18. Проблемы мо в Латинской Америке

90-е годы для Латинской Америки стали десятилетием качественных сдвигов в политической и экономической области, существенно повлиявших на международную деятельность государств этого региона.

Укрепление левых сил

На сегодняшний день в 14 странах Латинской Америки у власти находятся политики левой ориентации. В Латинской Америке и содержание, и направленность, и концептуальное наполнение «левизны» отличаются от восточно- и западноевропейских аналогов.

Ясно просматривается тенденция, характерная для латиноамериканской модели развития в целом, – традиция мощных левых движений, борьбы за социальные преобразования. После WW2 этот континент стал ареной борьбы различных альтернатив – прежде всего революционной, радикальной, с одной стороны, и реформистской – с другой. Первым их крупнейшим столкновением явился конец 1950-х годов, когда охваченный глубоким структурным кризисом континент вступил в длительную полосу борьбы против диктатур, местных олигархий, иностранного капитала. Первым серьезным проявлением альтернативности стало развитие двух стран – Кубы с ее радикальной революцией, через два года приобретшей социалистический характер, и Венесуэлы, избравшей траекторию, противоположную кубинской: формирование основанной на паритете двух партий системы «представительной демократии», просуществовавшей три с половиной десятилетия.

За одиннадцать лет – с 1998-го – по 2009-й годы в 14 странах Латинской Америки (в Венесуэле – трижды, Бразилии – дважды, Чили – дважды, Аргентине – дважды, Уругвае, Боливии, Эквадоре, Никарагуа, Перу, Коста-Рике, Панаме, Гватемале, Парагвае, Сальвадоре) к власти приходят левые правительства, причем демократическим, конституционным путем. Происходят немыслимые еще относительно недавно изменения всей политической конфигурации латиноамериканского континента.

«Латиноамериканские левые у власти» во многом едины, но во многом и различны. Общим знаменателем для всех них являются, во-первых, причины их появления на политической арене: социальная дезинтеграция, пауперизация масс в целом и среднего класса в частности, рост числа «исключенных», нарастание социального недовольства на фоне как финансовых кризисов, так и отсутствия ощутимых социальных результатов неолиберальных реформ. Все это обусловило и характерную для всех данных режимов антиамериканскую риторику, хотя и в разной степени. Во-вторых, их роднят единые, но отнюдь не «традиционные» цели: так, стремление к социальной справедливости не порождает ностальгию по прежним идеологическим «идолам», симпатии к Кубе обращены в большей степени на «романтический» период ее революции и не выражаются в прямых попытках воспроизвести «кубинский путь» (даже наиболее радикальный из нынешних левых лидеров президент Венесуэлы У. Чавес говорит о новом «социализме XXI века», но не о возврате к советской или кубинской модели). Однако важнейшей, определяющей чертой сходства является то, что современные левые абсолютно прагматичны, четко осознают реалии современного мира, никто из них не отвергает рыночную экономику и рыночные механизмы. Другое дело, что они (иначе они не были бы левыми) стремятся к балансу между рынком и социальной справедливостью и провозглашают «государственный интервенционизм», то есть возврат государства в экономику, своего рода «экономический национализм».

Можно предположить, что в ближайшие 10-15 лет Латинская Америка покажет немало нового миру в борьбе за социальную справедливость и освобождение от диктата США. Но нельзя исключить, что на этом пути возможны и рецидивы прошлого.

Причиной столь большого внимания США к странам Латинской Америки и их активного вмешательства в дестабилизацию внутриполитической ситуации является не надуманная «угроза» демократии и правам человека и даже не столько «угроза» экономическим интересам, сколько «речь, по-видимому, идет о геополитике и консолидации доминирования Вашингтона над зоной Мексиканского залива и Карибского моря, считающихся «основным пространством» «зоны безопасности США» в сфере планетарных войн к которым скатывается североамериканское правительство» - считает Адольфо Гильи, мексиканский политолог.

Страны Латинской Америки стремятся сбросить иго североамериканского неоколониализма и строить свою внешнюю и внутреннюю политику, исходя из собственных национальных интересов. Это значит, что на сегодняшний день страны Западного полушария, где у власти находятся, прежде всего, левые политические силы, постепенно превращаются в крупных геополитических игроков и полноправных субъектов мировой политики.

Миграция: Одно время миграционные потоки между югом и севером в западном полушарии ограничивались Мексикой и странами Карибского бассейна. Всё изменилось в 80-ых годах, когда из-за гражданских войн в Центральной Америке сотни тысяч мигрантов двинулись через Мексику в США. Затем в 90-ых годах люди, бежавшие от насилия в Колумбии, Венесуэле, Перу и Эквадоре, также стали искать способов иммигрировать.

Сегодня даже Бразилия, традиционно считающаяся страной для иммиграции, стала страной эмигрантов. Более того, данные мигранты больше не представляют только сельские районы и не переселяются только в традиционные области США: они буквально повсюду. С помощью денежных переводов они очень сильно помогают своим семьям, общинам и экономике своих стран.

Таким образом, какая бы иммиграционная политика не была принята в США, она очень сильно повлияет на страны к югу от Рио-Гранде далеко от Мексики. Это произойдёт как раз в то время, когда Латинская Америка сворачивает «влево», и всё больше стран возвращаются к антиамериканской, популистской политике.