Аналитическая философия

Основная задача аналитической философии, сформулирован­ная ее представителями, заключается в своего рода терапии язы­ка. Она предполагает, что философские проблемы являются результа­том неправильного использования слов, т.е., фактически, основаны на ошибке в использовании языка. В качестве примера можно привести анализ понятия бытия (существования), проведенный современным американским философом Уиллардом Куайном (1908-2000). Куайн сформули­ровал знаменитый принцип онтологической относительности. В соответствии с этим принципом наши знания об объекте, который описы­вается на языке одной теории, можно описать лишь при помощи дру­гой теории; этот язык также нуждается в третьем языке - и так до бесконечности. Этот принцип можно сформулировать и несколько иначе: в действительности ученый никогда не говорит о действитель­ности, он говорит только то, что можно сказать о действительности. Кроме того, Куайн придерживался мысли, что любой язык представля­ет собой особую онтологию, в рамках которой и разворачивается по­знание. А, следовательно, язык определяет те объекты (а точнее, общие их классы), с которыми мы имеем дело.

Проблема бытия, согласно Куайну, возникла лишь как след­ствие того, что философы недостаточно внимания обращали на язык, которым они пользуются. При внимательном рассмотрении можно прийти к выводу, что бытие - это всё, поскольку всё суще­ствует (есть). Это касается не только того, что можно увидеть и по­щупать, но и того, чего в действительности не существует: хотя этого нет, оно всё же в определенном смысле есть, иначе мы просто не могли бы говорить об этом. Так Куайн вскрывает абсурдность про­блемы бытия, которая заключается в том, что бытие - это одновре­менно и то, что есть, и то, чего нет.

В аналитической философии активно исследуется проблема использо­вания языка. В частности, было обнаружено, что долгое время уче­ные и философы ошибочно полагали, что любому высказыванию мож­но приписать или значение истинности, или значение ложности. Лишь в XX в. английский философ, один из наиболее ярких представителей аналитической философии Джон Остин (1911-1960) обратил внима­ние на тот факт, что истинное значение присуще высказываниям дале­ко не всегда. В речи имеется множество высказываний иного рода. В частности, Остин описал тип высказываний, которые он назвал «перформативными». Их основная особенность состоит в том, что они не описывают какое-то положение вещей, а представляют собой совер­шение какого-либо действия. В качестве примера можно привести высказывание «Я обещаю, что...». За этим высказыванием стоит рече­вой акт обещания, и мы не можем говорить о том, что это высказывание истинно.

Исследование речевых актов как самостоятельная сфера ана­литической философии в качестве своей предпосылки имеет идеи позднего творчества Людвига Витгенштейна, в которых он разра­батывал понятие языковых игр. В основе любой языковой игры лежит совокупность правил, которая может быть как сложной, так и очень простой; нарушение хотя бы одного из правил влечет за собой выход за пределы конкретной игры. Языковые игры многообразны, и у них нет единого признака. Соотношение между языковыми игра­ми он описывал как «семейное сходство». Все члены одной семьи имеют что-то общее: для кого-то это цвет волос, для кого-то - осо­бенности телосложения, для кого-то - черты характера и т.д. Одна­ко нет такого признака, который был бы общим для всех.

Понятие языковой игры было введено Витгенштейном как раз для того, чтобы осуществлять «терапию заблуждений», которые, по его мнению, возникают в том случае, если происходит смеше­ние правил разных языковых игр. А «терапия заблуждений» рас­сматривалась Витгенштейном как основная задача философии. Фило­соф должен прояснять смысл языковых выражений и, в конечном счете, снимать, устранять философские вопросы, которые обычно воз­никают в результате неправильного использования языка.

Философы-аналитики вообще отказываются от исследования такого феномена, как сознание, вполне справедливо указывая, что сознание - это плохо определяемое понятие; наличие созна­ния как особого объекта доказать невозможно. А, следовательно, необходимо исследовать только то, что существует как эмпириче­ская данность. Язык вполне подходит под такое определение, поскольку высказывания людей могут быть зафиксированы.