2.2. Психофизиологические механизмы гендерных различий в вербальном выражении эмоций

Известно, что чувства и эмоции, такие их проявления как настроения, аффекты присущи любому человеку, характеризуют особую живость связей его с объективной действительностью, в которых отражаются субъективные отношения человека к миру. Эти отношения предполагают различные оценочные реакции индивида, выражение удовлетворения, гнева, радости и т.д. Как отмечал Ш.Балли: «… средний человек - существо по преимуществу эмоциональное. «Чистая» мысль противоречит его природе, равно как и постоянным, самым насущным потребностям жизни» (Балли 1961: 394).

Но каждый живет, действует, мыслит, чувствует, не как некий человек вообще, но всегда либо как мужчина, либо как женщина.

Самого себя мужчина воспринимает и понимает, скорее всего, как объект, существующий в системе объективного окружения и подверженный влияниям этого окружения. Свое душевное состояние он соотносит прежде всего с воздействием на него вполне реальных ситуаций, без вмешательства «метафизической» души, которые он должен объективно осмыслить и вынести логичное решение. Своими сознательными суждениями мужчина хочет нащупать и раскрыть известный порядок, правило, закон с тем, чтобы попытаться изменить доступную ему реальность в желаемом направлении. Склонность к анализу, к построению абстрактных суждений является причиной того, что ему доступнее отвлеченная теоретическая деятельность, свободная от чувственного восприятия.

Область чувств и переживаний представляется мужчине недостаточно достоверной и убедительной для того, чтобы учитывать ее в своих суждениях. Эмоции жестко сцеплены в сознании мужчины с его ощущениями, они для него вторичны и производны от этих ощущений и восприятий объективно существующего мира. Мужчине трудно постичь, что мир эмоций и переживаний может быть первичным по отношению к ощущениям, что он может быть неосознаваемой причиной «объективной картины мира». Мужчина часто наивно полагает, что можно сознательно управлять своими эмоциями.

По мнению А.Щеголева, такое отношение к чувствам не мешает получать ему эмоционально окрашенные удовольствия (или неудовольствия) от удовлетворения (или неудовлетворения) его насущных потребностей, но подобные эмоции не делают его чувствительнее в отношении глубоких и тонких эмоциональных переживаний и тем более сопереживаний, что говорит о меньшей способности мужчин, по сравнению с женщинами, к эмпатии (Щеголев, http://hereim.hut.ru).

Эмоциональное реагирование связано у мужчины в первую очередь с существованием того или иного значимого для него объекта. Предаваться своим переживаниям и чувствам, оставаясь наедине с ними, никак не характерно для мужчины, им движет потребность действий, активности, борьбы, достижений.

Глубинная психология эмоционального конфликта для него сокрыта, непонятна, он охватывает и осмысливает в конфликте лишь объективную поверхность. Неспособность проникнуть в природу конфликта при активном стремлении к его погашению делает мужчину в эмоционально конфликтных ситуациях агрессивным, авторитарным. Для него подавить конфликт – значит заставить оппонента признать его объективную несостоятельность, а вовсе не изменить субъективное отношение к конфликту, переплавить его в новое качество отношений.

Объективная реальность, отраженная в представлении женщины, освящена для нее субъективным переживанием. Внутренне субъективное содержание не столько осознается ею, сколько эмоционально переживается. Она скорее чувствует соответствие или несоответствие вещей друг другу, чем анализирует его. «Зацепить» женщину, не оставить ее равнодушной может лишь эмоционально-образное, чувственно значимое явление. «Действительность задевает ее и воспринимается ею лишь постольку, поскольку познавательный, интеллектуальный элемент для нее слит с элементом чувственным, эмоциональным» (Щеголев, http://hereim.hut.ru).

Общение для женщины также сопряжено с чувственной сферой: какой-либо незначимый признак может существенно повлиять на образ ее действий и поступков. Ее переживания и чувства не могут полностью быть выражены с помощью логики понятий, которой так хорошо оперирует мужской ум. Женщина любит некоторую недосказанность в отношениях. Это происходит оттого, что всякая определенность однозначна и не дает возможности принимать ее символически, не оставляет места для воплощения той реальности, которую несет в себе женщина. Для нее важно не то, что может быть выражено сознательно, но должно быть направлено на ее субъективное переживание.

Женщина часто многоречива, и, по мнению А.Щеголева, это - свидетельство ее недоверия формальному слову. Она как будто не может попасть в самую суть высказываемого и «теснит» слова, пытаясь как-то выразить свои невыразимые переживания.

Таким образом, эмоциональная сфера человека, а также способы ее вербального проявления характеризуются гендерной дифференциацией.

Современная наука пока не в силах ответить на вопрос, затрагивают ли эти отличия только способы проявления эмоций или природу эмоциональных состояний и чувств как таковых. Биологически ориентированные авторы считают, что причины кроются в особенностях строения головного мозга мужчин и женщин. В связи с тем, что мужчины воспринимают речь преимущественно левым полушарием головного мозга, а у женщин речевые функции осуществляются обоими полушариями, обобщенный, абстрактный образ, воспринимаемый мужчинами, одномерен и эмоционально беден, а чувственно-конкретный образ более характерен для женского мозга. Иначе говоря, у женщин функции обоих полушарий "эмоционально окрашены", в результате чего женщины менее успешно справляются со своим эмоциональным состоянием (Koskas 1988: 154). Однако эта теория не имеет еще достаточных доказательств, основные ее положения остаются на уровне гипотез, и на наш взгляд, она является достаточно спорной.

В свою очередь социологи считают, что общественными нормами детерминируются не только формы проявления эмоциональных переживаний, но и их содержание. Напомним, что еще Ч.Дарвин, изучая проблему выражения эмоций, в своих работах указывал, что хотя экспрессивные реакции генетически детерминированы, они в значительной степени зависят от процесса научения, который направляется социальными нормами (Дарвин 1953). В течение жизни можно научиться подавлять те или иные эмоциональные проявления (это зависит от социального слоя, культуры, к которой принадлежат коммуниканты).

Действительно, многие различия, которые традиционно считались исключительно психофизиологическими и выводились из врожденных черт темперамента, сегодня кажутся детерминированными скорее культурой (Кон 1988: 70). Каждая культура обладает своими собственными правилами проявления эмоций, и их нарушение может иметь определенные последствия для человека. Эти правила могут требовать подавления или маскировки одних и частого проявления других эмоций. Замечено, что представители западной цивилизации часто улыбаются при неприятностях, а японцы обязаны улыбаться, переживая горе.

Е.Бакушева также полагает, что процесс усвоения принятых форм выразительности имеет социально обусловленный характер. «Наряду с универсальными биологическими различиями мужчин и женщин особенности эмоционального проявления являются следствием исторически сложившихся стереотипов поведения. Причем нормы поведения меняются в процессе развития общества, в процессе изменения нравов и обычаев данного социума» (Бакушева 1995: 122).

П.М.Якобсон приводит слова профессора С.Н.Давиденкова: «В «Песне о Роланде» автор, воспевающий мужество и доблесть своих героев, нисколько не стесняется изображать своих героев в утрированном виде и проявляющими свои эмоции, который с нашей современной точки зрения показался бы весьма неуместным. Храбрые бароны и все французские воины на каждом шагу плачут, падают в обмороки... И даже сам Карл Великий, ... получивший от архангела Гавриила приказ начать новую войну, начинает от горя плакать и рвать свою седую бороду.

Сдерживать свои чувства, по представлению автора, очевидно, еще совершенно не требовалось, и никого не мог шокировать образ Карла Великого, рвущего на себе от огорчения бороду, плачущего или падающего в обморок» (Якобсон 1956: 103).

Таким образом, речь идет не только о врожденных свойствах нервной системы, но и об определенных правилах общежития.

Как мы отметили выше, современные западные и российская культуры предъявляют свои требования и вырабатывают определенные стереотипы поведения. Можно сказать, что в этих обществах женщине позволено быть более непосредственной в проявлении своей реакции, в результате чего несдержанность, эмоциональность, сентиментальность являются характерными для речевого поведения женщины. «Женщины менее сдержаны в обнаружении определенных психологических черт и эмоциональных состояний, таких как слабость, страх, переживания. В их речи чаще можно услышать выражения типа: «Я вся изнервничалась», «Я жутко переживала», «Я прямо испугалась». ... Для мужской речи характерно весьма сдержанное проявление слабости, страха. И если мужчине приходится сознаваться в подобных чувствах, то об этом стараются сообщить с оттенком иронии: «Ты испугался? - Струхнул маленько» (3емская, Китайгородская, Розанова 1989: 44). Говоря о сдержанности эмоциональных реакций в мужской речи, Ю.С.Степанов замечает, что мужчины избегают слишком эмоциональных восклицаний, вроде «Это безумно интересно!», «Какой кошмар!» (по пустяковому поводу, вроде некрасивой ленты на шляпе) (Степанов 1966: 176).

Естественно, что усвоение социально приемлемых, вербальных эмоциональных реакций является частью процесса половой социализации личности, который непрерывен в течение всей жизни человека. При этом необходимо учитывать, что другие социальные факторы (уровень образования, профессия, статус, возраст) обязательно влияют на способы выражения человеком своих эмоциональных состояний. Например, при некоторых обстоятельствах (в положении нижестоящего) женщина не имеет права на полную разрядку своих чувств, ей приходится сдерживать себя, в то время как мужчина (в роли начальника) позволяет себе быть полностью эмоционально раскованным.

Но эмоциональные реакции человека могут выражаться не только вербальным способом. Существует еще один вид коммуникации – невербальный – информирующий иногда гораздо больше и правдивее об эмоциональном состоянии коммуниканта и имеющий свою гендерную специфику.