Механизмы изменения групповых структур. Внутригрупповой конфликт

Среди наиболее частых причин внутригрупповых напряжений К. Левин выделял следующие:

1. Степень удовлетворенности потребностей личностей, входящих в группу. Неудовлетворенные личные потребности приводят к напряженности человека, что сказывается на том, как он строит отношения в группе.

2. Величина пространства свободного движения личности. К повышенному напряжению отношений приводит слишком ограниченное пространство.

3. Внешние барьеры. Если нечто мешает человеку покинуть зону психологического напряжения, это провоцирует конфликт.

4. Степень совпадения целей и интересов членов группы.

Характеристика важнейших видов внутригрупповых конфликтов.

1. Конфликты могут возникать во взаимодействии стабильно существующих микрогрупп внутри данной группы. Такие мини-сообщества существуют в рамках любой малой социальной общности, их численность колеблется от 2 до 6—8 человек, при этом чаще всего возникают мини-группы численностью в 3 человека. Более многочисленные образования, как правило, не очень устойчивы. Интересно, что с увеличением возраста членов группы и их социального статуса численность подгрупп снижается. Мини-группы играют большую роль в жизни группы в целом. Их взаимоотношения влияют на общий климат группы, продуктивность деятельности. Именно внутри их происходит «обкатка» норм и правил групповой жизни, и именно мини-группа часто выступает инициатором изменения этих правил. Можно говорить о том, что человек сам по себе очень редко действует в своей малой группе. Как правило, он опирается на мини-группу, зависит от нее и ориентируется на нее как на эксперта при выработке той или иной стратегии своего поведения. «Новичок», попавший в незнакомую социальную среду, как правило, прежде всего встает перед задачей выбора мини-группы, которая бы приняла его и одобрила его поведение. Руководитель в своей деятельности также должен действовать с оглядкой на реакцию мини-групп, особенно тех из них, которые занимают главенствующие позиции.

2. Конфликты возникают также вследствие ориентации определенных, прежде всего высокостатусных, членов группы на внешнюю референтную группу, противостоящую в своих целях или ценностях этой группе или ее руководителю. В данном случае человек является носителем противоречивой системы требований и норм, что может провоцировать недовольство руководителя или других членов группы и разжигать внутригрупповой конфликт.

3. Возможно возникновение конфликтной ситуации во взаимодействии руководителя с определенной неформальной группой, не согласной с задачами или стилем управления, реализуемыми руководителем. Интересно отметить, что конфликты такого рода не часто начинаются как групповые. На первых этапах обмена конфликтными действиями участниками могут казаться руководитель и отдельный член группы. Однако крайне редко человек решается на конфликт внутри своей группы, не будучи уверенным в поддержке со стороны референтной микрогруппы. В результате любой межличностный конфликт в малой группе, в том числе с руководителем, быстро становится групповым.

4. Конфликт может быть следствием разрыва отношений внутри какой-либо подгруппы. В случае, если остальные члены группы не подключатся к конфликту, он закончится частичным переструктурированием неформальных связей в группе, так как члены распавшейся группировки должны будут найти свое место в других сообществах. В противном случае произойдет значительное изменение группы в целом в отношении ее статусной и лидерской иерархий.

5. Возможны нормативные групповые конфликты. Они связаны с феноменом группового давления большинства на меньшинство, не желающее принимать нормы и ценности большинства. Если один из членов группы открыто выступает против тех или иных групповых правил, это часто приводит к сплочению остальной части в борьбе за сохранение групповых традиций и правил.

6. Типичными для групповой деятельности являются конфликты между лидерами. В одном случае они возникают между устоявшимся лидером и его восприемником, набирающим силу, либо между лидерами двух равных по силе микрогрупп. Кроме того, для групп школьников традиционными являются конфликты между лидерами различной ориентации. Такие противоборства не являются объективно необходимыми и связаны, как правило, с плохим руководством со стороны взрослых, которые не могут помочь школьникам разбить класс на «сферы влияния», найти каждому лидеру свою специфическую зону лидирования.

7. Наконец, весьма распространены конфликты между неформальным лидером и руководителем группы. Интересы лидера и руководителя постоянно сталкиваются: инструментальный лидер борется с руководителем за власть в сфере делового управления группой, а экспрессивный лидер в своих целях часто встает в оппозицию руководителю, уделяющему большее внимание не эмоциональному климату группы, а ее продуктивности.

Для членов группы большинство конфликтов предстает как эмоциональные разногласия, порожденные внутригрупповыми отношениями. Однако важно помнить, что любой конфликт порождает дезинтеграцию эмоциональных отношений независимо от своего происхождения, а корни его могут быть как внутри, так и вне группы. Более того, источник внутригруппового конфликта «находится чаще всего за пределами самой группы, будь то один из членов этой группы, другая группа или сообщество, в которое входит данная группа».

М.-А. Робер и Ф. Тильман дают описание важнейших последствий, которые могут иметь внутригрупповые конфликты:

1. Изменения на уровне микроструктур групп, то есть изменение состава и численности неформальных групп в связи с возникновением новых лидеров или падением влияния прежних.

2. Избавление группы от инакомыслящих, не пожелавших подчиниться групповому давлению, а также выбор козла отпущения. Им может стать лидер, потерявший влияние или неудавшийся претендент на пост нового лидера, а также кто-то из низкостатусных членов группы, случайно попавших в центр конфликта.

3. Нахождение внешнего врага: это помогает группе забыть внутренние раздоры и сплотиться в борьбе или в организации общего мнения группы. К такому приему достаточно часто прибегают в политике: внутригрупповое напряжение, возникшее из-за объективных трудностей или деструктивной политики руководителей, направляется на определенного внешнего врага, который преподносится как источник бед группы.

4. Значительные организационные изменения группы. Например, может быть выработана общая цель деятельности или заменена устаревшая цель, не соответствующая интересам большинства. Также могут быть внесены значительные коррективы в планы деятельности группы, разработаны новые средства достижения целей. Наконец, значительной реформе могут быть подвергнуты структуры группы: изменится система статусов, появятся новые люди, обладающие потенциалом лидерского влияния, изменится структура коммуникаций.

5. Смена руководителя группы, то есть старый формальный лидер может быть рассмотрен группой как козел отпущения, объект разрешенной агрессии. Такой финал внутригруппового конфликта достаточно распространен. Действительно, существует расхожее стереотипное убеждение, что если группа действует плохо, значит, плох ее руководитель. Более конструктивным является подход, в соответствии с которым плох не руководитель, а используемый им стиль руководства. Соответственно, изменить ситуацию можно не за счет смены физического лица, исполняющего роль руководителя, а за счет изменения самого подхода к групповому управлению, поиску более совершенной модели взаимодействия руководителя и группы.

6. Фактический распад группы как социально-психологической общности, даже если формальные связи при этом сохраняются.

Перечисленные выше важнейшие последствия внутригруппового конфликта дают возможность с полным правом утверждать, что он несет в себе значительный конструктивный заряд, и при хорошем контроле со стороны руководителя и значимых членов группы приведет к внутреннему росту группы. То есть конфликт может иметь своим следствием сплочение и развитие группы.

2.11. Ролевая структура малой группы

Понятию «социальная роль» в его современном звучании социальная психология обязана прежде всего работам Дж. Мида, Дж. Морено и Р. Линтона. Но несмотря на устойчивый интерес к данной проблеме в течение нескольких десятков лет, за пределами интеракционизма это понятие остается довольно размытым. Так, роль — это то, чего ждут от человека общество и другие в конкретной социальной ситуации; то, чего он сам от себя ждет в конкретной социальной ситуации; реальное поведение, заданное содержанием статуса.

Существует много различных подходов к классификации ролей. Об одной — делении ролей на конвенциональные и межличностные — мы уже говорили.

Другое основание для классификации — степень принятия человеком его роли. Т. Сарбин и В. Ален выделяют 7 стадий присвоения роли и соответственно 7 видов ролей:

√ нулевая — обозначение роли формально;

√ ритуальная — исполнение роли без внутренней заинтересованности;

309

√ личностно-принятая — углубленное исполнение роли;

√ исполнение роли под гипнозом;

√ невротическое погружение в роль;

√ экстатическое исполнение роли;

√ максимальная включенность в роль (под воздействием веры в сверхъестественные силы) (10).

Вопрос о том, как соотносится человек и его роль, остается дискуссионным даже в интеракционизме. Так, для чикагской школы более характерно представление о том, что человек «делает» свою роль: ему задаются культурные нормы, его социальный статус и ситуация, с учетом которых он строит свое ролевое поведение. А для взглядов Куна и его последователей более характерно представление об исполнении человеком роли: роль принимается человеком и реализуется им в конкретной групповой или другой социальной ситуации.

Еще один подход к классификации. Келлерман, воспользовавшись представлениями о типах личности Лири, выделил 8 основных типов ролей, распределенных по парам противоположностей: романтик — буквоед, невиновный — козел отпущения, ментор — ребенок, сектант — объединитель (94).

Выявление типов ролей, несомненно, представляет определенный интерес, но значительно более важным является вопрос об адекватной ролевой структуре малой группы. Соотношение набора ролей и особенностей групповой жизнедеятельности (характера целей, уровня развития и т. д.) рассматривается с разных точек зрения. Сама постановка вопроса о ролевой структуре группы пока отличается нечеткостью. Так, К. Рудестам отмечает, что есть одна группа исследователей, которые считают, что набор ролей в группе в целом один и тот же и формируется на самых ранних этапах жизни группы. И есть другая группа исследователей, которые считают, что каждая группа имеет тот набор ролей, который соответствует фазе развития группы и ее целям. В своей работе он приводит описание

310

набора ролей, позволяющего коррекционной группе успешно решать инструментальную и экспрессивную задачу. Набор составлен на основе известной схемы анализа взаимодействия Р. Бейлза (94). О. Г. Филатова выделяет три совокупности групповых ролей в соответствии с тремя возможными позициями человека в группе: ориентированные на задачу, на отношения и на себя (114).

Роли, ориентированные на решение задачи: инициирование; информационный поиск; передача информации; передача мнений, оценок и чувств по поводу обсуждения; прояснение и проработка; координирование; оценивание; обеспечение консенсуса.

Роли, ориентированные на поддержание отношений в группе: ободрение и поддержка; гармонизация отношений; посредник; обеспечение компромисса.

Роли, связанные с ориентацией на себя: блокирование и отвержение; агрессивность; уход; доминирование; стремление исповедоваться; запрашивание помощи.

Существуют и другие представления о связи ролевой структуры группы и эффективности ее жизнедеятельности. Так, исследование Р. М. Белбина свидетельствует о том, что для получения действительно эффективной группы необходимы 8 ролей. Среди них:

Председатель — человек, который осуществляет руководство командой и координирует ее действия. Председатель может не быть творческим и одаренным человеком, но он должен быть дисциплинирован, целеустремлен и уравновешен. Это тот, кто умеет хорошо слушать и говорить, правильно судить о людях и вещах, понять нужды других людей.

Организатор — это инициативный, легко возбудимый, мобильный и наиболее влиятельный человек в группе. В отсутствие председателя он обычно берет на себя его роль, хотя и не является идеальным вариантом для этого. Его сила заключается в стремлении и страстном желании достичь цели, но он может быть сверхчувствительным, раздражительным и нетерпеливым. Такой человек необходим, поскольку побуждает других членов группы к действиям.

311

Мозговой центр — люди, входящие в мозговой центр компании, в отличие от организатора устремлены в себя, но в интеллектуальном плане оказывают большое влияние на других. Они являются источником оригинальных идей и предложений, обладают большой силой воображения, и в то же время они самые умные члены команды. Однако могут быть невнимательны к деталям, обижаться на критику, часто бывают молчаливы, по характеру сдержанны.

Контролер — обладает скорее аналитическим, чем творческим, складом ума. Он скрупулезно анализирует идеи и обладает способностью увидеть слабые места в аргументах. Он менее общителен, чем другие, скрывает свои сведения, держится в стороне от команды, но он необходим для проверки качества. Он надежен, но может быть бестактным и бесстрастным.

Исследователи резерва новых служащих. Такие люди являются популярными членами команды, экстраверты, общительны и рискованны. Они приносят в группу новые контакты, идеи, усовершенствования. Они не являются творческими людьми, не держат бразды правления в своих руках, поэтому нуждаются в команде для того, чтобы их вкладом в решение профессиональных задач воспользовались другие.

Трудоголики — являются практическими организаторами всей деятельности компании. Они превращают идеи в выполнимые задания. Составление графиков, диаграмм, планов выступает сильной стороной их деятельности. Они методичны и эффективны в работе, внушают доверие, их никогда не приводят в волнение мечты о будущем. Они не являются лидерами, но они умелые и исполнительные работники.

Координаторы команды — такие работники сплачивают всю команду, поддерживая других, выслушивая их, поощряя, вникая во все, понимая все и внося во все чувство гармонии и согласия. Они популярны и приятны, но они не стремятся к соперничеству. Это тот тип людей, которых не замечаешь, когда они есть, и которых вам не хватает, когда их нет рядом.

312

Детерминатор. Без детерминатора команда не смогла бы закончить ничего к назначенному сроку. Он проверяет детали, беспокоится о графиках, досаждает другим необходимостью что-то безотлагательно сделать. Его упорная систематическая работа очень важна, но не всегда популярна.

В целом, вопрос об эффективной ролевой структуре еще остается мало разработанным.

Завершим обзор важнейших структур межличностных отношений, существующих в группе. Итак, малая группа — это сложное многомерное пространство. Положение каждого участника групповых отношений многолико: он включен в отношения различного характера, обладает множеством групповых «имен» (статусов, ролей). Групповые пространства находятся в постоянном движении, изменении. Как и любой живой организм, группа существует в динамике. По сути дела, говоря о механизмах формирования отношений в различных групповых структурах, мы уже перешли к рассмотрению группы сквозь призму составляющих ее процессов. Подведем итоги этой главы и обратимся непосредственно к групповой динамике.

• Социальная группа — одно из центральных понятий социальной психологии. В самом общем виде социальная группа может быть определена как относительно устойчивая совокупность людей, исторически связанная общностью ценностей, целей, средств либо условий социальной жизнедеятельности.

• В социально-психологической науке существуют два подхода к реальным социальным группам: группа как посредник между социумом и отдельным индивидуумом и как самостоятельный субъект жизнедеятельности.

• Социальные группы как сложные системы межличностных отношений могут быть типологизированы и описаны по разным основаниям, что привело к возникновению различных научных направлений

313

в их изучении: формальные и неформальные, первичные и вторичные, большие и малые и т. д.

• Малая социальная группа — наиболее распространенный объект социально-психологических исследований. Она представляет собой немногочисленное по составу социальное образование, члены которого объединены общими социальными целями и находятся в непосредственном личном контакте.

• Выделяют два вида параметров социально-психологического анализа малой группы: характеризующие группу как целое и характеризующие человека как члена группы. К первому виду параметров относятся психологическое содержание совместной деятельности, композиция, групповые структуры и процессы, ко второму виду — ожидания, нормы, санкции, групповой статус и роли человека.

• Групповые структуры возникают как результат относительно устойчивых функциональных и эмоциональных отношений между участниками. Уровни вертикальной структуры возникают в процессе формирования системы официальных отношений в группе, направленных на достижение целей инструментальной деятельности. Большое методологическое значение для понимания сущности отношений, лежащих в ее основании, имеет стратометрическая концепция А. В. Петровского. Горизонтальные структуры определяют положение каждого участника в системах эмоциональных отношений, внутригрупповой власти и коммуникации.

• Эмоциональная (социометрическая) структура малой группы может быть определена как совокупность соподчиненных позиций членов группы в системе эмоциональных предпочтений. Она характеризуется следующими параметрами: конфигурация социометрических статусов, взаимность выборов, отношения внутри первичных микрогрупп, система отвержений. Эмоциональные отношения членов группы имеет большое значение для их самочувствия и эффективности деятельности группы в целом, но их роль не стоит абсолютизировать.

• В любой малой группе в процессе жизнедеятельности возникает и развивается структура психологической власти и влияния.

314

Исследования психологического влияния привели к выявлению двух основных форм его существования в группе: лидерства и руководства.

• Внутригрупповое лидерство может быть рассмотрено и с точки зрения своих структурных (виды), и с точки зрения своих динамических (процесс влияния) характеристик, а также как определенная позиция человека в системе внутригрупповых отношений (лидер — последователь).

• Руководство в социальной психологии рассматривается как феномен влияния смешанной (и собственно социальной, и психологической) природы. Существует несколько источников психологической власти руководителя (его авторитета): принуждение, вознаграждение, традиции, харизматическое и экспертное влияние. Важным научным понятием является «стиль руководства», который в современной литературе чаще исследуется как определенная модель управления, реализуемая руководителем (директивная, недирективная, кооперативная).

• Коммуникативная структура группы — это совокупность позиций членов группы в системах информационных потоков, связывающих членов группы между собой и внешней средой, а также концентрация у них того или иного объема групповой информации. Выделяют централизованные и децентрализованные коммуникативные сети, различающиеся своими эффектами и последствиями для делового и эмоционального развития группы.

• В основе развития межличностных отношений в группе лежат механизмы совместимости, сработанности и внутригруппового конфликта. Совместимость как особое свойство отношений членов группы формируется в ситуациях неформального контакта в том случае, если общение удовлетворяет важные социальные потребности партнеров. На субъективном уровне совместимость предстает человеку как удовлетворенность отношениями и желание их продолжать. Сработанность формируется в условиях совместной деятельности членов группы как результат общей успешности в работе.

315

Субъективно сработанность представлена в сознании человека удовлетворенностью результатами взаимодействия, собой и отношениями.

• Внутригрупповой конфликт возникает в ответ на различные виды внутригрупповых напряжений и несет функцию изменения, перестройки групповых структур. Внутригрупповой конфликт имеет множество объективных причин возникновения и разнообразные следствия для группы в целом и ее отдельных членов.

• Малая группа характеризуется определенной структурой межличностных ролей. По мнению ряда авторов, можно говорить об оптимальной ролевой структуре группы с определенными целевыми функциями и условиями существования.

3. Социальная психология малой группы: динамические характеристики

3.1. Понятие групповой динамики

Взгляд на группу как на динамически развивающиеся межличностные отношения восходит к традициям когнитивизма и интеракцинизма.

Впервые термин «групповая динамика» был использован Куртом Левином в статье «Эксперименты в социальном пространстве», опубликованной в одном из американских научных журналов в 1939 г. Собственно, за этим термином ни у самого К. Левина, ни у его учеников не стояла стройная концепция группового развития. Скорее, речь шла об очень плодотворной идее, общем подходе, существенно влияющем на современные научные воззрения. Общее положение К. Левина, касающееся групповой динамики как научного направления, может быть сформулировано следующим образом: это дисциплина, изучающая положительные и отрицательные силы, действующие на человека в группе (95). Сама же группа в рамках этой дисциплины понималась как «динамическое целое» (53, с. 216). Для описания свойств этого динамического целого Левин использовал два основных закона гештальт-психологии.

316

Закон «Целое доминирует над частями» приводит к следующим социально-психологическим следствиям:

√ группа не может быть рассмотрена как сумма индивидов, так как она способна изменять их индивидуальное поведение;

√ оказывать влияние извне легче на группу в целом, нежели чем на поведение отдельных ее членов;

√ каждый член группы признает свою зависимость от других ее членов.

Закон «Отдельные элементы объединяются в целое» приводит к таким свойствам группы:

√ основа группы — не в сходстве, а во взаимозависимости членов группы;

√ человек склонен становиться членом той группы, с которой он себя отождествляет, а не той, от которой внешне зависит;

√ человек остается среди тех, к кому он чувствует себя принадлежащим, даже если их поведение и давление недружественны.

Ознакомившись с этой главой, легко увидеть, что каждое из свойств группы, теоретически выведенное Левином из принципов гештальт-психологии, в дальнейшем было описано эмпирически и присутствует в современной психологии малой группы под другим названием. Действительно, в результате многолетних исследований групповых процессов были выявлены некоторые общие закономерности функционирования и развития групп различной направленности. Эти закономерности составляют теоретическую базу любой групповой работы сегодняшних психологов-практиков (о применении понятия «групповая динамика» в практической групповой работе мы поговорим отдельно).

Динамический подход к пониманию психологической сути малой группы был близок и Т. Шибутани: «...ясно, что плодотворной

317

отправной точкой при изучении групп будет анализ скорее действия, чем структуры... те, кто работает с динамической концепцией группы, более внимательно изучают, как общество действует, чем как подгоняются друг к другу составляющие его части» (131, с. 34).

Сегодня термин «групповая динамика» используется весьма широко, но он практически не несет в себе той методологической нагрузки, какую вкладывали в него ученики К. Левина. Как отмечает Г. М. Андреева, сегодня он используется для описания некоторой реальности в жизни группы: «Групповая динамика, в отличие от статики группы, это и есть совокупность тех динамических процессов, которые одновременно происходят в группе в какую-то единицу времени и которые знаменуют собой движение группы от стадии к стадии, т. е. ее развитие» (9, с. 257—258). Среди наиважнейших традиционно рассматриваются такие групповые процессы, как нормативное влияние, развитие и сплочение, принятие групповых решений. К их подробному рассмотрению мы и обратимся.

3.2. Нормативное влияние в группе

С понятием «групповые нормы» мы уже знакомились. Групповые нормы — это определенные правила, выработанные группой в процессе жизнедеятельности, принятые ее большинством и регулирующие отношения между ее членами. Т. Шибутани определял нормы группы как «подобающие способы действия» и следующим образом объяснял их возникновение: «Каждая первичная группа вырабатывает особую, ограниченную картину мира, исходя из которой только и может быть определена ситуация. За немногими исключениями каждый человек рассматривает мир с точки зрения, которая разделяется людьми, непосредственно его окружающими... Когда люди разделяют общие представления, они все предъявляют каждому участнику достаточно определенные и сходные между собой экспектации. В результате групповые действия значительно облегчаются» (131, с. 42, 360). В каждой группе действуют нормы двух типов: конвенциональные, внедренные в группу той социальной системой,

318

в рамках которой она функционирует, и нормы первичной группы, создающие в каждом случае уникальный и часто неосознаваемый людьми свод неписаных законов и правил: «У нас принято», «У нас не поощряется» и т. д. Нормы первичной группы могут находиться в согласии с предписанными конвенциональными правилами, но могут и отличаться от них, иногда (не столь редко) — приходить в противоречие. В совокупности все работающие в группе нормы создают определенную нормативную культуру группы, анализ которой может многое рассказать и об истории ее развития, и о ее перспективах.

Р. Л. Кричевский и Е. М. Дубовская, проанализировав результаты многочисленных исследований, предлагают следующую общую характеристику функционирования норм в малой группе. Нормы в малой группе:

□ возникают в процессе функционирования группы как некоторая квинтэссенция результатов взаимодействия членов группы («отливка» их реального опыта контактов), а также вносятся в группу извне (например, организацией, в рамках которой она существует);

□ фиксируют правила взаимодействия не для всех возможных ситуаций, а лишь для тех, которые представляют для группы в целом значение, ценность, то есть групповые нормы не регламентируют все индивидуальные проявления участников;

□ могут иметь различное предназначение. Одни регламентируют поведение всех участников в определенной ситуации («Должно поступать только так»), другие имеют отношение к конкретным ролям и статусам («Тебе, при твоем положении, должно поступать именно так»);

□ различаются по степени своего принятия членами группы. Она может варьировать от всеобщего одобрения до принятия незначительным меньшинством;

□ различаются по степени своей «демократичности»: одни допускают достаточно свободное отклонение от них, другие требуют неукоснительного и четкого исполнения. Различаются также виды применяемых санкций (48).

319

Мы видим, что понятие групповой нормы по сей день остается достаточно широким и допускает очень широкий спектр разноплановых исследований. Самым популярным и методологически проработанным является то направление исследования норм, которое связано с проблемой влияния группы на личность. Начиная с 50-х гг. XX в. начались масштабные исследования проблемы нормативного влияния на личность, которые в настоящее время могут быть условно выделены в два направления: нормативное влияние большинства группы на отдельного человека и нормативное влияние, оказываемое на него меньшинством. В развитии данной проблематики прослеживаются любопытные особенности. Начало было положено С. Ашем, проведшим в самом начале 50-х гг. XX в. серию очень красивых экспериментов по изучению конформизма — нормативного влияния большинства. Под результаты этих и других аналогичных исследований была создана некоторая ценностная и теоретическая база. Идеологами исследований конформизма выступали в основном американские социальные психологи. В конце 60-х — начале 70-х гг. (время мощных социальных изменений!) европейскими социальными психологами начато создание теоретической базы для исследования иного вида группового влияния — нормативного давления меньшинства. Теоретические выкладки С. Московичи во многом строились на принципе «все совсем не так, как привыкли считать американцы», однако дальнейшие эмпирические исследования во многом подтвердили изначальные научные предположения. За той и другой линией научных исследований очень четко просматривается конкретная ценностная позиция, определенный взгляд на природу человека и его отношений с миром. Пожалуй, это одно из самых ценностно-окрашенных направлений в современной социальной психологии. Для этого есть все основания, так как рассматривается сама суть взаимоотношений отдельного индивидуума и социума: на какой базе они строятся? К каким последствиям для личности приводят?

320

3.3. Нормативное влияние большинства; проблема конформизма и независимости

Введем центральные понятия этого направления социально-психологических исследований. Конформизм — подчинение суждения или действия человека групповому давлению (мнению большинства) в ситуации конфликта между его собственным мнением (опытом) и мнением большинства. Конформность — склонность человека как члена группы неосознанно выбирать и следовать мнению группового большинства. Негативизм — демонстрация поведения, или мнения, противоречащего мнению большинства, независимо от того, право это большинство или нет. Нонконформизм — демонстрация мнения или поведения, опирающегося на собственный опыт, независимо от мнения или поведения группового большинства.

Началом исследованиям в данной области послужили эксперименты Соломона Аша и его сотрудников. Эти исследования считаются не просто классикой, а «самыми классическими из всех классических исследований в области социальной психологии» (76, с. 210). Отметим три момента, которые позволяют давать им столь высокую оценку. Во-первых, результаты, которые и сейчас не потеряли своего значения. Во-вторых, сама исследовательская схема — так называемые эксперименты с подставной группой и «наивным» испытуемым, — которая и сегодня может рассматриваться как блестящий образчик научного творчества. В-третьих, гуманитарный пафос исследований. По словам самого С. Аша, «для отдельных людей и для научного понимания личности эта тема имеет... непосредственное значение, поскольку одна из основных характеристик личности — это обладает ли человек свободой, чтобы действовать независимо, или он, как правило, поддается давлению группы» (13, с. 210).

Эксперименты С. Аша неоднократно описаны в отечественной и зарубежной, переведенной на русский язык литературе, однако мы

321

позволим себе представить их читателю еще раз, воспользовавшись для этого текстом самого автора.

«Нашей непосредственной целью было изучение социальных и личностных условий, заставляющих индивидуумов сопротивляться или уступать групповому давлению в тех случаях, когда суждение группы воспринимается как противоречащее фактам... Группа из восьми человек получала инструкцию сделать вывод о сериях простых, четко структурированных перцептивных отношений — выбирать из трех отрезков разной длины тот, который равен эталонному. Каждый из членов группы публично высказывал свои суждения. В процессе этого монотонного текста один из индивидов вдруг обнаруживал, что его суждение противоречит мнению всей группы, и в ходе эксперимента это противоречие возникало снова и снова. Все члены этой группы, за исключением одного, предварительно побеседовали с экспериментатором и получили инструкцию в определенные моменты высказывать неверные — и единодушные суждения... Объектом исследования и основным испытуемым являлся тот человек, чьи ответы отличались от других — мы поставили его в положение единственного представителя меньшинства, находящегося в окружении единодушного большинства. Он, возможно впервые в своей жизни, столкнулся с ситуацией, когда группа единодушно высказывала утверждения, противоречащие тому, о чем свидетельствовало его восприятие... Используемая методика позволяла легко провести количественную оценку «влияния большинства» путем подсчета частоты ошибок, повторявших искаженное суждение большинства. В то же время мы хотели получить информацию о том, как испытуемые воспринимали группу; установить, испытывали ли они сомнения и искушение примкнуть к большинству. Но нашей главной целью было выяснить причины, по которым испытуемый проявил независимость или уступчивость — осознавал ли, например, уступивший испытуемый, что большинство оказывает на него влияние; отказался ли он от своего суждения осознанно или чувствуя принуждение.

322

С этой целью мы составили многосторонний набор вопросов, который стал основой для индивидуального интервью, проводившегося сразу после окончания эксперимента. Следует добавить, что было бы непростительной ошибкой позволить испытуемому уйти из лаборатории, не объяснив ему полностью все условия эксперимента... Как большинство группы, так и основные испытуемые были студентами колледжа (мужчинами). Мы сообщим результаты, полученные для 50 основных испытуемых... Для каждого из них проводилось 12 основных испытаний, когда ответы большинства были неправильными»1.

Подчеркнем важный момент, неоднократно обсуждавшийся в критической литературе, посвященной работам С. Аша. Сама экспериментальная ситуация, как она предстает объективному внешнему наблюдателю, носит весьма условный, внеличностный характер: лабораторный эксперимент, незнакомые ранее люди, какие-то отрезки различной длины... Однако субъективно эта ситуации очень ярко окрашена для испытуемого, является небольшой личностной драмой. Он стоит перед необходимостью совершения выбора, должен публично высказать мнение перед целой группой людей, при этом он внутреннее переживает конфликт между тем, что видят его глаза, и тем, что слышат его уши. Это подтверждается выводами В. Э. Чудновского, проводившего изучение конформного поведения подростков: «...отстаивание определенной оценки в условиях эксперимента, когда другие придерживаются другого мнения, приобретает нравственный характер... нравственный характер приобретает и защита определенного истинного мнения, даже если оно само по себе не имеет нравственной значимости» (48, с. 85). Человек остается человеком и в лабораторной ситуации: если он принял ее, включился в экспериментальное взаимодействие, он начинает ценностно переживать содержание разворачивающегося общения.

323

Каковы же результаты основных описанных экспериментов? Сам исследователь среди самых значимых результатов называет следующие:

1. Заметное смещение оценок в пользу большинства. Одна треть всех оценок, сделанных основными испытуемыми, идентична ошибочным оценкам большинства (для сравнения: в контрольной группе, члены которой высказывали свое мнение в письменной форме, ошибки практически отсутствовали).

2. Около 68% оценок, сделанных основными испытуемыми, были правильными, несмотря на влияние большинства.

3. Существуют значительные индивидуальные различия. Полную независимость (в течение всех 12 проб) показала одна четвертая часть испытуемых, еще одна треть заняла колеблющуюся позицию: она продемонстрировала зависимость от мнения большинства в 6 и более испытаниях. Были и испытуемые, полностью подпавшие под влияние подставной группы.

Таким образом, в 35 случаях из 100 люди демонстрируют зависимое от группы поведение. Колебания в пользу мнения группы характерны многим индивидуумам (в экспериментах они составили около одной трети). У 25% наблюдалось устойчиво независимое поведение.

Интерес представляет и попытка Аша описать некоторые типы независимых и зависимых испытуемых. Среди независимых он выделил тех, чья автономия основывается на уверенности в себе, отстраненности (замкнутости) натуры, и «правильных» (они испытывают сомнения, но предпочитают следовать своему сенсорному ощущению). Среди уступчивых он также описал три типа испытуемых. Первый тип — люди, которые реально увидели правоту большинства (произошло субъективное искажение зрительного образа). Их немного в общей экспериментальной выборке. Второй тип — люди, которые, пережив конфликт своего и группового мнения, пришли к выводу, что право большинство. И третий тип — примкнувшие

324

к большинству. Их не столько заботит проблема расхождения мнений, сколько они опасаются остаться вне общества себе подобных. Конечно, типология, созданная на такой маленькой выборке, не может восприниматься как завершенный теоретический продукт, а дальнейших изысканий в этой области не проводилось.

Исследовательская парадигма, созданная Ашем, получила широкое признание, послужила основой многочисленных исследований и критики (продуктивной и не очень). Выделим несколько линий развития идеи Аша и опишем проводимые в их рамках исследования.

Первая линия связана с варьированием экспериментальной ситуации с целью получения знаний о том, как изменяется конформное поведение людей и какие факторы влияют на этот процесс. Такие эксперименты были начаты самим Ашем и продолжены и в Америке, и в Европе, и в СССР. Кроме того, были выполнены кросс-культурные исследования. Итак, факторы, влияющие на конформное поведение:

Единодушие большинства. Больше всего конформных реакций (чуть более 30%) испытуемые демонстрируют в ситуации абсолютного единодушия большинства. В ситуации, если в группе два «наивных» испытуемых или среди подставной группы «назначен» верный партнер, степень независимости резко повышается (процент конформных реакций едва достигает 10). Любопытно, правда, и другое: если в ходе эксперимента «верный» партнер перестает оказывать поддержку мнению испытуемого, количество зависимых ответов возрастает почти до прежнего уровня. Независимость основного испытуемого уменьшается (пусть и незначительно) и в тех случаях, когда в подставной группе есть человек, который высказывает мнение не правильное, но отличное от мнения большинства.

Численность большинства. Максимальное воздействие на мнение «наивного» испытуемого оказывает группа из 3 человек. Дальнейшее

325

увеличение численности единодушного большинства не имеет существенного значения.

Особенности ситуации. Исследования Аша и сотрудников показали, что чем дальше от истины мнение большинства, тем выше независимость испытуемых. И что еще более важно: влияние большинства усиливается, когда нарастает неопределенность ситуации. Уверенный в своей компетентности испытуемый менее склонен к зависимому поведению, но лишь в том случае, если компетентность группы он оценивает ниже или равно своей. Чем выше субъективная авторитетность группы для «наивного испытуемого», тем чаще он подпадает под влияние большинства.

Особенности группы. В ряде отечественных исследований (работы А. П. Сопикова, А. В. Баранова) выявлена зависимость интенсивности конформного поведения от особенностей деятельности группы. Исследования, проведенные на студентах, показали, что будущие педагоги чаще демонстрируют зависимость от группового влияния, чем будущие инженеры. Подростки, играющие в оркестре, более зависимы в своем мнении от сверстников, чем подростки — победители физико-математических олимпиад. Конформность также возрастает в сплоченных группах. Однако, как показывают исследования, проведенные А. В. Петровским и его коллегами, сам феномен зависимости человека от его группы в сообществах высокого уровня развития (коллективах) приобретает специфические черты. Исследования проводились с реальными трудовыми коллективами. Члены коллектива участвовали в групповом обсуждении, в процессе которого вырабатывались цели и ценности совместной деятельности, обсуждались стратегические вопросы жизнедеятельности группы. Затем каждому члену группы сообщалась фиктивная информация, согласно которой в его отсутствие было решено изменить цели (или пути их достижения). Человеку предлагалось принять решение, какой линии поведения он будет придерживаться. Большинство участников эксперимента предпочитали те цели и ценности, которые

326

были выработаны коллективом при его участии. Такое поведение и получило название коллективистического самоопределения (80).

Гендерные и возрастные особенности. Женщины в целом более конформны, чем мужчины, а дети — чем взрослые. Хотя если говорить о подростках и старшеклассниках, то они склонны демонстрировать конформизм в общении с группой сверстников и негативизм — в общении со взрослыми. Учитывая это, желательно как можно реже ставить подростка в ситуацию группового давления со стороны взрослых или класса, если он не является для него источником норм и ценностей. В старшем школьном возрасте вероятность независимых решений возрастает, однако конформность в общении со значимой группой сверстников или взрослых еще очень велика.

Индивидуальные особенности испытуемого. Р. Л. Кричевский и Е. М. Дубовская приводят следующие данные: выявлена отрицательная зависимость между склонностью человека к конформному поведению и такими его психологическими особенностями, как высокий интеллект, способность к лидерству, толерантность к стрессу, социальная активность и ответственность (46).

Значимость ситуации для испытуемого. Это наиболее важный фактор. Выше мы уже говорили о том, что любая экспериментальная ситуация выбора может иметь для человека субъективно значимую окраску. Чем более значимой для себя испытуемый воспринимает ситуацию, тем ниже вероятность принятия им зависимых решений (48).

Другая линия развития идей С. Аша связана с формированием теоретических представлений о сути выявленных им закономерностей и дифференциацией видов зависимого поведения.

Широкое распространение получили представления о том, что влияние большинства основано на зависимости: «Меньшинство зависит от большинства, потому что получает от него информацию о действительности. Оно также зависит от большинства, потому что хочет получить одобрение или, по крайней мере, не вызвать неодобрения»

327

(71, с. 226). М. Дойч и Г. Джерард предложили различать два типа социального влияния в группе, порождающих конформное поведение: нормативное и информационное. В дальнейшем Г. Джерард высказал предположение, что истоки конформности — в информационной зависимости члена группы от других ее участников. Ситуация, в которую попадает человек, вызывает у него тревожность и, естественно, потребность в ее снижении. Неопределенность ситуации может быть снята за счет различных форм сравнения себя с другими: во-первых, человек использует поведение других как стандарт, которому можно соответствовать; во-вторых, он формирует представление о себе на основе механизма социальной рефлексии. Все это делает человека чувствительным к социальному влиянию (48). В. Э. Чудновский выделил 2 типа конформного поведения: внешнее и внутреннее. Внешнее подчинение — это реакция приспособленчества (Л. Фестингер использовал для обозначения близкого явления термин «публичная конформность»), которая может сопровождаться внутренним конфликтом, но может осуществляться и без него, как принятое личностью внешнее приспособление к группе. Внутреннее подчинение — это переживание мнения группы как своего собственного, которое может проистекать из бессознательного принятия постулата «большинство всегда право», а может быть результатом сознательного выбора личности.

В настоящее время в социальной психологии используются два близких по звучанию, но разнящихся по содержанию понятия: конформизм и конформность. Конформизм все чаще используется как синоним приспособленчества, обозначает явление по своей сути не столько психологическое, сколько этическое. Конформность рассматривается как определенное свойство поведения человека группе.

«Конформность» как термин выгодно отличается от «конформизма» тем, что за годы своего использования он не оброс ценностной, идеологической оболочкой, не имеет традиции рассмотрения в рамках такой непривычной для науки системы оценок, как «хорошо — плохо», «правильно — неправильно». С понятием «конформизм»

328

такая неприятность случилась. Вот как характеризует этот факт В. Э. Чудновский: «Многие исследователи в экспериментах Аша увидели отражение тех конфликтов и противоречий, которые существуют в отношениях между людьми в современном капиталистическом обществе. Они исходят из определенной концепции, согласно которой общество подразделяется на две резко противоположные группы людей: конформистов и неконформистов. Конформизм объявляется неизбежным результатом развития общества. «Наш век может быть назван веком конформизма», — заявляют Д. Крэч, Р. Крачфилд и Е. Баллэчей, и дальше: «Цена социального принятия есть конформизм и потеря независимости», — пишет Д. Генри... «Тенденция к конформности — фундаментальное свойство личности», — утверждает Р. Крачфилд» (47, с. 242).

Конформность, в отличие от конформизма, — безоценочна, внеоценочна, что позволяет рассматривать ее саму, ее проявления и последствия менее предвзято. При этом важно подчеркнуть, что исследования, выполненные в рамках парадигмы Аша, личностные особенности человека не выявляют. Их плоскость — именно конформное поведение, за которым, не раскрытые экспериментатором, могут стоять самые различные причины как внешнего, так и внутреннего свойства, как осознаваемые, так и не осознаваемые человеком. Еще одно важное отличие конформности от конформизма: первая может иметь степень выраженности, причем не только и не столько на уровне индивидуальных различий, сколько на уровне особенностей групповой ситуации. Да, можно условно поделить людей на более и менее конформных (что и делают различные личностные опросники), но правильнее говорить о том, что степень конформности человека варьирует в зависимости от его внутреннего состояния и особенностей групповой ситуации. На последнем особенно настаивает И. Р. Сушков. Конформность, с его точки зрения, именно групповой, а не индивидуальный феномен. Неосознанная склонность к корректировке своего поведения происходит у человека как члена группы в силу воздействия на него именно групповой ситуации, а не внутренних личностных черт (108). За подтверждением

329

своей точки зрения автор обращается к недавним исследованиям М. Хогга и Д. Тернера, которые позволили сделать следующий вывод: «...конформность проявляется в ситуации расхождения индивидуальных оценок, мнений и поведения с нормами той группы людей, с которой индивид себя идентифицирует. Несоответствие внутренних ориентаций индивида ориентациям группы членства может быть разрешено двумя путями: увеличением субъективной конформности или признанием своей принадлежности к другой категории» (108, с. 284).

Еще одна линия развития темы конформизма и конформности — формирование представлений о том, насколько эти феномены фатальны для человека как члена группы и нет ли возможности нивелировать нормативное давление группы на личность. Важная для нас позиция по этому вопросу была сформулирована еще К. Левином: «Принадлежность к определенной группе вовсе не означает, что человек должен полностью соответствовать целям, правилам, а также стилю жизни и мышления группы. У человека есть и свои собственные цели. Ему необходимо иметь внутри группы достаточное пространство свободного движения, чтобы реализовывать эти личные цели и удовлетворять свои индивидуальные желания... Если пространство свободного движения личности в группе чересчур мало, иными словами, если его независимость от группы недостаточна, он будет несчастлив; слишком интенсивная фрустрация заставит его покинуть группу или даже постараться разрушить ее, если она слишком жестко ограничивает свободу своих членов... Существует множество вариантов того, как можно примирить индивидуальные и групповые нужды» (53, с. 218—219). Проблема нормативного влияния группы на личность приобретает совсем другое звучание. Оно, влияние, перестает быть тяжким бременем и проклятьем современного человека и превращается в некоторую закономерность групповых отношений, которая может регулироваться и корректироваться и со стороны личности, и со стороны группы в целом.

Д. Майерс называет два механизма, защищающих человека от «безудержности» нормативного давления: реактивное сопротивление

330

и поведенческое подтверждение собственной уникальности: «Мы не марионетки. Когда социальное принуждение становится грубым, люди склонны к реактивному сопротивлению: они стремятся противостоять принуждению, чтобы отстоять личную свободу... Нам не нравится слишком отличаться от группы, но мы не хотим и выглядеть в точности как все. Поэтому наши действия защищают наше чувство собственной неповторимости и индивидуальности. В группе мы лучше всего осознаем, чем отличаемся от других» (58, с. 309).

Наконец, еще одна линия развития исследований нормативного давления: изучение тех возможностей влияния, которые имеются в распоряжении группового меньшинства. Некоторые «наметки» этой линии исследования можно встретить в работах С. Аша. В частности, он описывает «интересный эффект», полученный в результате проведения одной из многочисленных модификаций его основного эксперимента: «В этом варианте большинство состояло из 16 «наивных» испытуемых; среди них мы поместили одного человека, который, согласно полученной им инструкции, отвечал неправильно. При таких условиях одинокий диссидент забавлял представителей наивного большинства. Члены группы заразительно смеялись над человеком, находившимся в одиноком меньшинстве, считая его шутом. ...члены группы не сознавали, что они черпают поддержку у большинства и что если бы они остались с диссидентом наедине, то их реакции претерпели бы радикальные изменения» (13, с. 221). То, что для С. Аша выглядело как необычный факт, через 15—20 лет прозвучало как новая мощная альтернатива его парадигме. Речь идет об исследовательской традиции изучения нормативного влияния группового меньшинства.

3.4. Нормативное влияние меньшинства: вопросы креативности и развития

В 1983 г. Ч. Д. Немет и Д. Уочтлер подвели некоторый итог теоретических и эмпирических изысканий: «...в последнее время ученые поняли, что конформизм и независимость — это не единственно

331

возможные реакции на мнение большинства. Меньшинство может активно отстаивать свою позицию и оказывать влияние на большинство. ...Большинство и меньшинство оказывают друг на друга взаимное влияние» (71, с. 226).

Как мы уже отмечали, область научных знаний, связанных с влиянием группового меньшинства на большинство и отдельную личность, формировалась своим особым образом. У истоков — острая, но по сути своей конструктивная критика исследовательской парадигмы С. Аша и его последователей, наиболее важными здесь стали аргументы С. Московичи. Затем — разработка определенной теоретической модели влияния группового меньшинства с опорой не столько на экспериментальный материал, сколько на факты окружающей социальной жизни. Далее — экспериментальная проверка теоретических положений.

Критикуя теории конформного поведения, созданные в рамках исследовательской парадигмы С. Аша, С. Московичи дает характеристику этих теорий, вскрывая стоящие за ними общие модели человека, общества и группы. Он и его коллеги показали, что эти теории отражают определенный взгляд на сущность внутригрупповых отношений и на конформность как их важнейшую характеристику. Человек в группе рассматривается как зависимый элемент групповой системы, обладающий незначительной волей и свободой. Важнейшим фактором, цементирующим групповые коммуникации, признается нормативная и информационная зависимость человека от группы, меньшинства от большинства. Отклонение человека от групповой нормы интерпретируется как проявление плохой социальной адаптации, а с точки зрения группы представляет угрозу ее существованию как целого. И еще один важный момент: возможности влияния в группе распределены неравномерно. Практической монополией на ее применение обладают лидеры и групповое большинство.

По всем этим пунктам позиция европейской социальной психологии была иной, иногда — противоположной. Прежде всего отличается

332

сама трактовка термина «меньшинство». Меньшинство определяется не по численности, а по критерию влияния: это часть группы, которая обладает меньшими возможностями влияния (132). Однако возможности влиять на нормативную атмосферу группы у него есть. С точки зрения С. Московичи, в пользу этого утверждения могут быть приведены следующие общие размышления: жизнедеятельность социальной группы невозможна без наличия у ее членов согласия по некоторым принципиально важным ценностно-целевым аспектам. Единообразие взглядов поддерживается большинством. Меньшинство высказывает какие-то иные взгляды, отличные от устоявшихся. Естественно, что большинство стремится оказать такое воздействие на меньшинство, чтобы восстановить «мир и порядок», то есть общность взглядов по важным вопросам. Но если меньшинство настаивает? Применение немедленных жестких санкций к инакомыслящим не практикуется в преобладающем большинстве групп; это означает, что большинство в течение какого-то времени продолжает взаимодействовать со своими оппонентами. В результате становится возможным, что на некоторых представителей большинства аргументы меньшинства окажут влияние (заставят задуматься, точнее сформулировать свою личную точку зрения и т. д.) (48). Естественно, механизмы влияния меньшинства на членов группы должны существенно отличаться от тех, которые характерны давлению большинства. Очевидно также, что результаты его влияния также будут иными: это не будет конформное, негативистическое или нонконформное поведение. Самый важный момент состоит в том, что групповое меньшинство имеет свои источники влияния и что общая «кухня» нормативных процессов в группе значительно сложнее и интереснее, чем это считалось в 50—60-е гг. XX в.

В экспериментах, проведенных европейскими социальными психологами, был установлен сам факт существования нормативного влияния меньшинства и изучены некоторые из его механизмов и эффектов. В одном из самых первых экспериментов, проведенных С. Московичи и его сотрудниками, испытуемым предлагалось определить

333

цвет и его интенсивность по 6-балльной шкале. В эксперименте участвовали 6 человек, из них двое — помощники экспериментатора — постоянно называли голубой цвет зеленым. В этой ситуации число ответов «зеленый» у «наивных» испытуемых составило около 8% (в контрольной группе таких выборов было 0,25%).

Экспериментальные данные позволяют сравнить особенности влияния большинства и меньшинства. Большинство оказывает более сильное воздействие на уровне реакций людей на тот или иной факт, меньшинство — на уровне правильности позиции. Влияние большинства проявляется довольно быстро, конформные реакции чаще появляются в ответах испытуемых в первых пробах. Влияние меньшинства часто оказывается на латентном, неосознаваемом человеком уровне и может проявляться не в данной экспериментальной ситуации, а в последующих, лишь частично по содержанию связанных с ней.

Внутренняя картина состояния человека, находящего под воздействием большинства и меньшинства, совершенно различна. Переживая конфликт с большинством, человек очень часто ощущает свою некомпетентность, незащищенность. Его стремление присоединиться к большинству диктуется страхом остаться в социальной изоляции. Позиция меньшинства часто вопринимается представителем большинства с иронией, раздражением (позиция «сверху»), его точка зрения — ошибочной, непродуманной. Но при этом последовательное меньшинство воспринимается как более уверенное в себе. При влиянии меньшинства, утверждает Ч. Д. Немет, человек испытывает значительно меньший стресс, чувствует себя внутреннее более защищенным, что позволяет ему спокойнее и продуктивнее отнестись к конфликту мнений: у него часто возникает мотивация переоценить ситуацию в свою пользу (71).

Исследования позволили также установить, что к основным факторам, делающим позицию меньшинства влиятельной, необходимо отнести последовательность, уверенность, гибкость (готовность к компромиссу), уважительное отношение к оппонентам.

334

Г. Мюньи показал, что сила влияния меньшинства существенно зависит от образа, который складывается о нем у большинства: если оно воспринимается как жесткое, бескомпромиссное, категоричное, то это создает сильный психологический барьер (132). Не менее важные параметры — последовательность и уверенность группового меньшинства в своей позиции.

Каковы же основные следствия влияния меньшинства для группы в целом и ее отдельных участников? Назовем два основных:

• влияние меньшинства побуждает человека и большинство в целом к поиску новых аргументов в защиту своей позиции; в результате большинство может еще больше убедиться в своей правоте, но это убеждение будет опираться уже не на стереотипы и неосознанные групповые нормы, а на результаты анализа и размышления;

• благодаря существованию иной позиции, существенно возрастает вероятность выработки человеком и группой новых, креативных решений. С этой точки зрения влияние меньшинства полезно даже в том случае, если оно отстаивает ошибочный по своей сути взгляд на проблему.

Нормативное влияние большинства и меньшинства целесообразно рассматривать как два отдельных процесса только с точки зрения истории науки. Действительно, существуют две традиции, развивающиеся на различных континентах. Однако для построения единой картины функционирования малой группы необходимо объединить их в единую динамическую систему. Процесс влияния большинства выполняет для группы роль механизма, стабилизирующего групповое состояние. Конформность членов группы — важный фактор, позволяющий группе существовать как единое целое в тот или иной момент ее развития. Естественно, что чем сложнее этот момент, чем экстремальнее условия функционирования группы, тем выше роль конформности. Вместе с тем, высокая конформность членов группы, отсутствие «здорового» меньшинства, не разделяющего общей точки зрения, легко может привести группу к застою, а ее участников — к ригидности. Нормативное влияние меньшинства —

335

это механизм, ограничивающий прессинг большинства, препятствующий чрезмерному повышению конформности членов группы. На групповом уровне он — источник развития, на индивидуальном — стимулятор познавательной активности, проявления творческого личностного начала.

3.5. Нормативное влияние: взгляд с позиции человека в группе

Любой человек, добровольно или в силу обстоятельств ставший членом конкретной группы, становится участником сложной системы взаимодействий, внутри которой постоянно испытывает нормативное влияние. Конечно, лишь конвенциональные нормы группы могут быть предъявлены ему в виде документов, инструкций, приказов. Нормы первичной группы он постигает интуитивно, опираясь на ту прямую и косвенную обратную связь, которую получает от своих коллег. Период адаптации в группе — это прежде всего отрезок времени, в рамках которого человек должен определиться с тем, принимает ли он нормы группы и в какой степени. У него есть 4 возможности собственного нормативного самоопределения:

1. Осознанное принятие норм и ценностей группы. Оно может быть внутренним, когда человек свободно и ответственно принимает на себя нормативные обязательства, или внешним, тогда мы имеем дело с конформизмом как приспособленчеством. В том и другом случае человек вливается в ряды группового большинства.

2. Неосознанное, интуитивное принятие норм и ценностей группы по принципу «Раз здесь так заведено, значит, это правильно». Человек также становится представителем большинства, хотя изначальная причина вхождения в него иная — высокая конформность, внутренняя зависимость от нормативного влияния.

3. Осознанное отвержение норм и ценностей группы. Оно уводит человека в «сознательное меньшинство», под огонь санкций и нормативного давления. Однако осознанность позиции должна помочь

336

ему выработать конструктивную линию поведения (последовательную, уверенную, гибкую).

4. Неосознанное отвержение норм и ценностей группы по принципу «Главное — делать не так, как все». Такая позиция именуется «негативизм» и представляет собой конформизм наизнанку. Она тоже приводит человека в лагерь меньшинства, но возможности влияния у негативиста специфические. Он зависим от группы, так как отстаивает сопряженную точку зрения (со знаком «минус»). Как правило, реакция большинства на такую позицию агрессивна, хотя определенный смысл в противостоянии большинства и негативистов есть: повышается общий уровень активности, высвобождаются ресурсы для изменения, развития групповых отношений.

Выбрав для себя норму, человек занимает и определенную внутреннюю позицию в отношении самой группы. Она становится для него либо референтной, либо группой членства. Мы немного отвлечемся от основной темы, для того чтобы дать более развернутую характеристику введенных понятий, тем более что они, по мнению ряда авторов, имеют в социальной психологии «астрономическую популярность» (10, с. 209). Родом же они из интеракционистской ориентации.

Термин «референтная группа» был введен в 40-е гг. XX в. Г. Хайманом, а конкретное наполнение получил в экспериментах Т. Ньюкома. Для Т. Ньюкома этот термин обозначал группу, к которой человек психологически причисляет себя, разделяет ее ценности и нормы. Исследователь разделял позитивные и негативные референтные группы. К позитивным референтным относятся те группы, в которых человек хочет быть принятым. Отрицательной референтной выступает та группа, нормам и ценностям которой человек себя и свое поведение противопоставляет. В конце 40-х — начале 50-х гг. это понятие окончательно закрепляется в социальной психологии, в частности работами М. Шеррифа. Он видел значение референтной группы в том, что «ее нормы превращаются в социальные установки индивидов, в систему отсчета не только для самооценки, но и для

337

оценки явлений социальной жизни, для формирования своей картины мира» (10, с. 211). Он также предложил различать группу членства (то сообщество, в которое человек реально включен) и референтную группу, с которой человек может себя соотносить в идеальном плане.

Референтная группа и группа членства могут совпадать (человек разделяет и проводит в жизнь ту систему ценностей и норм, которая выработана его реальной группой: учебной, трудовой, досуговой). Но в силу обстоятельств человек может быть включен в жизнедеятельность одних групп, а ценностно и нормативно ориентироваться на другую, реально ему для контактов недоступную. Достаточно часто встречается и такой вариант: референтная группа у человека есть, и он реально в нее включен, но большую часть времени вынужден проводить в группе членства. Все варианты несовпадения референтной группы и группы членства чреваты внутренними и межличностными конфликтами для человека.

Нормативное самоопределение приводит к тому, что человек начинает получать от других членов группы некоторые послания — санкции. Мы уже говорили о том, что эти санкции могут носить поощрительный и запретительный характер. Нормативное поведение, следование правилам жизни группы, соблюдение выработанных ею ритуалов приводит к тому, что человек начинает получать психологические подкрепления от других членов группы: его награждают различными знаками внимания, доброжелательными обращениями, эмоциональными поглаживаниями, уважением, открытым признанием достоинств. А вот какие санкции запретительного характера приводит Т. Шибутани: «шпильки» и прозвища; подмигивания, иронические взгляды, усмешки и холодность; сплетни; применение силы; социальная изоляция в группе (по-нашему — бойкот). Момент, который стоит подчеркнуть: неформальные санкции, в отличие от конвенциональных, носят в первичных группах индивидуализированный характер. Если наказать, то так, чтобы конкретному человеку

338

стало больно; если поощрить, то так, чтобы поощрение было для него личностно значимым.

Всегда ли отклонение от групповых норм приводит к тому, что человек начинает получать от группы различные психологические наказания? Оказывается, нет. Чтобы дать на этот вопрос более полный ответ, мы обратимся к еще одной проблеме, связанной с нормативным влиянием в группе.

3.6. Нормативное влияние и статус

Традиционно считается, что чем выше статус человека в группе, тем в большей степени он ориентирован на ее нормы и ценности, более последовательно реализует их в своем поведении. То есть чем выше статус, тем выше нормативность поведения. Ненормативное поведение наказывается снижением статуса. Однако исследованиями Е. Холландера и его сотрудников в эту простую и понятную линейную зависимость было внесено существенное дополнение. Действительно, человек, который хочет иметь в своей группе высокие рейтинговые показатели, должен вести себя нормативно. Однако если он, благодаря своему вкладу в жизнь группы, занимает в ней лидерское положение, он в определенной степени освобождается от необходимости вести себя строго нормативно, он получает право отклоняться от групповых норм (естественно, чисто психологически, никакими «верительными грамотами» это не подтверждено). Это явление Холландер назвал идиосинкразическим кредитом лидера, а поведение, отклоняющееся от групповых норм, — идиосинкразическим (48).

Зачем группе нужно предоставлять своему лидеру такой кредит, ведь еще неизвестно, как он им воспользуется, пойдет ли это ей на пользу? Ответ очевиден. Для группы это возможность развития, изменения. Если новшество, которое привнесет лидер, окажется неэффективным, вредным, можно отказаться от него (вместе с лидером чаще всего). Если же эксперимент окажется удачным, новый вариант отношений, достижения групповых целей могут способствовать

339

развитию группы. Через некоторое время он превратится в групповую норму.

Нормативное влияние пронизывает все формы взаимоотношений членов группы. Взаимодействие большинства и меньшинства, поведение негативистов, идиосинкразические эксперименты лидера, мера принятия каждым участников группы ее целей и ценностей — все вместе это во многом определяет особенности жизни данной группы, влияет на то, как разворачиваются в ней другие динамические процессы.

3.7. Развитие и сплочение малой группы

Развитие группы в широком значении — это и есть групповая динамика: «Групповая динамика, в отличие от статики группы, это... совокупность тех динамических процессов, которые одновременно происходят в группе в какую-то единицу времени и которые знаменуют собой движение группы от стадии к стадии, то есть ее развитие» (9, с. 257—258). Рассмотрим три аспекта проблемы развития группы, которые наиболее часто обсуждаются в социально-психологической литературе: образование группы, этапы и закономерности развития, сплочение.

Вопросы образования группы очень по-разному рассматриваются в отечественной и зарубежной литературе. Для зарубежных авторов основной интерес заключается в психологических причинах вхождения человека в группу. В первый момент это представляется закономерным, коль уж речь идет о психологической науке. Однако в таком варианте проблема образования малой группы выглядит крайне однобоко, если не сказать нереально. Робер и Тильман считают, что основная причина, по которой человек стремится войти в группу, — это получение удовлетворения от взаимодействия с другими людьми. Они же приводят точку зрения по этому поводу Ж. Эллиота: «Одним из первичных элементов сплочения, связывающего индивиды в институциональные человеческие объединения, является защита от психологической тревоги. В этом смысле можно предположить,

340

что индивиды проецируют вовне влечения и внутренние объекты, которые в противном случае были бы источниками психотической тревоги, и связывают их с жизнью социальных институтов, членами которых они являются» (90, с. 121—122). Это психоаналитический взгляд на проблему группообразования. Однако и за рамками этой парадигмы широко распространена точка зрения, что группа возникает из необходимости для людей удовлетворить ряд своих личных потребностей. Вот определение Р. Кеттелла: «Наше определение группы — совокупность индивидов, в которой существование всех используется для удовлетворения каких-либо потребностей каждого» (35, с. 24). Трудно отрицать тот факт, что в группе (посредством ее, благодаря ей) каждый участник удовлетворяет свои потребности, связанные с признанием, поддержкой, самореализацией и другим. Однако в тех случаях, когда этот факт рассматривается сам по себе, вне контекста современной социальной жизни, процесс возникновения малых групп выглядит как-то странно. Очевидно, что большинство из них появляется не потому, что люди решили объединиться для удовлетворения своих личных нужд, а потому, что такого рода структура закономерно возникает в рамках тех или иных социальных институтов или организаций. Конечно, существуют иные ситуации возникновения малых групп. Скажем, иначе возникают группы по интересам, свободные творческие коллективы. Однако доля таких групп в современном социальном мире очень мала, и для них необходимо разрабатывать частную модель группообразования. В случае же с так называемыми организованными группами сначала возникает номинальная группа с вакансиями для потенциальных участников, а затем люди, занявшие эти вакансии, начинают выстраивать психологические отношения (в том числе удовлетворяющие их личные потребности). Именно так проблема группообразования рассматривается в отечественной литературе (9, 48). Р. Л. Кричевский и Е. М. Дубовская считают, что возникновение организованной группы следует рассматривать как двухступенчатый процесс: сначала группа формально объявляется, а затем

341

она наполняется конкретными людьми. На второй ступени личные побуждения людей играют значительную роль. В большинстве случаев человек сам решает, стать ли ему членом данной группы, сообразуясь со своими ожиданиями, ценностями и амбициями, самооценкой и другим.

Образование группы — это процесс ее формального возникновения и комплектования конкретными людьми, которые привносят в группу свои живые личностные устремления, свой жизненный опыт и представления о том, как должна быть организована групповая жизнь.

Члены группы начинают строить взаимоотношения, благодаря чему группа в целом развивается, изменяя от стадии к стадии свои характеристики, приобретая новые свойства и возможности.

Существует несколько подходов к выделению этапов развития малой группы. Первый — теоретические модели развития группы от номинальной стадии (стадии формального образования) до высшей точки группового развития. Такого рода модели создаются в рамках и отечественной, и зарубежных социально-психологических традиций. В качестве примера рассмотрим модель Л. И. Уманского. Второй подход — эмпирические модели развития групп, полученные не в ходе теоретических построений, а в процессе лонгитюдных исследований жизни определенных социальных групп. Скажем, этапы развития групп, существующих в условиях изоляции (48). Такого рода модель (Стенфорда и Роарка) будет подробно рассмотрена в разделе, посвященном школьному классу как особому виду малой группы. Наконец, третий подход: рассмотрение стадий развития групп, ограниченных в своем существовании во времени. Жизнь таких групп можно просмотреть от начала до конца. К ним относятся, в частности, разнообразные психокоррекционные группы. В данном случае мы используем этот термин в значении, предложенном

342

К. Рудестамом, относя к ним и обучающие группы, и группы психотерапевтической направленности. К опыту создания модели развития такой группы (У. Бенниса и Г. Шепарда) обратимся позже, при рассмотрении особенностей динамики психотерапевтической группы.

Ниже представлено графическое изображение модели Л. И. Уманского. В ее основе ряд параметров, важных с точки зрения автора для достижения группой высшей ступени развития (ценностная направленность группы, организационное и социально-психологическое единство группы, компетентность ее членов в достижении групповых целей). Этапы характеризуют уровень развития группы с точки зрения данных параметров (35).

Точка, с которой начинается групповое развитие, находится в середине отрезка и называется конгломерат. Конгломерат — это совокупность незнакомых друг с другом людей. Далее развитие группы может происходить в обоих направлениях. Направление задает общая ценностная направленность группы. В случае просоциальной ориентации группа начинает развиваться вверх, через ряд стадий к

343

высшей точке, коллективу; при асоциальной ориентации — к антиколлективу. Сразу отметим, что вопрос о том, через какие стадии проходит такого рода асоциальная группа, в широкодоступной литературе не обсуждался.

Путь к высшей точке лежит через стадии кооперации и автономизации. Кроме того, перед стадией кооперации в развитии группы в ряде случаев можно выделять также промежуточные стадии: номинальной группы и группы-ассоциации. Общая характеристика каждой стадии такова:

Номинальная группа: формальная группа, имеющая название, внешне заданную цель и структуру. Пока только это и объединяет ее членов.

Группа-ассоциация: заданные извне цели, способы и виды деятельности приняты членами группы. Возникает первичная межличностная интеграция.

Группа-кооперация: стадия, на которой группа функционирует в основном в инструментальной плоскости. Хорошо развита структура деловых отношений; члены группы ориентированы на сотрудничество в решении целевых вопросов.

Группа-автономия: ориентирована на экспрессивную сферу. Формируется чувство «мы», групповые эталоны и нормы. Группа ориентирована на себя, свои внутренние отношения. Возможно гипертрофированное развитие черт автономии, что приводит к своеобразному «закукливанию» группы, ее переориентации с общественно значимых целей на собственно групповые. Это препятствует ее дальнейшему развитию.

Группа-коллектив: высшая стадия развития группы. Широкая кооперация с другими социальными группами; внутренняя сплоченность, кооперативность в инструментальной сфере. Л. И. Уманский определял коллектив как реальную контактную группу, отличающуюся «интегративным единством коммунистической направленности, организованности, подготовленности и психологической коммуникативности» (111, с. 22).

344

На этом процесс развития группы заканчивается. К сожалению, ни в модели самого Уманского, ни в модификациях его последователей не содержится ясного ответа на вопрос: а что же происходит с группой дальше? Либо она проходит высшую точку развития... и куда она двигается потом? Либо она остается на занятом уровне, но каковы тогда механизмы, обеспечивающие ей поддержание этого уровня отношений? Этот вопрос глубоко проработан в другой отечественной концепции развития группы — стратометрической теории коллектива А. В. Петровского. В качестве механизмов, обеспечивающих группе функционирование на высшем уровне развития, в этой теории выступают ценностно-ориентационное единство (ЦОЕ) и групповая действенная эмоциональная идентификация (ГДЭИ) (79, 80).

Многие зарубежные теоретические модели основываются на уже хорошо известной читателям идее разделения двух сфер внутригрупповой активности: инструментальной и экспрессивной. Б. Такмен предложил рассматривать две линии группового развития, которые хотя и влияют друг на друга, но все же обладают своими внутренними закономерностями: в сферах межличностной и деловой активности. Внутри каждой линии существуют 4 свои стадии, которые последовательно сменяют друг друга. Первая стадия связана с ориентировкой во взаимоотношениях (деловых и эмоциональных); вторая — этап проживания конфликта — с необходимостью привести в соответствие взаимоожидания членов группы, групповые и индивидуальные цели и др., далее следует стадия продуктивных взаимоотношений в каждой из сфер. Четвертая стадия развития межличностных отношений — формирование ролевой структуры группы, деловых отношений — принятие решений в области достижения целей группы (48). Подход Такмена лежит в основе многих других частных моделей развития отдельных групповых структур (Н. Обера, Е. Мабри, Л. Хоффмана).

Р. Л. Кричевский и Е. М. Дубовская в своем обзоре отечественных и зарубежных моделей группообразования обращают внимание

345

на важный момент: несмотря на значительные различия в подходах и принципах построения моделей, в них существует достаточно много пересечений и общих моментов. Один из основных — наличие некоторой закономерности в формировании и развитии экспрессивной и эмоциональной сфер в малой группе. Их развитие на каждом этапе происходит неравномерно, преобладает то одна, то другая форма активности. В те моменты жизнедеятельности, когда в группе наиболее активно развиваются процессы и структуры, связанные с достижением основных целей существования группы, несколько «уплощается» эмоциональная сфера. И напротив, в периоды, насыщенные эмоциональными конфликтами или нормотворчеством, формированием групповой общности, организационные процессы в группе интенсивно не развиваются.

Идея неравномерности развития различных сфер жизнедеятельности субъекта (будь то отдельный человек или социальная группа) и существования ведущей формы активности на той или иной стадии развития характерна не только для социальной психологии. Достаточно вспомнить учение о ведущей деятельности и этапах развития в детском возрасте (А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эльконин). В соответствии с теорией Эльконина, в конкретный период детства, ребенок в большей степени ориентирован либо на построение отношений, либо на овладение предметной стороной деятельности. Это проявляется в особенностях его интересов, игр, увлечений. Естественно, что целесообразно строить общение с ребенком, его обучение и воспитание с учетом особенностей возраста. Это же можно сказать о группе. В своем развитии она то больше ориентирована на дело, то погружается в самое себя — межличностные отношения своих участников. Несомненно, что и руководителю, и психологу, работающему с группой, важно владеть информацией о том, на какой стадии развития сегодня она находится, чтобы более грамотно строить взаимодействие. К сожалению, строгих диагностических процедур нет, однако всегда остаются возможности наблюдения. Необходимо анализировать содержание конфликтов, происходящих в группе в данный

346

момент, направленность управляющих ею лидеров, динамику продуктивности деятельности. Можно использовать самоотчеты членов группы для того, чтобы понять, какого рода внутригрупповые проблемы сегодня представляют для них наибольший интерес. У руководителя (тренера), чутко прислушивающегося к своей группе, есть возможность не только понимать, на какой стадии развития находится группа, но и управлять ее развитием. Не стоит считать прохождение стадий в определенной последовательности чем-то фатальным и неизбежным (даже по отношению к детскому развитию). Варьируя условия жизнедеятельности, характер решаемых задач, степень взаимозависимости членов группы в достижении общих целей, можно стимулировать ее активность в той или иной сфере.

Еще одна общая точка во взглядах различных авторов — представление о движущих силах развития группы, механизмах, «толкающих» ее к переходу с одного уровня на другой. Любопытно, что здесь пересекаются представления отечественные (70—80-е гг.) и психоаналитические. Уманский выделял три источника противоречий, лежащих в основе поступательного развития группы:

1. Между потенциальными возможностями группы и ее реальной деятельностью в настоящий момент;

2. Между растущей интеграцией членов группы и потребностью каждого участника личностно реализоваться в ней;

3. Между усиливающейся ориентацией группы на свое общее «мы» и осознанием места и роли группы в более широкой социальной общности. (35).

В психоаналитической парадигме ситуация нахождения человека в группе трактуется как изначально конфликтная (зависимость от других — потребность сохранить свободу) и, как это ни парадоксально, ведущая к усилению группового влияния на личность, развитие групповых структур и отношений. Группа, создавая нормы, общие правила, структуры устоявшихся отношений, защищает своих членов от тревоги, порождаемой изначальной конфликтностью (90).

Еще один аспект проблемы развития группы в современной социальной психологии — изучение групповой сплоченности. Сплоченность

347

различными авторами рассматривается в двух аспектах: как процесс (в этом случае целесообразнее говорить о сплочении) и как особое состояние отношений в группе (это состояние может иметь различную степень выраженности — уровень сплоченности). Оба этих аспекта отражены в определении, предложенном Г. М. Андреевой:

Сплоченность — это «процесс формирования особого типа связей в группе, которые позволяют внешне заданную структуру превратить в психологическую общность» (9, с. 267).

Это определение задает сплоченность через ее цель — результат. Существуют и другие, весьма многочисленные определения сплоченности, авторы которых в большей степени акцентируют внимание на тех первопричинах, благодаря которым такой результат может быть достигнут. Так, одно из первых определений предложено в рамках когнитивного подхода Л. Фестингером: сплоченность — это «результирующая всех сил, действующих на членов группы с тем, чтобы удержать их в ней» (35, с. 39). Развивая такой подход к пониманию сути сплоченности, Д. Картрайт разрабатывает теоретическую модель сплоченности. Согласно этой модели, существует 4 основных детерминанты сплоченности:

□ в какой мере участники рассматривают данную группу как возможность удовлетворения своих потребностей и целей;

□ в какой мере сама группа — ее цели, перспективы, положение в организации, престижность членства в ней и другое — обладает свойствами, побуждающими людей участвовать в ее деятельности;

□ как каждый отдельный член группы оценивает последствия своего членства в данной группе (позитивно, негативно и в какой мере);

□ как люди оценивают свое членство в данной группе в сравнении с опытом участия в деятельности других групп (48).

348

При внешнем сходстве с традицией изучения динамических процессов, созданной К. Левином, когнитивистский взгляд иной по своей сути. Для Левина любой динамический процесс в человеческом сообществе — это прежде всего проявление жизнедеятельности группы как целого, собственно групповое явление. Для Л. Фестингера и Д. Картрайта сплоченность — явление не социально-психологической, а индивидуально-психологической природы (мотивации, субъективного сравнения и т. д.).

Когнитивистский взгляд на происхождение сплоченности — далеко не единственный. В отечественной литературе рассматриваются также два во многом противоположных по своей сути подхода к пониманию процессов сплоченности: с точки зрения эмоциональной привлекательности членов группы (аттракции) и с точки зрения ценностно-ориентационного единства (9, 48). В первом случае сплоченность рассматривается как следствие большого числа взаимных позитивных установок членов группы, основанных на симпатии или антипатии. Свое методическое воплощение этот подход нашел, в частности, в индексе групповой сплоченности, вычисляемом на основании данных социометрического теста. Очевидно, что доля истины в таком понимании сплоченности есть: действительно, взаимная эмоциональная привлекательность членов группы повышает их стремление сохранить свое членство в данной группе (44). Но столь же очевидно, что это только доля истины. В группе люди вступают во взаимоотношения совершенно разной направленности и природы, и если мы рассматриваем сплоченность как процесс, пронизывающий все отношения в группе, а не только эмоциональные, то рассматривать фактор симпатии — антипатии как определяющий нецелесообразно.

Подход к сплоченности с точки зрения ценностно-ориентационного единства сформировался в рамках стратометрического подхода А. В. Петровского. Сплоченность в данном контексте рассматривается как характеристика особого вида связей в группе, которые основаны на единстве «оценок, установок и позиций группы по отношению к объектам (лицам, задачам, идеям, событиям), наиболее

349

значимым для группы в целом» (79, с. 182). Сплоченность характеризует те отношения в группе, которые опосредованы целями и задачами деятельности, то есть касаются деловых и нравственных оценок (48).

За всем разнообразием представлений о природе сплоченности стоит общее признание ценности, значимости этого процесса (и конечного состояния) и для группы в целом, и для конкретного его участника. В результате роста сплоченности группа выигрывает за счет того, что увеличивается включенность отдельных членов группы во внутренние процессы, они чаще демонстрируют конформные реакции. Отношения в группе становятся более стабильными. С определенными оговорками можно говорить и о связи процессов сплоченности с эффективностью деятельности малой группы. Правда, связь эта опосредована содержанием групповых норм. В том случае, если хорошие результаты в инструментальной сфере являются групповой ценностью, высокая сплоченность способствует росту продуктивности группы. И наоборот.

Сплоченная группа во многих случаях представляет ценность и для отдельных членов группы, так как приводит к росту удовлетворенности своей группой и участием в ней, снижению тревожности, стабилизации самооценки.

Практическая значимость сплоченности как состояния отношений в малой группе чрезвычайно велика, поэтому представляется целесообразным подробнее остановиться на том, какие факторы способствуют достижению группой такого состояния.

Первый — эмоциональная привлекательность членов группы. Отметим, что сама по себе она не обеспечивает ни продуктивной совместной деятельности, ни высокой сплоченности. Но и без эмоциональной притягательности людей, вне совместимых отношений, трудно создать сплоченную группу. Эмоциональные отношения обладают одной важной способностью: даже в тех группах, ценности и нормы которых достаточно жестко связаны с инструментальной деятельностью, они начинают развиваться и жить собственной жизнью, временами существенно влияя на деловые отношения и даже продуктивность

350

группы (35, 57). Эмоциональная привлекательность выступает одним из условий развития многих групповых процессов, в том числе сплоченности.

Второй — сходство членов группы между собой. Речь идет о различных аспектах сходства: и возрастном, и социальном, и этническом, однако главный — ценностный аспект, близость взглядов и социальных ориентаций членов группы. В данном случае в силу вступает механизм, уже описанный выше, при описании особенностей восприятия людьми друг друга. Действительно, чем ближе чужое мнение к собственному мнению человека, тем симпатичнее ему лицо, высказывающее данную точку зрения. И наоборот, люди склонны не замечать разногласий и противоречий с позицией привлекательного лица. Этот же феномен работает и в группе: человек более тяготеет к группе, взгляды и ценности которой он разделяет и в которой его собственные взгляды находят поддержку.

Третий — предпочитаемый группой способ взаимодействия и ведущий социальный мотив членов группы. Об этом также шла речь выше. Отметим, что более привлекательна для людей и имеет больше шансов стать сплоченной группа, чья деятельность основана не на конкуренции, а на кооперации и в которой преобладает мотив сотрудничества.

Кооперация и мотив сотрудничества способствуют возникновению ряда важных и привлекательных для членов группы условий ее сплочения. Во-первых, они уменьшают число внутригрупповых конфликтов и помогают успешно разрешать возникающие объективные противоречия. Во-вторых, способствуют свободному и открытому общению людей, стимулируют сближение мнений, расширяют обмен информацией между партнерами. В-третьих, обеспечивают взаимную поддержку действий, так как только совместные усилия могут привести каждого члена группы к личному успеху (35).

Таким образом, кооперация между членами группы способствует сплочению всей группы. Что касается характера связей группы с другими социальными общностями, то здесь свою позитивную роль может сыграть и конкуренция. Известно, что соревнование

351

между группами в определенных видах деятельности способствует внутреннему сплочению групп-участников.

Четвертый — особенности групповых целей. В отечественной психологии многими авторами подчеркивается тот факт, что именно цель деятельности, ее психологические особенности определяют свойства группы и динамику развития, индивидуальное поведение участников в значимых групповых ситуациях (9, 35, 80). Особое значение имеет сам характер цели, задающий определенный способ организации отношений в группе, восприятие ее участниками, особенности формулировки и предъявления цели группе.

По своему характеру цель может содействовать или препятствовать процессам сплочения. Если деятельность членов группы практически индивидуальна, а общий результат складывается из суммы индивидуальных результатов, то в этом случае цель не способствует сплочению. В других случаях члены группы могут быть поставлены в ситуацию, когда достижение цели возможно лишь при постоянном объединении и координировании индивидуальных усилий. Цель с такими свойствами благоприятствует сплочению (72).

Л. И. Уманский предложил различать три типа групповой деятельности в соответствии с особенностями лежащих в их основании целей: совместно-индивидуальную, совместно-последовательную, совместно-взаимодействующую. Каждый тип деятельности задает свой определенный способ взаимодействия членам группы. В первом случае — взаимодействие на стадии результата, при суммировании индивидуальных вкладов, во втором — взаимодействие по конвейерному типу, в третьем — постоянную деловую взаимозависимость. Естественно, что перспективы сплочения группы в каждом случае свои (48).

На динамике группы сказываются не только объективные характеристики цели, но и то, как она воспринимается членами группы, соотносится с их личными целями. Цели, которые ставятся группой или перед группой ее руководителем, помогают коллективу сплачиваться в том случае, если они отвечают потребностям членов группы, могут быть приняты ими в качестве своих личных целей (то

352

есть каждый участник видит личный смысл в том, что делает вся группа), а также если группа может рассчитывать на успех в ее достижении. Очень важно восприятие предложенной цели именно как общегрупповой. Исследования показывают, что если поставленная цель воспринята участниками не как их личная, а как общегрупповая задача, они в большей степени ориентируются друг на друга и на кооперативное взаимодействие (35).

Немаловажным фактором является и способ формулировки, преподнесения цели группе. Цель является эффективным регулятором групповой активности, способствует сплочению, если в своей формулировке и собственно содержании она отвечает ряду условий:

√ может хотя бы частично быть принята каждым участником (то есть находится в соответствии с их личными целями, не провоцирует возникновение барьеров и прочего);

√ содержит в себе указание на результат, достижимый в обозримом будущем. Естественно, что чем дальше во времени отодвинуто достижение желаемого результата, тем большую личную и групповую ценность должен иметь сам процесс ее достижения;

√ является четкой, ясной и определенной, не допускает серьезных разночтений в своем понимании;

√ содержит указание на способы достижения результата данной группой, с участием каждого конкретного человека, в нее входящего, то есть является «технологичной».

Практические советы

Постановка целей перед детскими группами

В практике целеполагания на самых разных уровнях мы часто сталкиваемся с одной общей проблемой: перед потенциальными исполнителями цель их деятельности то ставится в абстрактной, общей форме, то подменяется узкими задачами, по сути — средствами.

353

В образовательном процессе целеполагание также очень часто осуществляется некорректно. Перед школьниками ставятся либо абстрактные глобальные цели, не конкретизируемые в частные задачи (стать гармонически развитыми людьми, стать дружными и сплоченным и т. д.), либо цель подменяется средством, и тогда смыслом учебы становится достижение определенного оценочного результата, а смыслом внеучебной деятельности — участие в каком-либо мероприятии.

Цель деятельности, в том случае когда она действительно может служить источником активности школьников и фактором сплочения классного коллектива, должна отвечать следующим требованиям:

Во-первых, быть конечной, то есть иметь четкий результат, достижение которого не очень оттянуто во времени от момента принятия цели. Причем, чем младше дети, тем меньше должен быть этот разрыв.

Во-вторых, быть ясной, определенной и понятной каждому участнику. Обязательно нужно проверить, действительно ли все учащиеся одинаково понимают смысл и цель происходящего.

В-третьих, быть технологичной, то есть содержать в себе доступные детям средства ее достижения. Хорошо, если эти средства были выработаны детьми на предыдущих этапах совместных действий. Например, дети научились шить простые изделия, а затем принимают участие в карнавальном конкурсе.

В-четвертых, быть личностно привлекательной для каждого школьника, а для этого содержать в себе какие-либо частные цели и средства, интересные или доступные школьнику. Деятельность, организуемая в классе, должна требовать от каждого тех умений, которые у него особенно развиты или которые он хотел бы в себе развить.

Пятый — характер руководства и предпочитаемого способа принятия решений. Коллегиальный, кооперативный стиль руководства и

354

возможность для каждого члена группы принимать участие в выработке общего решения способствуют сплочению группы.

Можно назвать еще ряд факторов, влияющих на процессы сплочения группы, которые так или иначе нами уже рассматривались: величина группы, характер коммуникативных сетей, используемых в процессе достижения групповых целей, удовлетворенность участников групповым членством, успех группы в достижении значимых для нее результатов. Мы видим, что сплоченное состояние формируется под воздействием как индивидуальных, так и собственно групповых факторов, приводит к ряду следствий, ценных и для личности, и для ее сообщества.

Выше отмечалось, что сплоченность относится к числу тех групповых феноменов, по отношению к которым многими авторами применяется понятия меры, уровня, численного значения. Это означает, что сплоченность может быть большей или меньшей. Понимаемую таким образом, на методическом уровне ее часто измеряют с помощью социометрических процедур. Как показывает анализ различных подходов к пониманию этапов развития группы, величину сплоченности принято связывать с уровнем развития группы (чем он выше, тем больше сплоченность) и на уровне методики рассматривать как один из показателей уровня развития коллектива (51). В стратометрическом подходе сплоченность — ценностно-ориентационное единство — операционально рассматривается как мера сходства оценок и суждений членов группы по значимым вопросам. ЦОЕ измеряется с помощью специальных ранжирующих измерительных процедур (51).

3.8. Процесс принятия групповых решений

Принятие единого решения по определенным важным для группы вопросам — актуальная и сложная проблема для любой реальной малой группы. Группа не может существовать как целое, не вырабатывая общих подходов и мнений по различным насущным или принципиальным вопросам. К тому же необходимо не только

355

найти такое общее решение, но и добиться его высокой эффективности. Групповое мнение — это не результат группового компромисса, это наиболее оптимальное для всей группы и каждого ее члена решение жизненно важной задачи.

Процесс принятия групповых решений традиционно рассматривается в социальной психологии с двух разных точек зрения, условно их можно обозначить как феноменологическую и прагматическую. Первый, феноменологический, аспект — это изучение живого процесса принятия решений в реальных социальных группах. Как этот процесс осуществляется? Что происходит с индивидуальными точками зрения? Чем по сути является общее решение? Какова эффективность групповых решений? В рамках этого подхода изучены различные эффекты групповых обсуждений, соотношение индивидуальных и групповых выборов с точки зрения их эффективности.

Второй — прагматический — аспект связан с поиском ответа на практически важный вопрос: как эффективно организовать процесс обсуждения и принятия групповых решений? В рамках этого аспекта разрабатываются различные технологии принятия групповых решений, стратегии целенаправленного управления этими процессами. Рассмотрим поочередно оба аспекта данной проблемы.

Феноменологический аспект традиционно ассоциируется в социальной психологии с такими эмпирически выявленными явлениями как групповая поляризация, сдвиг к риску, феномен огруппления мышления. Феномен групповой поляризации на первый взгляд противоречит тому фактологическому материалу, который был предложен читателю в главе, посвященной нормативному влиянию. Суть этого феномена в том, что в процессе дискуссии, направленной на выработку значимого для группы решения, происходит своеобразная экстремизация групповых мнений: они начинают тяготеть к определенному выбору, крайним значениям шкалы предпочтений. Количество средних, промежуточных решений существенно сокращается. Эти факты подтверждаются многочисленными исследованиями, в частности С. Московичи, Д. Прюитта (48). Важно, что данный эффект

356

не связан с самой процедурой группового обсуждения, а представляет собой собственно групповой феномен, явление, вытекающее из особенностей групповой динамики.

Частным случаем групповой поляризации является феномен сдвига к риску. Дж. Стоунер, один из первых обнаруживший его в экспериментальной ситуации, следующим образом охарактеризовал его суть: групповое решение оказывается более рискованным по сравнению со средним индивидуальных решений, принятых до проведения группового обсуждения (47). Описанный феномен оказался чрезвычайно привлекательным для многих исследователей. Действительно, он лишний раз показывает нам, что не стоит упрощенно и строго по устоявшимся схемам подходить к анализу групповой жизни: в ней много тайного, непредсказуемого. Групповые явления значительно богаче эффектов конформности и социальной фасилитации.

В различные годы было выдвинуто несколько гипотез, объясняющих происхождение феномена сдвига к риску, и получена дополнительная экспериментальная информация. Согласно одной гипотезе, групповое обсуждение проблемы порождает у членов группы ощущение общей ответственности (и следовательно, личной безответственности), что способствует принятию более «сильных», предельных решений. Другая гипотеза в качестве основного «виновника» экстремальных решений рассматривает лидера: будучи изначально более склонным к рискованным решениям, он в процессе обсуждения убеждает в своей правоте остальных. Наконец, есть и гипотеза риска как ценности: готовность рисковать повышает статус человека в группе, а следовательно, в процессе группового обсуждения члены группы будут стремиться демонстрировать наличие у себя такой способности. По мнению Р. Л. Кричевского и Е. М. Дубовской, последняя гипотеза имеет наибольшее число сторонников.

Сдвиг к риску — не единственное следствие группового обсуждения проблемы. Исследования показывают, что в ряде ситуаций (например, гипотетически связанных с угрозой здоровью и жизни участников) наблюдается обратный эффект: сдвиг группового решения

357

к осторожности. Во многих ситуациях последствием обсуждения является именно поляризация мнений, а не направленный сдвиг в сторону рискованного решения.

Еще один аспект изучения живых процессов принятия решений в группе — выявление эффективности групповых решений. Тот факт, что групповые решения во многих случаях являются более эффективными, чем индивидуальные, давно известен в социальной психологии. Действительно, групповое действие и качественно и количественно превосходит действие «среднего» человека, однако оно, например, нередко уступает в эффективности действиям незаурядной личности. Особенно ярко последнее проявляется в том случае, если группа сталкивается с решением сложной проблемы или если среди членов группы не выделяется яркий лидер. Кроме того, групповые решения часто становятся низкоэффективными, когда группа работает в сложных, экстремальных или изолированных условиях. Так, в 70-е гг. XX в. И. Л. Дженисом был описан феномен, получивший название «Group think» — «огруппление мышления». В данном случае были представлены характеристики реальной группы с высоким уровнем внутреннего единства и автономности, стиль мышления которой обладал следующими особенностями: иллюзия неуязвимости (среди членов группы отмечается тяга к рискованным групповым действиям и необоснованному оптимизму по поводу последствий этих действий), стремление дать рациональное объяснение своему решению как единственно возможному и верному, стереотипный взгляд на соперников, открытое давление на меньшинство, иллюзия единодушия, появление самозваных охранителей «группового духа» и другие (32).

Исследования показали, что в группах такого типа повышается внутренняя сплоченность и самоудовлетворенность членов группы, однако снижается качество групповых решений вплоть до того, что индивидуальные решения членов группы качественнее группового. Этот феномен часто имеет место в группах, работающих в кризисных, стрессогенных ситуациях, заставляющих членов группы теснее

358

сплачиваться вокруг групповых целей, отгораживаться от внешнего мира. На практике мы можем провоцировать группу на создание внутреннего климата, способствующего таким искажениям. Скажем, создавая ситуацию постоянного сравнения или противостояния одной группы другой.

Феномен, описанный И. Л. Дженисом, с его же легкой руки получил в западной социальной психологии название «огруппление мышления». Сам он следующим образом характеризует выбранный им термин: «Я использую термин «огруппление мышления» в качестве простого и краткого обозначения способа мышления, которым люди пользуются в тех случаях, когда поиски консенсуса становятся настолько доминирующими для сплоченной группы, что она склонна отбрасывать реалистические оценки альтернативных способов действия. Огруппление мышления — термин того же типа, что и слова из словаря «новояза», придуманные Дж. Оруэллом для устрашающего мира его романа «1984». В таком контексте значение термина «огруппление мышления» становится уничижительным. Именно такое значение и подразумевалось, поскольку этот термин обозначает снижение эффективности мышления и неадекватность оценки действительности и моральных суждений в результате групповых давлений» (32, с. 244).

Феномен огруппления мышления кардинально отличается от рассмотренных ранее феноменов поляризации и сдвига к риску, а также от многих других эмпирических явлений, описанных американскими социальными психологами. Особенность его в том, что он получен не в результате экспериментальных исследований (лабораторных, полевых, в данном случае это не столь важно), а в процессе анализа ряда реальных событий: вторжения американских вооруженных сил на Кубу, войны во Вьетнаме и ряда других. То есть Дженис изучал исторические архивы и мемуары. В связи с этим вызывают сомнение те широчайшие экстраполяции выводов проведенного анализа, с которыми мы можем познакомиться в американских учебниках по социальной психологии. В частности, Д. Майерсом

359

данный феномен рассматривается как иллюстрация общего механизма влияния группы на личность (58).

Прагматический аспект проблемы принятия групповых решений, как уже говорилось выше, связан с разработкой технологий принятия группой эффективных решений. При рассмотрении этого аспекта мы будем исходить из общего положения о том, что групповое решение во многих случаях обладает преимуществом перед индивидуальным решением как в плане своей продуктивности для группы, так и в отношении перспектив исполнения принятого решения каждым членом группы. Важно эти преимущества реализовать.

Обратимся к тем базовым технологиям принятия групповых решений, которые и по сей день используются в социальной практике (меняются их названия — психологическая сущность остается практически неизменной). Робер и Тильман называют пять технологий, первые три из них — основные:

1. Групповое интервью;

2. Мозговой штурм (собрание изобретателей, brainstorming);

3. Групповая дискуссия;

4. Обсуждение отдельного случая;

5. Выступление-дискуссия.

Естественно, что способ принятия группового решения зависит от особенностей групповой задачи, которую предстоит решить, а также от того итогового продукта, который хочет получить группа или ее руководитель. Прежде всего попробуем определиться со способами, исходя из особенностей задачи. Воспользуемся типологией групповых задач, предложенной Д. Хакменом и Ч. Моррисом. Они выделили три типа задач: проблемные, продуционные и дискуссионные (48).

Ниже в таблице раскрывается содержание задач каждого типа и как они соотносятся со способом решения и теми типичными групповыми следствиями, которые возникают под воздействием процесса решения задач того или иного типа.

360

Тип задачи	Содержание задачи	Способ решения задачи	Групповые следствия
Проблемная	Обсуждение или решение конкретной проблемы	Групповое интервью	Высокая ориентация на действия, достижение запланированного результата
Продуционная	Генерирование творческих продуктов и новых идей	Мозговой штурм	Высокий уровень нестандартности, оригинальности идей
Дискуссионная	Выработка общего решения	Групповая дискуссия	Высокая включенность в групповой процесс

Соотнесем также метод решения задачи с этапами процесса группового обсуждения, предложенными Робером и Тильманом. С их точки зрения, целостная организация процесса группового обсуждения включает 4 стадии: сбор информации, ее оценка, поиск решения и принятие решения. С названными технологиями эти стадии соотносятся следующим образом:

Сбор информации	Групповое интервью	Мозговой штурм	Групповая дискуссия
Оценка информации
Поиск решения
Принятие решения		Таким образом, групповое интервью решает задачи двух первых этапов целостного процесса обсуждения; мозговой штурм — 3 первых этапов; групповая дискуссия позволяет провести весь процесс обсуждения от начала до конца.

361

Остановимся на характеристике каждого из названных методов.

Групповое интервью — это средство для сбора мнений членов группы по конкретному вопросу и оценки сложившейся ситуации. Важно подчеркнуть, что любая группа, даже слабо организованная, использует те или иные формы группового интервьюирования для решения своих информационных задач. Однако часто не только рядовые члены группы, но также и лидеры и руководители не отдают себе отчета в происходящем, и тогда интервью протекает стихийно, не целенаправленно, и естественно, эффективность его чрезвычайно низка. Основная цель — сбор разнообразных индивидуальных мнений членов группы и их всесторонняя оценка — не достигается. Это относится не только к групповому интервью, но и ко всем другим формам группового обсуждения.

Что же требуется сделать для эффективного проведения группового интервьюирования? Необходимо четко обозначить тему и цели группового обсуждения, и выбрать удобное для всех членов группы время обсуждения, ограничив его 1,5—2 часами. Далее нужно обеспечить комфортную для участников обстановку, под которой подразумеваются не только физические удобства, но и психологический комфорт: отсутствие посторонних наблюдателей, вышестоящих авторитетов, возможность видеть всех участников обсуждения и высказывать свою точку зрения. Первая половина группового интервью должна носить строго фактический и объективный характер. Интервьюеры ориентированы на то, чтобы воздерживаться от оценки собираемых фактов, давать возможность всем членам группы полно сформулировать свою точку зрения. Вторая половина интервью носит оценочный характер. Задававшие вопросы имеют право обсуждать и оценивать собранные факты (но не высказывающих их людей). Результатом группового интервью будет подведение итогов относительно всей гаммы групповых мнений и отношений к ним со стороны тех, кто проводил обсуждение.

362

Мозговой штурм — средство для свободного поиска новых решений проблемы (или решений новой проблемы). То есть основной задачей мозгового штурма является продуцирование идей. Поиск и продуцирование идей — сложный творческий процесс, который может очень эффективно протекать в групповых формах, если для этого создан ряд необходимых условий, обеспечивающих свободу высказываний участников, атмосферу доброжелательного поиска, некритичности и высокой заинтересованности членов группы в нахождении максимально возможного числа новых идей и подходов.

Различают 3 фазы мозгового штурма. На вступительной фазе, длящейся примерно 15 минут, ведущий сообщает метод и правила игры, четко и ясно излагает вопрос, требующий решения. Группа делится на участников и наблюдателей, являющихся, по существу, секретарями. Задача наблюдателей — фиксировать все идеи закрепленных за ними участников обсуждения. Задача участников — высказывать все приходящие им в голову идеи. Важнейшим условием является отсутствие внутренней и особенно внешней критики всех предложений. Участники не должны прерывать друг друга. Идея, высказанная одним, может навести на мысль другого.

Вторая, узловая фаза длится около часа. Это творческая часть процесса. Она должна проходить в комфортной и непринужденной обстановке. Кресла расставляются по кругу, стол не обязателен. Участников может быть около 10 человек, они должны обладать приблизительно равным статусом. Руководителю желательно держаться в стороне от дискуссии. Он выступает в роли организатора и регистратора идей, следит за строгим соблюдением правил игры. Итогом второй фазы должен стать полный список предложенных идей.

На третьей фазе, отодвинутой во времени от двух первых, самими участниками обсуждения или другими членами группы, экспертами, специалистами, осуществляется критика идей по критериям, представляющим собой возможность: 1) реализации в данных

363

условиях; 2) реализации сразу, после определенного срока, при дополнительных условиях; 3) применения идей в других областях.

Групповая дискуссия — метод группового обсуждения, позволяющий не только выявить весь спектр мнений членов группы и возможные пути решения, но и найти общее групповое решение проблемы.

Групповая дискуссия зарекомендовала себя в социальной психологии и практике и как важнейшее средство социально-психологического обучения людей навыкам диалога, эффективного слушания, открытой коммуникации и сотрудничества. В групповой дискуссии каждый член группы получает возможность прояснить свою собственную позицию, выяснить многообразие подходов, обеспечить всестороннее видение предмета. Кроме того, групповая дискуссия активизирует творческие возможности человека, его интерес к предмету обсуждения, является прекрасным средством сплочения и развития группы, обеспечивает принятие группой наиболее оптимальных решений.

Вместе с тем групповая дискуссия — сложный и многосторонний процесс, требующий профессиональных навыков и от ведущего, и от самих участников. Так, умения, необходимые ведущему дискуссии, можно сгруппировать в 3 блока:

1. Для решения стоящей проблемы (не допускать отклонения от темы, по ходу работы подводить частичные итоги и т. д.).

2. Для построения и развития отношений с группой участников дискуссии (познакомить, обеспечить деловую и доброжелательную атмосферу, не допускать личной конфронтации и др.).

3. Для вхождения в продуктивный контакт с каждым отдельным участником дискуссии (выслушивать каждого, активизировать пассивных, отмечать вклад каждого и т. д.) (38).

В процедуре дискуссии выделяют 3 основных фазы: ориентировки, оценки и завершающую. Каждой из них соответствуют свои задачи:

364

> определение целей и темы дискуссии (стадия ориентировки);

> сбор информации (знаний, суждений, новых идей, предложений участников) по обсуждаемой проблеме (стадия ориентировки);

> упорядочение, обоснование и совместная оценка информации, полученной в процессе обсуждения (стадия оценки);

> подведение итогов дискуссии — сопоставление целей с полученными результатами (стадия завершения).

Завершая разговор о формах группового обсуждения, еще раз отметим, что их эффективность во многом зависит от двух условий: поведения руководителя и соблюдения участниками правил игры в каждом конкретное случае. При этом основная ответственность снова ложится на ведущего и в соблюдении второго условия, так как он должен отслеживать выполнение правил, обеспечивать знание их всеми участниками.

Ведущий группового обсуждения ответственен за создание в группе особого климата — климата доверия. Для этого он должен осуществлять в процессе своей работы сразу две роли — ведущего и участника.

Перечислим наиболее типичные ошибки ведущего группового обсуждения:

1. Отсутствие четкой постановки проблемы, допущение различного ее толкования участниками обсуждения.

2. Неравномерное распределение усилий в организации содержательного обсуждения и поддержании психологической атмосферы сотрудничества. Если начинает превалировать первое, возможно возникновение различных внутригрупповых конфликтов, монополизация дискуссии лидерами, непродуктивная критика в адрес выступающих и другое. В случае преобладания действий ведущего во втором направлении цель дискуссии скорее всего достигнута не будет.

3. Неумение держать нить обсуждения, повторы, отступления и окончательный уход от темы.

365

4. Неспособность активно использовать парафраз, то есть переформулировать и обобщать высказывания участников без изменения и утраты их первоначального смысла.

5. Неравномерное распределение внимания между участниками. Мало внимания уделяется устранившимся от обсуждения.

6. Неумение задавать поддерживающие и развивающие вопросы.

7. Нарушение временного регламента (чаще всего в сторону увеличения).

8. Неумение выслушивать собеседника.

9. Несбалансированность ролей участника и ведущего. При преобладании первой роли участие в дискуссии сводится к администрированию, формальному управлению, ставит ведущего в положение «над» группой. В случае преобладания второй роли ведущий теряет нити управления дискуссией (38).

3.9. Механизмы групповой динамики

Рассматривая различные стороны жизни малой группы, мы неоднократно подчеркивали, что она представляет собой целостный самостоятельный субъект активности, обладающий внутренними источниками активности. Эта групповая энергетика целенаправленно используется группой для достижения стоящих перед ней задач и для поддержания внутренней стабильности (то есть в инструментальной и экспрессивной сферах). Важно и другое: группа обладает собственными механизмами, обеспечивающими ей баланс между силами изменения — развития и стабилизации. Так или иначе все основные механизмы были нами обозначены. Еще раз перечислим их именно как две группы противоположно направленных, взаимозависимых механизмов групповой динамики.

Какие процессы и эффекты могут быть отнесены к механизмам развития? Несомненно, идиосинкразический кредит лидера. Напомним, что действующим в настоящий момент лидерам, а также тем членам группы, которые внесли большой позитивный вклад в ее жизнедеятельность, позволено в своем поведении отклоняться от

366

групповых норм. В определенном смысле экспериментировать с новыми возможностями. В случае, если эксперимент с целями, способами их достижения, новыми формами межличностных отношений рассматривается большинством группы как удачный, его результаты могут быть закреплены как новая групповая норма. Второй механизм развития — это нормативное влияние меньшинства, которое способствует росту познавательной активности членов группы, в ряде случаев ведет к изменению групповых целей или способов их достижения. Третий механизм — внутригрупповой конфликт во всем разнообразии причин его возникновения. Естественно, что конфликт — это потенциальная возможность развития, которая реализуется при конструктивном разрешении противоречия. Наконец, к механизмам развития можно отнести и эффекты, возникающие в процессе принятия группой совместных решений, — поляризации и сдвига к риску.

Каждый из этих механизмов имеет свою сферу действия, свою разрешающую способность. Все вместе они создают силы изменения, заставляющие группу либо меняться, либо искать рычаги давления на эту силу. В качестве таких рычагов выступают механизмы стабилизации группы.

К механизмам стабилизации относятся следующие процессы и эффекты: конформность, совместимость и сработанность, сплоченность. Конформность обеспечивает торжество норм, принятых большинством, подчинение им индивидуальных реакций и оценок. Совместимость и сработанность порождают устойчивые отношения, которые удовлетворяют включенных в них людей. Естественно, что они не будут склонны менять, переструктурировать такие отношения. Сплоченность способствует сходству мнений, ценностей, представлений о целях деятельности группы, что также стабилизирует группу.

Конкретные процессы, происходящие в группе, — результат взаимодействия сил стабилизации и развития, их уникального баланса в данный момент существования группы. В отдельные периоды

367

преобладают силы развития. В группе возникают и разрешаются конфликты, активно действуют разноплановые лидеры, принимаются и реализуются экстремальные решения. В другие периоды преобладают силы стабилизации. Отношения выходят на некоторое временное плато, участники, как никогда, ощущают единство и сплоченность своих рядов. До следующей бури... Неправомерно длительное затишье может приводить к застойным явлениям, в том числе тем, которые описаны Дженисом. Но если группу штормит весьма продолжительное время, — это тоже опасно и для дела и самочувствия участников.

В связи с этим возникает закономерный вопрос: как разворачивается динамика в группе, достигшей очень высокого уровня развития? Литература не содержит прямого ответа на этот вопрос. Если суммировать разнообразные точки зрения, то можно предположить следующее: высокоразвитая группа подобна высокоразвитой личности. И той и другой свойственны конфликты, спады и подъемы, однако благодаря накопленному опыту и внутренней цельности эти проблемы продуктивно решаются, обогащая личность и внутригрупповые отношения.

Подведем некоторые итоги.

• Групповая динамика — это совокупность тех динамических процессов, которые одновременно происходят в группе и знаменуют собой ее развитие. К этим процессам относятся: нормативное влияние, развитие и принятие групповых решений.

• Нормативное влияние на человека оказывает как групповое большинство, так и групповое меньшинство. Влияние большинства основано на информационной и нормативной зависимости человека от его группы.

• Конформность, демонстрируемая человеком в группе, является, по сути, не индивидуальным, а групповым феноменом. Уровень конформности определяется особенностями групповой жизни, а также множеством других факторов ситуационной и психологической природы.

368

• Конформность членов группы является фактором стабилизации группы и межличностных отношений в ней.

• Основные источники нормативного влияния меньшинства — уверенность, гибкость, последовательность позиции, уважительное отношение к оппонентам. Основные следствия — развитие группы, стимуляция познавательной активности членов группы.

• Самоопределение человека в отношении групповых норм приводит к тому, что данная группа становится либо референтной, либо группой членства. Референтной является идеальная или реальная группа, к которой человек себя субъективно причисляет, нормы и ценности которой он разделяет.

• Существует прямая зависимость между нормативностью поведения человека и его статусом в данной группе. Лидер группы обладает особым правом, именуемым идиосинкразический кредит.

• Развитие группы рассматривается в трех аспектах: как процесс образования, стадийного развития и сплочения. Образование — двухступенчатый процесс объявления группы и наполнения ее конкретными межличностными отношениями.

• Группа в своем развитии проходит различные стадии. На каждой из них она характеризуется определенными свойствами, соотношением инструментальной и экспрессивной деятельностей. Высшая стадия группового развития в отечественной социальной психологии традиционно именуется коллективом.

• Групповая сплоченность определяется и как свойство групповых отношений, и как процесс развития таких отношений. Сплоченность основана на эмоциональной, ценностной и мотивационной привлекательности группы для человека.

• Уровень сплоченности группы определяется целым рядом факторов, среди которых сходство и эмоциональная привлекательность, предпочитаемый способ группового взаимодействия, особенности целей, руководства и стиль принятия решений.

• Процесс принятия решений в реальных группах характеризуется такими феноменами, как групповая поляризация, сдвиг к

369

риску, огруппление мышления. Однако в целом групповые решения обладают рядом преимуществ по сравнению с индивидуальными, чем обусловлен высокий интерес к разработке технологий принятия группой эффективных решений. Традиционно к технологиям принятия эффективных групповых решений относят: групповое интервью, мозговой штурм и групповую дискуссию.

• К механизмам группового развития относятся: идиосинкразический кредит лидера, внутригрупповой конфликт, групповое влияние меньшинства, поляризация мнений и сдвиг к риску в процессе принятия групповых решений. К механизмам групповой стабилизации: конформность, совместимость и сработанность, сплоченность.

Завершая разговор о группе, мы решили обратиться к двум специфическим проблемам и рассмотреть, что с социально-психологической точки зрения представляют собой такие особенные человеческие объединения, как психокоррекционная группа и школьный класс. И те и другие являются предметом пристального внимания психологов-практиков, с ними работают как с малыми группами. Правомерно ли это и в какой степени? В кратких обзорах мы не ставим перед собой цель дать глубокий анализ проблем, связанных с групповой терапией или работой с детскими коллективами. Этому посвящено множество серьезных работ, написано немало книг и пособий. Наша цель — посмотреть на особенности протекания динамических процессов в человеческих объединениях, не вполне отвечающих классическому пониманию малой группы.

4. Психокоррекционная группа: особенности функционирования и развития

Термин «психокоррекционная группа» мы используем в том широком значении, которое было предложено К. Рудестамом: это «небольшие временные объединения людей, имеющие специально назначенного руководителя, проводящие встречи в определенное

370

время. Основные задачи таких групп — взаимное исследование, получение знаний о собственной личности, ее развитие и раскрытие» (94, с. 17). К психокоррекционным в работе Рудестама отнесен широкий класс такого рода объединений людей: группы организационного развития или решения проблем; группы обучения руководителей и развития межличностных навыков; группы личностного развития; терапевтические группы.

К настоящему времени сложилась достаточно необычная ситуация: в литературе, посвященной групповой терапии, активно используются термины и понятия социально-психологического происхождения: нормы, сплоченность, групповая динамика, групповое развитие, групповые роли и т. д. Однако содержание в них вкладывается свое (иногда — близкое, иногда — не очень). Связано это с тем, что изучение особенностей функционирования и развития психокоррекционных групп осуществляется самостоятельно и независимо от исследований в области социальной психологии реальных групп. Вообще исследовательский интерес к коррекционной группе в значительной степени вторичен. Если психолог-исследователь ставит перед собой проблему, разрабатывает план исследования, затем создает лабораторные или полевые условия для изучения определенных процессов в группе, то у психолога-практика все по-другому. Его работа с группой имеет цель, лежащую вне групповых процессов (оказание помощи участникам группы, обучение, передача опыта и другое), ее он и достигает. Группа — инструмент достижения цели. Другое дело, что процессы, происходящие в инструменте, могут способствовать, а могут и препятствовать достижению профессиональных целей. Поэтому хорошо бы их знать, понимать и контролировать (учитывать).

Случилось так, что психологи-практики не обратились за таким знанием к психологам-исследователям (исключение, пожалуй, составляет К. Левин, идеи которого нашли у практиков поддержку и понимание), а стали его накапливать самостоятельно. В результате социальная психология реальных групп и социальная психология

371

психокоррекционных групп (так, конечно, в реальности никто ее не называет) существуют как бы параллельно. Вот что пишет по этому поводу К. Рудестам: «Имеются значительные разногласия относительно того, насколько применимы к групповой психотерапии результаты исследований, проводимых в так называемых «нормальных» группах. Практика групповой психотерапии развивалась по большей части независимо от лабораторных исследований функционирования группы и динамики групповых процессов, так что и в самом деле неизвестно, до какой степени процессы, которые происходят в психотерапевтических группах, соответствуют тому, что было открыто в ходе социологических исследований» (94, с. 14).

Что же представляет собой психокоррекционная группа как социально-психологическое явление?

Применительно к такого рода человеческим сообществам С. Кратохвил определил групповую динамику как развитие или движение группы во времени, обусловленное взаимодействием и взаимоотношениями членов группы между собой и с ведущим, а также внешними воздействиями на группу (95). В понятие групповой динамики включены пять основных и два дополнительных элемента. Основные: цели, нормы, структура и проблемы лидерства, сплоченность, фазы развития. Дополнительные элементы: создание подгрупп, отношение личности и группы.

Цели психокоррекционной группы формируются из двух источников. Общую, скажем так, официальную цель группы заявляет ведущий (он же преимущественно отвечает за ее реализацию), а каждый участник привносит свои личные цели. В «нормальных» группах дело обстоит схожим образом. Однако есть и различия. Так, несовпадение общей и индивидуальной целей в реальной группе чревато конфликтом, который либо нарушит деятельность группы, либо поставит человека перед необходимостью определяться со своим положением в группе. В целом это ситуация, которой желательно избежать. Для коррекционной группы несовпадение заявленной

372

цели и частных целей участников — материал для работы, средство уточнения личных целей и достижения общей.

Нормы психокоррекционной группы также имеют два источника. Прежде всего целый ряд обязательных для выполнения норм задается ведущим группы. Эти нормы могут вытекать из целей группы, особенностей выбранных ведущим технологий, а могут иметь традиционное для психокоррекционных групп содержание: «Здесь и теперь», безоценочность и т. д. Санкции за нарушение этих норм изначально также назначает ведущий, он же в основном отслеживает выполнение правил, хотя в процессе развития группы функцию блюстителя порядка на себя могут взять и другие участники. Второй источник норм — групповое взаимодействие. Нормы рождаются в процессе развития отношений между участниками психокоррекционной группы. За их соблюдением участники следят сами, прежде всего — лидер. Если участники были знакомы до начала работы (особенно если они члены одного коллектива), они могут приносить нормы с собой. Вернее, переносить их в группу из ситуаций реального взаимодействия.

Наилучший вариант — совпадение норм, предложенных ведущим, и норм, созданных группой. Однако так получается не всегда. Скажем, в целях психологической защиты группа неосознанно противопоставляет традиционной норме открытости и доверительности отношений норму умолчания, светского, поверхностного общения. Несовпадение и даже противоречивость норм, имеющих различные источники, далеко не всегда является разрушающим фактором. Для опытного ведущего — это материал для работы, достижения поставленных целей.

Структура психокоррекционной группы рассматривается прежде всего с точки зрения набора и распределения ролей. Надо сказать, что этот раздел социальной психологии психокоррекционных групп представлен очень хорошо. Более того, представления о ролевых структурах активно перекочевывают из этой области в социальную психологию «нормальных групп». Подходы к выделению ролей различны:

373

от составления длинных несистематизированных списков до выделения ролей в соответствии с определенным теоретическим подходом. Пример последнего — типология групповых ролей, разработанная на основе схемы анализа взаимодействия Р. Бейлза. Р. Шиндлер в 50-х гг. XX в. описал пять групповых ролей. Первые четыре — широко распространенные, пятая встречается реже:

1. «Альфа» — лидер, импонирующий группе, побуждающий ее к действиям, поддерживающий групповой настрой;

2. «Бета» — эксперт, имеющий специальные знания, навыки или способности. Он анализирует, рассматривает ситуацию с разных сторон;

3. «Гамма» — члены группы, легко приспосабливающиеся к групповой ситуации, предпочитающие держаться в тени. Они внутренне ориентированы на лидеров «альфа»;

4. «Омега» — член группы, занимающий низшую ступеньку в групповой иерархии в силу каких-то особенностей поведения или личностных черт. Когда он объединяется с «Р» (см. ниже), провоцирует группу на агрессию по отношению к себе;

5. «Р» — противник, оппозиционер, активно выступающий против лидера (95).

К. Рудестам отмечает, что время от времени участники группы могут принимать на себя роли, которые препятствуют как их собственному развитию, так и развитию всей группы (самоустранение, критиканство, разрушение отношений, грубость и другие.). Задача ведущего и всех членов группы, готовых в настоящий момент к оказанию помощи, — переориентация таких участников на поведение, ориентированное на группу и самоанализ. Интересно, что у этого же автора можно встретить высказывания, убеждающие в том, что в психокоррекционной группе эмоциональные отношения между участниками, возникающие спонтанно, вне терапевтического или обучающего процесса, не поощряются. Приводится довольно много аргументов «за». Так, устойчивые группировки могут возникать как защитная реакция участников: в них они либо находят поддержку

374

друг у друга, защищаясь от тяжелых для них норм (например, нормы открытости), либо устанавливают те взаимоотношения (манипулятивные, симбиотические или другие), которые не поощряются в большой группе. Кроме того, дружеские отношения, по мнению Рудестама, тормозят развитие группы, так как участники становятся более закрытыми из-за боязни выдать конфиденциальную информацию.

Сплоченность в психокоррекционной группе выражается в стремлении остаться в группе, сохранить свое членство в ней (95). Как показывает опыт, результаты исследования сплоченности в «нормальных» группах могут достаточно широко переноситься в данную область, так как существует много совпадающих эффектов: рост интенсивности общения, большая ориентация на групповые цели, большая включенность в групповые процессы и т. д. Для психокоррекционной группы особенно важные такие следствия сплоченности, как готовность к открытому предъявлению конфликтных или враждебных чувств, снижение тревожности, большая открытость во взаимоотношениях. Вместе с тем все эти факты напрямую не позволяют связать эффективность деятельности психокоррекционных групп и процесс сплочения. Этот вопрос остается открытым (94).

Развитие психокоррекционной группы представляет собой хорошо проработанную тему. Существует достаточно много подходов к выделению этапов и фаз группового развития как эмпирического, так и теоретического толка. Широко известен подход, основанный на теории межличностных отношений В. Шутца. Напомним те базовые личностные потребности, которые определяют тип социального поведения по В. Шутцу: во включенности, контроле и привязанности. В соответствии с этим автор выделяет и три стадии развития группы. На первой стадии в поведении членов группы отражается их потребность во включенности в группу и достижении удовлетворительных отношений с другими участниками. На второй стадии, когда актуализируется потребность в контроле, появляются соперничество и

375

стремление к власти. На третьей стадии (она называется стадией зрелости группы) на основе потребности в привязанности возникает эмоциональная близость, доминирует партнерство во взаимоотношениях (138). Интересно, что традиция выделения трех фаз развития психокоррекционной группы весьма распространена, и содержание каждой фазы, несмотря на очень разную теоретическую ориентацию авторов (Кратохвил С., Хек К., Слуцкий А. и Цапкин В., Карвасарский Б.), во многом совпадает:

□ первая фаза — встревоженность, обеспокоенность, поиск «руководящего начала». Общение на конвенциональном уровне, мнимая сплоченность как способ снижения тревожности;

□ вторая фаза — повышение активности, конфликтность, борьба за власть в группе. Позитивное значение фазы — члены группы начинают проявлять искренние чувства (пока отрицательные);

□ третья фаза — сплочения, конструктивного сотрудничества, самоуправления. Группа готова к открытости и спонтанности в отношениях.

Представления о процессе группового развития, предложенные У. Беннисом и Г. Шепардом, представляют собой синтез теоретических взглядов авторов (психоаналитическая ориентация) и эмпирического обобщения многолетних наблюдений. Они выделяют два больших этапа в развитии психотерапевтической группы, каждая из которых, в свою очередь, делится на несколько фаз. На первом этапе группа и каждый ее участник прорабатывает проблему контроля, на втором этапе — проблему близости. Вот как сами авторы формулируют суть своего подхода к теории группового развития: «основными препятствиями для установления эффективной коммуникации признаются те ориентации на власть и близость, с которыми индивид приходит в группу... ориентация на власть рассматривается как первично или частично детерминирующая ориентацию на других членов группы. В своем развитии группа осуществляет переход от концентрации внимания на отношениях власти к переносу внимания

376

на межличностные отношения. Этот переход определяет две главные фазы развития группы» (100, с. 144).

Внутри главных фаз события разворачиваются следующим образом:

1. Подчинение руководителю — протест и агрессия по отношению к руководителю — разрешение проблемы зависимости.

2. Идентификация между членами группы — демонстрация независимости и уникальности — разрешение проблемы взаимозависимости.

Таким образом, внутри этапов разворачивается конфликт, который позволяет каждому участнику группы прожить крайние точки континуума (подчинение — бунт, идентификация — автономизация) и найти оптимальное для своей индивидуальности решение проблем власти и близости.

Итак, мы видим, что социальная психология психокоррекционной группы является самостоятельным научным направлением и многие внешне сходные понятия и феномены, относящиеся к «нормальным» и психокоррекционным группам, напрямую не соотносятся друг с другом.