4.7.Состояние естествознания (см. Документы №№ 15-18 хрестоматии)

Научное мышление Возрождения можно определить как довольно "пестрое". Здесь была и "вторая схоластика", и "научные" аспекты Реформации, и научно-художественное мышление Л. да Винчи и Дюрера, и зарождавшееся экономико-статистическое мышление и алхимия, и вполне рациональные конкретные научные подходы в практических областях деятельности.

Возможно, самой яркой отличительной чертой Возрождения является связь научного мышления с художественным восприятием мира. Например, "Трактат о живописи" Л. Б. Альберти называют манифестом Возрождения. В своих трудах Л. да Винчи часто использует выражение "наука живописи".

В этих и многих других работах проявляются как бы два пласта самовыражения "возрожденческого духа". Первый условно можно назвать социально-психологическим - художники-творцы не хотели больше принадлежать к "ремесленному цеху" средневековой классификации, они активно заявляли о своей свободе и своих претензиях на высокий социальный статус. Художники уходили от плоскостного религиозного схематизма, их сюжетами становились реальная жизнь реальных людей и реальный мир. Вся старая художественная техника не годилась для этого. Второй пласт самовыражения - понятие "наука живописи" - стало включать действительно немалую долю научного подхода: - изображение трехмерного мира на плоскости требовало геометрического обоснования перспективы; - изображение реальной жизни требовало систематических наблюдений и классификации видимого мира;

Изображение человека в динамике требовало хорошего знания анатомии, механики движений. В это время появляется книга А. Везалия (1514-1564) "О строении человеческого тела".

Связь научного и художественного уникальным образом проявилась в творчестве Л. да Винчи. Как о личной драме Л. да Винчи, говорят о его обостренном чувстве единства мира, который он хотел освоить не только художественными средствами, но и дать системный, основанный на опыте и математически описанный, причинно-следственный (казуальный) анализ. Но, увы, в то время не было ни достаточных экспериментальных данных, ни математики, способной к данному описанию

Л. да Винчи "шифровал" свои естественнонаучные и технические записи и проекты. Его "записные книжки" содержат более 7 тысяч неопубликованных страниц. О них стало известно сравнительно недавно. Как сейчас установлено, Л. да Винчи был удивительно оригинальным мыслителем, все его идеи - только его, в отличие от других, "грешивших" заимствованиями из античности и более древних времен. Например, сейчас установлено, что Галилей кое-что взял у него. Практически во все времена о Л. да Винчи всегда говорили только как о художнике.

В период средневековья широко распространились алхимия, астрология, магия, кабалистика чисел и т.д. Известный немецкий химик и врач И. И. Бехер (1635-1682 гг.) писал: «Восемь вещей неустанно стремились найти ученые и любознательные, а именно: 1) философский камень, 2) эликсир долгой жизни, 3) средство размягчать стекло, 4) вечный свет, 5) гиперболу вогнутого зеркала, 6) градус долготы, 7) квадратуру круга, 8) вечное движение. Кто располагает деньгами, временем и желанием, может при случае их найти».

Среди крупных ученых Средней Азии того времени особое место занимает философ-естествоиспытатель, врач, математик, поэт, самостоятельный и оригинальный мыслитель Ибн-Сина (Авиценна). Ибн-Сина изучал движение тел, свойства инерции, состав и свойства минералов, причины образования гор, состав и происхождение живых существ и т.д. В «Каноне врачебной науки» Ибн-Сина затрагивает вопросы медицины, астрономии, минералогии. Широкое распространение в то время имела предложенная Ибн-Синой классификация минеральных тел. Все минералы он делил на камни, плавкие тела (т.е. металлы), серные (т.е. горючие) вещества и соли. Классификация Ибн-Сины просуществовала до XVI в.

Хорезмский ученый-энциклопедист Абу-Рейхан-Мухаммед Ибн-Ахмед аль-Бируни (972 или 973-1048 гг.) создал капитальные работы по математике, астрономии, физике, ботанике, географии, общей геологии, минералогии, этнографии, истории. Основным методом исследования он считал эксперимент.

Средневековая наука не предложила новых фундаментальных программ, но в то же время она не ограничивалась только пассивным усвоением достижений античной науки. Ее вклад в развитие научного знания состоял в том, что был предложен целый ряд новых интерпретаций и уточнений античной науки, понятий и методов исследований, которые разрушали античные научные программы, подготавливая почву для науки Нового времени.

Основной интерес к явлениям природы состоял в поиске иллюстраций к истинам морали и религии. Любые проблемы, в том числе и естественнонаучные, обсуждались с помощью толкования текстов Священного писания. Природа больше не воспринималась как нечто самостоятельное, несущее в себе свою цель и свой закон, как это было в античности. Она создана Богом для блага человека. Бог всемогущ и способен в любой момент нарушить естественный ход природных процессов во имя своих целей. Сталкиваясь с необычными, поражающими воображение явлениями природы, человек воспринимал их как чудо, как промысел Божий, непостижимый для человеческого ума, слишком ограниченного в своих возможностях.

В сознание человека проникает идея, которая никогда не возникла бы в античности: раз человек является господином этого мира, значит, он имеет право переделывать этот мир так, как это нужно ему. Именно христианское мировоззрение посеяло зерна нового понимания природы, позволившего уйти от созерцательного отношения к ней античности и прийти к экспериментальной науке Нового времени, поставившей целью практическое преобразование мира. В Средние века проблемы истины решались не наукой или философией, а теологией. В этой ситуации наука становилась средством решения чисто практических задач. Арифметика и астрономия, в частности, были необходимы только для вычисления дат религиозных праздников. Такое чисто прагматическое отношение к средневековой науке привело к тому, что она утратила одно из самых ценных качеств античной науки, в которой научное знание рассматривалось как самоцель, познание истины осуществлялось ради самой истины, а не ради практических результатов.

Стремление найти для каждой вещи подходящее место в иерархии бытия четко прослеживается и в тенденции к систематизации и классификации знания - занятии, которое считали своим долгом ученые-схоласты. Очень популярным жанром в научной литературе были сочинения типа энциклопедий. В недрах средневековой культуры успешно развивались такие специфические области знания, как астрология, алхимия, ятрохимия, которые подготовили возможность образования современной науки. Эти дисциплины представляли собой промежуточное звено между техническим ремеслом и натурфилософией и в силу своей практической направленности содержали в себе зародыш будущей экспериментальной науки.

Ситуация в средневековой науке стала меняться в XII в., когда в научном обиходе стало использоваться научное наследие Аристотеля. Тогда наука столкнулась с теологией и нашла с ней в противоречие. Разрешением этого противоречия стала концепция двойственной истины, то есть признание права на сосуществование “естественного разума” наряду с верой, основанной на откровении. Но даже в этих обстоятельствах еще очень долгое время все опытное знание и выводы, полученные из него методом дедукции, признавались лишь вероятными, обладающими только относительной, а не абсолютной достоверностью.

Не менее важными для становления современной науки были религиозные обряды и ритуалы, подчинявшие жизнь горожан строгому ритму, распорядку, почасовой регламентации; особую роль играли также средневековая школа и университет, которые не только поощряли книжную ученость и усвоение элементов античной науки, но и столетиями прививали нормы логико-дискурсивного мышления и искусство аргументации. Это привело к высочайшему уровню умственной дисциплины в эпоху позднего Средневековья, без чего был бы невозможен дальнейший прогресс интеллектуальных средств научного познания. Юнг определил средневековую схоластику как беспрецедентный интеллектуальный тренинг, результатом которого стало формирование чувства абсолютного доверия к логико-математическому доказательству и его продуктам, да и вообще к любым инструментам познания - вначале теориям, гипотезам, а затем и научным приборам и экспериментам. Так возникла вера в их истинность, адекватность реальности, ощущение интеллектуальной силы, основанной на знании.