V. Компартии необходимо выйти из Гоминдана!

Вокруг вопроса об отношении коммунистической партии к Гоминдану

теперешнее руководство партии сумело напустить густого тумана и сделать из

элементарного вопроса клубок путаницы и противоречий. Отношение к Гоминдану

является в основе своей отношением пролетарской демократии к буржуазной. Все

сравнения Гоминдана то с Советами (Бухарин), то с революционным парламентом

(Сталин) служат только

к замазыванию этого вопроса, в котором для марксиста-ленинца нет

никакой неясности.

Необходимо поэтому подвести здесь краткий итог спорам вокруг вопроса о

выходе и о сроке выхода компартии из Гоминдана, об отношении к верхушке

Гоминдана и его "низам".

Что вхождение коммунистов в Гоминдан было допустимо лишь на время - на

короткое время! - пока из элементов рабочего движения не вылупилось

подлинное массовое рабочее движение - и лишь на определенных условиях - это

было ясно для нас уже с самого начала. Главное из условий: действительная

самостоятельность Киткомпартии, ее неурезанная марксистская программа,

самостоятельная организационная и агитационная работа.

Принятие Гоминдана в Коминтерн (в качестве "сочувствующей" партии) было

опять-таки допустимо лишь, как короткий политический маневр, с рассчетом

поставить руководству Гоминдана ряд твердых условий, разоблачить его

антиреволюционную природу, удалить из Коминтерна на глазах китайских

трудящихся масс и перенести всю силу нашей поддержки на китайскую

коммунистическую партию и на развитие и упрочение ее союза с гоминдановскими

низами, с крестьянством вообще. Пребывание же сперва чан кайшистского,

теперь - ван тинве-евского Гоминдана в Коминтерне означает не что иное, как

нашу прямую помощь китайской буржуазии в маскировке ее партии - против

рабочих и крестьян.

Что касается нас, то мы сразу же после развития крупных массовых

рабочих движений 1925 г. поставили вопрос по поводу дальнейшего пребывания

Киткомпартии в Гоминдане: по поводу отсутствия у нее организационной

самостоятельности и последовательных революционных лозунгов Мы ни на минуту

не доверяли верхам Гоминдана. Все яснее становилось, что это - буржуазная

верхушка, с которой надо рвать, сближаясь с "низами", т. е. с рабочими и

крестьянами, входящими в Гоминдан. Одни из нас уже в конце 1925 г. требовали

организационного разрыва с верхами Гоминдана -- замены блока внутри

Гоминдана блоком вне его. Другие выдвинули сразу же после шанхайской стачки

1925 Г. Лозунг вооружения рабочих, а в начале 1926 г. - ряд условий в цк

Гоминдана, которые должны были неизбежно привести к организационному

высвобождению компартии, к разрыву ее с верхами Гоминдана и к сближению с

"низами" его. Сама Киткомпартия на пленуме ее ЦК (июнь 1926 г.) подошла к

тому же - к выходу из Гоминдана. Но Сталин и Бухарин отменили ее

постановление.

Терпя поражение за поражением, Сталин и К⁰ удесятерили

травлю против нас. Наши статьи не печатали. Наши заявления (например,

заявление тов. Зиновьева по китайскому вопросу на июльском пленуме ЦК 1926

г.) не прилагали к протоколу. И в то же время нашу позицию изображали так,

будто мы хотим разрыва не только с буржуазной верхушкой Гоминдана, но и с

рабоче-крестьянскими "низами" его, изоляции компартии, выхода ее из

революции и пр, Грубая фальсификация продолжалась более полутора лет.

Рабочим говорили, что мы враги китай-

ской революции и китайских революционных армий, что мы против единства

революционных рядов Китая, что мы - ликвидаторы. Мы не имели даже

возможности ложь назвать ложью и клевету - клеветой.

После переворота Чан Кайши, тем более стало необходимо порвать с ЦК

Гоминдана, противопоставив ему, тесный союз самостоятельной Киткомпартии с

рабоче-крестьянскими "низами" Гоминдана. Мы вновь формулировали ряд условий,

которые вытекали из создавшегося положения и при действительном соблюдении

которых только и можно было бы еще киткомпарии на короткое время остаться в

Гоминдане, чтобы собрать свои силы и увести за собою как можно большее

количество рабочих и крестьян.

Нам было ясно, что и "левые" соглашатели, вроде Ван Тинвея, предадут

рабочих и крестьян. И мы ставили такие условия для дальнейшего пребывания

коммунистов в уханском "левом" Гоминдане, чтобы в кратчайший срок вывести на

чистую воду и этих "левых" вождей.

Вместо того, чтобы встать на этот путь, Сталин, Бухарин и К° продолжали

держать под замком наши действительные взгляды, утверждая в то же время,

будто мы хотим рвать не только с шайкой Ван Тинвея, но и с

левогоминдановскими рабочими и крестьянами. Ван Тинвей же и К⁰, в

том числе и Фына, они продолжали изображать как надежных революционеров,

союзников пролетариата и т. д.

Мы оказались правы по всей линии. Сталин и К⁰ объективно

оказались помощниками Фын Юйсяна, Таи Шенчи и Ван Тинвея.

Теперь оставаться в дальнейшей связи с ван тинвеевским ЦК - значит уже

прямо оставаться в союзе с расстрельщиками рабочих и крестьян. Надо

немедленно выйти из "левого" Гоминдана и его предательского правительства.

Надо освободить Киткомпартию от буржуазных пут, обеспечить ей

самостоятельность и помочь ей войти в честную коалицию с

рабоче-крестьянскими низами "левого" Гоминдана против керенско-корниловской

верхушки.

Прямым издевательством над теорией и опытом большевизма является

утверждение, будто выход из Гоминдана означает "изоляцию" компартии.

Компартия сейчас изолирована от аграрного движения. Главным изолятором

является ЦК Гоминдана. Как издевались мы в 1917 г., когда нас пугали

изоляцией от эсеро-меньшевистских комитетов армии, от Викжеля и ото всей

прочей российской ван тинвеевщины! Своей поддержкой Чан Кайши мы себя немало

изолировали от шанхайских рабочих. Своей поддержкой Ван Тинвея мы себя

изолируем от крестьян. Только самостоятельная компартия может возглавить

профсоюзы и через рабочих овладеть аграрным движением. Не гоняться надо за

чужим, синим знаменем, а развернуть свое, красное. Только самостоятельная

борьба компартии за рабочих и крестьян внесет настоящую революционную

дифференциацию в Гоминдан, вгонит клин раскола между господствующими ныне

соглашателями, приказчиками имущих классов, и революционерами, низовиками,

способными на союз с компартией. Это союз должен осуществиться методами

открытого полити-

ческого соглашения перед лицом масс. Базой Союза должны чем дальше, --

тем больше становиться Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Выход из Гоминдана означает немедленный выход коммунистов из уханского

правительства и разоблачение контрреволюционной роли последнего по отношению

к аграрному движению и рабочим организациям.

Выход Киткомпартии из Гоминдана означает исключение Гоминдана из

состава Коминтерна, ввиду не революционного, рабоче-крестьянского, а

буржуазно-соглашательского характера всей политики Гоминдана.

Выход из Гоминдана означает осуждение линии Чен Дусю и Тан Пин-сяна в

аграрном и других вопросах революции, так как линия названных товарищей

является ничем иным, как политическим выражением, зависимости компартии от

Гоминдана.

* * *

При Ленине Коминтерн провозгласил правильно лозунг: "Пролетарии всех

стран и угнетенные народы мира, соединяйтесь!". При Сталине-Бухарине этот

лозунг превратился в орудие подчинения колониального пролетариата

"национальной" буржуазии.

При Ленине Коминтерн привлекал к себе народно-революционные организации

(съезда народов Востока в Баку, съезд народов Дальнего Востока в Москве),

ставя себе целью поднять и вести за рабочим классом крестьянские (и

мелкобуржуазные вообще) организации угнетенных народов. При Сталине-Бухарине

Коминтерн на деле в Китае отдал ведущую роль Центральному Комитету

Гоминдана, т. е. буржуазно-угнетательской верхушке угнетенного народа.

Самой Киткомпартии преподавали не уроки ленинизма, а уроки

мартыновщины. Этим объясняется и то, что ее верхушка ведет теперь

меньшевистскую политику.

Мы боролись за самостоятельность Киткомпартии. Сталин нас травил. Мы

можем себя обвинить лишь в одном: мы слишком недостаточно боролись против

гибельной линии Сталина в Китае. Сталинский режим в партии мешал этой

борьбе, извращал нашу позицию, клеветал на нас рабочим СССР, Китая и всему

Коминтерну. Наша вина лишь в том, что нам не удалось помешать Сталину и

Бухарину превратить верхушку Киткомпартии в придаток к буржуазной верхушке

Гоминдана.

Самостоятельность компартии - первейшее, элементарнейшее условие

успеха, первейший революционный рычаг китайского рабочего класса. Сталин и

Бухарин предали этот основной принцип ленинизма. Этим они взяли на себя

политическую ответственность за все совершившееся.

Чтобы оправдать совершенные ими ошибки, которым нет оправдания,

Сталину-Бухарину приходится теперь преуменьшать степень развития капитализма

в Китае, принижать экономическую и политическую

роль пролетариата, преувеличивать всемогущество империализма (его

солдат, его пушки), словом, доказывать, что китайская революция вообще не

может прийти к победе -- по соотношению сил, по недостатку закаленных

кадров, по отсутствию опытных революционеров-командиров и пр и пр. Этим

всегда кончает оппортунизм: чтобы оправдать свою половинчатость, дряблость и

трусость, он преувеличивает силы врага и преуменьшает силы революции.