33. Сентиментализм, как творческий метод.

Сентиментализм как литературное направление сформировался в начале 90-х годов XVIII столетия в творчестве Н. М. Карамзина. Однако уже с начала 60-х годов параллельно с классицизмом и в борьбе с ним идет процесс становления сентиментализма и в прозе, и в стихах, и в драматургии. Внимание к личности человека и его частной жизни, защита прав человека независимо от его сословной принадлежности, обращение в сатире Новикова и Фонвизина, в прозе писателей «третьего чина» к теме народа, к реальным картинам действительности, усиленное проникновение в литературу фольклора — все это вело, с одной стороны, к разложению русского дворянского классицизма и росту реалистических тенденций в литературе, приведших к прозе Крылова, Радищева, с другой — к возникновению сентиментализма, первой ласточкой которого в прозе был роман Ф. Эмина «Письма Эрнеста и Доравры» (1766), а в поэзии — лирика Хераскова и поэтов его школы. Развитию сентиментализма в России наряду с обострением социальных противоречий и общей демократизацией русской литературы способствовали появившиеся в России многочисленные произведения западного сентиментализма. В 1769 г. была переведена «Новая Элоиза» Руссо, повесть Арно «Сидней и Салли». В конце 70—80-х годов была известна сентиментальная поэзия английских поэтов Юнга, Томсона, Грея, Швейцарского поэта Геснера. В 1781 г.—роман Гете «Страдания молодого Вертера» и др. Литература западного сентиментализма и особенно увлечение сочинениями Руссо приводили к сознанию, что истинная жизнь — это способность чувствовать, уметь сопереживать. В то время как Сумароков нападал на распространившиеся в россии «слезные комедии» или «мещанские драмы», в частности на драму Бомарше «Евгения», ревностный ученик Сумарокова Херасков наряду с созданием классических трагедий начал писать с конца 50-х годов «слезные» драмы, такие как «Венецианская монахиня» (1758), «Друг несчастных» (1774), «Гонимые» (1775) и др. В «слезных» драмах внимание переносится на внутренний мир обыкновенного человека, на сферу личных чувств и взаимоотношений. Авторы проникнуты состраданием к несчастным, оправдывают право человека на счастье и любовь. Херасков сказал новое слово и в поэзии, создав в конце 60-х годов свои «философические оды» и «Новые оды», которые и ознаменовали начало русского сентиментализма, сложившегося в творчестве Карамзина в литературное направление русского дворянского сентиментализма со своей теоретической программой, со своим манифестом.

34. Общая характеристика творчества н.М. Карамзина, «Новый слог» Карамзина.

С именем Николая Михайловича Карамзина связано утверждение в 90-х годах XVIII в. нового литературного направления. Творчески усвоив элементы сентиментализма в предшествующей русской литературе, Карамзин в силу своего таланта, эрудиции, понимания задач времени смог теоретически обосновать принципы сентиментализма и воспроизвести их в своей литературной практике. В его произведениях дворянский сентиментализм нашел свое наиболее полное выражение. По словам Белинского, высоко оценившего значение деятельности Карамзина в развитии русской литературы, он «первый на Руси начал писать повести, которые заинтересовали общество и казались пустыми и ничтожными для педантов,—повести, в которых действовали люди, изображалась жизнь сердца и страстей посреди обыкновенного по­вседневного быта». В «Детском чтении» Карамзин печатает свою первую сентиментальную повесть «Евгений и Юлия». Несмотря на близость к Новикову в этот период и определенное влияние просветительских идей, Карамзину были свойственны умеренно-либеральные взгляды на действительность и жизнь общества. Проблемы, которые ставила жизнь, решались им не в социальном, а в нравственно-этическом плане. В основе сюжета повести—любовная идиллия, неожиданно заканчивающаяся трагически. Казалось, все предвещало счастье и благополучие любящим друг друга Юлии и Евгению, но от «беспрестанного восторга высочайшей радости» Евгений заболевает горячкой и умирает. Юлия и г-жа Л., мать Евгения, с этого времени живут безрадостно, «во всегдашнем меланхолическом уединении». Так грустно заканчивается эта первая чувствительная повесть Карамзина. Стремление к более обширным историческим, философским знаниям, к европейской образованности привело Карамзина к осуществлению своей давней мечты— поездке в заграничное путешествие, которую он и осуществил 18 мая 1789 г. Карамзин посетил Германию, Швейцарию, Францию и Англию. Его путешествие длилось 18 месяцев, обогатив молодого писателя множеством разнообразных впечатлений политической и культурной жизни европейских стран, которые нашли отражение в написанных по возвращении в Россию «Письмах русского путешественника» (1791). Именно с этого времени и развернулась литературно-критическая, издательская деятельность Карамзина. Эстетические принципы Карамзина, легшие в основу его прозы, нашли отражение и в программных произведениях, и в теоретических статьях писателя. По мнению Карамзина, чувство, а не рационалистическое задание, свойственное поэтике классицизма, должно преобладать в литературном произведении. Изображая жизнь человека со всеми ее радостями и горестями, передавая его интимные переживания, писатель должен уметь «трогать наше сердце», «наполнять его горестными или сладостными чувствами», вести читателя к нравственному совершенству. Теоретически обосновывая эстетику сентиментализма, Карамзин опирался и на Руссо, в произведениях которого ему были близки чувствительность, психологизм и тонкое понимание природы. Однако критика Руссо лжепросвещенного абсолютизма и его революционные проповеди были чужды Карамзину. Субъективные переживания, субъективно-эмоциональное восприятие и оценка жизненных явлений, а не сама реальная действительность, в отличие от Радищева, занимают главное место в творчестве Карамзина. Крупнейшим произведением Карамзина явились «Письма русского путешественника», которые частями печатались в 1791 — 1792 гг. в «Московском журнале». В них проявились особенности его творческого метода, его эстетических принципов. Лирические отступления, поэтическое описание природы, тонкий юмор, эмоциональная насыщенность стиля, особый интонационный строй, создающий настроение, делали «Письма» глубоко художественным произведением, отразившим воззрения и эстетические принципы Карамзина, утверждавшего на практике торжество нового литературного стиля. «Поэзия — цветник чувствительных сердец» — это может быть поставлено эпиграфом к поэзии Карамзина. В его лирике субъективное начало выражено еще отчетливее, чем в прозе. Он пишет в разных поэтических жанрах: у него есть и дружеские послания, и элегии, и песни, и баллады, в которых наиболее полно проявляется личность автора. Поэзия Карамзина далека от гражданских тем, и, как бы подчеркивая ее личный, интимный характер, Карамзин дает своему сборнику стихов название «Мои безделки» (1794). Знаменательно, что единомышленник Карамзина поэт-сентименталист И. Дмитриев в 1795 г. свой сборник стихов называет «И мои безделки». В лирике Карамзина особенно сильно развито субъективное, эмоциональное начало. В поэзии в еще большей степени, чем в прозе, поэт считает необходимым приукрашивать действительность. Для него поэт — «искусный лжец», который «может вымышлять приятно». Поэзия Карамзина сентиментальна, автобиографична. Его стихотворения второй половины 90-х годов, после перенесенного им в результате событий 1793 г. во Франции идейного кризиса, преимущественно печальны, пессимистичны. В них звучат темы разлада со светским обществом, неудачной любви, грустного восприятия окружающего мира, враждебного человеку. Примером могут Служить многие стихотворения, написанные в жанре дружеских посланий: «Послание к Дмитриеву», «Послание к Плещееву», «К неверной», «К Лиле», «Послание к женщинам» и др. Карамзин стал и родоначальником русской романтической баллады: «Граф Гваринос» (1789), «Раиса» (1791). Балладам также свойственны драматические ситуации, сентиментально-романтическая трактовка характеров. В первой — история благородного рыцаря, оставшегося верным своей возлюбленной и в плену, и в тюрьме, во второй — драматическая история бедной покинутой коварным любовником девушки, кончающей жизнь самоубийством (сюжет напоминает историю «Бедной Лизы». “Новый слог” и призван был удовлетворить потребности общества. Он освобождается от церковнославянизмов и архаизмов, как отяжеляющих литературный язык компонентов. Устраняются из “нового слога” также усложняющие речь громоздкие канцеляризмы. Все напоминающее приказный слог или церковную речь изгоняется из салонного языка дворянства. “Учинить, вместо сделать, нельзя сказать в разговоре, а особенно молодой девице”. “Кажется, чувствую как бы новую сладость жизни, — говорит Изведа, но говорят ли так молодые девицы? Как бы здесь очень противно”. “Колико для тебя чувствительно и пр.—Девушка, имеющая вкус, не может ни сказать, ни написать в письме колико”. Такие и подобные высказывания печатались в то время в журналах карамзинского направления, “Вестник Европы” даже в стихах заявлял: Понеже, в силу, поелику творят довольно в свете зла. Однако все же в принципе употребление церковнославянской по происхождению лексики не запрещалось Карамзиным. Он оставлял в “новом слоге” те лексические элементы, которые прочно закрепились в языке. Как показали исследования последних лет, для сторонников Карамзина церковнославянизмы не представляли структурного единства, и потому те из. них, которые воспринимались как “необветшалые”, продолжали свое существование в составе нового литературного языка.