7.3.7.География

Первый «Чертеж Сибири» был составлен по инициативе тобольского воеводы И. Годунова в 1667 г., а в Москве в 1674-1675 гг.- «Чертеж всей Сибири до Китайского царства». «Чертеж всей Сибири» С. Ремезова (1687), содержавший более шестисот названий, явился одним из самых подробных. Итогом всех картографических работ, проделанных в Сибири до начала XVIII в., была «Чертежная книга Сибири» (1701).

Присоединение к России Сибири и Дальнего Востока придвинуло русские границы вплотную к Китаю. Первые сведения о Китае русские получили в начале XVII в., составив в середине - второй половине века в ходе путешествий и делегирования посольств подробное описание пути, земель и народов этой страны. Информацию о Японии предоставили нивхи в 1652 г., сообщившие об острове Хоккайдо.

Среди переписных, таможенных, межевых книг следует выделить «Житие протопопа Аввакума» (был в Переславле-Залесском, Ярославле, Вологде, Братском остроге и др.), «Описание Турецкой империи» (Ф. Дорохина, 1670-1680 гг.), История Сибири Ю. Крижанича (1680 г. - на латыни) и др. В XVI-XVII вв. на русский язык были переведены многочисленные труды, с помощью которых русские читатели знакомились с достижениями географической науки Европы и начинали воспринимать Россию как часть всемирно-исторического процесса - это «География» П. Мелы, «Космография» Ботера, «Большой Атлас» И. Блеу, «Сборник путешествий в Индию» и др.

Взаимное изучение Московской Русью и соседними государствами друг друга осуществлялось, начиная с XVI в., путешественниками, а также находящимися на службе чиновниками. До середины XVII в. наши соотечественники, путешествовавшие за пределы Руси, и в их числе Д. Герасимов, доверенный дипломатический представитель великого князя Василия III в Австрии, Дании, Пруссии, Швеции; томский казак И. Петлин, участник экспедиции в Китай в начале XVII в. во время своих миссий не вели записи наблюдений природы, быта и обычаев этих стран. В то же время они доносили информацию о Русской земле иностранным ученым, что подтверждает книга итальянского писателя-гуманиста П. Джовио, изданная в 1525 г. В противоположность русским путешественникам и представителям княжеского двора впечатления С. Герберштейна, посла германского императора Максимилиана I при дворе великого князя Василия III; О. Ельшлегера, дипломата герцога Шлезвиг-Гольштинского, проезжавшего через Московию по пути в Персию в середине XVII в.; путешественника из Голландии Н. Витсена, побывавшего в Москве в 60-е гг. XVII в. и завязавшего контакты с государственными деятелями Русского государства, в том числе чиновниками Сибирского посольского приказа, были описаны в их книгах. Зарубежные авторы включали картографический, географический и этнографический материал Руси, например, карту опального князя И. Воротынского, чертежи московских земель 1497 г., 1525 г.; Сибири 1667 г.

Для второй половины XVII в. уже характерно фиксирование впечатлений государственными деятелями России, побывавшими с зарубежными миссиями. Так, М. Спафарий (что в переводе с молдавского значит «хранитель оружия господаря») в ходе установления дружественных отношений с Цинской империей собрал и привез в Россию значительные географические сведения о Сибири и Китае.

Историческая обстановка, сложившаяся в России к концу XVII в., требовала расширения и углубления сведений об особенностях природных условий и хозяйства отдельных частей территории России, а также пополнения географических сведений о зарубежных государствах. На протяжении XVIII в. как в России, так и за рубежом не было разделения географии на физическую и экономическую. Как при проведении экспедиций, так и в отдельных сочинениях уделялось внимание природе и населению.

В период от конца XVII в. до второй четверти XVIII в. изучение географии осуществлялось в три этапа. На раннем этапе проводились исследования Европейской России, затем – изучение Каспийского моря и прилегающих к нему областей Кавказа, Закавказья, Персии, Средней Азии; на завершающей стадии – экспедиции по Сибири, включая часть Урала и весь Дальний Восток.

Изучение европейской России проводилось на основе развития картографии (составления карт западной, южной России, Черного моря, атласа Дона); исследований гидрографической сети, углубленным собиранием сведений экономико-географического характера. Средняя Азия привлекла усиленное внимание как ближайшая сухопутная дорога в Индию. Экспедиция в Хиву и Бухару князя А. Бековича-Черкасского закончилась гибелью командира и большей части отряда, но в результате была картирована часть восточного побережья Каспийского моря.. Исследования, проводившиеся в первой половине XVIII в. в Сибири и в северной части Тихого океана, были прямым продолжением русских географических открытий второй половины XVII в. Но они осуществлялись благодаря широкой государственной поддержке в целях закрепления положения России на побережье Тихого океана, уточнения северо-восточных и восточных границ и защиты их от посягательства иностранных государств, расширения торговых связей с Японией и с северо-американскими странами.

Результатом посещения Курильских островов Козыревским (1711-1713) стало их присоединение к России. Во время исследования Камчатки в 1697-1699 гг. В. Атласов пересек с востока на запад северную часть полуострова, прошел по его западному побережью почти до крайнего юга и проник в центральные районы. Изучение внутренних районов Сибири было осуществлено во время экспедиции Д. Мессершмидта в 1720-1727 гг., родившегося в Данциге и приглашенного Петром I на русскую службу. Ученый в течение восьмилетней практики в Сибири получал одно из самых низких жалований - 500 руб. в год. Из-за конфликта с Медицинской коллегией уехал из России, а, вернувшись, так и не был востребован как ученый и умер в нужде. Ф. Табберт, находившийся в течение тринадцати лет в плену в Тобольске бывший шведский офицер, параллельно принимал участие в экспедиции Д. Мессершмидта. Наконец, в 1711 г. на Чукотку был послан казак П. Попов, который подтвердил, на основании новых сведений, полученных от чукчей, близость этой территории к Аляске («Большой Земле»).

Незадолго до смерти Петр I приказал организовать первую Камчатскую экспедицию, которая ставила перед собой задачи, связанные с изучением северных вод Тихого океана и прилегающих к его побережью стран. Однако официальная цель экспедиции 1725-1727 гг. по подтверждению существования пролива достигнута не была, так как ее начальник В. Беринг, не обнаружив перешейка, вернулся обратно.

Неудовлетворенность итогами первой Камчатской экспедиции заставила вскоре приступить к организации второй (1733-1743). Цели ее были еще обширнее и включали исследование всей Сибири и северных вод Тихого океана. Помимо руководителя В. Беринга, помощников А. Чирикова и М. Шпанберга в экспедиции порой участвовало до двух тысяч человек при активной роли Академии наук и художеств. В ходе экспедиции были получены географические, этнографические и исторические данные о внутренних районах Сибири, обследованы Камчатка и Курилы, посещены берега северо-западной Америки, значительно уточнены представления о взаимном расположении северных частей Азии и Американского материка, открыты некоторые из Алеутских островов, посещена Япония.

Длительный период находясь в экспедициях на территории, отдаленной от центральных губерний, зарубежные ученые порой становились жертвой произвола местной администрации или, что еще хуже, русской политической полиции. Среди них Г. Стеллер, уроженец Франконии, который по приезде в Петербург в 1735 г. был домашним врачом Ф. Прокоповича, а в дальнейшем, став адьюнктом Академии наук и художеств, участвовал во второй Камчатской экспедиции В. Беринга. Он был одним из немногих, кто проявил преданность науке в сохранении коллекции собранных сведений несмотря на тяжелые условия экспедиции. По завершении работы Г. Стеллер вел наблюдения за редкими растениями, которые выращивал промышленник П. Демидов в Соликамске. В результате интриг местной администрации Г. Стеллер был обвинен в освобождении из тюрьмы камчадалов, поднявших восстание. Г. Стеллер умер в 1746 г. по дороге в Петербург, когда, освободившись из иркутской тюрьмы, ехал с разрешения властей без провожатых.

Однако часть зарубежных естествоиспытателей, покидавших нашу страну по истечении контракта или из-за конфликтов с администрацией Академии наук и художеств, забирали материалы, принадлежавшие России, и распоряжались ими по своему усмотрению. Так, И. Гмелин - с 1731 г. академик Академии наук, после участия в экспедиции В. Беринга принял место профессора в Тюбингене и уехал из России. В первом, изданном натуралистом описании русской земли «Путешествие по Сибири» И. Гмелин изложил мало научной информации, боясь преследований, акцентируя основное внимание на картинах русской действительности. А в дальнейшем ученый, финансируемый Академией наук и художеств, печатал свои труды в России. Самостоятельный этап работы русских исследователей приходится на 1737 г., когда С. Крашенинников был послан на Камчатку в одиночку из-за отказа ехать туда И. Гмелина. До этого, будучи студентом Славяно-греко-латинской академии, С. Крашенинников участвовал в экспедиции И. Гмелина в Сибири. Физические лишения (по дороге корабль, на котором русский исследователь добирался до острова, попал в крушение) и материальные трудности (о чем писали в Сенат Миллер и И. Гмелин) не сломили воли ботаника, который работал на Камчатке до 1747 г.

Зарубежные ученые, работавшие в России в XVIII в., неодинаково проявляли себя с точки зрения профессиональных и человеческих качеств. Наиболее противоречивой оказалась судьба Ж. Делиля, работавшего в Петербурге с 1726 по 1747 гг., брата известного французского академика-географа Делиля де ля Кройера Луи, погибшего в 1741 г. во время второй Камчатской экспедиции. По приезде в Россию Ж. Делиль организовал астрономические наблюдения в обсерватории не только для географических наблюдений, но и для астрономии. В дальнейшем он подготовил необходимый контингент русских геодезистов для составления географических карт. Последующие действия Ж. Делиля труднообъяснимы. С одной стороны, он осуждал ландкарты русских геодезистов, считая их неисправными и непригодными источниками для составления генеральной карты России, но регулярно, тайно и явно, пересылал во Францию сотни копий уникальных русских карт и различных географических материалов. Коллекция только одной национальной библиотеки в Париже содержит 193 подобные карты. Копия с итоговой карты первой Камчатской экспедиции В. Беринга была опубликована в Копенгагене в 1736 г. за подписью знаменитого картографа Ж. Анвиля. На самом деле эта карта была составлена П. Чаплиным в 1729 г. и переправлена Ж. Делилем Ж. Анвилю. Такие действия ученого вызывали справедливое осуждение со стороны научной администрации Академии наук России. С другой стороны, указом Сената от 13 января 1733 г. сведения о научных экспедициях, проводимых в России, должны были доводиться до сведения только Академии наук и художеств и Сената, что шло вразрез с желанием Петра I оперативно публиковать информацию о естественнонаучных исследованиях. Поэтому желание ученого известить мировую научную общественность о результатах первой Камчатской экспедиции вполне объяснимы. Другое дело - фальсифицировать авторство.

Во время подготовки второй Камчатской экспедиции Ж. Делиль составил карты, которые дезориентировали В. Беринга. Они изображали к востоку от Камчатки и к северу от Японии несуществующие земли, которые преграждали путь к берегам Америки. В результате на поиски несуществующих земель экспедиция потеряла драгоценное время. Во время экспедиции Ж. Делиль не проявил ни достаточных знаний, ни добросовестного отношения к своим обязанностям А все астрономические определения, сделанные во время его путешествия, были выполнены помощником Ж. Делиля геодезистом А. Красильниковым. Наконец, в 1752 г. Ж. Делиль опубликовал в Париже труд, искажавший историю второй Камчатской экспедиции В. Беринга и приписывавший открытия в северной части Тихого океана адмиралу В. Фонте. На Генеральной карте открытий адмирала В. Фонте и других мореплавателей, составленной и изданной Ж. Делилем, путь В. Беринга не был показан совсем. Прослеживалось плавание к берегам Америки и обратно капитана Чирикова и Делиля де ля Кройера Луи, сообщались вымышленные сведения о походе адмирала В. Фонте. Несмотря на желание ученого ввести в научный оборот информацию, которая считалась на тот период секретной, работа Ж. Делиля была в большей степени попыткой дезавуировать результаты второй Камчатской экспедиции.

Пожалуй, XVIII в. не характеризовался бы столь стремительным прорывом России к науке, если бы государственные деятели-реформаторы не проявляли интерес к естествознанию. И среди них - В. Татищев - сподвижник Петра I, управлявший в 1734-1737 гг. горными казенными заводами на Урале. Проявляя огромное желание познать Россию, он пытался пробудить интерес соотечественников к родной истории и математической географии через участие населения в анкетировании. В. Татищев считал необходимым при описании природы характеризовать среду для человека, отмечая ее роль «в приумножении пользы и отвращении вреда».

Ф. Соймонову, автору многочисленных трудов по морской картографии и навигации, атласов, лоций и описаний Каспийского и Балтийского морей, экономико-географических и исторических сочинений, приходилось во время экспедиций решать и государственные проблемы. Так, во время поездки по Дону и Волге по специальному заданию Коллегии иностранных дел ему удалось привлечь на сторону России калмыцкого хана Дундук Омбе и усилить крымскую армию десятью тысячами калмыков, действовавших в дальнейшем против кубанцев – потенциальны союзников турок. Являясь обер-прокурором Сената и вице-президентом Адмиралтейств-коллегии, Ф. Соймонов был замешан в деле А. Волынского (1740), государственного деятеля и дипломата, защитника крупного поместного дворянства, противника «бироновщины»; подвергнут пыткам и сослан в Сибирь. Однако не сломленный духом, он в дальнейшем поступил во флот, явился одним из первых картографов Шилки, Аргуни, Амура; в 1757 г. стал сибирским губернатором, а 1762 г. - сенатором в Москве. А в памяти современников Ф. Соймонов остался как изобретатель пильной машины, приводимой в движение конской силой.

И. Кирилов, воспитанник Навигацкой школы, ставший в 1719 г. сенатским секретарем, а в 1728 г. - обер-секретарем Сената, написал первое в России географо-статистическое описание. Выдвинув широкий план покорения юго-восточных степей и поддержанный влиятельным государственным деятелем Ф. Бестужевым-Рюминым, в 1734 г. был послан в Уфимскую провинцию, где через год основал Оренбург. И. Кирилов явился очевидцем восстаний башкир, вызванных строительством крепостей и заводов, что сопровождалось изъятием земель у местного населения, стеснения их кочевок. Абсолютистская монархия ограничила также привилегии местных феодалов. Совмещая научную карьеру с политическими амбициями, И. Кирилов проявил себя сторонником крутых мер борьбы с участниками башкирского восстания и жестоко подавлял их выступления. Сенатор умер в 1737 г. от чахотки.

Развитию российского естествознания способствовало создание Географического департамента в 1739 г. и теоретические исследования. Значительный интерес в этом отношении представляет проект М. Ломоносова, посвященный изучению бассейна Северного Ледовитого океана.

Во второй половине XVIII в. география все еще носила описательный характер. В 60-е гг. XVIII в. помимо Академии наук и художеств экономико-географическим изучением страны занимались Вольное экономическое общество, Сенат. В области открытия и исследования новых земель наибольшее значение имело изучение северных вод Тихого океана (экспедиции 1764-1769 гг. П. Креницына и М. Левашова, 1785-1793 гг. И. Биллингса и Г. Сарычева) с расположенными в нем Алеутскими островами и примыкающими частями северо-западной Америки. Из исследований Алеутских островов и Аляски в конце XVIII в. большое значение имела активная деятельность Г. Шелихова. В 1783 г. он приступил к осуществлению своих широких планов по колонизации Аляски и по использованию природных богатств Алеутских островов и защите новых русских владений от посягательства иностранных государств. Г. Шелихов основал русскую торговую кампанию, известную позже под именем Российско-Американской и распространившую свою деятельность на Американском материке далеко за пределы Аляски.

Вторая половина XVIII в. характеризуется также академическими экспедициями 1768-1774 гг., где помимо астрономических наблюдений над прохождением планеты Венеры перед диском Солнца проводилось комплексное изучение природных богатств России. Маршруты трех экспедиций проходили по Оренбургской губернии (П. Палласа, И. Лепехина, И. Фалька), двух – по Астраханской (С. Гмелина и И. Гильденштедта).

К началу XVIII в. европейская картография развивалась усилиями частных лиц и переместилась в свободные города Голландии, Фландрии, Рейнских областей, где была недосягаема цензуре и могла печататься на свободном типографском станке. В противоположность правительствам европейских стран, считавших составление качественных современных атласов опасным делом, Россия активно развивала картографию. Отдел по работе над составлением Генеральной карты страны существовал в Академии наук и художеств уже с 1727 г. Параллельно картографическими и геодезическими работами занимался Сенат, которому в 1719 г. были переданы все карты, чертежи, описания и другие географические материалы, имевшиеся в распоряжении ликвидированных приказов.

Отсутствие в России представлений об общепринятых в мировой практике приемах работы с картой и дублирование картографических работ в нескольких учреждениях вызвало создание Географического департамента при Сенате в 1739 г., во главе которого стояли такие выдающиеся ученые, как М. Ломоносов (с 1758 по 1765 гг.), Л. Эйлер. Важнейшими работами департамента было составление двух Генеральных карт России 1776 и 1786 гг. К 1799 г., когда существование этого учреждения было признано излишним, им было выпущено30 подробных и совершенных для своего времени карт отдельных губерний и провинций. Собранный разнообразный картографический материал дал возможность опубликовать «Атласы Российской империи» 1792 и 1796 гг., экономические атласы, в том числе «Генеральный атлас» 1782 г., «Заводской Атлас» 1777-1778 гг.

Достижения географической науки способствовали обобщениям в биологии, касающимся изменчивости живых существ и их зависимости от географической среды.