Билет № 19. Философия Нового времени: эмпиризм и рационализм
Для философии Нового времени особую важность приобретает вопрос о достоверности знания и путях его достижения, что было обусловлено, прежде всего, развитием науки. Стремительному подъему и развитию науки в 17 веке в немалой степени способствовали и географические открытия конца 15 и 16 веков. Они дали массу новых фактов по астрономии, геологии, ботанике, зоологии и т.д., что в свою очередь заставляло усомниться в авторитете Библии и требовало пересмотра многих прежних представлений о мире.
Вся прежняя система знаний, ее истинность, как мы уже отмечали, покоилась на божественном откровении. Истина откровения, по сути, делала излишними вопросы о том, что есть сущее, как оно есть и как возможно его познание. Более того, христианское учение и не ставило себе задачу сообщать истину о сущем, ибо истина христианства – это истина спасения. Здесь на первом месте стоит спасение души и все знание стоит на службе обеспечения именно спасения. Этим и обусловлено то, что заслуживает познания и каким образом (каким методом), оно может быть познаваемо. По сути, всякое знание, не способствующее спасению или даже просто нейтральное, становилось излишним, не нужным, ибо "во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь". "Ибо написано: "погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну". Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих".
В центре естествознания Нового времени оказывается механика небесных и земных тел. Это была единственная отрасль естествознания, которая вместе с математикой приобретает в 17 веке вполне научную форму. Первенство здесь, по праву, принадлежит Николаю Копернику (1473-1543) с его книгой "об обращении небесных сфер". Открытие Коперника, подорвав теологический взгляд на мир, революционизировало все естествознание. Одновременно открытие Коперника опровергало мнение, будто непосредственная очевидность дает полную истину и явилось толчком в разработке теории познания. Затем Галилео Галилей (1564-1642) через ряд собственных астрономических открытий подтвердил правильность выводов Коперника. Иоган Кеплер (1571-1630) сформулировал законы обращения планет вокруг солнца. Исаак Ньютон (1642-1727) придал механике вид завершенного раздела естествознания, сформулировав законы механического движения.
Получив почти завершенную и математически выраженную форму, механика в глазах ученых и философов того времени обретает силу непререкаемого авторитета. Наука медленно, но верно начинает выдвигаться на передний план и постепенно становится источником веры в будущее. Наука, полагают ученые, позволяет читать самую великую книгу – книгу природы. Это в свою очередь весьма недвусмысленно ставит под сомнение познавательное значение Библии. С прогрессом науки начинает связываться не только материальное благоденствие человека, но и преодоление всех пороков и пагубных заблуждений. Завоевания науки начинают представляться как достижение счастья, а материальный прогресс – нравственным обновлением.
С отпадением от философии конкретных наук о природе происходит и изменение предмета философии. Философы все более начинают сосредоточивать свое внимание на гносеологической проблематике. Вопросы теории познания, логического мышления становятся центральными в творчестве философов того времени. Успешное использование в естествознании частных методов и приемов исследования наводит философов на мысль о разработке общефилософского метода познания. А здесь с необходимостью встает вопрос о существе самого познавательного процесса, а именно о происхождении знания, о познавательной роли чувственного опыта и абстрактного мышления и, наконец, центральный вопрос всякой гносеологии – вопрос об истине. Таким образом, вопрос о методе, о пути, на котором для человека и человеком очерчивается существо истины, становится основным вопросом для философского мышления эпохи Нового времени.
При решении всех этих вопросов философы Нового времени разделились на два основных течения – рационализм и эмпиризм. Рационализм в лице Рене Декарта (1596-1650), Бенедикта Спинозы (1632-1677), Готфрида Лейбница (1646-1716) возник из попытки объяснить логическую природу всеобщности и необходимости математических истин и теоретического естествознания. Необходимость истин математики и их всеобщность выводилась из самого ума, либо из понятий, врожденных уму, как думал Декарт, либо из врожденных интеллектуальных потенций, защищавшихся Лейбницем.
Что касается эмпиризма, то его главные представители этого периода Фрэнсис Бэкон (1561-1626), Томас Гоббс (1588-1679) и Джон Локк (1632-1704) опирались на индуктивно-экспериментальные науки. В этих науках знание добывалось в эксперименте и наблюдении, что немыслимо без деятельности органов чувств, следовательно, предпочтение здесь отдается органам чувств, чувственному опыту, непосредственным источником которого признается объективно существующий мир. Они, конечно, не отрицали роль абстрагирующей деятельности ума, роль понятий, но и то и другое рассматривалось лишь как деятельность на основе ощущение, как оперирование самими ощущениями. Это и породило твердое представление о том, что источником всеобщего и необходимого характера наших знаний является не интеллект, а только опыт. В этом и состоит главное разногласие между рационализмом и эмпиризмом в теории познания. Рационализм видел источник всеобщих и необходимых истин, характеризующих подлинно научное знание, в уме, а эмпиризм выводил все это из чувственного опыта.
Несмотря на все разногласия между эмпиризмом и рационализмом, они едины в понимании того, что метод есть решающее условие плодотворного познания. Более того, создание истинного метода исследования, познания должно было, полагали философы Нового времени, наряду с преодолением заблуждений, всеобщее материальное и духовное благоденствие человека, облагородить человека. Метод понимается и трактуется как кратчайший путь, свободный от заблуждений, к достижению общечеловеческих идеалов. Материалисты и идеалисты, эмпирики и рационалисты расходятся в понимании существа истинного метода, но все они разделяют убеждение в том, что разум, не обладающий истинным методом, неизбежно заблуждается, вступает в конфликт с самим собой.
Наше рассуждение о методе, его роли и значении было бы неполным, если бы не отметили его такие черты, характерные для эпохи Нового времени, как механицизм и метафизика. Механицизм – это вполне разработанная теоретически и апробированная экспериментально модель научного понимания процессов природы. Для подавляющей части философов и естествоиспытателей 17-18 веков термин "механистический" был синонимом собственно философского термина "материалистический". Именно материализм сыграл главную роль в обосновании механицизма. Но и идеалисты были вынуждены соглашаться с механистической интерпретацией природы, однако пытались доказать, что основу механического, природного образует нечто сверхприродное. Механистическое понимание природы, таким образом, признается как единственно возможное. Однако применение механицизма не ограничивалось неживой природой. Многие философы полагали, что механика также объясняет процессы, совершающиеся в теле человека, если они не обусловлены воздействием души, а животные так просто автоматы, созданные природой. Механицизм, несмотря на все его недостатки, представляет собой не только исторически, но и логически первую гносеологическую модель научного исследования. Механическая форма движения материи – простейшая, элементарная форма движения и именно потому она существенным, хотя и не исчерпывающим образом, характеризует и все другие немеханические формы движения. Ограниченность, а при известных условиях и несостоятельность механистической методологии заключалась в абсолютизации законов механики, т.е. в их метафизической интерпретации.
Отмечая связь механистической интерпретации процессов природы и метафизического способа мышления, не следует их, однако смешивать и тем более отождествлять. Метафизический способ мышления ведет свое происхождение со времени возникновения философии, а механицизм складывается в 17 веке. Суть метафизического способа мышления заключается в том, что вещи и явления рассматриваются как неизменные и независимые друг от друга, как законченные и ставшие, абсолютные. Метафизический способ мышления исключает наличие противоречия в самих вещах и процессах, изменение и развитие, взаимосвязь и взаимопереходы вещей и процессов. Но метафизический способ мышления, сложившийся в данную эпоху, не сводится только к абсолютизации законов механики. Эта исторически конкретная, связанная с эмпирическим исследованием форма мышления была порождена развитием естествознания в целом, которое еще находилось в стадии накопления и сбора материала, и определялась господствовавшим в естествознании экспериментально-аналитическим методом с логико-индуктивными приемами обобщения.
Теперь несколько слов о существе рационалистического метода. Одна из особенностей этого метода – это весьма определенный взгляд на истину. Истина должна быть непременно абсолютной (полной и неизменной). Ей должен быть присущ всеобщий и обязательный характер. Абсолютность истины означает, окончательна и никаким и никаким дополнениям уже не может быть подвергнута, т.е. абсолютность здесь пересекается с полнотой, причем в каждом вопросе истина только одна. Эта истина всегда была, есть и будет таковой. Всеобщность и обязательность истины означает полнейшую несомненность, безусловность и необходимость такой истины для всех.
Другая существенная черта рационалистического метода – это отождествление реальных причинно-следственных связей с отношениями логического выведения. Реальная причина (кауза) и логическое основание (ратио) рассматриваются как синонимы, т.е., по сути, речь идет о тождестве бытия и мышления, что в последствии будет выражено в тождестве субъекта и объекта. Это означает, что, познавая свои собственные связи и отношения, разум тем самым познает и весь окружающий мир. Таким образом, все признаки достоверного, истинного знания "вытаскивались" из мышления как ему же и свойственные и истина оказывалась сама себе критерием. Мысль рассматривается не только как побудитель к познанию (любопытство, пытливость ума), но и как источник и мера знания и всего сущего. Этот наметившийся в 17 веке панлогизм, будет через два столетия доведен до логического конца Гегелем. Все это говорит и о том, что для рационализма характерен устойчивый познавательный оптимизм и вера в мощь человеческого разума.