IV. Еще раз о природе китайской революции

Какова была исходная позиция оппортунистической линии Сталина-Бухарина

в китайском вопросе?

Исходная позиция состояла в том, что сущность китайской революции -

каковой сущности не понимает будто бы оппозиция, - составляет борьба против

иностранного империализма. Из этого элементарного и бесспорного положения

делался, однако, в корне ложный вывод. Давление иностранного империализма,

по мысли Сталина-Бухарина-Мартынова, сплачивает будто бы воедино различные

классы Китая, создавая возможность "блока четырех классов и даже особого

некапиталистического правительства четырех классов (Мартынов, Рудзутак,

Калинин и др.).

Именно вследствие того, что внутренние политические противоречия

смягчаются (будто бы) империализмом и подчиняются потребностям борьбы с

"внешним" насилием, - на самом деле империализм обостряет основные

антагонизмы, - произошло то чудо, что старая теория Марты-

нова, столь позорно провалившаяся в 1905-1917 гг., оказалась как раз

сшитой по китайской мерке. Мартынов с удовольствием узнал, что он, в

сущности, всегда был большевиком - только не для России, а для Китая.

Что касается рабочего и крестьянского (аграрного) вопросов, то Мартынов

предлагал в "Коммунистическом Интернационале" - в интересах экономии

национально-революционных сил, - разрешать все социальные конфликты путем

арбитражных комиссий. Это правомень-шевистское идиотство безнаказанно

выдавалось за большевизм.

"Классический" ход старых буржуазных революций состоял в том, что

пролетариат помогал буржуазии сесть в стремена, а затем она отбрасывала его

ударом ноги по голове. Именно таков был и остается еще и сегодня ход

китайской революции. Чтобы обеспечить этот классический ход, понадобились, в

соответствии с новой эпохой, новые средства. В этом буржуазии огромное

содействие оказали теория и практика Сталина-Бухарина-Мартынова, которые,

вопреки своим намерениям, помогли и помогают буржуазии скрывать классовый

характер ее руководящей партии. Киткомпартию обязали и обязывают подчиняться

Гоминдану, вплоть до отказа с ее стороны от критики сун ятсенизма, т. е.

мелкобуржуазной теории, которая в руках крупной буржуазии стала

могущественным контрреволюционным орудием против пролетариата.

Классовую борьбу превратили в абстракцию. Неизбежность предательства

буржуазии в национальной революции превратили в пустую фразу, не имеющую

никакого отношения к проводимой наделе политике. Всеми силами и средствами

помогали китайской буржуазии политически подчинить себе пролетариат, сесть

при его помощи в стремена и отбросить пролетариат ногою. А когда это

случилось, Бухарин имел печальную смелость заявить: "Мы это всегда

предвидели". Не клевещите на себя, ничего этого вы не предвидели! Вы

надеялись на то, что путем махинаций "используете" буржуазию и выбросите ее,

как "выжатый лимон". Ваше действительное предвидение разбилось вдребезги о

классовую борьбу.

Пытаться оправдать мартыновскую политику ссылкой на северный поход*,

который де пробудил движение рабочих и крестьян, значит только выпячивать

свою несостоятельность, подчеркивать свое банкротство. Капиталистическое

развитие вообще "пробуждает" массы, из чего для революционеров, однако, не

вытекает блок с буржуазией. Классические буржуазные революции всегда

поднимали массы, чтобы затем разгромить и закабалить их. Коммунист, который

уже после шанхайского и кантонского разгрома рабочих продолжает хвастать

тем, что поход Чан Кайши пробудил массы, поступает как апологет буржуазии, а

не как пролетарский революционер. Мы помогли буржуазии - на ее лад, т. е.

по-буржуазному - пробудить массы; но мы ничем не помешали ей разгромить их.

Такова именно была во всех классических буржу-

* К слову сказать Сталин и Бухарин все время, т. е. до больших побед,

выступали решительно против северного похода, а когда начались победы,

забыли, кто и куда ведет поход.

азных революциях роль мелкобуржуазных радикалов. Мартыновщина и есть

мелкобуржуазный радикализм, только запоздалый и гнилой, ибо мы живем в

империалистскую эпоху.

Аграрное движение, менее пострадавшее непосредственно от переворота Чан

Кайши, который в первую голову громил пролетариат, продолжало наростать,

наперекор сталинской теории о превосходстве национального момента над

классовым и о "блоке четырех классов", и несмотря на гениальное обещание

Мартынова разрешить аграрный вопрос посредством арбитражных комиссий после

совместной победы над империализмом. Пришлось в конце концов убедиться и

признать факты: да, крестьяне ведут гражданскую войну против помещиков,

чиновников, офицеров и ростовщиков, но справляясь, прописаны ли эти господа

в Гоминдане.

Оппортунистическая линия Сталина-Бухарина, после беспомощных колебаний

туда и сюда, описывает на этом месте резкий зигзаг: борьба с империализмом

исчезнет; ее место занимает борьба с феодализмом. Аграрное движение

провозглашается основным содержанием револю-ции. Все "своеобразие" китайской

революции сразу рассыпается при этом прахом. Новый зигзаг знаменует

растерянность и путаницу. Но, как мы сейчас увидим, это зигзаг в пределах

оппортунизма.

В своей речи на Исполкоме Коминтерна тов. Сталин беспомощно пытался

издеваться над тем, что оппозиция видит в таможенной проблеме одну из

основных задач китайской революции. Это, видите ли, чиновничья точка зрения.

Интересно было бы узнать, что собственно Сталин понимает под гнетом

империализма в Китае? Очень похоже на то, что он пользуется готовыми

словами, не вдумываясь в их содержание.

Под прикрытием военной силы империализм внедряется в Китай в виде

готовых товаров, инвестированных в железные дороги и промышленность

капиталов, в виде банков, увенчивающих внутреннее ростовщичество, в виде

государственных займов, обеспечивающих выкачивание огромной доли

национального дохода. Основой полуколониального положения Китая является его

экономическая отсталость. Вторгаясь в Китай, иностранный капитал в известной

мере толкает развитие страны вперед. За время империалистской войны

достигнуты были в этом направлении огромные результаты, которые только и

делают возможной самую постановку вопроса о гегемонии пролетариата в

национальной революции. Но иностранный капитал воздействует на экономику

Китая неравномерно. Толкая в известный момент одни отрасли вперед, он

сознательно тормозит другие. Выкачивая гигантские прибыли, он задерживает

внутренние накопления. В общем империализм сейчас тормозит и дезорганизует

развитие производительных сил Китая, пользуясь для этого сочетанием

экономических, политических и военных мер, Важнейшим орудием в его руках

является в этом отношении таможенный аппарат. Полуколониальный характер

Китая не в последнем счете выражается именно в том, что китайский народ или

его имущие классы лишены возможности ограждать промышленное развитие

своей страны путем соответственных пошлин, без чего отсталая страна не

может вырваться из отсталости. Дело идет об экономическом суверенитете

Китая. Через низкие пошлины, навязываемые извне, мировой капитализм

насильственно открывает дверь Китая для своих товаров. Самостоятельное

промышленное развитие страны тормозится, кустарные промысла разоряются. Это

ведет, в свою очередь, к загниванию сельскохозяйственного тыла, к росту

избыточного населения и пауперизма. Наиболее злокачественным выражением

загнивания является всесильное ростовщичество. Именно на этой почве

поддерживаются, возникают вновь и вырастают кабально-крепостнические

отношения. Источником их. для большей части страны, являются не пережитки

феодализма в собственном смысле, а экономические отношения, порождаемые

насильственной задержкой капиталистического развития. По линии борьбы с

империализмом таможенная проблема является основной. Ничего этого Сталин не

понял. Таможенный вопрос он берет как ведомственно-бюрократический вопрос, а

не как вопрос взаимоотношения китайского хозяйства с мировым империализмом.

"Долой неравноправные договоры!" Это и значит, прежде всего, долой

таможенную несамостоятельность Китая.

Значит ли это, что мы отвергаем или преуменьшаем значение аграрного

вопроса? Такого рода вздорное обвинение вошло даже в резолюцию

ленинградского актива. Этот пример, к слову сказать, лучше всего

свидетельствует, какую убийственную смуту вносит нынешняя система

перманентной дискуссии, которая ведется исключительно против отсутствующих и

осужденных на молчание. На самом деле, именно оппозиция противопоставила

мартыновской теории блока классов и рецепту арбитражных комиссий лозунги

экономического наступления пролетариата и аграрной революции крестьянства.

Привлечь крестьянство по-настоящему к борьбе с империализмом, связать

крестьян с рабочими и создать подлинно революционную армию можно только

через аграрную революцию.

Огромное место, занимаемое ростовщически-кабальными, крепостническими и

полукрепостническими отношениями в китайской деревне, между деревней и

городом, а отчасти и в городе, совершенно бесспорно. Но товарные

капиталистические отношения играют уже в Китае неоспоримо руководящую роль.

Именно это и создает возможность руководящей роли пролетариата во всей

революции, в том числе и в аграрной, Бухарину нужно преобладание

"феодализма" для того, чтобы преуменьшить возможную политическую роль

пролетариата и оправдать его нынешнее подчинение буржуазии или

мелкобуржуазным соглашателям.

В соответствии со сказанным совершенно неверно сводить всю китайскую

революцию к аграрному перевороту. Самая радикальная перетасовка земельных

отношений (ее надо произвести во что бы то ни стало) не даст, однако, - без

общего развития производительных сил, т. е. без индивидуализации - выхода из

экономического тупика. А развитие индустрии немыслимо без таможенной

автономии Китая. Этот

вопрос имеет для китайского хозяйства не меньшее значение, чем для

нашего - монополия внешней торговли. Каким путем ни пойдет развитие

производительных сил Китая в ближайшую эпоху, капиталистическим или

социалистическим, Китаю все равно необходимо завоевать себе экономический

суверенитет. В этом и состоит экономическое содержание борьбы с

империализмом, т. е. национальной революции. Без завоевания власти

пролетариатом и крестьянством, этот вопрос не будет разрешен, так же, как и

аграрный.

Проделав зигзаг от абстрактного понимания "национальной" революции к

столь же абстрактному пониманию аграрной, Сталин и Бухарин сохранили свою

оппортунистическую установку целиком. Национальной революцией должен был

руководить Гоминдан под командой Чан Кайши. Во главе аграрной революции

должен стоять "левый" Гоминдан, во главе с Ван Тинвеем. Советы отвергаются

Сталиным именно потому, что левый Гоминдан вполне достаточен (будто бы) для

аграрной революции. Этот новый прогноз оказался настолько же глубоким и

верным, как и старый прогноз насчет Чан Кайши.

Запрещение строить Советы мотивируется необходимостью сохранения блока

с мелкой буржуазией, представленной Гоминданом. Здесь повторяется давно уже

разоблаченная и осужденная большевизмом фальшь: под мелкой буржуазией, с

которой необходимо идти в тесном союзе, понимаются не наиболее угнетенные и

революционные массы деревенской и городской бедноты, а соглашательские

буржуазно-интеллигентские верха, играющие в китайской революции ту же роль,

какую у нас играли эсеро-меньшевистские комитеты в армии, "викжель" и вся

вообще керенщина. Именно потому, что широко развернулась аграрная революция,

кабальный блок компартии с ван тинвеевским Гоминданом есть главное

препятствие на пути союза рабочих и крестьян.

Отход буржуазии запечатлен кровью шанхайских рабочих, После этого он

стал - на словах, по крайней мере, - официально признанным фактом. Если так,

то носителями революции ныне, во всяком случае, могут являться только

пролетариат вместе с трудящимися и эксплуати-руемыми массами деревень и

городов. Между тем, нам говорили, что создание рабоче-крестьянских Советов

будет означать восстание против уханского правительства, и что именно

поэтому Советов создавать нельзя. Какой же класс представлен уханским

правительством? На этот вопрос Сталин и Бухарин не отвечают. Серьезный

классовый анализ вообще не мирится с оппортунизмом. Сталин и Бухарин

вынуждены поддерживать маскировку уханского правительства, как не

буржуазного, но и не рабоче-крестьянского, подобно тому, как раньше они

поддерживали маскировку кантонского правительства, как надклассового

(некапиталистическое правительство четырех классов).

Что же представляет собою уханское правительство в социальном смысле?

Каково его отношение к основным классам Китая? Несмотря на все "своеобразие"

китайских условий, нельзя не видеть, что по своей социальной роли уханское

правительство есть китайская керенщина. Отношение Ван Тинвея к Чан Кайши

примерно то же, что отношение

Керенского к Милюкову-Корнилову. Милюков непосредственно представлял

буржуазию. Керенский являлся временным приказчиком ее в трудную историческую

минуту. Соглашательские, викжелевские верха мелкой буржуазии представляют

собой для известного периода единственно возможную буржуазную власть,

которая ценою второстепенных уступок массам спасала главное: собственность

собственников. Борьба между Ван Тинвеем и Чан Кайши имеет в Основном тот же

характер, что столкновение Керенского с Корниловым: эти эпизоды, как бы

бурны они ни были, не меняют того факта, что обе группировки, путем

разделения труда, выполняют одну и ту же контрреволюционную миссию.

В чем состоит в этих условиях роль революционной партии? В том, чтобы

противопоставить не только пролетариат, но и революционные мелкобуржуазные

низы соглашательским верхам, выполняющим роль правительства имущих классов.

Внушать массам доверие к китайской керенщине есть прямое преступление против

революции. В этом преступлении повинен всякий, кто утверждает, будто

"левый"' Гоминдан способен провести аграрную революцию, будто рабочие и

крестьяне не нуждаются поэтому в Советах. Такова позиция Сталина. Все свои

иллюзии по поводу "использования" буржуазии и "выжатого лимона" Сталин

перенес с хозяина на приказчика, с буржуазии на ее соглашательских

помещиков.

Значит, надо бы было немедленно низвергнуть уханское правительство? -

возражает Сталин-Бухарин. Для них существует либо немедленное низвержение

уханского правительства, либо взятие на себя полной ответственности за него

перед массой, участие в нем, отказ от Советов в пользу ван тинвеевского

правительства, отказ от самостоятельной партии в пользу ван тинвеевского

Гоминдана. Между тем, подлинно революционная политика должна была состоять в

том, чтобы мобилизовать трудящиеся массы под собственным знаменем против

буржуазно-соглашательского правительства и тем самым подготовлять его

низвержение. Поддерживать Ван Тинвея перед массами и в то же время

страховать свою революционную репутацию припевом: "мы знаем заранее, что он

изменит" - значит самым ярким образом показывать, как выглядит

меньшевистское сползание с марксизма. Надо на деле подготовить разгром

буржуазии и ее соглашательских приказчиков рабочими и крестьянами. Бухарин

же подготовлял себе только словесную лазейку на случай предсказанного

оппозицией нового разгрома рабочих и крестьян уханскими приказчиками

буржуазии. Таковы на новом этапе те же две непримиримые линии: ленинская и

мартыновская.