/или профессии, где может оказаться полезным опыт, полученный в семинарии? И насколько ценен этот опыт для профессионального священника? Или если сформулировать вопрос шире, возможно ли вообще духовное «служение» на посту, входящем в систему «истэблишмента»?

Испытуемым, которые должны были произнести речь, касавшуюся оказания помощи, давали притчу о добром самарянине, приведенную в начале этой статьи. Затем всем испытуемым говорили:

Вы можете сказать все что хотите, основываясь на этом отрывке текста. Поскольку нас интересует, что вы сами думаете по этому поводу, вам не разрешается использовать записи при произнесении речи. Понимаете ли вы, что вам надо делать? Если нет, то ассистент с радостью ответит на все вопросы.

Через несколько минут ассистент возвращался, спрашивал, есть ли к нему вопросы, а затем говорил:

Поскольку в этом здании довольно мало места, то для записи речи мы воспользуемся свободным кабинетом в соседнем здании. Сейчас я покажу вам, как туда пройти (рисует план на карточке 3 х 5 и дает к нему пояснения). Вот здесь находится лаборатория профессора Стайнера. Если вы войдете вот в эту дверь (показывает на плане), то там будет секретарь, и она направит вас в кабинет для записи. Другой ассистент профессора Стайнера подготовит вас для записи речи. Понятен ли вам план?

Переменная 2: спешка. При условии сильной спешки ассистент затем смотрел на часы и говорил: «Ой, вы опаздываете. Они уже ждут вас несколько минут. Вам лучше поторопиться, потому что ассистент вас уже ждет. Вы потратите на дорогу не больше минуты». При условии средней спешки он говорил: «Ассистент готов встретиться с вами, поэтому идите, пожалуйста, прямо сейчас». При условии слабой спешки он говорил: «Они будут готовы вас принять через несколько минут, но вы можете идти прямо сейчас. Если вам и придется там подождать, то очень недолго».

Происшествие. Когда испытуемый проходил по дорожке, жертва сидела в дверях дома, скорчившись, опустив голову, закрыв глаза и не двигаясь. Жертва кашляла два раза и стонала, не поднимая головы. Если испытуемый останавливался и спрашивал, что случилось, или предлагал помощь, то жертва удивленно и немного заплетающимся языком говорила: «О, спасибо (кашель). ...Нет, все в порядке (пауза). Я страдаю болезнью легких (кашель). ...Доктор дал мне эти таблетки, и я только что принял одну. ...Если я просто посижу и отдохну несколько минут, то все будет хорошо. ...Но все равно спасибо, что вы остановились (слабая улыбка)». Если испытуемый настаивал на том, чтобы помочь жертве зайти в дом, то она позволяла ему сделать это и благодарила его.

Оценки помощи. Жертва оценивала поведение каждого испытуемого по следующей шкале оказания помощи:

0 — испытуемый вообще не заметил, что жертва, может быть, нуждается в помощи; 1 — испытуемый понял, что жертве, возможно, требуется помощь, но не предложил помочь; 2 — испытуемый не остановился, но помог косвенным способом (например, рассказал ассистенту Стайнера о жертве); 3 — испытуемый остановился и спросил, не надо ли помочь жертве; 4 — испытуемый остановился и настоял на том, чтобы помочь жертве войти в дом, а затем ушел.

Жертве не были известны результаты тестирования испытуемых по личностным шкалам и условия эксперимента. По предложению жертвы, выдвинутому на основе наблюдений за поведением пробных испытуемых, к шкале оценок была Добавлена еще одна категория.

5 — испытуемый остановился, отказался оставить жертву (через 3-5 минут) и/или настоял на том, чтобы отвести ее куда-либо за пределы экспериментального контекста (например, выпить кофе или в больницу).

(В некоторых случаях для того, чтобы отличить поведение категории О от поведения категории 1, приходилось использовать постэкспериментальный опросник, а чтобы отличить поведение категории 2 от поведения категории 1 — использовать отчеты ассистента экспериментатора.)

Эта 6-балльная шкала оказания помощи и описание жертвы были предложены комиссии, состоявшей из 10 судей (не ознакомленных с исследованием), которых попросили ранжировать (непронумерованные) категории по «величине помощи, оказанной человеку, сидевшему в^; дверях». Из десяти судей только один судья поменял местами категории О и 1. Во всем остальном судьи полностью согласились с ранжированием шкалы, приведенным выше.

Речь. Пройдя по дорожке и войдя в дверь, отмеченную на плане, испытуемый входил в кабинет секретаря. Она представляла его ассистенту, который давал испытуемому время, чтобы он подготовился и без свидетелей записал на магнитофон свою речь.

Опросник об оказании помощи. После записи лекции испытуемого отсылали к другому экспериментатору, который предлагал ему ответить на «пробный опросник о личной и социальной этике». В опроснике было несколько вводных вопросов, касавшихся соотношения между социальной и личной этикой, а за ними следовали три основных вопроса: а) «Когда вы в последний раз видели человека, которому, возможно, требовалась помощь?», б) «Когда вы в последний раз останавливались, чтобы помочь кому-нибудь, нуждающемуся в этом?», в) «Приходилось ли вам помогать людям, попавшим в беду? Если да, то расскажите об этом вкратце». Эти данные собирались для уточнения оценок, поставленных жертвой не остановившимся испытуемым, если было неясно, воспринимали ли они происшествие на дорожке как ситуацию, в которой, возможно, требуется помощь.

Когда экспериментатор возвращался, он просматривал ответы испытуемого, и если в них не было упоминания о происшествии на дорожке, он задавал зондирующие вопросы, чтобы выяснить реакции испытуемого на эту ситуацию, а затем переходил к подробному дебрифингу и обсуждению эксперимента.

Дебрифинг

В ходе дебрифинга испытуемому рассказывали, в чем заключался истинный смысл эксперимента, в том числе и об обмане, и объясняли причины этого обмана. Обсуждались реакции испытуемого на жертву и на исследование в целом. Испытуемому рассказывали о ситуационных детерминантах оказания помощи, связав их с данным конкретным происшествием и с другими случаями из жизни испытуемого. Все испытуемые, кажется, готовы были понять необходимость обмана, и никто из них не был возмущен. После дебрифинга испытуемых благодарили за потраченное время и расплачивались с ними; затем они уходили.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Общее оказание помощи

...Торопившиеся испытуемые, как правило, оказывали меньшую помощь, чем испытуемые, которые не спешили. При этом тема речи, которую должен был произнести испытуемый (о добром самарянине или другая тема), не оказывала значимого влияния на оказание помощи.

В других исследованиях главное внимание уделялось вопросу о том, будет ли человек вообще оказывать помощь, а не шкалированию различных видов помощи. Данные нашего исследования можно также представить в следующей форме: из 40 испытуемых 16 (40%) предложили жертве какую-либо прямую или косвенную помощь (кодировочные категории 2-5), 24 (60%) не предложили (кодировочные категории 0 и 1). Распределение процентных долей испытуемых, оказавших помощь, в зависимости от ситуационных переменных было следующим: при низком уровне спешки помощь предложили 63%; при среднем уровне спешки — 45%; при высоком уровне спешки — 10%; из испытуемых, которые должны были произнести речь, касавшуюся оказания помощи, помощь предложили 53%; из испытуемых, которые должны были произнести речь, касавшуюся формальной темы эксперимента, — 29%.

Сравнение сделанных ранее прогнозов с полученными результатами показывает, что вторая гипотеза (оказание помощи определяется тем, насколько человек торопится) получила подтверждение. Прогноз, включенный в первую гипотезу, касавшуюся влияния содержания мыслей, был основан на притче. Исходя из сюжета притчи, можно предположить, что религиозные мысли не способствуют оказанию помощи. Однако если основываться на теории значимости норм, то можно сделать другой прогноз, противоречащий первому. При размышлениях о притче нормы оказания помощи становятся более значимыми, вследствие чего человек будет оказывать большую помощь. Результаты эксперимента лучше согласуются с прогнозом; основанным на притче, и подтверждают нашу гипотезу. Человек, который собирается говорить о притче про доброго самарянина, не намного более склонен остановиться у обочины дороги и помочь другому человеку, чем человек, собирающийся говорить о возможных профессиях выпускников семинарии.

<...>

Отметим также, что ни один из вариантов третьей гипотезы о том, что оказание помощи зависит от типа религиозности, не был подтвержден нашими результатами. Ни одна из корреляций между различными оценками религиозности и любыми зависимыми переменными не достигла статистической значимости.