Сократ — грамотный человек

Грамотный есть человек, знающий грамоту

Следовательно, Сократ есть человек человек, знающий

грамоту

Поскольку же человек, знающий грамоту есть грамотный человек, то возможен и такой вывод: Сократ человек человек человек грамотный и т. д. до бесконечности.

В ходе дальнейших рассуждений собеседшпш заменяют понятие «грамотный» на «белый» и получают в конечном счете следующий вывод: «через «белое» не обозначается ни «нечто, обладающее бе­лизной», ни «то, что обладает белизной», но только «обладающее белизной», т.е. качество и обладание, из которых одних гге со­ставится нечто одно, и потому «белое» есть каждое из них, и что оно («белое») каждое равно обозначает. Последнее суждение означает, говоря современньгм языком, новый научный результат, полу-

110

чеппый путем применения схоластического метода постижеш,_{я нс}_ тины.

Обратите внимание на различия античной и средггеве^_овод диалектики. У Платона диалог ведут два равноправных собе­седника, хотя они и различаются по степени философской _Эр_У. днцни. У Ансельма беседуют ученик и учитель, и второй уже знает истину. Выводы платоновских диалогов требуют дальнег>_[шего истолкования, не претендуют на то, чтобьг быть однозначнц_{ми и} окончательными. Вывод диалога средневекового является в^_олне определенным, но посвящен он не реальности, а значению _СЛОв: существуют слова, которые обозначают объекты субста^_1ЦИО_ пально и акцидентально. Тем самым их можно разделить на Назы­вающие и обозначающие.

Конечно при этом следует помнить, что схоластические _Тр_ак. тэты, касающиеся богословских вопросов, принимали горазд^ 5о-лее сложный вид, однако и из приведенного нами примера м_ожио составить себе общее представление о сущности схоластики.

В позднем средневековье (после X в.), когда возникают у%_тер-сигеты, схоластика получает весьма бурное развитие. Ее верД|_ШЮИ стала философия Фомы Аквинского (1225-1274).Если Авг\_спш приспособил к христианской философии платонизм, то Фом^ д_к_ вгшский проделал ту же операцию по отношению к Аристо_те1Ю_ Этого выдающегося теолога и философа, еще при жизни назгу_ватш «князем схоластики и теологии». Он синтезировал в своем у_чении все характерные черты средневекового философствования. В 1 $79 г. папа Лев XI11 объявил это учение «единственно истр_шнои философией католицизма» и это решение имеет силу и в наши ^_н.

Принятие томизма в качестве основы философской доктр_нны церкви не было прихотью папы. Оно отвечало требования^ _Вр_С. мени. К XIII веку в Европе стали оживляться товарно-ден^_жные отношения, увеличивались в размерах и укреплялись города, r_{ie мо}_ пастыри, а университеты становились подлинными центрам_{н ин}_ геллектуалыюй жизни. Вместе с этими изменениями шел и рост естественнонаучного знания. А последнее вступало в противар_ечие с духом господствовавшего тогда августинизма, ведь АвГу_СТНН пренебрегал изучением природы, называя его «похотью оче_и» \\ новым потребностям времени гораздо лучше отвечал арнсгот_елизм с присущими ему реализмом и логицизмом. Изменялось н отно-

111

шение к человеческой судьбе. Развитие торговли и ремесел выдви­гало на первое место личность, не скованную цепями социальной иерархии, умеющую и желающую пробивать себе дорогу в жизни. Этой ориентации также больше соответствовал аристотелизм с его практически ориентированной этикой, а не августинизм-пла-гоннзм, согласно которому человек органически вписывался в со­циальное целое и был полностью подчинен ему.

Большим вкладом Фомы в средневековую философию было то, что он по существу покончил с противостоянием тех двух тео­ретических ориентации, о которых было сказано выше и которые выражались в девизах «верить, чтобы понимать» и «понимать, что­бы верить». Философ-богослов обосновал и подробно разработал концепцию, которая позволяла разуму сосуществовать с верой. Надо сказать, что не Фома был изобретателем этой концепции. В зачаточной форме она может быть найдена у многих мыслителей, даже у Августина. Но Фома придал ей четкость и убедительность, у него она получила тщательную разработку.

Как правоверный католик он объявляет теологию высшей, «священной», как он пишет, наукой. Все другие науки, например, физика и математика являются по отношению к ней частными на­уками н так же, как части зависят от целого, так и эта науки за­вися! от теологии. Таким образом претензия богословия на моно­польное господство у Фомы остается. Но вместе с тем он очер­чивает те рамки, в пределах которых могут развиваться и науки. Он объявляет часть истин религии сверхразумными (но не протнво-разумными!). А это значит, что между истинами религии и исти­нами науки не может быть противоречий. Если же людям кажется, чю таковые существуют, то со временем эта кажимость рассеется и выяснится, что их в действительности не существует. В наше время очевидно, что область, выделенная Фомой для развития наутш, бы­ла слишком узкой. Действительно уже в эпоху Возрождения эта узость привела к столкновению Римской католической церкви с \че-нымп-естествоиспытателями (со школьных лет все помнят об ис­тории с Галилеем). Однако для своего времени эта рамки были дос­таточно широки, чтобы обеспечить развитие естествознания.

С точки зрения Фомы Аквннского наука и теология могут даже сотрудничать в доказательстве бытия Бога. Он систематизировал эти доказательства. Их оказалось пять. Первые три из них — Бог

112

как первопричина, как перводвигатель, как аосолютная не­обходимость — позже будут сведены в одно, которое получит название космологического. Действительно, ход рассуждений в каждом из них по существу одинаков. Получить о нем пред­ставление можно по доказательству бытия Бога как первопричины. Его логика такова: у каждой вещи есть своя причина. Каждая при­чина, в свою очередь, имеет свою причину, опять-таки порож­денную своей обственной причиной и так до бесконечности. Для того, чтобы покончить с этой, как говорят философы, дурной бес­конечностью, следует допустить существование Первой причины, которая уже не нуждается в причинении, не имеет причины. Такой Первой причиной может быть только Бог. Приблизительно таким же образом доказывается бытие Бога от понятий перводвш ателя и абсолютной необходимости. Четвертое доказательство весьма на­поминает онтологическое, о котором речь шла выше (хотя сам Фома критикует рассуждения Ансельма Кентерберийского). Пятое доказательство покоится на признании целесообразности и разум­ности окружающего человека мира, которые, по мнению Фомы, мо­гут быть объяснены лишь допущением Творца. Это доказательство получило название телеологического (от греч. телос —цель).

Аристотелевский рационализм помог Фоме решить и проблему универсалий таким образом, что снималась противоположность номинализма и реализма. Согласно Фоме общее существует до ве­щей в качестве мыслей Бога, в вещах в качестве объективной об­щности сходных объектов, и после вещей в виде понятий, в которых выражается объективная общность в виде общего смысла.

Одним из больших вкладов Фомы Аквннского в развитие фило­софского знания является то, что он усовершенствовал такую форму его существования, каким является философская система. Мы ви­дели, что философская система — это обобщенная картина мира, человека и их взаимоотношения, построенная на некоторых единых принципах. Фома по существу первый крупный мыслитель после античности, который в качестве составной части философской системы вводит онтологию в подлинном смысле этого слова. До сих пор мы под онтологией понимали описание мира, прежде всего при­роды. У Фомы же на первый план выходит теоретическое рас­смотрение основных принципов понимания мира, то что в под­линном смысле слова заслуживает название метафизики. При этом

113

Фома использует тог теоретический материал, который был под­готовлен развитием всей предшествующей философии. Под он­тологией после Фомы стала пониматься не столько картина мира (хотя такое понимание частично сохранилось и невидимому нав­сегда), сколько анализ системы категорий, понимаемых как пос­ледние принципы всего сущего, как прообраз мира, а мир в таком случае становится воплощением системы категорий, их коорди­нации и субординации, т.е. той системы, которая выстраивается философом при проведении и последовательном развитии своей основной философской идеи. Так, Фома разделяет понятия «бытие», «сущность» и «существование». С его точки зрения подлинным бы­тием является Бог, в нем и только в нем бытие и сущность сов­падают, так что сущность Бога заключается в его бытии, а его бытие в его сущности. (Кстати говоря, именно вследствие этого он считает возможным логически доказывать бытие Бога). Однако по отношению ко всему остальному, тварному миру такого совпадения сущности и бытия нет. Для осуществления сущности любой вещи, необходимо действие Бога, необходим акт. Так переосмысливается система категорий в свое время разработанная Аристотелем. Бог, согласно Фоме, является конечной причиной мира, который он тво­рит из ничего. Материя же, сотворенная Богом, представляет собой чистую потенцию. Она пассивна и без восприятия божественной формы не способна сама из себя породить ничего. Отягощенные материальностью земные вещи обречены на конечное суще­ствование и более или менее близкую погибель. Следуя этим прин­ципам, Фома считает необходимым нарисовать и общую картину мира, которая в наши дни представляет мало интереса, так как пе­реходя от чисто философских рассуждений к нсллюстрацин их кон­кретным материалом, Фома многое заимствует у Аристотеля, час­тично внося по своему разумению некоторые изменения, но следует признать, что все это безнадежно устарело в свете развития сов­ременного научного знания. Земля у него находится в центре Все­ленной, существует абсолютный верх с небом и абсолютный низ с адом. Субстрат всех земных вещей состоит из известных нам по ан­тичности четырех стихий (земля, вода, воздух, огонь), но небо сос­тоит из пятой сущности (квинтэссенции). Помимо внешних свойств вещей, которые мы познаем при помощи наших органов чувств, имеются «скрытые качества», взаимодействие которых (теплота,

114

белизна и т.п.) и создает разноообразие окружающего нас мира. Мир обладает стройной структурой, низшим элементом которой является земля, а высшим — человек. Между ними располагается мир растений и мир животных. Далее эта иерархия осуществляется через государство (земная власть), церковь (власть небесная), мир ангелов, а венчает ее Дух, Форма всех форм, Бог. Думается, что пра­вь! те, кто в этой жесткой иерархии видят отражение иерархической социально-политической структуры современного Фоме общества.

Фома Аквннский уделяет много внимания человеку как осо­бому род]' сущего. Человек состоит из души и тела, которые при жизни находятся в единстве, но после смерти судьба их различна: душа бессмертна, тело же гибнет. Душа представляет собой ду-човщто форму тела (здесь мы опять сталкиваемся с аристоте­левскими мотивами). Душа едина и неделима, в то время как тело протяженно. Особое место в душе человека принадлежит сознанию, его «Я», существенным проявлением которого является самосо­знание. Как видим, и здесь Фома делает шаг вперед. Эта идея ока­залась перспективной. Воля человека свободна и он может упо­требить ее как во зло, так и во благо. Однако в общественной жиз­ни господствует Провидение. Это означает, что Бог предвидит ре­зультат выбора воли человека. Для спасения человеку необходимо обращаться к посреднице между ним и Богом, т.е. к церкви, кото­рая, таким образом, может помочь человеку приобщиться к благо-дата. У Фомы есть представление об усовершенствованном ус­тройстве общества. Это сословная монархия, где люди, принадлежа к разным сословиям, образуют единое целое. Все они в той или иной мере обладают собственностью и следовательно имеют опору в земной жизни. Церковной власти принадлежит приоритет перед властью государственной. Если Августин допускал принуждение как средство приведения людей к правильному мировоззрению, то Фома прямо говорит о необходимости истребления еретиков.

В вопросах гносеологии Фома также во многом стоит на пози­ции аристотелизма: при помощи чувств мы познаем внешние свой­ства вещей, при помощи разума общее, универсальное. Выше уже отмечалось, что он оставляет определенную сферу для деятельности ученых. Существует и особый вид знания — откровение. Оно на­правлено на Бога. Будучи сыном своего времени, Фома отдает дань

115

представлениям о существовании демонов, о возможности уста­новления сношений человека с дьяволом.

Его главные произведения (две «Суммы» — «Сумма теологии» и «Сумма против язычников») построены по принципу триады: тезис, возможные противоположения, т.е. антитезис и синтез, оконча­тельное и абсолютное знание.

Как и у любого другого философа у Фомы Аквинского имеются и такие элементы, которые получит! продолжение и были исполь­зованы в дальнейшем ходе совершенствования философского зна­ния, н такие, которые устарели. Как и любой другой крупный мы­слитель, Фома оказался в центре философских дискуссий. Не­которые его положения подвергались ожесточенной критике, одна­ко были и в настоящее время имеются и такие философы, которые многое в его учении принимают. Об этом мы скажем ниже.

Подводя итоги, можно отметить, что в развитии средневековой философии имеется некоторая аналогия с развитием философии ан­тичной эпохи. Вначале были выдвинуты некоторые новые поло­жения. Они были интегрированы в систему философского знания. Затем развитие мысли пошло в направлении систематизации идей и рационализации мира. То, что мы назвали религиозным интел­лектуализмом обнаруживает сходство со светской философией, с рационализмом. И наиболее ярко эта тенденция выявилась как раз в учении Фомы. От центральной идеи средневекового мировоз­зрения (гарантом разумности мира является Бог, который непо­стижим слабым человеческим разумом) совершается переход к ут­верждению, что есть некоторые сверхразумные догматы (например, о еднносущии и троичности Бога), но в целом и религиозные дог­маты могут обосновываться, а значит подлежат рационализации. Дальнейшее развитие философского знания показало, что здесь та­илось не преимущество, а слабость философии Средних веков. Встав на путь рационализации религиозного знания, церковные мыслители неизбежно должны были столкнуться с претензией разу­ма на всесилие. А отсюда должны были последовать и практи­ческие выводы, веда любое доказанное разумом положение может быть разумом же и оспорено. Эта история приключений философ­ского разума, эта драма идей осуществилась на дальнейших этапах развития философского знания. И первым из них был этап, кото­рый в Европе получил название эпохи Возрождения.