Раздел III человек как биосоциокультурный субъект деятельности
3.1. Ступени развития человека
Современный человек не сразу становится членом общества и субъектом культуры. Помимо своего рождения в качестве человеческого существа (индивида, особи), он должен пройти еще две эволюционные ступени, которые настолько важны в его жизни, что именуются «рождениями». Говорят, что подлинный человек рождается трижды. Биологический индивид в результате социализации превращается в члена человеческого общества, способного к выполнению определенных социальных ролей («второе рождение»). Наконец, «третье рождение» происходит тогда, когда в процессе индивидуализации пробуждается внутренняя духовная жизнь, формируется самосознание человека не как биологического или социального существа, а как уникальной индивидуальности, можно сказать, особого «субъективного мира», микрокосма, субъективной реальности. Таким образом, получаются три ступени развития человека:
I ступень — человек биологический;
II ступень — человек социальный (массовый);
III ступень — человек индивидуальный (индивидуальность).
В науке для обозначения определенной стадии развития человека широко используется термин «личность». По словам А. Н. Леонтьева, личностью не рождаются, личностью становятся18. Руководствуясь этой формулой, некоторые ученые утверждают, что личность -- это человек социальный, который в результате своего культурного развития способен дорасти до индивидуальности. В последнем случае человек превращается в «биосоциокультурную систему», состоящую из трех уровней19.
Другие ученые, в том числе А. Н. Леонтьев, под личностью пони мают самосознающее человеческое существо, способное к новациям, не соответствующим принятым обществом стереотипам. Личность обладает психическим миром, центром которого является самосознание— самость личности.
В этом случае различаются не три, а две ступени развития человека: «биологический индивид — индивидуализированная личность». Процесс социализации, естественно, предполагается, но не выделяется в виде отдельной ступени, и это не случайно. В жизнедеятельности человека процессы социализации и индивидуализации разграничить невозможно, это можно сделать только абстрактно. Но ведь научное познание всегда оперирует абстракциями.
Поэтому примем трехступенчатую схему развития человека и отнесем понятие «личность» ко второй и третьей ступеням. Социализированные личности по уровню индивидуализации и культурного развития разделим на две группы: людей массовой культуры и культурную элиту — людей, выделяющихся духовной индивидуальностью из социальной массы, образующей данное общество. Именно эта культурная элита образует интеллигенцию не в социологическом, а в культурологическом значении этого слова. В результате получаем показанные на рис. 3.1 ступени духовного раз вития человека, представляющие собой восходящее движение в абстрактном духовном пространстве.
В истории происхождения и развития человечества (антропогенезе) время господства «человека биологического» правомерно от нести к периодам существования археоантропов (типичные представители — питекантропы, жившие 1500—200 тысяч лет назад) и палеоантропов, представленных неандертальцами (300—30 тысяч лет назад). Неоантропы, появившиеся около 40 тысяч лет назад и физиологически соответствовавшие кондициям современного чело века, в течение тысячелетий, приходящихся на палеолит и мезолит, то есть до 10 тысяч лет назад, вели образ жизни, подобный нашим звероподобным предкам. Это проявлялось в присваивающей экономике (охота, рыболовство, собирательство растений), ставящей человека в зависимость природы, и родовой общине как форме социальной организации. Правда, неоантропы отличались от палеоантропов гораздо более высоким уровнем духовности: они не только владели речью, но и практиковали символьную деятельность, вершиной которой является прославленное палеолитическое искусство, расцветшее на европейском континенте около 12 тыс. лет назад.
Формирование человека социального в условиях немноголюдных родовых общин исключается, оно возможно только при наличии племенной организации с производящей экономикой и разделением труда. Благодаря неолитической революции, 10-7 тыс. лет назад эти условия реализовались, но уверенно говорить о «массовой культуре» можно лишь применительно к древнейшим (ран ним) цивилизациям Египта и Двуречья. Античность и средневековье дают примеры интеллектуалов, вызывающие восхищение, одна ко культурная элита, образовавшая интеллигентскую субкультуру, есть достояние Нового времени (XVII век).
Все концепции культуры, за исключением, пожалуй, информационно-семиотической, рассматривают человека как субъект и объект культурной деятельности, но в разных аспектах. Эти различия удобно проследить, если обратиться к рис. 3.1. Социоатрибутивная концепция охватывает все ступени развития человека, начиная с биологического уровня. Духовно-смысловая концепция рассматривает социального человека на социологическом и культурологическом уровнях. Главной задачей гуманистической антропоцентристской концепции является повышение интеллигентности человека массовой культуры, поэтому ее интересуют взаимосвязи между массовой культурой и культурой элитарной. Наконец, трансцендентная концепция имеет в виду высшие достижения человеческого духа, которые относятся к культурной элите.
Таким образом, познавательность рис. 3.1 заключается в том, что он демонстрирует, во-первых, историческую эволюцию духовности человечества с каменного века до настоящего времени, во вторых, охват «человековедческой» (антропологической) проблематики различными концепциями культуры.
Несмотря на существенные различия, между ступенями развития человека существует преемственность, заключающаяся в том, что врожденные качества, присущие биологическому человеку (пред посылки и зачатки духовности, рефлексы и инстинкты) в социально трансформированном, «окультуренном» виде присущи социализированному человеку, а индивидуализированная культурная эли та владеет массовой культурой, одновременно отрицая ее как пройденный этап. Движение человека в духовном пространстве наглядно проявляется в расширении и усложнении видов деятельности, освоенных и практикуемых людьми. Рассмотрим проблема тику человеческой деятельности более детально.
3.2. Виды человеческой деятельности
«Человек биологический» — это не бессловесное, бессознательно действующее животное, а существо, изначально обладающее способностями и качествами, отличающими биологический вид хомо сапиенс от остального животного мира. Имеются в виду способности к прямохождению, речевому общению, абстрактному мышлению, которые базируются на таких биологических качествах, как объем и развитость мозга, артикуляционный, аппарат, приспособленная к сложным трудовым операциям кисть руки (культурные ценности типа МА и ДА — см. табл. 1.1). Однако генетически унаследованные способности нужно еще реализовать, что и происходит в пер вые годы постнатального существования, которое соответствует биологическому уровню человеческой духовности (см. рис. 3.1).
На биологическом уровне формирующимся человеком осваиваются виды деятельности, не свойственные животным; здесь же закладываются предпосылки для овладения качественно более высокими видами деятельности, характерными для социализированной личности. Важнейшими приобретениями человека при становлении биологического вида хомо сапиенс являются, во-первых, речевая деятельность, во-вторых, материально-преобразовательная деятельность. В том и другом случае используются орудия (культурные ценности) в виде языка (духовное орудие) или орудий труда и быта (материальные орудия). Изготовление и использование духовных и материальных орудий, естественно, требует определенного уровня сознания и стимулируют развитие интеллекта. Надо отметить, что духовная и материальная орудийная деятельность связаны друг с другом, и эта связь справедливо подчеркивается трудовой концепцией происхождения человеческого языка. Разумеется, человеку биологическому свойственна естественно-биологическая деятельность, осуществляемая ради удовлетворения физиологических потребностей, в том числе игровая деятельность и отдых.
Обратим внимание на естественно-физиологические истоки игры. Играют звери, находя в играх разрядку, тренировку, освоение полезных навыков. Ученые отмечают, что игра в жизни животных — нечто большее, чем чисто физиологическое явление, игра всегда имеет смысл, она обладает материальной видимой формой и скрытым «имматериальным» содержанием. Об этом свидетельствуют брачные ритуалы и театральные сцены, наблюдающиеся у высших животных. Ясно, что благодаря своему коллективному характеру игры людей значительно способствовали их социализации.
Речь и игра всегда имеют материальную, воспринимаемую органами чувств форму и духовное, понимаемое умозрительно содержание. Единство материальной формы и идеального содержания — сущностная особенность знака. Поэтому и речь, и игра — проявления знаковой деятельности. Как показала культурно-историческая школа психологов, основанная Л. С. Выготским, оперирование знаками ведет к формированию высших психических функций в сознании человека20. Высшие психические функции — ядро человеческого, и только человеческого, интеллекта, которое заключается в памяти, фантазии, логическом мышлении, функционирующими с непременным использованием знаков. Можно сказать, что высшее духовное достижение человека биологического — это освоение высших психических функций. Дальнейший прогресс духовности, связанный с освоением социальных ролей, требует выхода на уровень человека социального.
Постоянная духовная активность — отличительная особенность членов человеческого общества. Эта активность реализуется в виде следующих видов духовной деятельности, осуществляемых социализированной личностью:
— познавательная — познание окружающей действительности и самопознание;
— ценностно-ориентационная — личностный выбор духовных и материальных ценностей для мотивации жизнедеятельности (здесь формируются критические суждения и этические оценки);
— аффективная — стремление к получению положительных эмоций и избежание отрицательных (сюда относятся эстетические переживания);
— проективная — предвосхищение желаемого будущего посредством фантазии;
— коммуникационная — хранение, распространение и освоение (понимание) различных сообщений.
Перечисленные пять видов духовной деятельности осуществляются людьми ежедневно в процессе труда и досуга. Овладение эти ми видами деятельности — необходимая часть социализации. Социализированная личность оперирует знаками и символами, познает и оценивает реальную действительность, строит фантастические проекты и переживает события своей жизни. Но эта духовная деятельность может осуществляться на двух уровнях: уровне массовой культуры, соответствующем общепринятым социально-культурным нормам; уровне элитарной культуры, включающем неординарные, творческие новации. Первый уровень — духовное пространство социальной массы; второй уровень — духовное пространство интеллигенции, индивидуализированной культурной элиты.
Индивидуализация духовной жизни интеллигенции приводит к тому, что познавательная, проективная, ценностно-ориентационная и другие виды духовной деятельности не только осуществляются отлично от массовых стереотипов, но и приобретают жизненно важное значение для человека. Таким образом, приобщение к культурной элите означает интенсификацию духовной жизни и гегемонию духовных интересов в ценностных ориентациях личности. Но этого мало. Интенсивная духовная жизнь интеллигентного человека обогащается новыми элитарными видами духовной деятельности, которые не свойственны людям массовой культуры, а именно: овладение культурным наследием путем образования и обязательно — самообразования; духовное творчество — создание новых духовных ценностей (ДИ и ДО ценностей в табл. 1.1); самоопределение — осознание своей самости, смысла жизни, смысла мироздания путем самостоятельного критического мышления и созерцания («По знай самого себя», — говорили древние мудрецы). Таким образом, выявляются два уровня духовной деятельности:
— исходные, простые, свойственные всякому нормально умственно развитому человеку (неоантропу) мыслительные операции;
— сложные, элитарные духовные процессы, доступные не каждому человеку, а только достигшему определенного культурного развития.
Сложная духовная деятельность представляет собой не количественное развитие исходных операций, а их органичный синтез. Так, овладение культурным наследием требует интенсивной коммуникационной, познавательной, проективной, ценностно-ориентационной и аффективной деятельности; эти же исходные виды духовной деятельности входят в состав духовного творчества и само определения.
На рис. 3.2 изображена классификация видов человеческой деятельности, иллюстрирующая вышесказанное. Основное внимание уделено духовной деятельности, представляющей для нас главный - интерес; в составе естественно-физиологических и материально-преобразовательных выделены лишь те виды деятельности, которые связаны с социально-культурной деятельностью и понадобятся нам в дальнейшем изложении.
Нельзя не обратить внимание на то, что на рис. 3.2 отсутствует культурная деятельность как отдельный вид. Это произошло потому, что культурная деятельность, как показано в разделе 1.2, есть понятие собирательное, включающее две составляющих: со здание культурных ценностей (творчество) и коммуникационную деятельность. Эти составляющие представлены в классификации на рис. 3.2 в качестве исходных видов операций духовной деятельности. Результатами познавательной, проективной, ценностно-ориентационной, аффективной деятельности являются искусственные духовные ценности (знания, программы, цели, идеалы, оценки, эмоции и т. п.), поэтому эти виды относятся к культурному
творчеству. Коммуникационная деятельность выделена как особая разновидность духовной деятельности, включающей речевую и символьную активность, и она является культурной по определению. Таким образом, духовная деятельность социализированного человека даже на уровне исходных, простых ее видов представляет собой культурную деятельность. Сложная элитарная духовная деятельность заведомо есть полноценное культурное творчество. Материально-преобразовательная деятельность культурного человека также может считаться культурной, если ее целью и результатом является создание культурных ценностей. Культурные формы могут приобрести отдых и игра (см. раздел 5).
Теперь надо сделать одно немаловажное уточнение. До сих пор предполагалось, что человеческая деятельность — это всегда деятельность созидательная, а не разрушительная, труд во благо, а не во зло другим людям и самому себе. Однако на самом деле это не так. С палеолитических времен человечество практикует сознательное убийство себе подобных и каннибализм, которые не известны в животном мире. Памятники культуры не только создаются людьми, но и разрушаются ими же. Духовная деятельность — источник не только возвышенных идей и хитроумных изобретений, но и лжи, коварства, предательства, человеконенавистничества. Достижения культурной деятельности, от каменного рубила археоантропа и до космической техники, часто служили преступным замыслам и становились орудием разрушения, а не созидания. Стало быть, человеческую деятельность по ее конечным, этическим целям можно поделить на два рода.
1. Конструктивная, созидательная, подлинно культурная деятельность, нацеленная на создание, сохранение, распространение культурных ценностей.
2. Деструктивная, разрушительная, антикультурная деятельность, цель которой — уничтожение культурных ценностей и утверждение антиценностей.
Это деление человеческой деятельности назовем гуманистическим, поскольку в его основе лежат этические критерии, соответствующие антропоцентристской (гуманистической) концепции культуры. Этические нормы в разных исторических обществах противоположны (известно, к примеру, что ацтеки считали человеческое мясо изысканным блюдом, достойным лишь выдающихся воинов), поэтому разграничение конструктивной и деструктивной деятельности относительно, а не абсолютно. Однако деструктивная деятельность всегда сопровождала человечество. Собственно говоря, любой вид человеческой деятельности, указанный может стать деструктивным — это зависит от замысла исполнителя.
3.3. Субъекты и схемы реализации культурной деятельности
Для выявления субъектов культурной деятельности учтем ее разделение на индивидуальную и социальную, профессиональную и непрофессиональную, сделанное в разделе 1. Но этого мало. Выделение двух уровней культурной деятельности (исходной и элитарной) позволяет оценить возможности каждого из субъектов.
Исходная культурная деятельность не может быть профессиональной ни для социальных, ни для индивидуальных субъектов. Она практикуется в непрофессиональных и неформальных условиях. Сложная культурная деятельность может осуществляться культурной элитой на профессиональной и непрофессиональной основе. Табл. 3.1 подытоживает сказанное.
Обнаруживаются шесть субъектов культурной деятельности:
I. Общество в целом как массовая совокупность. Этот субъект СКД выступает как потребитель культурных ценностей, пользующихся признанием. Общество в целом объединяет пользователей функционально-специализированных подсистем социально-культурной системы (см. раздел 1.5).
П. Личность, социализирующаяся в соответствии со школьными программами и под воздействием окружающей социальной среды, а также внешкольных учреждений. Эта личность еще не руководствуется осознанным стремлением к индивидуализации.
III. Социально-культурные работники, профессионально занятые распространением, хранением и освоением духовных культурных ценностей и в силу этого приобщенные к сложной культурной деятельности, состоящей главным образом в овладении культурным наследием. К ним относятся учителя, библиотекари, музейные и клубные работники, священники, тренеры и т. д.
IV. Анонимные творцы народных духовных ценностей (субъекты народного творчества), благодаря которым существуют фольклор, народные промыслы, народное искусство, а также общественное мнение и общественные настроения.
V. Творческие работники (артисты, писатели, ученые, художники и пр.), профессионально занятые духовным творчеством. Здесь профессионализм понимается как уровень мастерства и квалификации, недоступный непрофессионалам — любителям.
VI. Личности, целенаправленно осуществляющие индивидуальное самоформирование и самоопределение, стремящиеся к освоению элитарных культурных ценностей. Это люди, практикующие любительское духовное творчество, занимающиеся самообразованием, участвующие в различных кружках, объединениях, общественных движениях, а также религиозные и политические фанатики.
Субъекты III, IV, V, VI типов образуют интеллигенцию. Один и тот же человек, выступая в роли профессионала или непрофессионала, может относиться к разным субъектам культурной деятельности.
Перечисленными субъектами культурная деятельность осуществляется различно. Можно выделить две схемы реализации культурной деятельности: профессиональную и непрофессиональную, в которых заняты соответствующие субъекты. Прежде чем обратиться к этим схемам, остановимся на понятиях «опредмечивание» и «распредмечивание», необходимых для их описания.
Духовная и материально-преобразовательная деятельность человека предполагают друг друга и осуществляются в органической взаимосвязи. Отсюда — диалектическое единство (единство противоположностей) между духовной и материальной культурной деятельностью, между духовными и материальными культурными ценностями. Это диалектическое единство в научной терминологии выражается при помощи парных противоположных понятий:
опредмечивание — распредмечивание,
объективация — субъективация,
экстериоризация — интериоризация,
овеществление — одухотворение,
материализация — дематериализация.
Перечисленные пары отражают одно и то же явление — взаимодействие материи и духа, но фиксируют различные его стороны. С помощью этих понятий удачно выражаются взаимосвязи между двумя составляющими культурной деятельности: творчеством культурных ценностей и их коммуникацией (передачей во времени и пространстве).
Опредмечивание понимается как воплощение духовных продуктов, например знаний, умений, верований, идеалов, эмоций, в форму материального предмета, который в силу этого превращается в овеществленную культурную ценность.
Распредмечивание — освоение опредмеченной культурной ценности, заключающееся в понимании смысла, содержащегося в ней. Опредмечивание может быть в форме живой речи, обращенной к другим людям, письменного сообщения, изображения, звукозаписи, короче говоря, в виде любого коммуникационного сообщения. Кроме того, опредмеченными культурными ценностями являются здания, орудия труда, оружие, одежда и прочие изделия, созданные человеком разумным и воплощающие достигнутый им уровень культуры.
Ясно, что долговременное хранение культурных ценностей возможно только при условии их опредмечивания. Использование же их, то есть включение в текущую духовную жизнь общества, требует распредмечивания их духовного содержания, освобождения его от «проклятия материи» (К. Маркс).
Объективация духовной ценности, например идеи или переживания, состоит в превращении ее в объект, доступный органам чувств других людей. Здесь фактически имеет место опредмечивание, только вместо слова «предмет» говорится «объект». В этот же синонимический ряд попадают термины «овеществление» и «материализация», производные от слов «вещь» и «материя».
Термины «субъективация», «одухотворение», «дематериализация» близки по смыслу к термину «распредмечивание», но не тождественны ему. Зато психологическое понятие интериоризация (дословно: переход извне внутрь), означающее присвоение индивидом духовных ценностей в процессе коммуникационной деятельности, совпадает по содержанию с философским понятием «распредмечивание». Противоположное интериоризации понятие экстериоризация (переход изнутри вовне) используется, когда речь идет о воплощении в действиях (т. е. опредмечивании, объективации) психических состояний (переживаний, намерений) субъекта.
Будем придерживаться терминов «опредмечивание — распредмечивание», получивших распространение в философии и культурологии. Тогда можно сказать, что необходимыми операциями всякой духовной (культурной) деятельности являются опредмечивание и распредмечивание. Они осуществляются как в ходе индивидуально-культурной, так и в ходе социально- культурной деятельности, как
профессиональными, так и непрофессиональными субъектами (см. рис. 3.3, 3.4).
На рис. 3.3 показаны пути реализации двух видов непрофессиональной культурной деятельности: СКД и ИКД. Непрофессиональная СКД берет начало в анонимном народном творчестве, создающем культурные ценности, которые становятся предметом массового использования (фольклор, народная музыка и медицина, утварь, костюмы, обряды и т.д.). Часть этих ценностей входит в культурное наследие, сохраняемое либо в сознании современников (субъект I), либо в фондах социально-культурных институтов (субъект III). Непрофессиональная ИКД начинается с распредмечивания субъектом VI, ищущим индивидуальное самовыражение, некоторого фрагмента культурного наследия. Овладение культурным наследием необходимо индивиду для осуществления собственной культурной деятельности, которая всегда отправляется от культурных норм и образцов, созданных предшественниками, и стимулируется ими. В любительском духовном творчестве не только воспроизводятся ранее известные культурные ценности, но и создаются новые произведения, получающие народное признание, например предметы моды, во всех сферах общественной жизни. Непрофессиональное духовное творчество быстро утрачивает авторство, становится анонимным, и субъект VI растворяется в субъекте IV.
Таким образом, любительское духовное творчество воссоединяется со своим источником — народным духовным творчеством, а непрофессиональная ИКД — с непрофессиональной СКД. В данном случае индивидуальную и социальную культурную деятельность разграничить невозможно из-за их анонимности. Совместно они вливаются в культурно-досуговую деятельность, образуя ее творческую и репродуктивную часть. Обратим внимание на то, что доступ субъекта VI к культурному наследию всегда опосредуется субъектом социально-культурной деятельности (субъект III), то есть учителем, просветителем, духовным руководителем. Самостоятельное распредмечивание духовного наследия субъект ИКД сможет осуществлять только после накопления достаточного опыта сложной культурной деятельности.
Рис. 3.4 относится к ИКД и СКД, реализуемой на профессиональной основе. Исторически эта схема сложилась гораздо позже схемы 3.3, точнее — в Новое время, когда возникло понятие авторства и профессиональная культурная деятельность получила общественное признание.
под псевдонимом или вообще скрывать свое имя; более того, субъектом духовного творчества может быть коллективный автор — учреждение или общественная организация (ООН, Государственная дума, Федерация независимых профсоюзов, КПРФ и т.п.). Все эти случаи вписываются в схему профессиональной ИКД, поскольку все они приводят к появлению опредмеченных культурных ценностей, созданных не анонимной и народной массой неопределенного состава, а отдельным, в принципе определяемым индивидом или определенной социальной группой. Эти культурные ценности попадают в опредмеченную часть культурного наследия благодаря деятельности субъектов III (книгоиздателей, библиотекарей, музейных работников и др.), ответственных за формирование и сохранение культурного наследия.
Творческие личности — это индивидуализированные субъекты, которым доступна элитарная культурная деятельность, поэтому распредмечивание духовного содержания культурного наследия для овладения им и использование его в качестве стимула собственного творчества — необходимый этап профессиональной ИКД. Обогащенный освоенными культурными ценностями и обретенным творческим опытом субъект V способен осуществлять духовное творчество на более высоком уровне, чем ранее. Происходит развитие его творческого потенциала, которое на рис. 3.4 показано как движение по спирали.
Профессиональное духовное творчество, как бы ни отстаивали свою свободу и независимость от «презренной и корыстной толпы» вдохновенные поэты и художники, все-таки не может быть замкнуто на себя («искусство ради искусства» — такой же миф, как «искусство ради народа»). Оно нуждается в выходе на массовые аудитории. Этот выход в наши дни требует посредничества профессиональных социально-культурных работников (субъект III), которые не только формируют и сохраняют культурное наследие, но и обеспечивают его общественное использование, то есть распространение и освоение культурных ценностей народными массами. Но предварительно сами субъекты III должны распредметить культурное наследие и овладеть им. Поэтому в их профессиональной подготовке центральное место неизменно отводится философии, истории, литературе, культурологии, религиоведению и другим гуманитарным и обществоведческим дисциплинам — признанным носителям национальной духовной культуры.
Овладев культурным наследием, социально-культурные работники вступают в коммуникацию с различными аудиториями, которые представлены субъектами I, II, VI. За исключением учащихся, эти субъекты представляют собой население, занятое в материальном производстве или социально-политическом управлении. Другими словами, речь идет о субъектах материально-производственной практики, которые обращаются к культурной деятельности или в силу производственных потребностей (например, недостаток знаний), или ради культурного заполнения досуга. Естественно, они используют духовные ценности, переданные им субъектами III, в общественной практике, приобретая вместе с тем новый общественный практический опыт. Если этот опыт оказывается полезным и интересным, он запоминается современниками, попадая таким путем в живую неопредмеченную часть культурного наследия. Одновременно он может быть опредмечен (зафиксирован, записан), что, как правило, не обходится без участия субъектов III (журналистов, музейных работников, архивистов). В итоге общественный практический опыт вливается в культурное наследие наряду с авторскими культурными ценностями.
Рис. 3.4 показывает, что профессиональная СКД занимает промежуточное место между духовным производством, где главную роль играет элитарная профессиональная ИКД, и материальным производством, осуществляемым народными массами. Это промежуточное, точнее, посредническое место свидетельствует о том, что профессиональная СКД в рамках социально-культурной системы (см. раздел 1.5) есть преимущественно коммуникационная деятельность. Здесь в качестве коммуниканта выступает интеллигенция (культурная элита в виде субъектов III и V), а в качестве реципиентов — массовые и специальные аудитории, учащиеся, субъекты непрофессиональной культурно-досуговой деятельности (субъекты I, II, VI).
Из сказанного следует, что профессионально подготовленные социально-культурные работники суть интеллигенты, достигшие элитарного культурного уровня и способные осуществлять сложную культурную деятельность: самостоятельное овладение культурным наследием, духовное творчество, самоопределение. К сожалению, на практике эти требования выполняются не всегда; зачастую культурный уровень социально-культурных работников лишь немного превышает уровень массовой аудитории и не выходит за рамки исходной культурной деятельности. Однако сводится ли элитарная культура к овладению определенными знаниями и умениями? Не скрывается ли в ней нечто более важное? Эти вопросы выводят 1 нас на проблему духовности — бездуховности, часто обсуждаемую в 9 современном российском обществе.
3.4. Духовность как социально-культурная характеристика
Современная антропология, будучи биологической наукой, хорошо объясняет формирование тела человека, но не может объяснить происхождение его души. Эволюция семейства гоминид продолжалась несколько миллионов лет. Австралопитеки существовали 4 млн. лет, питекантропы — почти 1,5 млн. лет, неандертальцы — около 200 тысяч лет, и вдруг 40 тысяч лет назад — стремительный скачок к человеку разумному.
Революционный характер этого скачка состоит в том, что человек качественно, принципиально отличается от окружающей его природы. Приведем такое сравнение: эволюционная дистанция, отделяющая гриб от гориллы, меньше, чем дистанция, отделяющая гориллу от Гоголя. Главные различия заключаются не в физическом строении и физиологических функциях тела. Гоминидные признаки — прямохождение, развитая кисть, объем мозга — это количественные, а не качественные изменения; «орудийная» деятельность, знаки, социальная организация также имеют аналоги в животном мире. Главное отличие человека состоит в духовной жизни (пламени духа), в его осознании своей личности как особого микрокосма, особой субъективной реальности. В Новое время (после античных философов) эту мысль выразил один из основателей антропологии во Франции А. де Катрфаж в 1864 году. Он выделил человека в самостоятельное царство, наряду с небесными телами, царством неорганической природы (царством минералов), царствами растений и животных21.
Поведение животного отражает нужды его тела: питание, размножение, самосохранение. Конечно, физиологические потребности свойственны и человеческой природе. Но человек способен подняться выше биологически обусловленных потребностей, и именно в господстве над собственной психофизиологической природой заключена суть подлинно человеческой природы. Сознательный героизм, бескорыстная жажда знаний, переживание прекрасного и безобразного, чувство благоговения и чувство юмора — все это проявления сугубо человеческой духовной жизни. Именно одухотворенность создает человека как такового, поэтому можно определить его как «животное, наделенное духовным началом». Именно духовность, а не что-либо иное, есть критерий, человека.
Что же такое духовность? Трудно найти понятие более неопределенное, многозначное и вместе с тем столь авторитетное, столь древнее и столь широко распространенное (разве понятие «культура» может сравниться с ним в этом отношении?). Первооткрывателями духовности, несомненно, были отцы церкви и ученые-богословы. Согласно православному канону, душа человека была сотворена Богом как нечто отдельное, самостоятельное и отличное в материальном мире, сотворена способом, который называется «вдуновени-ем Божиим». Именно благодаря душе человек создан по образу и подобию Божию. Особенные свойства души состоят в единстве, духовности и бессмертии ее, в способности разума, свободы и дара слова22. Духовность, таким образом, становится одним из свойств человеческой души.
Таблица 3.2. Типизация личностей по признаку духовности
производство», «духовная культура», «духовная жизнь». Духовность понимается как результат эволюции разума и сознания человека. Ученые-идеалисты считают необходимым разграничить «духовные» и «интеллектуальные» явления. К «интеллектуальным» относятся наука и техника, общественные движения, политические программы, даже философия, мораль, искусство и художественная литература, если они «высвобождаются из-под представлений и переживаний иноприродного, иноматериального, запредельного, духовного в точном смысле этого слова». В духовный же ряд включаются «области религии, спиритуалистической философии, метаистории, магии, высокой этики и наиболее глубокие творения литературы, музыки, пространственных искусств»23. Грубо говоря, рациональное мышление объявляется «внедуховным», а иррациональные откровения и озарения — духовными в «точном смысле этого слова».
Н. А. Бердяев писал, что «материальное не в силах создать духовное», духовность «вне феноменального объективированного мира она не из него развивается, она лишь прорывается в него», «духовность есть богочеловеческое состояние», «человек в духовной своей глубине соприкасается с божественным и из божественного источника получает поддержку»24. Постижение духовности, по мнению Н. А. Бердяева, состоит в раскрытии в мире и человеке Святого Духа. Не смея сомневаться в правоте выдающегося отечественного мыслителя, попытаемся, тем не менее, найти более осязаемые показатели духовности, чем «соприкосновение с божественным».
В традиционно философском понимании духовность включает в себя три начала — познавательное, нравственное и эстетическое. Именно эти три начала (сугубо человеческие способности), выраженные в высших духовных ценностях Истины, Добра, Красоты, образуют критерий человека, который выше мы назвали духовностью. Не случайно именно эти три начала являются центрами духовной жизни общества, и именно они интегрируются прежде всего в религиях, идеологиях, мировоззрениях. В структуре личностных духовных потребностей указанные начала представлены в виде познавательной, этической и эстетической потребностей, побуждающих человека к соответствующей духовной деятельности. Ясно, что у разных людей побудительная сила духовных потребностей вообще и развитость отдельных из них различны. Эти различия мы используем для типизации субъектов культурной деятельности по уровню духовности.
Определим духовность как степень представленности духовных потребностей в потребностно-мотивационной сфере субъекта25. Степень представленности потребностей характеризуется, во-первых, побудительной силой (привлекательностью) именно духовных, а не материальных ценностей в качестве мотива активности; во-вторых, направленностью ценностных ориентации либо на какую-нибудь одну духовную или материальную ценность, либо на гармоничное сочетание разных ценностей. В качестве субъектов культурной деятельности берутся отдельные личности и социальные группы.
Исходя из принятого понимания духовности построена типизация личностей (см. табл. 3.2).
Мысленное объединение личностей каждого типа образует неформальные социальные группы, отличающиеся уровнем духовности. Историческое общество в целом, допустим, Россия 1990-х годов, предстает в виде суммы четырех неформальных групп, которые в принципе можно оценить количественно. Охарактеризуем более подробно выделенные типы, учитывая их коммуникационную деятельность.
Тип ЧБ. Термин «человек биологический» (ЧБ) был использован известным социологом В. Шубкиным в его классификации советских людей 1980-х годов28. «Человек биологический» — это существо, озабоченное удовлетворением элементарных материальных потребностей в питании, одежде, жилище». Социолог с горечью констатирует, что «за этими заботами десятки миллионов усталых людей забыли о своем высоком предназначении и не видят других ценностей, кроме первичных потребностей... И пока что они, а не добро и зло являются героями главного поля боя — сердца человеческого» (с. 173). Ясно, что в этом случае познавательные, этические, эстетические потребности остаются на уровне задатков, в лучшем случае достигая одностороннего проявления. Люди с нищей духовностью — это люди говорящие и слушающие, но не читающие, хотя не обязательно неграмотные. По включенности в коммуникационные процессы «человек биологический» находится на до-письменном этапе человеческого общения. Примитивная духовность обусловливает варварское и хамское отношение к культуре, природе, другим людям. Если использовать духовность как критерий человека, то некоторые представители типа ЧБ — деградировавшие до биологического состояния особи.
Тип МК — количественно господствующий в современном индустриальном обществе тип людей, который многократно привлекал внимание философов, писателей, социологов, разоблачавших «мещан», «филистеров», «чернь», «толпу» и т.д. Современную ординарную личность В. Шубкин характеризует как «внешне ориентированного» человека, в основе помыслов и действий которого — получение максимума удовольствий, материальных благ плюс достижение социального признания, власти, престижа.
Резко заостренную, можно сказать, обличительную, гротескную характеристику «человека массы» ещё в 1930-х годах дал знаменитый испанский философ и эстетик X. Ортега-и-Гассет (1883— 1955). Он писал: «Несомненно, самым глубоким и радикальным делением человечества на группы было бы различение их по двум основным типам: на тех, кто строг и требователен к себе самому, берет на себя труд и долг, и тех, кто снисходителен к себе, доволен собой, кто живет без усилий, не стараясь себя исправить и улучшить, кто плывет по течению»27.
Особенно отвратительной чертой подобных людей является, по словам Ортеги-и-Гассета, «безудержный рост жизненных вожделений и принципиальная неблагодарность ко всему, что позволяет эти вожделения удовлетворять». Из этого господства вожделений и неумения подчинить их общечеловеческим интересам рождается атмосфера насилия, потребительства, эгоизма, которая представляет серьезную угрозу будущему человечества и часто именуется бездуховностью.
Приметой человека типа МК может служить его коммуникационное поведение. Н. С. Гумилев (1886—1921) в своих «Письмах о русской поэзии» еще в 1914 году писал: «Уже давно русское общество разбилось на людей книги и людей газеты, не имевших между собой почти никаких точек соприкосновения. Первые жили в мире тысячелетних образов и идей... Вторые, юркие и хлопотливые, врезались в самую гущу современной жизни, читали вечерние газеты, пользовались только готовыми фразами или какими-то интимными словечками, слушая которые каждый непосвященный испытывал определенное чувство неловкости»28.
Современная ординарная личность — это потребитель массовой культуры, предпочитающий развлекательные телепередачи, легкую музыку, сентиментальные и поучительные истории, фантастику, эротику, триллеры, сообщения об «интересном», светские новости, политические скандалы, криминальную хронику и т.д. Духовные ценности, выработанные в ходе цивилизационного процесса, для человека типа МК как будто не существуют.
Нельзя не прислушаться к словам классика психологии К. Г. Юнга, который по поводу духовной стратификации современного общества писал: «Даже в цивилизованном обществе люди, образующие, с точки зрения психологии, низший слой, живут в состоянии бессознательности, мало отличающемся от первобытного состояния. Обитатели последующих страт живут на уровнях сознания, соответствующих начальным этапам человеческой культуры, тогда как принадлежащие к высшему слою наделены сознанием, которое отображает жизнь нескольких последних столетий»29. Другими словами, типы ЧБ и МК остались на архаическом культурном уровне, хотя и являются нашими современниками, а типы ДД и АД используют в своей духовной жизни высшие ценности социальной памяти, унаследованной от прошлых поколений (см. рис.3.1). Правда, используют они их по-разному.
Тип ДД отличается интенсивными, но односторонними духовными запросами, поэтому мы назвали его духовность «деформированной»
(ДД). В зависимости от ценностных ориентации представителей типа ДД можно поделить на два класса: рационалисты и иррацио-налисты.
«Рациональная односторонность» свойственна ученым, инженерам, педагогам, философам, для которых идеалом является объективная, логически обоснованная, подтвержденная практикой Истина. «Иррациональной односторонностью» отличаются священнослужители, художники, музыканты, философы, которые в поисках Истины и Красоты склонны следовать вере, фантазии, интуиции, озарению. Тертуллиан, один из отцов католической церкви (ок. 160 — после 220), сформулировал кредо иррационалистов в афоризме «Верую, ибо абсурдно». Антиподами религиозного фанатизма являются техницизм и сциентизм, доходящие до отрицания гуманистических и эстетических ценностей.
О противостоянии «рациональной» и «иррациональной» духовности свидетельствует феномен «двух культур», на который в 1950-х годах обратил внимание английский писатель, физик, общественный деятель Чарлз Сноу (1905-1980). Этот феномен он видел в том, что «духовный мир западной интеллигенции все явственнее поляризуется, все явственнее раскалывается на две противоположные части... На одном полюсе — художественная интеллигенция, на другом — ученые, и как наиболее яркие представители этой группы — физики. Их разделяет стена непонимания, а иногда — особенно среди молодежи — даже антипатии и вражды»30. В нашей стране это явление стало поводом для дискуссии между «физиками» и «лириками». О существовании серьезной научной проблематики вокруг феномена «двух культур» свидетельствует недавно изданная монография Е. Л. Фейнберга31.
Принципиальное различие «двух культур» состоит в том, что в основе одной из них лежит рациональное общественное знание, апробированное наукой и практикой, а вторая базируется на интуитивно постигаемых запредельных (трансцендентных) смыслах.
Коммуникационные потребности личностей типа ДД ярко выражены, целенаправленны и осознанны, но тематически и жанрово ограничены.
Ч. Сноу отмечает, что в духовном мире ученых искусство, за исключением музыки, занимает весьма скромное место: «кое-что для ушей, немного для глаз. Очень мало книг... И почти ничего из тех книг, которые составляют повседневную пищу писателей: почти никаких психологических и исторических романов, стихов, пьес» (с. 27). Зато требования к оперативности, полноте и точности специальной научно-технической информации весьма высоки и даже жестки. Для всех представителей типа ДД не характерен аморфный спрос на коммуникацию («чтобы было забавно и интересно»), а превалирует прагматический, утилитарный заказ («чтобы было полезно, чтобы работало на поставленную цель»).
Нетрудно понять, что обе «культуры» — и техницистская и гуманитарная — далеки от идеала духовности, и каждая страдает «деформированностью», но на свой манер. Принципиальное отличие между ними заключается в том, что рационалисты полагают, что деструктивная человеческая деятельность относится к культуре, а гуманные гуманитарии с негодованием отвергают это положение.
Для западноевропейской цивилизации свойственно преобладание рационализированного техницистского мышления, которое стимулировало научно-технический прогресс. Однако в силу своей односторонности оно упустило из виду нравственные и гуманистические аспекты, чем обусловило духовное обнищание, бездуховность масс (антропологический кризис) и экологический кризис. Когда говорят, что во всех несчастьях человечества виновата интеллигенция, в этом упреке есть доля правды, если адресовать его «деформированным» специалистам с духовностью типа ДД. Наша надежда — аристократы духа (АД), образующие подлинную духовную элиту человечества.
Тип АД образуют неординарные, уникальные личности, которых очень трудно типизировать. В отличие от специализированных личностей типа ДД им свойственна не «одна, но пламенная страсть», а разнообразие духовных интересов, увлечений, открытость для ценностей обеих культур, драматически противопоставленных Ч. Сноу. ^Кстати, самого Ч. Сноу, плодовитого писателя, прозорливого публициста, профессионального физика, никак нельзя заподозрить в односторонности. Хрестоматийные примеры личности типа АД — И. В. Гете, Леонардо да Винчи, М. В. Ломоносов, Г. В. Лейбниц, В. И. Вернадский, Д. И. Менделеев, А. П. Бородин. Гармоничность развития личности типа АД заключается не столько в том, что им в равной мере доступны вершины науки, нравственности и искусства, сколько в том, что они вовлечены в разрешение смысложиз-ненных проблем: кто я, зачем я пришел в этот мир, каков смысл моей жизни, что я должен делать, чего следует избегать? В мучительных поисках ответов на эти «вечные вопросы» заключается жизненная миссия аристократов духа. Исповедью аристократа духа является философское стихотворение Г. Р. Державина «Бог», опубликованное в 1784 году и затем переведенное на многие иностранные языки:
Я связь миров повсюду сущих,
Я крайна степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб, я червь — я бог!
Но будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? — безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Наградой за постоянные интеллектуальные усилия является, по словам выдающегося отечественного психолога С. Л. Рубинштейна, «способность, вырабатывающаяся в ходе жизни у некоторых людей, осмыслить жизнь в большом плане и распознать то, что в ней подлинно значимо, умение не только изыскивать средства для решения случайно всплывших задач, но и определить самые задачи и цель жизни так, чтобы по-настоящему знать, куда в жизни идти и зачем, — это нечто, бесконечно превосходящее всякую ученость, хотя бы и располагающую большим запасом специальных знаний, это драгоценное и редкое свойство — мудрость»32. Именно это «драгоценное и редкое свойство» отличает тех, кого мы называем аристок-. ратами духа, лучшими представителями культурной элиты нации.
Теперь, после характеристики типов духовности, полезно сопоставить их с типизацией субъектов культурной деятельности, представленной в табл. 3.1. Совершенно очевидно, что профессиональные занятия не определяют уровня духовности, и наоборот, поэтому социально-культурные работники (субъект III) и творческие работники (субъект V) могут включать в себя личности с любой духовностью — от деградировавших люмпенов до аристократов духа. Зато среди непрофессиональных субъектов СКД и ИКД обнаруживаются следующие зависимости. Общество в целом как субъект непрофессиональной СКД представлено людьми массовой культуры (тип МК). Интеллигенция ДД и АД, бесспорно, относится к личностям с развитой индивидуальностью (тип VI). Социализирующаяся личность не достигла духовной самостоятельности и в силу этого относится к духовности МК. Нам неизвестны имена анонимных творцов народных культурных ценностей (субъект IV), но несомненна их высокая духовность, иногда достигающая уровня аристократов духа.
Количественно оценить наполнение каждого из представленных типов можно только сугубо ориентировочно. Тем не менее, из сообщения социологов о том, что в 1988 году 16,5% взрослого населения страны не читали ни книг, ни журналов, ни газет33 , а 25% семей не имели дома книг, можно сделать вывод, что в современной России около 20% жителей относятся к типу ЧБ. Как свидетельствует статистика, в социальном спросе на литературу и телепередачи превалируют примитивизм, инфантилизм, развлекательность, что показывает преобладание типа МК и среди читателей, и среди телезрителей, то есть среди населения России в целом. Впрочем, этот тип превалирует и на Западе, давно уже ставшем жертвой массовой культуры. В России преобладание типа МК — закономерное социальное наследие тяжелой истории нашей страны. Можно даже предположить, что был социальный заказ на выращивание «советского человека» упрощенной духовности, который старательно выполнялся советской школой, искусством, литературой, массовой коммуникацией. По самой оптимистической оценке, состав типа МК нельзя считать менее 70%, ведь не случайно он называется «массовым».
Типы ДД и АД — это культурная элита общества. На их долю остается около 10% населения. Достоверна ли эта цифра? Конечно, образование (высшее или среднее специальное) не есть показатель высокого развития духовных потребностей и духовной активности, но оно является одной из предпосылок для того, чтобы возвыситься над массовой культурой. К 1990-м годам из трудоспособного населения страны (без детей до 16 лет и неработающих пенсионеров) 11,3% составили специалисты с высшим образованием и 20% — со средним специальным. Пусть хотя бы треть выпускников высшей и одна пятая выпускников средней специальной школы приближаются к порогу элитарной духовности. ; Тогда получаются те же 10% взрослого населения и небольшой запас (2%) для людей без специального образования. Соотношение между представителями типов ДД и АД установить невозможно, ясно только, что деформированная духовность значительно превышает духовность гармоничную.
Типизация личностей по присущей им духовности позволяет осуществить социально-культурную стратификацию общества. Социально-культурная стратификация общества — это разделение общества на страты (слои) в зависимости от типичной роли в духовной жизни общества. Обнаруживаются три социально-культурные страты.
1. «Глухонемая» страта, образованная людьми типа ЧБ, которые ограничиваются обыденной межличностной коммуникацией.
2. Массовая страта, состоящая из личностей типа МК и выступающая преимущественно в роли социального реципиента с упрощенными духовными запросами, вкусами, интересами и ожиданиями.
3. Интеллигенция, которая включает личности типа ДД и АД и выполняет роль творца духовных ценностей и социального коммуниканта, обращаясь либо к отдельным социальным группам, либо к обществу в целом. Одновременно интеллигенция является наиболее активным и избирательно ориентированным реципиентом.
3.5. Массовые совокупности как субъект и объект СКД
В табл. 3.1 в качестве непрофессионального субъекта СКД фигурирует «Общество в целом как массовая совокупность» (субъект I). Ранее этому субъекту традиционно отводилась пассивная роль массовой аудитории, которая хранит в своей памяти анонимные произведения народного творчества, иногда каким-то образом их создавая. Однако с начала XX века, с легкой руки X. Ортеги-и-Гассета, ученые заговорили о «восстании масс», результатом которого стала массовая культура. Появление массовой культуры означает смену социального заказчика на культурные ценности. Ранее духовное производство ориентировалось на вкусы и требования монарха, придворных, церкви, знати, теперь же главенствующим становится спрос трудящихся масс, который по своему духовному уровню соответствует типу МК. Центральную роль в социально-культурной системе стали играть многочисленные группы профессиональных социально-культурных работников (учителя, журналисты, библиотекари, проповедники и т. д.), занятые просвещением и социализацией различных массовых аудиторий. Благодаря прогрессу полиграфической про--мышленности, электрической связи, а затем радио- и телевизионной техники СКС обрела мощную материально-техническую базу и превратилась в привлекательную область для капиталовложений. Тем самым была стимулирована коммерциализация массовой культуры.
Итак, в XX веке происходят следующие существенные, можно сказать, революционные преобразования в социально-культурной системе индустриальных стран:
а) «массовизация» социально-культурной деятельности благодаря активизации народных масс в потреблении культурных ценностей;
б) расширение институтов профессиональной СКД, результатом которого стал рост образованности и грамотности населения;
в) появление индустриальной высокопроизводительной материально-технической базы, обеспечившей массовую коммуникацию;
г) коммерциализация СКД, рассчитанная на удовлетворение платежеспособного массового спроса на те или иные культурные ценности. Для того чтобы правильно понять и оценить сущность «массови-зации» СКС, нужно прежде всего уяснить феномен массовой совокупности. Как выяснили социологи, массовые совокупности отличаются от «классических» социальных групп (возрастных, профессиональных, этнических и т. д.). В чем заключаются эти отличия?
Первой «негрупповой» общностью, привлекшей в конце XIX века внимание французских социологов, была толпа, стихийно собирающаяся на улице в связи с каким-нибудь инцидентом; затем их заинтересовали закономерности формирования аудиторий подписчиков (читателей) газет. Один из основоположников социальной психологии Габриэль Тард (1843-1904) в своей работе «Личность и толпа» (русск. перевод — СПб., 1903) определил толпу как физическое, сплоченное, активное (преимущественно негативно действующее) множество индивидов34, а публику, читающую газеты, — как духовное, рассеянное, более цивилизованное целое. В XX веке к числу «неклассических» общностей стали относить не формально организованных, а спонтанно проявляющих себя сторонников и противников общественных реформ, участников политических митингов, потребителей «социально окрашенных» (престижных, модных) товаров и услуг, болельщиков спортивных команд и поклонников кинозвезд.
Отличия перечисленных «массовых совокупностей» от «классических» социальных групп видятся, во-первых, в случайности (си-туативности) их образования, что проявляется в размытости границ и отсутствии легко наблюдаемых общих личностных признаков, конституирующих «классическую» группу; во-вторых, временность, даже кратковременность (толпа) их существования; в-третьих, разнородность (гетерогенность) состава общности, проявляющаяся во вхождении в нее представителей различных «классических» групп35; в-четвертых, отсутствие структуры, равенство всех членов («как в бане»); в-пятых, анонимность, незнакомство собравшихся людей друг с другом, что не характерно даже для больших групп, где круг знакомств каждого включает товарищей по группе. Обобщая перечисленные признаки, Б. А. Грушин дал следующее определение: «Массы — это ситуативно возникающие (существующие) социальные общности, вероятностные по своей природе, гетерогенные по составу и статистические по формам выражения (функционированию)»39. Могут ли массы участвовать в социально-культурной деятельности? Могут, но при одном непременном условии: наличии собственного сознания или менталитета.
«Классические» социальные группы обладают свойственным им групповым сознанием: «национальным», «профессиональным», «молодежным» и т. д. Располагают ли массовые совокупности собственным, так сказать, массовым сознанием? Многие авторы уверенно утверждают: да, массовое сознание существует как особый тип общественного сознания. Но это мнение требует уточнения, носящего не только терминологический характер.
Давно замечено, что в массовых общностях возникают эмоциональное заражение, унификация реакций, потеря личностного самосознания, легкая внушаемость, психическая неустойчивость. «А что я? Как Илья, так и я», — эта русская поговорка хорошо отражает массовую психологию.
Э. Дюркгейм справедливо отмечал, что «группа думает, чувствует, действует совсем иначе, чем это сделали бы ее члены, если бы они были разъединены»37. Выходит, стало быть, что действия масс являются не осознанными, то есть обдуманно и целенаправленно спланированными, а скорее подсознательными. Поэтому корректно вместо массового сознания говорить о массовом менталитете, имея в виду, что менталитет включает сферу сознания и сферу бессознательного. При этом в менталитете толпы явно преобладает бессознательное, эмоционально-волевое начало, а аудитории средств массовой коммуникации руководствуются интеллектом в большей степени, чем эмоциями.
Содержание массового сознания описывается следующим образом: «Ценности и морально-этические нормы... традиции, система материальных и духовных потребностей, стремлений и ожиданий... политические взгляды и общественные идеалы... реакция на различные объективные ситуации — все это относится к сфере массового сознания»38.
Б. А. Грушин, со своей стороны, заявляет, что, по его «глубокому убеждению», массовое сознание «содержит все без исключения формы, которые обнаруживаются и могут быть обнаружены в составе общественного сознания в целом»39. Оказывается, таким образом, что массовый менталитет — наиболее содержательно разнообразная часть совокупного общественного менталитета. Объясняется появление в конце XIX — начале XX века в просвещенном и цивилизованном индустриальном обществе такого феномена, как социальная мифология. Социальные мифы — продукты идеологии и утопизма, они целенаправленно создаются и распространяются средствами массовой коммуникации. Именно журналисты, публицисты, кинематографисты становятся социальными мифотворцами.
В отличие от классического мифа современный миф политизирован. Его задача — в простой и наглядной форме дать ориентиры, способные мобилизовать волю и эмоциональную энергию масс. Идеологическая работа в тоталитарном государстве есть работа по насаждению и тиражированию мифов.
Социальные мифы делятся на два типа: миф-идиллия и миф-анафема (кошмар). Например, скромная девушка из народа выходит замуж за миллионера или становится героем труда, жалкий воришка становится всемогущим аристократом, а «простой человек» — членом правительства; живописуются кошмары капиталистического мира и прелести социализма, рисуется отвратительный образ врага и т. д. Современным мифом-идиллией является мифологема «рынка» и «мировой цивилизации». Большим мифотворческим потенциалом обладает русская идея, основывающаяся на законном стремлении понять логику исторического пути (миссии) России. Мифы-кошмары включают детективы, триллеры, апокалиптические катастрофы, конец света и т. д. Эти мифы отвечают настроениям тревожности, неуверенности в будущем, страха, которые распространяются все шире.
Массовый менталитет является природно и исторически обусловленным стабильным духовным образованием, для изменения которого требуется смена 3-4 поколений, то есть 75-100 лет. Одна из причин устойчивости массового менталитета состоит в том, что он базируется на национальном характере, а другая — в том, что его ядром является мифологическое сознание, самая древняя и самая фундаментальная форма массового сознания.
Мыслители-рационалисты всегда подозрительно относились к мифам, предпочитая доводы разума, а не интуицию предков. Это * недоверие, в силу которого миф противопоставлялся реальности, просуществовало в нашей стране до последних лет. Западноевропейские культурологи и этнологи еще в XIX веке реабилитировали миф как важный социально-культурный феномен. П. С. Гуревич следующим образом суммирует современное понимание мифа: «Миф — выдающееся достояние человеческой культуры, ценнейший материал жизни, тип человеческого переживания и даже способ уникального существования. Это не только социальный, культурный, но прежде всего антропологический феномен. В мифе воплощаются тайные вожделения человека, в частности и его галлюцинаторный опыт и драматургия бессознательного. Индивиду психологически неуютно в разорванном, расколотом мире. Он интуитивно тянется к нерасчлененному мироощущению. Миф освящает человеческое существование, придает ему смысл и надежду.
Он помогает одолеть безжалостную, критическую направленность сознания. Вот почему люди так часто отступают от трезвой мысли, отдавая предпочтение миру мечты»40.
Выяснилось, таким образом, что древнейшие формы постижения мира не отмирают и не отбрасываются человечеством, а сохраняют свое место в массовом менталитете.
Отличительными особенностями массового сознания является его противоречивость, алогичность, непоследовательность. Например, такой продукт народного творчества, как поговорки и пословицы, изобилуют противоположными и взаимоисключающими утверждениями. Поэтому говорят о мозаичности массового сознания (сосуществовании в нем знаний, настроений, оценок, случайным образом связанных друг с другом), причем мозаика эта фрагментарная, пористая, прерывистая, то есть не образует целостного рисунка. Не случайно массовые социологические опросы никогда не фиксируют единогласного общественного мнения по какому-либо вопросу. Всегда находятся люди, думающие по-разному. Однако эта ментальная мозаика централизована, она имеет ядро, в роли которого выступает мифология.
Чем объяснить мозаичность массового менталитета? Б. Ф. Поршнев объясняет ее «способностью человеческого ума к заблуждению, абсурду и противоречию, то есть к извращению реальности», которое «восходит к дологическому мышлению»41. Очевидно, сказывается гетерогенный, социально неоднородный состав масс.
Итак, массовые совокупности — не обездушенные предметы, а субъекты, обладающие определенной духовностью. Эта духовность чужда рациональной упорядоченности, она мозаична и мифологична, подвержена эмоциональным заражениям и волевым воздействиям, поэтому реакции массовых совокупностей плохо прогнозируемы. Массовое сознание способно к саморазвитию и самостоятельности. Оказалось, что далеко не всегда маншгуляторское давление со стороны официальной пропаганды и рекламы дает ожидаемый результат. Например, Ф. Д. Рузвельт добился победы на президентских выборах США в 1934 году вопреки активной оппозиции со стороны ведущих газет и радиокомпаний. Аналогичный шок пережили российские демократы после выборов в Государственную Думу в декабре 1993 года. Массовый менталитет обладает памятью, благодаря которой сохраняются и передаются из поколения в поколение национальный характер, мифологические предания и традиционная народная культура в целом, являющаяся результатом многовекового анонимного народного творчества (субъект IV в табл. 3.1).
В доиндустриальные эпохи с момента появления письменности социально-культурная система состояла из двух частей: неформальной части — традиционной бесписьменной культуры и формальной части — элитарной письменной культуры. В первой части не существовало функционально-специализированных подсистем и профессиональных работников, культурные ценности этой части были доступны всем, и поэтому традиционная культура одновременно была массовой культурой.
Элитарная культура локализовалась в храмах, дворцах, университетах, она располагала кадрами писцов, летописцев, библиотекарей, поэтов, ученых, учителей, благодаря которым складывались контуры творческих, коммуникационных, обеспечивающих подсистем СКС. Ясно, что элитарная культура была доступна немногим. В современной социально-культурной системе различаются не две, а три основные части: традиционная — культурное наследие прошлого; элитарная, создаваемая, хранимая и используемая культурной элитой; массовая, рассчитанная на массовые совокупности и массовый менталитет. Все три части взаимодействуют друг с другом. Традиционная культура не только влияет на элитарную и массовую, но и неизменно осмысливается и интерпретируется каждым новым поколением по-своему. Понятие культурной элиты весьма расплывчато и неопределенно: оно очевидно не совпадает с понятием социальной, тем более властной элиты и вместе с тем отлично от понятия «творец культуры». Выделенные в разделе 3.4 «две культуры» — техницистская и гуманитарная — относятся к элитарной культуре (точнее — это две ее субкультуры). Новорожденная массовая культура часто опирается на фольклорную ^традицию и классическое культурное наследие. Формальные подсистемы современной СКС с их учреждениями, техническими средствами и профессиональными работниками обслуживают элитарную и массовую культуру; традиционная культура по сути дела транслируется неформально, хотя работники СКС и уделяют ей некоторое внимание.
Остановимся кратко на массовой культуре, адресованной массовым сообществам. Телевидение, кино, туризм, видео, компьютеры, книги, библиотеки обеспечили массовый доступ к ценностям культуры и произведениям искусства. Вместо духовного труда, допустим, углубленного чтения, предлагаются кинофильм, дайджест, экстракт, обзор и пр. в привлекательной для пользователя упаковке. Оказывается, что за деньги можно получить комфортабельный доступ к культуре. Техническая вооруженность духовной жизни обернулась не только внедрением культуры в быт, в повседневность (рост культуры быта несомненен), но и снижением уважения к ней.
Признаки массовой культуры — приобретаемость (а не выотраданность), тиражируемость, связь с техникой, коллективность потребления. Г. С. Кнабе справедливо пишет: «Насыщение жизненного пространства знаниями и искусством, распространение эстетических переживаний и научной информации среди огромных масс населения — все это, бесспорно, факты культуры, но культуры, которая именно в силу своей тиражируемости и приобретаемости, соотнесенности с техникой и ориентации на коллективное — групповое или массовое — переживание отлична от высокой культуры, воплощенной в великих созданиях искусства и науки прошлого, неотделимой от тех глубоко личных озарений, которыми ознаменовано рождение этих созданий и их восприятие»42. Возникает оппозиция: культура, растворенная в повседневности, то бишь массовая культура, — и элитарная культура, достояние избранных. Они пользуются одними и теми же коммуникационными каналами, но имеют разных «конечных потребителей»; в первом случае массовую аудиторию с духовностью типа МК, во втором случае — аудиторию с духовностью ДД и АД.
Почему массовая культура привлекательна для личностей с невысокой духовностью? Потому что она выполняет компенсаторную функцию, уводя человека от суровой действительности в иллюзорный, но яркий, увлекательный, понятный и красивый мир фантазий. Происходит психическая разгрузка, безусловно, полезная для здоровья. Именно массовая культура является носителем социальных мифов-иллюзий и мифов-кошмаров. Людям с духовностью типа ДД и АД такая разгрузка не нужна. Им доступна не выдуманная, а реальная игра ума, чувства и таланта, которую они находят в элитарных произведениях духовной культуры.
Есть три отношения к феномену массовой культуры: негативно-аристократическое (X. Ортега-и-Гассет, критики мещанства, начиная с А. И. Герцена); негативно-консервативное, отрицающее массовую культуру как модную инновацию в пользу классического искусства и обычаев предков (национал-патриоты, А. И. Солженицын и др.); позитивно-демократическое, считающее массовую культуру благом, позволяющим изжить патриархальную замкнутость, невежество и неграмотность, приобщиться к мировым культурным стандартам.