1 Лебон г. Психология народов и масс. СПб, 1896. С. 168.

Такие устойчивые объединения также оказывают большое влияние на политическое поведение людей.

Коллективные политические действия отличаются от индивидуальных по целому ряду параметров. Так, группа более продуктивна в производстве наиболее плодотворных и обоснованных идей, всесторонней оценке тех или иных политических решений или их проектов. Хотя при приня­тии решений она склонна к повышенному риску. Это про­является в том, что группа принимает более рискованные решения, чем решения ее отдельных членов, принимаемые самостоятельно, на свой страх и риск. Этот феномен объяс­няется по-разному¹:

— конформистским давлением, которое проявляется в том, что отдельные члены группы не осмеливаются высказы­вать свои взгляды, расходящиеся с уже изложенными мнениями, особенно мнением групповых лидеров и боль­шинства, критиковать их;

— чувством переоценки, завышения своих возможностей, которое развивается при интенсивном групповом обще­нии (завышенное чувство «Мы», ослабляющее воспри­ятие риска);

— взаимным «заражением смелостью». Этот эффект возни­кает в групповых коммуникациях;

— широким распространением мнения (чаще ошибочного), что при групповых решениях ответственность ложится на многих людей и доля личной ответственности сравнитель­но невелика. Групповые неудачи обычно менее заметны и не воспринимаются так остро, как индивидуальные;

— влиянием лидеров, особенно формальных руководите­лей, видящих свои главные функции в обязательном внушении оптимизма и уверенности в достижении цели.

Ряд исследователей, отмечая превосходство хорошо сплоченных групп в достижении индивидуальных и груп­повых целей, а также в кооперативности, демократичности и ангажированности (вовлеченности) политического пове-

1 См.: Stachle W. H. Management: eine verhaltenswissenschaftliche Perspektive. 7., Aufl. München, Vahlen, 1994. S.172.

дения их членов, указывают вместе с тем на склонность таких коллективов к групповому мышлению. Симптомами такого мышления и группового давления в целом,-как ут­верждает И.Л. Янис, являются :

— иллюзия неуязвимости группы. Члены группы склонны к переоценке правильности своих действий и нередко с восторгом воспринимают рискованные решения;

— безграничная вера в моральную правоту групповых дей­ствий. Члены группы убеждены в нравственной безуп­речности своего коллективного поведения и в ненужнос­ти критических оценок со стороны посторонних. Эта склонность группового мышления очень созвучна широ­ко распространенному у нас в прежние времена лозунгу «коллектив всегда прав»;

— отсеивание неприятной или неугодной информации. Не согласующиеся с групповыми взглядами сведения не принимаются во внимание, а предостережения не учиты­ваются. Следствием этого является игнорирование необ­ходимых изменений;

— негативная стереотипизация посторонних. Цели, мне­ния и достижения внешних по отношению к группе объ­единений тенденциозно трактуются как слабые¹,- враж­дебные, подозрительные, глупые и т.п. На этой почве нередко произрастает ведомственность и групповщина;

— самоцензура. Отдельные члены группы из-за опасений нарушения групповой гармонии воздерживаются от вы­сказывания альтернативных точек зрения и выражения собственных интересов;

— иллюзия постоянного единодушия. Из-за самоцензуры и восприятия молчания как согласия при решении про­блем слишком быстро, без необходимого всестороннего обсуждения достигается внешний консенсус;

— социальное (групповое) давление на несогласных. Требо­вание конформистского поведения, как правило, приво­дит к нетерпимости по отношению к критическим, нело-

1 Janis I.L. Groupthink. Boston, MA, 1982. Р.174.

яльным, с точки зрения группы, высказываниям и дей­ствиям и к «затыканию рта» их носителям; — ограничение или урезание возможностей участия посто­ронних в формировании коллективного мнения и при­нятия решений. Отдельные члены группы стремятся не давать возможность участия в делах группы не принад­лежащим к ней людям, поскольку опасаются, что это (в том числе идущая от них информация) нарушит группо­вое единодушие.

Конечно, все эти симптомы коллективного мышления проявляются в хорошо сплоченных группах (в первую оче­редь среди служащих государственного, партийного и т.п. аппарата) и к тому же далеко не всегда являются обязатель­ными. Однако они оказывают существенное влияние на политику и прежде всего на отношения внутри политичес­ких организаций и эффективность их деятельности.

Механизмы восприятия политической информации Третья группа явлений политической психологии свя­зана с восприятием населением политической информа­ции, и прежде всего сведений, получаемых из СМИ. Суще­ствует много особенностей реагирования человеческой психики на информацию. Это, к примеру, так называемый когнитивный диссонанс, суть которого состоит в том, что люди склонны отбирать и усваивать информацию, которая соответствует их уже сложившимся ранее представлениям и оценкам. Не отвечающая и, особенно, противоречащая политическим стереотипам и установкам человека инфор­мация очень часто отсеивается без всякого ее рассмотрения и анализа. Наиболее легко усваивается новая информация, по которой у людей еще нет мнения.

Психика личности обладает свойством при недостатке информации достраивать по своим собственным законам картины социальных событий, приписывать им те или иные причины и давать соответствующую эмоциональную оценку (явление каузальной атрибуции). Это ее свойство служит почвой для появления различного рода политичес­ких слухов, легенд, мифов, заменяющих знание реальных фактов при объяснении событий.

В политике явление каузальной атрибуции и другие особенности человеческой психики используются в целях создания благоприятной для определенных групп или пра­вительства психологической атмосферы, а также выявле­ния массовой психологической реакции на предполагае­мые действия. Это проявляется, например, в сознательном распространении тех или иных слухов или же в организа­ции «утечки информации» (скажем, о Государственной Думе как «пустой говорильне» и ее предстоящем роспуске, о крахе государственного бюджета и готовящемся резком повышении коммунальных платежей и т.п.). С помощью такого рода акций граждане психологически подготавли­ваются к намечаемым мероприятиям, им подсказывается их реальная или вымышленная причина, а также выявля­ется психологическая реакция населения.

Названные и другие особенности восприятия информа­ции широко используются в политической пропаганде, и прежде всего в ходе избирательных кампаний. Сегодня с помощью телевидения, радио и рекламы можно внушить людям идеи и ценности, весьма далекие от реальности и их интересов. Систематическая, профессионально составлен­ная реклама способна внести в подсознание человека даже те идеи, к которым у него существует негативное отноше­ние. Оказывая давление на психологию людей, она застав­ляет не только покупать объективно ненужные им товары, но и избирать чуждые чаяниям и ожиданиям граждан пар­тии и политиков.

Современные СМИ обладают широкими возможностя­ми в создании психологических стереотипов — устойчивых упрощенных, схематичных образов тех или иных явлений, лежащих в основе восприятия реальных событий. В России за последние годы они преуспели как в формировании по­зитивных стереотипов по отношению к таким, например, словам, как «спикере» или «молодой реформатор», так и негативных установок к понятиям «патриотизм», «СССР», «советский» и т.п. (Более детально политическое влияние СМИ и рекламы рассматривается в соответствующей главе). Конечно, влияние СМИ на политическое сознание и подсо­знание граждан не безгранично, однако пределы такого

влияния все более размываются в ходе технического про­гресса и разработки эффективных методов психологичес­кого воздействия.

В целях выявления факторов электорального успеха в современном мире проводятся широкие исследования вос­приятия гражданами информации о политических лидерах. Объектом особого внимания являются политические ожида­ния граждан и существующие у них образы идеальных или желаемых политиков. Такие образы выступают эталонами, критериями оценки политиков и определяют электоральные предпочтения населения. Как отмечает Е. Шестопал, в пози­тивном образе политика, каким его видят избиратели, име­ются не только рациональные установки, строящиеся на базе оценки его компетентности, нравственных, волевых и неко­торых других качеств, но и «второе дно» —те пласты образа, которые не осознаются наблюдателями. При этом одни бессо­знательные характеристики связаны с индивидуальными особенностями того, кто оценивает политика; другие — с мас­совыми стереотипами, порожденными СМИ; третьи коренят­ся в глубинных представлениях, общих для людей данной культуры (в архетипах коллективного бессознательно­го...)» . От учета этих психологических факторов в избира­тельных кампаниях во многом зависит победа тех или иных кандидатов на выборах.

Разработка проблем психологических особенностей ин­формационного влияния стимулируется потребностями не только внутригосударственной, но и внешней, в том числе военной политики. В наши дни эффективность средств ин­формационного воздействия столь высока, а их спектр и назначение так расширились, что военные теоретики заго­ворили даже о новой разновидности оружия — информаци­онном оружии и, как следствие, об информационных вой­нах . К числу основных компонентов такой войны относятся маскировка собственных целей и замыслов, дезинформа­ция противника, психологические операции против армии и гражданского населения и др. В 1995 г. в США вышел новый Устав вооруженных сил по информационной'войке,

1 Шестопал Е.Б. Оценка гражданами личности лидера // Полис. 1997. Л& 6. С.62

и др.

а Национальный университет обороны подготовил первую группу психологов — специалистов в данной области¹.

Мотивация политического поведения

Четвертая группа феноменов политической психоло­гии связана с проблемами мотивации политического пове­дения людей и управления им. Она во многом объединяет различные, в том числе и рассмотренные выше группы пси­хологических явлений, однако отражает их под углом зре­ния сознательного и активного использования для побуж­дения людей к определенному поведению.

Пионером в изучении этого рода проблематики являют­ся США, где уже примерно с 30-х годов нынешнего столе­тия (работ Г. Лассуэлла) политико-психологические иссле­дования концентрируются на проблемах обеспечения политической лояльности граждан и мер по контролю за массовым поведением.

Политическая мотивация представляет собой побужде­ние человека к определенному поведению в отношениях с властью, ее представителями и гражданами как носителя­ми определенных прав и обязанностей. Существуют раз­личные способы мотивации:

— нормативная мотивация — побуждение человека к опреде­ленным действиям (или бездействию) посредством идейно-психологического влияния: убеждения, внушения, ин­формирования, психологического заражения и т.п. Нормативная мотивация широко используется в прави­тельственных пропагандистских акциях, а также в дея­тельности партий, особенно в избирательных кампаниях;

— принудительная мотивация. Она основывается на использовании власти и различного рода угроз в отно­шении реальных или потенциальных политических оппонентов (судебного преследования, морального ост­ракизма, психологического и физического террора, увольнения с работы, непредоставления или лишения гражданства и т.п.). Хотя такого рода мотивация несо­вместима с демократией и уважением прав человека, она

Поздняков А. Информационная война за влияние в мире и политическая власть // Власть. 1996. № 10. С.50-51 и др.

широко используется в постсоветском пространстве эт-нократическими и националистическими режимами, особенно по отношению к русскоязычному населению; — стимулирование — воздействие на граждан с помощью благ-стимулов, как реальных, так и обещаемых (напри­мер, в случае победы на выборах), побуждающих их к политической лояльности или поддержке, прежде всего электоральной. Стимулирование может быть как резуль­татом эффективной политики, так и формой подкупа оп­ределенных лиц и групп населения. Хотя в демократичес­ких странах использование государственных средств в личных или групповых целях представителей правящей элиты запрещено законом, это не препятствует его до­вольно широкому распространению, особенно в России и других постсоциалистических государствах. Яркий при­мер такого политического стимулирования (а точнее, подкупа) — временная ликвидация задолженностей в вы­плате зарплаты и пенсий населению, повышение окладов некоторым категориям работников, особенно принадле­жащим к силовым структурам, награждение ряда попу­лярных артистов государственными наградами и т.д. перед президентскими выборами 1996 г.

Содержание политической психологии далеко не исчер­пывается рассмотренными выше группами психологичес­ких явлений, характеризующими в первую очередь на­правленность основных политико-психологических исследований. Субъективная сфера политики — чрезвы­чайно сложное и многогранное явление. Наряду с понятием политической психологии ее отражает категория полити­ческой культуры.