Атональный стих виктора цоя и современная русская песенная традиция.

Начало 80-х годов ныне завершающегося столетия было ознаменовано в истории эстрады типичным для «застоя» феноменом сосуществования двух культур, которые, правда, в противоположность выделенным В.И.Лениным, не носили классовый характер, но тем не менее находились между собой в вечном антагонизме. На авансцене легализованной эстрады располагались различные ВИА (вокально-инструментальные ансамбли), либо сопровождавшие мэтров типа Пугачевой, Ротару, Кобзона et cetera, либо выступавшие самостоятельно. Их творчество, при несомненной талантливости большинства музыкантов и исполнителей, отли­чалось некоторым однообразием и верностью канонам соцреализма, что объяснялось не только цензурой, но и сложившейся производственны структурой: в репертуаре ВИА были произведения исключительно советских и исключительно одних и тех же поэтов и композиторов. Еще «спевали» «Песняры» и «Сябры», догорали «Самоцветы», а в глубине художественной богемы уже появлялась рябь, шли круги от подпольных концертов «Машины времени», «Аквариума», «Примуса». Творчество этих групп, как в пику эстраде называли себя музыканты, носило ярко выраженный революционный (по отношению к status quo) характер, уже хотя бы потому, что исполнители являлись одновременно и авторами, пусть не всегда достаточно профессиональными, но все же - авторами! В этой знаменитой теперь на весь мир обойме первых рок-звезд Земли Российской далеко не последнее место принадлежит группе с названием, шокировавшим современников своей простотой,- «Кино». Песня «Алюминиевые огурцы» из первого альбома сразу же вошла в «десятку хитов», если бы кто-то в то время осмелился провести соответствующий опрос.

Многое в композициях «Кино» и его солиста Виктора Цоя было направлено на эпатаж зрителей и слушателей: ультраромантический колорит, пропанковская стилистика, непривычная система образов. Но, пожалуй, более всего поражала определенная антиэстетическая направленность стиха, в исполнении В.Цоя явно диссонировавшая с культурным контекстом. Специалисты не сразу обратили внимание на то, что отличие текстов «Кино» от прочно зарифмованных, заглаженных, если не сказать - утрамбованных песен «массового употребления», и является одним из важнейших составляющих декларируемой музыкантами эстетики. А между тем за каждым новым текстом виднелась яркая индивидуальность, то ли не владеющая русским языком и правилами русского стихосложения, то ли отвергающая их в пользу какой-то инонациональной поэтики.

Здесь возможен упрек в шовинизме, хотя лично мы не видим ничего негативного в том, что русскоязычные поэты привносят в родную культуру элементы своей природной эстетики. Словно половина русских литераторов, ныне носящих звание классиков, не обогатила уже русскую культуру новациями, генетические корни которых зачастую легко узнаваемы типологами!

Но, конечно же, просто свести поэзию В.Цоя к влиянию корейской ментальности невозможно, да и не нужно! Симбиоз западного авангарда и восточной образности, традиции горлового пения и монотонирования панк-рока - вот далеко не полный перечень элементов, входящих в состав феномена, именуемого молодым поколением одним словом - «Цой».

Экстраполированные на основу русского языкового материала, они для неподготовленного слушателя образуют некую «какофонию»¹, к которой, по законам человеческой физиологии, довольно быстро привыкаешь, адаптируясь к поэтическому атонализму совершенно так же, как к лишенному тонального центра и функциональных связей музыкальному ряду Э.Денисова, А.Шнитке, С.Губайдулиной.

Атонализм как художественный прием² проявляется уже на метрическом уровне, предоставляя совершенно уникальные пропорции используемых Цоем форм: традиционные метры в репертуаре этого автора составляют лишь около 17,2%, тогда как доля неклассических - 82,7%, то есть в соотношении как 1:5! При этом приоритет среди последних принадлежит дольникам - 51,9%, а точнее - дольнику вольному- 45,2% от числа текстов. Тактовики составляют 16,3% (всего 17 текстов), 6 текстов были интерпретированы как двусложники с переменной анакрузой (5,8%), 5 - как логаэды (4,8%). Зафиксировано лишь по одному обращению к трехсложникам с переменной анакрузой, полиструктурам (смешанный метр), акцентному стиху и верлибру.

Классические формы в репертуаре В.Цоя представлены только 14 размерами, причем обращение к большинству носит единичный характер (ср.: Х4 - 3 текста, Я4 и Ан4 - по 2 текста), а использование амфибрахиев не отмечено вовсе.

Таким образом, доминантой песенного стиха этого удивительного автора следует признать переходные от силлаботоники к чистой тонике формы, но в отличие от истории русской поэзии, где они представлены в уже устоявшейся традиционной 3-4-иктной модификации, дольники и тактовики Цоя лишены урегулированности по длине стихового ряда и ритмическим вариациям:

Вечер. Я сижу дома. 0.110.1

Это зима, это декабрь. 0.202.0

Ночь будет холодной. 0.02.1

Если верить часам, она уже рядом. 2.212.1

Эй, кто будет моим гостем? 0.120.1

Пить чай, курить папиросы, 0.012.1

Думать о том, что будет завтра. 0.211.1

Завидовать тем, кто знает, что хочет, 1.212.1

Завидовать тем, кто что-нибудь сделал. 1.212.1

Эй. Кто будет моим гостем? 0.120.1

«Гость»

Ритмические формы этого и большинства других текстов не напоминают ни одну из выделенных до сих пор моделей дольника, напротив, складывается впечатление, что генетически они не связаны с русской традицией «серебряного века», а через нее - с русскими трехсложными размерами, так как их непредсказуемость и относительно малое количество форм, совпадающих с дактилями, амфибрахиями и анапестами, заставляет искать иные аналоги и прототипы.

Для типолога, хорошо знакомого с современной зарубежной эстрадой, этот поиск облегчен конъюнктурой, господствующей уже более 40 лет на рынке шоу-бизнеса. Англо-американский джаз, бит, рок дают примерно подобные показатели. Естественно, что мы далеки от желания свести все оригинальные разработка Виктора Цоя к «калькированию» западных образцов, но не учитывать этого влияния просто нельзя.

Атонализм поэтики Цоя проявляется и на уровне каталектики: вариации используемых автором метров так же не отличаются разнообразием: преобладают формы со сплошными мужскими окончаниями (48,1%) и чередованием мужских и женских (43,3%). На долю других форм каталектики остается около 9% от числа текстов.

Отмеченная диспропорция форм становится еще очевиднее при сравнении их с данными по русской лирике Х1Х-ХХ веков: доминирующим метром здесь всегда был ямб, доля неклассических размеров не превышает по периодам 20%, а в области каталектики, согласно закону альтернанса, преобладает тип чередования мужских и женских (от 70 до 90% от числа текстов), тогда как на долю форм со сплошными мужскими приходится лишь от 2 до 7%.

Но и это еще не все! Монотонированностъ стиховых окончаний в поэзии Цоя разрушается ненормированностью появления рифменных созвучий: из 93 текстов 13 написаны белым стихом, в остальных рифмованием охвачено всего лишь около 60% строк:

Ночь коротка, цель далека.

Ночью так часто хочется пить.

Ты выходишь на кухню, но вода здесь горька.

Ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить.

Доброе утро, последний герой!

Доброе утро тебе и таким, как ты!

Доброе утро, последний герой!

Здравствуй, последний герой!

Ты хотел быть один, это быстро прошло.

Ты хотел быть один, но не смог быть один.

Твоя ноша легка, но немеет рука,

И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака

«Последний герой»

Возникающие так же спорадически внутренние рифмы не компенсируют ненормированности рифмовки, зато тавтологические образования, особенно в рефренах чрезвычайно часты - более половины всех песен! Чаще всего в виде рефрена Цоем используются 1-2 строки, повторяемые в зависимости от композиции определенное количество раз. Без преувеличения можно сказать, что в русской песенной традиции ничего подобного не наблюдалось никогда ранее:

Refren Я объявляю свой дом безъядерной зоной,

Я объявляю свой двор безъядерной зоной,

Я объявляю свой город безъядерной зоной,

Я объявляю свой...

«Я объявляю свой дом»

или

Refren Попробуй спеть вместе со мной,

Вставай рядом со мной.

«Попробуй спеть вместе со мной»

или

Refren Я – асфальт.

«Я - асфальт»

Таким образом, в противоположность традиционному оформлению рефрена в русской песенной традиции Виктор Цой активно развивал асимметрические формы, что давало ему возможность акцентировать внимание слушателей на семантике рефрена, не осложненного рифмами, до предела упрощенного и монтируемого за счет многократных повторов. Все это как нельзя лучше подходило к принципам новой поэтики, постулирующей романтическую жесткость, простоту и динамичность.

И хотя традиционной формой строения куплетов у этого автора остается катрен, нерегламентированное рифмование вкупе со своеобразными механизма образования созвучий довольно значительно выделяли композиции «Кино» из массы песенной продукции 80- годов.

Следует отметить, что мужские рифмы у Цоя, как правило, отличались ориентацией на точность созвучия (из 487 рифмопар 473 точные, всего 14 неточных, среди которых преобладают мужские неточные закрытые - «сесть-здесь», «икс-вниз», «так-цветах»), тогда как среди женских форм довольно ощутима тенденция к образованию приблизительных (более 40% от общего числа женских рифм) и неточных созвучий (около 30%). Причем среди последних преобладают формы с добавлением компонентов - «школьник-больно», «травмы-забавным», «ребята-матом» и др. Встретился даже довольно любопытный случай использования разносоставного созвучия - «ешь-конечно». Дактилическая рифма зафиксирована в единственном случае.

Грамматическая однородность созвучий у Цоя достаточно высока как среди мужских, так и среди женских форм, и составляет более 50% от общего числа рифм, что обусловлено не только частым рифмованием глагола с глаголом, но и тяготение к формам типа существительное+существительное.

Таким образом, феномен песенной поэзии Виктора Цоя оказывается основанным на намеренном игнорировании целого ряда неписаных законов русского стихосложения, что позволяет говорить о новой традиции в истории русской эстрады, традиции, направленной на сближение как с западной авангардной поэтикой, так и с восточной поэтически системой. Образуемый с помощью подобного соединения симбиоз довольно жизнеспособен что доказывается творческой деятельностью многих современных групп, таких, как «Крематорий», «Алиса», «Гражданская оборона».