Глава II

Методологические и теоретические основы

Психологического изучения

Профессиональной деятельности

2.1. Предпосылки формирования системного подхода к познанию профессиональной деятельности

Предпосылкой формирования методологических основ психологической науки на основе диалектико-материалистического подхода послужили работы физиологов И.М. Сеченова, И.П. Павлова, В.М. Бехтерева, А.А. Ух­томского. В работах И.М. Сеченова [254] психика рас­сматривалась как рефлекторный акт по типу и особенно по уровню организации жизнедеятельности целостного организма; содержались идеи о детерминированности психических актов, о трансформации действий внешних во внутренние психические действия и др. В.М. Бехтерев [33] и А.А. Ухтомский [278] исходили из идеи нераздельности психического и физиологического в целостном поведении животных и человека. Одними из первых работ психоло­гов, направленных на формирование диалектико-материалистического подхода в 20-х гг. XX в., были работы К.Н.Корнилова [157], М.Я. Басова [28] и П.П. Блонского [35], в которых психика рассматривалась как свойство высокоорганизованной материи, изменяющееся под влия­нием труда и возникающих в его процессе социальных

С.45

связей. Изучение поведения планировалось с генетической и динамической позиций в плане развития и изменения.

В работах М.Я. Басова [28] деятельность впервые рас­сматривается как социально-историческая система, кото­рую он выделяет в качестве предмета психологии.

В то же время работы Л.С. Выготского [60] внесли большой вклад в разработку теории деятельности. Выгот­ский поставил вопрос о новом подходе к психологическо­му анализу деятельности, исходя из наметившейся у Ба­сова «тенденции к изучению целостных структур, к вскры­тию структур, лежащих в основе психологических явлений» [60, с. 128], на основании трех основных опреде­ляющих моментов: динамики образования процесса; объективности анализа процесса; возникновения самого процесса. Выготскому принадлежит идея «о вращива-нии» — переходе внешней операции во внутреннюю. Ему же принадлежит разработка «инструментального метода в психологии» как адекватного метода исследования опо-средованности высших психических функций человека. Выделив существенное отличие «психологического ору­дия» от «технического», Выготский показал значение при­менения орудия труда как фактора, «конституирующего» психическую деятельность, а также ввел представление о «знаке» как внутреннем инструменте действия. Работы Л.С. Выготского явились отправным пунктом для цикла исследований, направленных на изучение зависимости психических процессов от таких условий деятельности, как цель, мотив, способы, и были положены в основу по­строения теории деятельности.

В 30-е гг. XX в. начинают закладываться основы пси­хологической теории деятельности. Под руководством А.Н. Леонтьева группа ученых Харькова и Москвы начи­нает разрабатывать методы структурного анализа психи­ческой деятельности, исследуя наглядно-действенное мыш­ление, процессы памяти, ощущения и восприятия (Б.Г. Ананьев, Л.И. Божович, П.Я. Гальперин, А.В. Запо­рожец, П.И. Зинченко, А.А. Смирнов и др.). Под руко

С.46

водством Д.Н. Узнадзе [277] оформляется теория установ­ки. Б.М. Тепловым [271] разрабатывается проблема ода­ренности и формирования способностей. Общетеоретичес­кой позицией проводимых исследований была позиция понимания психических процессов как неразрывно свя­занных с практической деятельностью человека и представ­ляющих собой особые виды деятельности.

В эти же годы получает дальнейшее развитие рефлек­торная концепция сложных форм деятельности в рабо­тах физиологов П.К. Анохина [16] (идея об обратной аф-ферентации) и Н.А. Бернштейна [31] (учение об уровнях построения двигательных актов и принципе сенсорных коррекций движений, созвучном положению П.К. Ано­хина о роли обратной афферентации). Эти исследования направлены также на изучение таких важных особенно­стей деятельности, как целостность, системность, актив­ность, целенаправленность, саморегуляция и прогнози­рование действий.

Обобщая экспериментальные исследования 30-х гг., С.Л. Рубинштейн [244] выдвигает положение о деятель­ности как условии формирования психики и дает теоре­ тическую формулировку положению о единстве сознания и деятельности. В работах С.Л. Рубинштейна, А.Н. Ле­онтьева и его сотрудников намечается сближение пред­ставления о связи практической деятельности с психикой и развитие принципа социальной обусловленности чело­ веческой психики. :

Таким образом, в работах Л.С. Выготского, С,Л. Ру­бинштейна, А.Н. Леонтьева и их последователей в конце, 40-х гг. XX в. выделились три фундаментальных принци­па, составивших методологическую основу советской пси­хологии: 1) понимание психики как деятельности; 2) при­знание социальной природы психической деятельности человека; 3) признание единства психической деятельности и внешней практической деятельности [268].

В течение 50-60-х гг. XX в. были получены фундамен­тальные данные по формированию, развитию и измене-

С.47

нию основных психических функций и частично разрабо­таны теоретические концепции и получены эксперимен­тальные данные о рефлекторной деятельности мозга [9, 16, 31, 64, 108, 177, 185, 245, 258]. Разработаны основные по­ложения теории способностей (К.М. Гуревич [80], Б.М. Теплов [271]) и разрабатывались подходы к изуче­нию структуры личности (Б.Г. Ананьев [10], В.Н. Мяси-щев [194] и др.).

Развитие теоретических и методологических основ пси­хологии позволило отечественным психологам труда строить прикладные исследования на совершенно новом уровне. Характерной особенностью психологии труда 50-70-х гг. прошлого века является преодоление сугубо при­кладного ее характера. «Психология труда перестает быть только специальной ветвью психологии. Ее теоретические проблемы становятся также важнейшими проблемами общей психологии человека» [179, с. 32]. Так, в конце 50-х гг. С.Н. Архангельский осуществляет попытку форми­рования системного подхода к анализу профессиональной деятельности [20]. Он не только утверждает и обосновыва­ет необходимость изучения профессиональной деятельно­сти как системы, но и предлагает новую концептуальную схему построения исследования профессиональной дея­тельности человека как целостного образования. Он вы­деляет новые единицы анализа профессиональной деятель­ности, которые по своей сути больше отражают психоло­гическую сущность деятельности человека, нежели операционно-технологические единицы, выделяемые при профессиографировании. Новыми единицами, раскрыва­ющими психологическую структуру профессиональной деятельности, являются следующие: трудовые действия, операции, приемы и движения. С.Н. Архангельский также осуществляет попытку раскрыть иерархические взаимо­связи между компонентами структуры деятельности, рас­суждая следующим образом: «Перед человеком возника­ет цель. Для ее достижения он осуществляет определен­ный вид деятельности, опираясь на все имеющиеся у него

С.48

прирожденные и приобретенные психофизиологические данные (знания и умения). Этот вид деятельности вызыва­ет необходимые для его реализации действия. Самое же действие часто может быть разложено на ряд операций, которые выполняются теми или иными приемами, реали­зуемыми в форме отдельных движений или их соединений между собой» [20, с. 95-96].

Рассматривая деятельность профессионала как осоз­нанный процесс, в котором отражается отношение чело­века к окружающей его действительности, автор данной концептуальной схемы указывает на то, что компоненты структуры деятельности динамичны, что между ними воз­никают взаимосвязи и взаимоотношения, а также возмож­на их трансформация: «... любой из членов схемы может выступать в роли конкретной деятельности...» [20, с. 97].

В начале 60-х гг. XX в. В.П. Зинченко с группой со­авторов [117] предлагает еще одну концептуальную схему для изучения деятельности операторов автоматизирован­ных систем, отличающуюся от профессиографической тем, что перечень выделенных в ней вопросов, подлежащих изучению, предопределяет установление взаимосвязей между различными компонентами системы «человек— машина»: между человеком и машиной и между людьми в системе управления. При этом человек-оператор рас­сматривается и как «подсистема замкнутого контура регу­лирования...» в системе «человек—машина», и как управ­ляющая система, обладающая следующими важными свойствами: а) наличием внутренней регулирующей об­ратной связи; б) приспособленным характером поведения (адаптивностью), обеспечивающим «ультраустойчивость» ее подсистем и через ряд таких подсистем — «ультраус­тойчивость» системы в целом [117, с. 123].

В середине 60-х гг. XX в. В.Н. Пушкин [231], исследуя вопрос об оперативном мышлении в больших системах, на примере изучения деятельности диспетчера железнодо­рожной станции, использует при ее анализе профессиографию; но при этом изучаются не отдельные психические

С.49

и психофизиологические функции, актуализируемые в деятельности (хотя и выделяет их), а целостный психичес­кий процесс — оперативное мышление и его функции: планирование, контроль, регулирование и диагностичес­кие функции.

Таким образом, в 50-60-х гг. прошлого века появля­ются попытки построения системного подхода к психоло­гическому анализу профессиональной деятельности.

Вопросы для обсуждения

1. В работах каких ученых были заложены предпосылки сис­темного понимания деятельности?

2. Когда и у каких отечественных исследователей проявились тенденции системного понимания профессиональной дея­тельности человека?