-
Учение Платона об идеях и критика его Аристотелем
Одним из самых выдающихся учеников Сократа был Платон (427-347 гг. до н.э.), основавший в 387 г. до н.э. в Афинах свою собственную школу, получившую название Академии, так как она располагалась в роще, носившей имя героя Академа. Кроме философии в Академии изучали и другие науки, в особенности математику и риторику. После смерти Платона в 347 г. до н.э. Академия просуществовала почти девять веков.
Свои идеи Платон излагает в форме диалогов, основным персонажем которых выступает его учитель Сократ. Сам Сократ, как известно, ничего не писал по принципиальным соображениям, предпочитая философским трактатам живые устные беседы. Философия Платона и ее изложение в диалогах не являются строго последовательными и систематичными. Диалоги – это одновременно и философские трактаты, и художественные произведения, построенные по законам литературного жанра. Кроме того, наряду с рациональной, дискурсивной формой изложения, свойственной философии в целом и этическому рационализму Сократу в частности, Платон широко использует мифы и аллегории. Это привлечение мифологии носит, по-видимому, носит принципиальный и осознанный характер. Мифологические сюжеты у Платона не являются популярными иллюстрациями философских конструкций. Миф здесь призван восполнить недостаточность рационального объяснения мироздания, невозможность сведения его к логическим схемам. Само происхождение мифа, по Платону, двойственно – миф может быть простым воспроизведением воззрений древних, а может возникать и в процессе умозрительного созерцания философом сверхчувственного мира. Однако философия Платона остается рационалистической по преимуществу.
Стержнем философии Платона является теория идей. Уже Парменид различал в своем учении вечный и неизменный, умопостигаемый мир истины и текучий, становящийся, “мнящийся” мир вещей. Эти два мира соответствуют двум сферам – знания и мнения (неистинного, в лучшем случае вероятностного знания), и двум познавательным способностям человека – разуму и чувственности соответственно. Более обстоятельно данную точку зрения развил Платон в своем учении об идеях.
Персонажи диалога “Теэтет”, пытаясь выяснить, что такое знание, выдвигают различные определения знания, а Сократ, как и во всех остальных диалогах, последовательно опровергает их точки зрения, демонстрируя неполноту и ограниченность этих определений. Он требует определения данного понятия “как такового”, а не конкретных примеров. Так, применительно к главной теме диалога “Теэтет”, любое частное знание, согласно Сократу, предполагает “знание вообще”, “знание как таковое”.
В процессе беседы выясняется, что знание не является чисто чувственным восприятием. Ощущение изменчиво, не дифференцируемо и единично. Знание же всегда есть знание общего и основано на сравнении, ибо оно фиксирует нечто устойчивое в изменении. Чувственное восприятие субъективно – оно для каждого свое. Так больному человеку сладкое может казаться горьким. Основывая знание на чувственности, мы оказываемся в тисках релятивизма. Знание не может быть также и “правильным мнением” и “правильным мнением с определением” поскольку они основаны на чувствах. В принципе, находясь на ступени мнения, “угадать” истину возможно, однако мы не сможем, согласно Платону, найти для нее твердого основания в рамках изменчивого, текучего чувственного мира. Говоря языком эпохи Нового времени, – опыт не дает всеобщности и необходимости. То, что какой-нибудь закон подтверждался на опыте миллион раз, не гарантирует его миллион первое подтверждение. Не общие понятия возникают из опыта, а само опытное познание возможно благодаря понятиям. Так будут говорить в 18 веке, а в античности науки только зарождались, да и сама парадигма опытного познания в науке возникла только в эпоху Возрождения. Платон же выдвигает положение о том, что любое понятие не возникает в уме в результате абстрагирующей деятельности мышления, в результате сравнения и обобщения признаков, чувственно воспринимаемых вещей, но существует объективно, независимо от человеческого сознания и делает возможным само мышление, в частности саму абстрагирующую деятельность. Так в диалоге “Федон” Платон утверждает: “Мы непременно должны знать равное само по себе еще до того, как впервые увидим равные предметы”. Таким образом, чувственно воспринимаемый мир неистинен, он изменчив, бесформен, само чувственное восприятие субъективно и единично. Существующее по истине, являющееся подлинным бытием должно, по Платону, быть неизменным, обладать формой и всеобщностью – это мир идей. “Истинное бытие – это некие умопостигаемые и бестелесные идеи”. Этот мир и обладает подлинной реальностью и полнотой бытия. Любая вещь в чувственно воспринимаемом мире существует лишь потому, что в мире идей ей соответствует идея этой вещи. Вещи “причастны” своим идеям, являются их копиями, правда, копиями несовершенными, искаженными. “Ничто иное не делает вещь прекрасною, кроме присутствия прекрасного самого по себе или общности с ним, как бы она не возникла. … Я настаиваю лишь на том, что все прекрасные вещи становятся прекрасными через прекрасное (само по себе)”.
Идеи, прежде всего, это общие понятия, но, как уже говорилось ранее, они существуют объективно, а не являются продуктом деятельности мышления человека. Подобная точка зрения позволяет квалифицировать учение Платона как объективный идеализм.
Идеи – это вечные и неизменные образцы, эталоны вещей и в то же время недосягаемые для вещей цели, к которым они стремятся. Чем более соответствует вещь идее, тем она совершеннее и обладает большей полнотой бытия. Однако, таким образом, складывается парадоксальная с формально-логической точки зрения ситуация. Идеи это общие понятия и как понятия они абстрактны, пусты и являются лишь чистыми логическими формами. Но Платон настаивает, что как образцы и цели они “содержательны” и воплощают в себе все разнообразие конкретных чувственно воспринимаемых вещей. То есть получается, что это вещи являются абстракциями идей, а идеи полны жизни. Все же объекты чувственно воспринимаемого мира это не просто худосочные копии, но бледные тени, готовые исчезнуть в любой миг. В этом смысле характерен “миф о пещере” из диалога Платона “Государство”. В этом мифе Платон уподобляет людей, считающих единственной реальностью чувственно воспринимаемый мир, узникам пещеры. В мифе описаны люди, прикованные к стенам пещеры так, что они не могут увидеть Солнце и огонь, разведенные позади них, но наблюдают лишь игру теней на стенах. Эти тени узники и считают подлинной реальностью. Прозрением для них было бы увидеть мир вне пещеры и Солнце (высшую идею – идею Блага), освещающее все вещи, и осознать всю ситуацию.
Поскольку идеи объективны, то возникает вопрос как человеческий ум приходит к ним. Мир идей умопостигаем, он умозрителен, идею можно созерцать лишь умом. В определенном смысле разум и есть эта способность созерцания идей. Сами греческие термины “идея” и “эйдос”, которые использует Платон, означают не только “понятие”, но и “образ, форму, вид”. Слово “вид'', впрочем, и в русском языке означает и логический термин, и “облик”. Философ и призван осуществлять это созерцание. Термин “теория” (греч. – рассмотрение) обозначает высший род мышления, заключающийся в непосредственном созерцании мира идей (форм). Философ, по Платону, это, прежде всего, теоретик – созерцатель мира идей. Древние греки полагали, что познание не должно иметь практической заинтересованности – философа влечет к нему лишь любовь к истине. Однако, в принципе, душа любого человека, а не только философа, уже с момента рождения содержит в себе знание всех идей. Содержит, но не осознает этого знания и ей нужно помочь вспомнить его. Платон полагает, что до своего вселения в земное тело души пребывали на небесах, где могли беспрепятственно, не будучи загрязненными ничем чувственным и телесным, созерцать идеи. “Допущенные к видениям непорочным, простым, непоколебимым и счастливым, мы созерцали их в свете чистом, чистые и не отмеченные, словно надгробием, той оболочкой, которую мы теперь называем телом и которую не можем сбросить, как улитка свой домик”. Платон, по сути, утверждает, что “знание есть припоминание”. Существует и метод такого припоминания (анамнензиса) – это диалектика.
В греческом языке слово диалектика означало искусство вести беседу, искусство спора. Как философский термин это слово впервые использовал Сократ, понимавший под ним искусство ведения беседы, в процессе которой умелая постановка вопросов позволяет собеседникам “породить” истину. У Платона есть диалог “Менон”, в котором мальчик-раб, не знающий геометрии доказывает математическую теорему, отвечая на поставленные Сократом вопросы. Понятно, что вопросы эти носят направленный, наводящий характер.
Платон понимал под диалектикой философский метод познания, не пользующийся “ничем чувственным, но лишь самими идеями в их взаимных отношениях", а диалектик – это “человек, которому доступно доказательство сущности каждой вещи”. Технически этот метод выражается в последовательном восхождении от видовых понятий к родовым, где пределом является высшая идея – идея Блага и в обратной операции, т.е. подразделении родовых понятий на видовые, “пока не дойдешь до неделимого”. Таким образом, диалектический процесс позволяет перейти от отдельных, ограниченных определений к высшему единству, а затем философ возвращается к исследуемой проблеме, но уже на уровне идей, то есть знания, а не мнения.
Ученический период Аристотеля заканчивается критикой теории идей и Платона, после чего и начинается построение собственной оригинальной системы. Платон утверждал, что подлинным, истинным бытием обладает лишь мир идей вечных и неизменных. Мир же вещей, чувственно воспринимаемый мир изменчив, текуч, преходящий и в силу этого неистинен. Идеи, по Платону, являются образцами, сущностями и причинами (целями) для вещей. Сообразно с этим истинное познание возможно лишь как интеллектуальное созерцание мира идей. Аристотель отвергает противопоставление мира идей миру вещей, полагая, что идеи не могут существовать в отрыве от вещей и, следовательно, не могут обладать самостоятельным бытием. По мнению Аристотеля, чувственно воспринимаемые, отдельно существующие конкретные вещи обладают подлинным бытием и истинное познание возможно лишь в этом чувственно воспринимаемом мире.
В 13 книге “Метафизики” Аристотель рассматривает истоки платоновской концепции. “К учению об эйдосах пришли те, кто был убежден в истинности взглядов Гераклита, согласно которым все чувственно воспринимаемое постоянно течет; так что если есть знание и разумение чего-то, то помимо чувственно воспринимаемого должны существовать другие сущности, постоянно пребывающие, ибо о текучем знания не бывает”. Эти воззрения были наиболее четко выражены элеатами. Аристотель же полагает, что “следует, по-видимому, считать невозможным, чтобы отдельно друг от друга существовали сущность и то, сущность чего она есть; как могут поэтому идеи, если они сущности вещей, существовать отдельно от них”. Согласно Аристотелю, платонизм лишь удваивает мир, не упростив, а только усложнив процесс познания. Достаточно проблематичным оказывается и понятие “причастности” вещей идеям. Аристотель воспроизводит здесь аргументы из платоновского диалога “Парменид”. Соответствие вещи идее этой вещи подразумевает существование третьей идеи, идеи их соответствия и так до бесконечности. Это уже упоминавшийся аргумент “третьего человека”. Если понятие “причастности” ничего не объясняет, то таким образом, заключает Аристотель, платоновский мир идей никак не влияет на мир вещей и, следовательно, нельзя отрывать идеи от вещей.