10. Семиология у. Эко

Умберто Эко (р. 1932) – выдающийся итальянский семиолог, культуролог, философ и писатель. Основными работами считаются «Отсутствующая структура», «Трактат по общей семиотике», «Семиотика и философия языка», «Пределы интерпретации», «Открытое произведение», огромный корпус работ по медиевистике, а также пять художественных романов.

Исходные позиции У. Эко сформировались на основе исследований средневековья, что привело к увлечению семиотикой в дальнейшем. Именно в средние века оформилась основная тенденция трактовки любых социальных и природных явлений как знаковых, характерная для всей западноевропейской культуры. Эко изучал мировоззрение средневекового человека и особенности схоластической философии, наиболее яркий образец которой был представлен в «Сумме теологии» Фомы Аквинского. Фома предложил концепцию двух истин – природной и духовной, которые могут сосуществовать вполне автономно как наука и теология, не противореча друг другу. Однако уже в эпоху Возрождения возникает противостояние между миром природы и миром культуры, по мере секуляризации разрыв усиливается и возникает специфическое восприятие мира, в котором не остается места сверхъестественному. Во время промышленной революции научный подход к объяснению мира оставляет человека наедине с его проблемами и усиливает ощущение хаоса, в результате чего возникает глобальный мировоззренческий кризис, наиболее ярко проявившийся в искусстве начала ХХ века. Именно в творчестве авангардистов (в частности, Дж. Джойса) разрушается классический образ мира, однако это происходит «не на вещах, а в и на языке» [35, с. 836].

В дальнейшем ситуация усугубляется и возникает ощущение, что «порядок слов» не соответствует «порядку вещей». Требуется создание новых символических моделей, которые позволили бы преодолеть кризис репрезентации и более адекватно описывали сложившуюся историческую ситуацию. Такую возможность предоставляет семиотика и ее методы, которые первоначально понимались Эко как универсальные и распространялись на любой социокультурный материал. В 1960-70-е гг. сильное влияние на Эко оказали структурализм и лингвистические идеи, философия языка, которая сформировалась в этот период. Тогда семиотика претендовала на роль метаязыка, который позволил бы систематизировать, классифицировать самые разные явления культуры, описать принципы действия социальных механизмов, установить преемственность между традициями прошлого и современностью.

Французский структурализм и знакомство с тартуско-московской семиотической школой (в частности, творчеством Ю. Лотмана) позволило Эко сформировать свою концепцию. Несмотря на влияние французской и советской школ структурализма, Эко недолго остается их сторонником и разрабатывает принципы «открытого произведения». Это некая разомкнутая структура, в которой выражена идея множественности смыслов, возможности интерпретации различных текстов и их актуального использования в искусстве, науке, литературе. В период, когда формировались идеи постструктурализма, модель открытого произведения была весьма востребована и смогла адекватно отобразить ситуацию смены парадигм при переходе от модерна к постмодерну [см. 65].

С этих позиций У. Эко ведет активную критику идей структуралистов, поскольку признает лишь гипотетическую сущность структур, а не их природное или социальное существование. Структура понимается им как продукт деятельности самого исследователя, который упорядочивает изучаемый материал в соответствии с собственными предпочтениями. Идея бесконечной интерпретации проявляется в принципе «неограниченного семиозиса» и служит основой существования культуры, которая в процессе знакового перекодирования реальности пытается справиться с информационным хаосом за пределами системы, но это ей не всегда удается. Тем не менее, энтропии удается избежать, поскольку язык – это упорядоченная структура, допускающая смену кодов, выдвижение новых гипотез и их включение в сложившуюся традицию.

Семиотический приоритет У. Эко основан на различии между «семиотикой знака» (Ч. Пирс) и «семиотикой языка» (Ф. де Соссюр). Отношения между «означаемым» и «означающим» в структуре знака по Соссюру могут складываться независимо от референта, что позволяет ориентироваться на изучение культуры, которая организована как разнородное символическое пространство («знаки – наши единственные ориентиры в этом мире»), способствующее порождению новых смыслов и оперирующее ими без обращения к реальности [см. 35, с. 836].

При разграничении семиотики и философии языка Эко выделяет «частную» семиотику и «общую» семиологию. Первая может рассматриваться в качестве «грамматики» отдельной знаковой системы, в то время как вторая пытается обосновать единство человеческой деятельности по оперированию знаками. Предназначение семиотики состоит в изучении языка, но язык – это также и инструмент власти. Семиотика должна раскрыть механизм идеологического кодирования в культуре, дезавуируя властный дискурс и выявляя правила «кодового переключения», которые власть использует в своих целях. Тем самым семиотика и критика оказываются неразрывно связаны друг с другом, ведь «семиология выявляет идеологии, которые так или иначе отражаются в устоявшихся формах и способах общения» [66, с. 109].

У. Эко стремится обосновать возможность применения семиотического подхода ко всем феноменам современной культуры для выявления общих принципов сигнификации и коммуникации, не исключающих, но подчеркивающих своеобразие различных означивающих практик. Так складывается семиотический вариант «деконструкции» в рамках постмодерна, которому свойственны представления о сосуществовании хаоса и космоса в некоей «эстетике хаосмоса» с ее идеалами нестабильности, гибкости и плюральности развития. Однако это не значит, что «все, что угодно, может выступать аналогом чего угодно»: существуют границы интерпретации, предотвращающие избыточность толкования («гиперинтерпретации») от бесконечности самоцитирования и повторения, как это происходит в современной массовой культуре [см. 53]. Нужно лишь вовремя остановиться и ограничиться подчеркиванием уникальности объекта изучения, а не его уподобления чему-то другому. Тем самым устраняется типичная ошибка структурализма в его стремлении отыскать нечто общее во всем, что нас окружает, независимо от специфики исследуемого материала.