Политико-правовые доктрины представителей позитивизма.

Идеи солидаризма получили значительное распространение в конце XIX – начале XX в. Их теоретической основой была социологическая доктрина, взгляд Огюста Конта на общество как на единое целое. В идеологическом отношении они противостояли и индивидуализму, и социализму (коммунизму). В противоположность индивидуализму и либерализму солидаристы скептически относились к субъективным правам, поскольку, по их мнению, эти права разобщают членов общества, придают самому обществу атомарный характер. В отличие от социалистов, призывавших к уничтожению буржуазии и освобождению пролетариата, солидаристы считали эти классы взаимосвязанными и равно необходимыми для общественного производства.  Понятие “солидарность”, выдвинутое основателем cоциологии Огюстом Контом, получило развитие в книге французского социолога Эмиля Дюркгейма “О разделении общественного труда” ( 1893 г .). Дюркгейм стремился доказать, что классовая структура общества обусловлена разделением труда и тождественна ему; поэтому, коль скоро разделение труда неизбежно и общественно необходимо, классы (в том числе буржуазия и рабочий класс в современном обществе) должны совместно и солидарно трудиться в системе общественного производства. Те же идеи развивались в книге французского политического деятеля Л. Буржуа “Солидарность” ( 1897 г .). Выступая против индивидуалистических доктрин XVIII и XIX вв., Л. Буржуа утверждал, что реально существуют не индивиды и не государство, взятые сами по себе, а ассоциации людей, связанных фактом совместной жизни. Поскольку каждый участник ассоциации получает пользу от общежития, на нем лежат обязанности перед другими людьми, перед обществом, перед предшествующими поколениями, перед потомками. Для повышения чувства долга людей перед обществом он считал необходимым дополнить Декларацию прав “Декларацией обязанностей”, призванной укрепить общее сознание солидарности. Под лозунгами идей солидарности в 1900 г . в Париже собрался первый “конгресс социального воспитания”; в следующем году при Высшей школе социальных наук в Париже были организованы специальные лекции по “философии солидарности”. 

Нормативистский подход к праву имеет известные и, пожалуй, даже серьезные объективные основания. Этот подход исходит из того, что в самой "высокой" теории не следует покидать собственный предмет юридических знаний, догму права, и при этом надлежит брать за основу трактовки права его реально существующие особенности, прежде всего - свойство нормативности. Действительно, именно .юридические нормы, содержащиеся в правовых источниках ("законах"), имеют для права определяющее значение; именно в нормативных принципах и конкретизированных нормативных положениях позитивного права содержаться критерии, на основе которых в практической жизни определяется правомерное и неправомерное поведение - юридически дозволенные и юридически недозволенные поступки, иные факты, со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями, связанных с исконным предназначением права - решением конкретных жизненных ситуаций. К сожалению, свойству нормативности в нормативистских теоретических концепциях (прежде всего - в "чистой теории права" Г. Кельзена и его сторонников) придано всепоглощающее значение, когда нормативные начала права объясняются опять-таки через нормативные категории, не выходящие за область долженствования. По логике суждений Г. Кельзена его "чистая теория" отвлекается при рассмотрении права от всех внешних связей и факторов для того, чтобы во имя последовательно объективного подхода замкнуться при объяснении права исключительно на одной лишь юридической форме, на одной лишь юридической догматики. Отсюда замкнутость анализа только сферой "долженствования", многоступенчатой "нормой"1 - идея, в соответствии с которой каждая "нижестоящая" юридическая норма должна выводится из нормы "вышестоящей", вплоть до "основной нормы", увенчивающей всю пирамиду позитивного права, что и влечет за собой понимание права в духе крайнего юридического нормативизма2. Кельзен и его сторонники именую себя приверженцами философии Канта. Но это не так. Г. Кельзен и его сторонники, использовали не столько суждения знаменитого философа о праве (они, напротив, в конечном счете выходят за сферу праву - в область самих основ человеческого бытия, свободы и разума), сколько отдельные элементы его теории познания3 или своеобразно толкуемые положения философа о "форме", будто бы ставшими основой "чистой теории права"1. Нормативистские воззрения Г. Кельзена и его сторонников (как и в взгляды иных приверженцев нормативизма, таких, как воззрения Г. Харта), с их не оправдавшимися претензиями, в известной мере дискредитировали позитивную теорию, способствовали изображению ее в виде отрасли знаний из прошлого, некоего заскорузлого и крайне формалистичного "юридического позитивизма", далекого от принципов демократии, требований современного гражданского общества. Распространению такого рода представлений способствовало и состояние юридической науки в советском обществе, в котором в обстановке самодержавного тиранического режима позитивная теория - притом не всегда в классических, конструктивных вариантах, в соединении с коммунистическими догмами - получила довольно бурное развитие (об этом - дальше). Вместе с тем нормативистские концепции в их различных вариациях принесли и приносят ныне известный положительный эффект - способствуют более основательному пониманию свойств права, его особенностей как институционного нормативного образования. В современной литературе верно отмечено в отношении нормативистских концепции, иных далеко не всеми признаваемых учений, относящихся к аналитической юриспруденции: "...каждое из них (при всех своих недостатках, спорности тех или иных положений и т.д.) выполнило свою особую функцию в рамках специфического разделения научно-юридического труда, внесло свой вклад в процесс модернизации и обогащения юридической мысли, содействовало углублению юридических исследований и развитию юридической науки"