11.1.2. Право на внутригосударственно-правовые средства

правовой защиты в случае наличия обоснованных жалоб

Суд толкует ст. 13 Конвенции как статью, требующую наличия внутригосударственных средств правовой защиты в отношении обоснованных жалоб.

По делу "Смирнов против Российской Федерации" был констатирован факт нарушения ст. 1 Протокола N 1, поэтому необходимо было рассмотреть жалобу с позиции ст. 13. Важно установить, наделяет ли правовая система России заявителя эффективным средством правовой защиты, позволяющим соответствующим национальным органам не только рассмотреть жалобу, но и присудить соответствующее возмещение. Заявитель обратился к суду за тем, чтобы проверить законность осуществленного обыска и изъятие компьютера в качестве вещественного доказательства. В свою очередь, суд проверил законность произведенного обыска, а что касается изъятия компьютера, то жалоба в этой части была признана неприемлемой, так как вопрос о возврате изъятого компьютера не входит в компетенцию судебной власти. Заявителю было рекомендовано обратиться к вышестоящему прокурору. В этой связи Суд обратил внимание на то, что обжалование по иерархической лестнице вышестоящему прокурору не наделяет лицо, обращающееся к данному средству, правом на эффективные средства правовой защиты. Что касается продолжающегося рассмотрения дела о возмещении убытков со стороны Российской Федерации, то Суд отметил, что гражданское судопроизводство неспособно осуществить контроль за законностью решений, принимаемых следователями во время осуществления уголовных процедур. При этих обстоятельствах заявитель не имел эффективного внутригосударственного средства правовой защиты, способного рассмотреть его жалобу, вытекающую из факта нарушения ст. 1 Протокола N 1 ("Смирнов против Российской Федерации", п. п. 63 - 66 Постановления по делу от 7 июня 2007 г.).

11.1.3. Право на меры защиты, способные прекратить

нарушение конвенционных прав и свобод

Суд отмечает, что понятие "эффективные средства правовой защиты" по ст. 13 требует, чтобы такие средства могли исключить возможность осуществления мер, противоречащих Конвенции, и юридическая сила соответствующих мер в потенциале является необратимой. Поэтому противоречит ст. 13 ситуация, когда меры, становящиеся предметом судебного рассмотрения, уже государством осуществились.

Как следовало из материалов по делу "Гарабаев против Российской Федерации", заявитель был уведомлен о принятом решении, связанном с экстрадицией, в день ее осуществления. В нарушение национального законодательства у него не было возможности связаться с адвокатом либо подать жалобу. У заявителя не было возможности обратиться в суд на предмет соответствия экстрадиции ст. 3 Конвенции до того, как экстрадиция осуществилась. При таких обстоятельствах Суд пришел к выводу, что заявитель не был обеспечен эффективным средством правовой защиты применительно к жалобе, касающейся риска осуществления на территории Туркменистана в отношения заявителя недопустимого по ст. 3 Конвенции обращения. Решение от 5 декабря 2002 г. <1> не может рассматриваться в качестве эффективного, поскольку было принято после того, как заявитель был экстрадирован. Соответственно, было допущено нарушение ст. 13 совместно со ст. 3 Конвенции ("Гарабаев против Российской Федерации", п. п. 105 - 107 Постановления от 7 июня 2007 г.).

--------------------------------

<1> Указанным решением меры по экстрадиции были признаны незаконными.

Жалоба, которая не обеспечивает лицу, ее подавшему, восстановление в правах посредством осуществления государством полномочий, не является "эффективным средством".

По делу "Махмудов против Российской Федерации" Суд подчеркнул, что в российской правовой системе прокурор не обязывается выслушать заявление от жалующегося лица, которое не является стороной в процессе и которое наделено только правом получать информацию о том, как рассматривается его жалоба прокурором. Отсюда следует, что обращение к прокурору не является средством правовой защиты, которое заявителю необходимо было исчерпать ("Махмудов против Российской Федерации", п. 53 Постановления от 26 июля 2007 г.).

По делу "Клецова против Российской Федерации" Суд обратил внимание на то, что обязательность решения от 26 июля 2000 г., принятого в отношении прокуратуры Волгоградской области, не оспаривалась сторонами. Суд напомнил, что лицо, которое получило вступившее в силу решение суда против государства в результате удачного судебного процесса, не должно обращаться к исполнительному производству для того, чтобы исполнить судебное решение. После того как компетентному органу власти было передано решение суда, обращение к иным органам власти в принципе не является необходимым для исполнения судебного решения. Суд посчитал, что по настоящему делу обращение к судебным приставам и Министерству финансов РФ обусловливает появление одного и того же результата и не может рассматриваться в качестве эффективного средства против неисполнения ("Клецова против Российской Федерации", п. 22 Постановления от 12 апреля 2007 г.).

При рассмотрении многих дел Суд обращал внимание на отсутствие в правовой системе РФ эффективных средств правовой защиты права на рассмотрение дела в разумные сроки. Статья 13 гарантирует эффективное средство правовой защиты перед национальными властями в случае предполагаемого нарушения права заявителя на рассмотрение дела в разумные сроки. Так, по делу "Савенко против Российской Федерации" власти Российской Федерации не продемонстрировали наличие каких-либо средств, которые могли бы ускорить рассмотрение дела или присудить заявительнице компенсацию за нарушение вышеуказанных сроков. Соответственно, Суд пришел к выводу, что по настоящему делу имеется нарушение ст. 13 Конвенции в связи с отсутствием национально-правовых средств защиты, позволяющих заявителю получить решение, гарантирующее его право на рассмотрение дела в разумные сроки, как это предусмотрено в п. 1 ст. 6 Конвенции ("Савенко против Российской Федерации", п. п. 38, 39 Постановления от 14 июня 2007 г. См. также Постановление от 8 марта 2007 г. по делу "Сидоренко против Российской Федерации" (п. п. 39, 40); Постановление от 15 июня 2006 г. по делу "Бакиевец против Российской Федерации" (п. п. 53, 54)).

По делу "Рыбаков против Российской Федерации" Суд также подчеркнул, что власти Российской Федерации не продемонстрировали каких-либо средств защиты, которые могли бы ускорить рассмотрение дела заявителя или присудить заявителю адекватную компенсацию за просрочку, которая уже произошла ("Рыбаков против Российской Федерации", п. 37 Постановления от 22 декабря 2005 г.). Суд констатировал факт нарушения ст. 13 Конвенции.

Как отмечается в рамках настоящего Курса лекций, одним из распространенных нарушений п. 1 ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, констатируемых Судом в отношении Российской Федерации, является неисполнение или несвоевременное исполнение судебного решения. При рассмотрении дела "Бурдов против Российской Федерации" (N 2) (Постановление от 15 января 2009 г.), Суд, признав нарушение Российской Федерацией вышеупомянутых конвенционных положений в связи с неисполнением судебных решений, принятых в пользу заявителя, констатировал нарушение ст. 13 Конвенции в связи с отсутствием в правовой системе Российской Федерации эффективных средств правовой защиты от неисполнения или длительного неисполнения судебных решений. Одновременно Суд обязал Российскую Федерацию в течение шести месяцев с момента вступления Постановления в силу создать эффективное внутригосударственное средство правовой защиты либо систему средств, которые бы соответствовали конвенционным стандартам, установленным практикой Суда, и предусматривали бы адекватную и достаточную компенсацию за неисполнение или несвоевременное исполнение судебных решений.