10. 2. До Платона.

Древнегреческая мысль на первых этапах своего возникновения не сильно отличалась от описанных выше первобытных представлений о языке, что выражалось, в первую очередь, в попытках отыскать в слове²⁰ объяснение обозначаемого им фрагмента действительности. В целях осмысления значения слова и его толкования использовалась и этимология, которая возникла в Древней Греции в начале V в. до Р. Х. "Осмысление имени путем выявления его связей с другими словами служило средством, с помощью которого пытались раскрыть природу обозначаемого предмета. Современная этимология - это наука о происхождении и истории слов. Этимологизирование древних ставило перед собой совершенно иные задачи - оно стремилось посредством анализа слов прийти к познанию реального мира. В основе такого этимологизирования лежало представление о внутренней, естественной связи между словом и обозначаемым предметом" (Перельмутер 1980 а, 111).

Однако развитие философских изысканий происходило в Древней Греции довольно быстро. В V в. до Р.Х. в ходе дискуссий между представителями различных философских школ формируется противопоставление двух основных понятий античной философии fuvsi' (природа) - novmo' (закон). Вопрос, существует ли нечто по природе или по закону, ставится по отношению ко всем изучаемым объектам и явлениям. Эта антитеза затрагивает и размышления над устройством человеческого языка. В противоположность теории о природной связи между предметом и его именованием возникает идея о том, что, на самом деле, связь эта условна. Вопрос о том, даются ли имена по природе или по закону, становится одной из основных лингвистических проблем V в.

По широко распространенному мнению, одним из первых философов, которого заинтересовала проблема характера связи между предметом и его именованием, был Гераклит Эфесский (ок. 544 - 483 гг. до Р. Х.). Поскольку оригинальные тексты Гераклита не сохранились, а идеи его дошли до нас только в пересказах и цитатах философов, живших позже, с уверенностью говорить о мнении философа по тому или иному вопросу нет никакой возможности. Существует точка зрения, что Гераклит придерживался традиционного взгляда на проблему характера связи между вещью и ее наименованием, считая, что имена даются предметам в соответствии с их природой. Сторонники этого мнения приводят веские доводы в его защиту, обращаясь, например, к анализу слов, используемых автором в дошедших до нас цитатах. Однако исследование лексики также дает довольно неоднозначные результаты. Многие ученые высказывались против этой точки зрения.

Сходная ситуация возникает при попытке разобраться во взглядах современника Гераклита, Парменида (ок. 540 - 480 гг. до Р. Х.). На родине Парменида, в Элее (совр. Юж. Италия), сформировалась целая философская школа элеатов, одним из самых ярких представителей которой был Парменид. В учении Парменида мы сталкиваемся с понятием неизменного и непреходящего "сущего", которое в дальнейшем найдет свое развитие в философии Платона, развившим учение об эйдосе или идее (см. ниже, а также гл. 2). Парменид утверждал, что "мир един, в нем нет и не может быть никакого множества отдельных вещей" (Асмус 1976, 45), поэтому отдельные предметы и явления этого мира - лишь плод нашего восприятия. Мир явлений изменчив и противоречив, поэтому то, что мы видим - это ложь. Реальный мир - это мир сущностей, который недоступен человеческому восприятию, постигнуть его можно только разумом. "Одно и то же есть мысль и то, о чем она мыслит: Без сущего мысль не найти - она изрекается в сущем. Иного не будет и нет: ему же положено роком - Быть неподвижным и целым" (Античные теории 1936, 31). Этим разделением миров обусловлены и лингвистические воззрения Парменида, согласно которым наименования предметов рассматриваются как связанные с восприятием элементы мира явлений, которые не могут быть истинными: "Все прочее только названья. Смертные их сочинили, истиной их почитая" (Античные теории 1936, 31). Как пишет И. М. Троцкий, "согласно основному учению элеатов, все многообразие чувственного мира не обладает реальным бытием, а относится лишь к области "мнения" (δόξα). Имя, которое в мифологическом миросозерцании принадлежит самой вещи, теперь выпадает - вместе с самой вещью - из сферы бытия. Более того, если в архаическом мышлении имя было тем, что сообщало вещи полную субстанциональность, в философии элеатов оно превращается в источник иллюзорной субстанциональности чувственного мира, в корень всех заблуждений. В актах именования и создается та ошибочная система, которая образует "мнение". Предметы чувственного мира созданы именами. Имена начинают рассматриваться как человеческое установление, допускающее изменения" (Троцкий 1936, 14).

Однако тот факт, что Парменид интерпретировал именования как результат человеческой деятельности, связанной с ложным восприятием мира, ещё не свидетельствует о том, что Парменид придерживался теории "соглашения". "Ничто не говорит нам о том, что Парменид специально рассматривал вопрос о соотношении между словом и именуемым этим словом предметом. Более того, есть все основания полагать, что эта проблема не волновала и не могла волновать мыслителя из Элеи " (Перельмутер 1980 а, 116). Что же касается антитезы Парменида "истина" - "мнение", то ее вряд ли можно сопоставить с противопоставлением "по природе" - "по закону". Философия Гераклита и Парменида оказала большое влияние на воззрения Платона.

Другим древнегреческим ученым, сыгравшим большую роль в становлении взглядов Платона, был Демокрит (род. ок. 460, Абдеры, Фракия - ум. ок. 371 до Р.Х.), непосредственную связь которого с Платоном доказала в 1917 г. шведка Ева Закс. Подобно Пармениду, Демокрит говорил о двух типах познания: чувственном восприятии и постижении разумом, разделяя при этом два мира: "мир "незаконнорожденной мысли" (мир чувственного восприятия) и мир "законнорожденной мысли" (постижение мира разумом)" (Перельмутер 1980 а, 121). Полагая, что постижение сущности явлений доступно только разуму, Демокрит, в отличие от Парменида, считал, что разум способен понять сущности только при помощи чувственного восприятия, которое дает нам представление (хотя бы нечеткое и неправильное) о реальном мире, который Демокрит не рассматривал как мираж и плод человеческого воображения. Таким образом, первичное восприятие явлений мира органами чувств должно подвергаться вторичной обработке разумом. С такой общефилософской концепцией связаны и представления Демокрита о языке, кажущиеся, на первый взгляд, противоречивыми. Рассматривая наименование как изображение обозначаемого предмета, ученый, подчеркивал, что оно не является абсолютной копией обозначаемого предмета, т. к. "изображения одной и той же вещи могут быть разными, они могут различаться между собой по величине, они могут быть сделаны из различного материала, они могут быть в большей или меньшей степени похожими на свой оригинал" (Перельмутер 1980 а, 121), так и "слова, подобно показаниям наших чувств, дают нам лишь приблизительное, не вполне точное представление о вещи, тем не менее определенное соответствие между словом и вещью все же имеется" (Перельмутер 1980 а, 122). О характере этого соответствия Демокрит тоже не говорит вполне однозначно. В своем учении он сочетает точку зрения о том, что между наименованием и обозначаемым объектом имеется естественная связь "по природе" с мнением о том, что связь эта договорная и установлена "по соглашению". Однако можно сказать, что второе положение все же превалирует. "С одной стороны, само возникновение языка он выводит из той же материальной нужды, которая, согласно его учению, составляет основу всех изменений жизни в обществе" (Асмус 1960, 60). Если верить Диодору Сицилийскому, Демокрит считал, что язык возник в связи с объединением людей в общины и потребностью во взаимопомощи при добывании пищи и защите от зверей: "При нападении зверей нужда научила их помогать друг другу и, собираясь вместе от страха, они начали постепенно друг друга узнавать. Голос их был еще бессмысленным и нечленораздельным, но постепенно они перешли к членораздельным словам и, установив друг с другом символы для каждой вещи, создали понятное для них самих изъяснение относительно всего. А так как такие объединения имели место по всему миру, то язык оказался не у всех равнозвучным, поскольку каждые случайным образом составляли свои слова: отсюда разнообразие в характере языков, а первоначально возникшие объединения положили начало всем племенам" (Античные теории 1936, 33). "Однако, с другой стороны, вникая в вопрос об отношении слова-имени к предмету, Демокрит приходит к выводу, что само отношение слова к предмету обусловлено не природой самого предмета, а только согласием, принятым между членами данного общества, говорящего на данном языке" (Асмус 1960, 60). Широко распространено мнение о том, что Демокрит придерживался исключительно этой точки зрения, в доказательство чему приводится известная цитата неоплатоника Прокла из комментария к диалогу Платона "Кратил": "Демокрит утверждал, что имена от установления, обосновывал это четырьмя умозаключениями. От равноименности: различающиеся между собою вещи называются одним именем; стало быть имя не от природы. Затем - от многоименности: если различающиеся между собою имена подходят к одной и той же вещи, то, стало быть, они подходят и друг к другу, а это невозможно. Третье - от перемены имени: ибо на каком основании мы переименовали бы Аристокла в Платона, а Тиртама в Теофраста, если бы имена были от природы? Затем - от недостатка в сходных образованиях: ибо на каком основании мы от φρόνησις (разумность) говорим fronei~n (быть разумным), а от δικαιοσύνη (справедливость) уже не образуем такого производного? Стало быть, имена от случая, а не от природы. И сам он называет первое умозаключение многозначностью, второе - равновесием, <третье - переименованием>, четвертое - безыменностью" (Античные теории 1936, 32 - 33). Большинство исследователей полагает, что Прокл передает основные идеи Демокрита, что свидетельствует о приверженности последнего к теории об установлении имен "по соглашению". С этим источником полемизирует в своем комментарии к диалогу Платона "Филеб" платоник Олимпиодор: "Демокрит говорил, что имена богов - звучащие изображения их". Однако, как было показано ранее, изображение не понималось Демокритом как копия самого предмета. Положение Демокрита о том, что вещь может иметь множество изображений, отображающих различные свойства предмета, с одной стороны, напоминает древнеиндийские представления о знаке, с другой стороны, становится праобразом платоновского понятия μίμησις (подражание), которое более подробно будет рассмотрено ниже. К сожалению, до нас дошли только пересказы противоречивых высказываний Демокрита, по которым достаточно трудно восстановить реальные представления философа о языке, которые, несомненно, были гораздо более богатыми, согласованными и последовательными. Однако уже по приведенным свидетельствам мы можем судить о том, что в учении Демокрита содержатся зачатки важных идей и понятий, которые найдут свое развитие в трудах более поздних философов, а также попытки строго обосновать выдвинутые положения.