11.1. Статья 13 Конвенции о защите прав человека и основных

свобод. Право на эффективное средство правовой защиты

Согласно ст. 13 Конвенции "каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

Ниже приводятся наиболее повторяющиеся правовые позиции, касающиеся применения и толкования Судом рассматриваемого конвенционного положения по делам в отношении Российской Федерации.

Так, по делу "Исаева против Российской Федерации" Суд отметил, что ст. 13 Конвенции гарантирует доступность на национальном уровне средств для восстановления нарушенных конвенционных прав и свобод, в какой бы форме это не произошло. Статья 13 требует, чтобы национально-правовая система была в состоянии по существу рассмотреть обоснованную жалобу, касающуюся нарушенных конвенционных прав и свобод, а также предоставить соответствующую компенсацию, хотя договаривающимся государствам предоставлен определенный уровень самостоятельности (дискреция) при определении того, каким образом государство планирует исполнять свои конвенционные обязательства (п. 226 Постановления от 24 февраля 2005 г. См. также п. 189 Постановления от 20 марта 2008 г. по делу "Будаева и другие против Российской Федерации"; п. 161 Постановления от 17 января 2008 г. по делу "Хациева и другие против Российской Федерации"; п. 173 Постановления от 26 июля 2007 г. по делу "Мусаиев и другие против Российской Федерации"; п. 125 Постановления от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации").

Цель ст. 13 заключается в том, чтобы обеспечить частные лица правовыми средствами, способными на национальном уровне компенсировать нарушение их конвенционных прав перед тем, как их жалоба будет рассмотрена на международном уровне в Суде ("Будаева и другие против Российской Федерации", п. 189 Постановления от 20 марта 2008 г.).

Статья 13 Конвенции предоставляет лицу, чьи конвенционные права и свободы были нарушены, право на процедуры <1> для установления органов государства и/или государственных должностных лиц, ответственных за допущенные нарушения. Договаривающиеся государства обладают определенной самостоятельностью в части использования средств и методов реализации вышеупомянутой обязанности. Однако если одно из средств правовой защиты не удовлетворяет требованиям ст. 13 Конвенции, это ни в коей мере не означает что иные средства, действующие в рамках правовой системы государства, автоматически не удовлетворяют вышеупомянутым требованиям (Михеев против Российской Федерации, п. 140 Постановления от 26 января 2006 г. Аналогичная правовая позиция была отражена в п. 72 Постановления от 9 марта 2006 г. по делу "Менешева против Российской Федерации").

--------------------------------

<1> Речь идет о внутригосударственных средствах правовой защиты.

По делу "Будаева и другие против Российской Федерации" Суд обратил внимание на то, что тип средства правовой защиты, требующий обеспечения со стороны государства согласно ст. 13, зависит от того, о нарушении каких прав и свобод идет речь. В случае предполагаемого нарушения ст. 2 компенсация материального и морального ущерба в принципе может рассматриваться как часть допустимых мер. С другой стороны, ни ст. 13, ни иные положения Конвенции не гарантируют право заявителя на расследование и осуждение третьей стороны или право на месть. Важно то, влияет ли неисполнение государством его процессуальных обязательств по ст. 2 <1> на обращение семьи погибшего к иным доступным и эффективным средствам защиты с целью установить ответственность со стороны должностных лиц государства за действия или упущения, конституирующие нарушение права семьи по ст. 2 и, при наличии оснований, получение компенсации. В случае смерти человека, произошедшей вследствие деятельности, представляющей опасность для жизни и охватываемой ответственностью государства, ст. 2 требует от властей проведения по их инициативе расследования причин смерти, удовлетворяющего определенным минимальным стандартам. Без такого расследования заинтересованное лицо не сможет использовать доступное ему средство для получения возмещения, учитывая, что необходимая для раскрытия фактов информация, как это происходило по настоящему делу, находится исключительно у властей. Соответственно, задача Суда состояла в определении того, было ли осуществление заявителем эффективных средств правовой защиты подорвано неисполнением государством процессуального обязательства по ст. 2 ("Будаева и другие против Российской Федерации", п. п. 191, 192 Постановления от 20 марта 2008 г.). При рассмотрении указанного дела Суд не посчитал необходимым рассматривать факт предполагаемого нарушения ст. 13 Конвенции применительно к расследованию факта смерти вследствие селевого потока, так как ранее им было констатировано нарушение ст. 2 в ее процессуальной части (отсутствие эффективного расследования). Применительно к ст. 1 Протокола N 1 (причинение ущерба в результате селевого схода, Суд не констатировал факт нарушения ст. 13, так как посчитал, что гражданское разбирательство являлось эффективным средством правовой защиты. Подробнее о нарушении Российской Федерацией по делу "Будаева и другие против Российской Федерации" ст. 2 Конвенции и соблюдении ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции смотри комментарий к соответствующим конвенционным положениям в рамках настоящего Курса лекций (Лекции 5 и 13).

--------------------------------

<1> Подробнее о процессуальных позитивных обязательствах государства по ст. 2 см. Лекцию 6 настоящего Курса.