Как философы античности, средневековья и эпохи возрождения понимают Бога

Суть эта прежде всего и главным образом связана с учением отрицательной (апофатической) теологии, восходящей к Платону, Филону Александрийскому, Плотину. Меньшую роль в Ареопагитиках играет утвердительная (катафатическая) теология, которая в своих представ­лениях о едином Боге исходит из аналогий между многообразными ка­чествами видимого мира, и в особенности человека, и божественным существом, понятие которого образуется в силу абсолютизации этих атрибутов. В противоположность утвердительной теологии теология апофатическая всемерно отрицает любые атрибуты Бога. Всячески подчеркивая его непознаваемость и отчужденность от зримого и умо­постигаемого мира, отрицательная теология настаивает на сверхприродности Бога. Но это достается ей довольно дорогой ценой, ибо пол­ное отрицание всех атрибутов Бога приводит и к его деперсонализа­ции, а тем самым и к пантеизму, важнейшими признаками которого являются безличность единого божественного начала и его максималь­ная приближенность к природе и человеку.

Концепцию Бога у Кузанца следует трактовать как пантеистиче­скую, хотя как в зарубежной, так и в отечественной историко-фило­софской литературе нередки утверждения относительно теистическо­го характера этой концепции. Вообще говоря, учитывая многознач­ную аморфность понятия Бога, между теизмом, лежащим в основе любой монотеистической религии и настаивающим не только на личностно-трансцендентную его понимании и свободно-волевом творче­стве, но и на вездесущем характере этого всемогущего начала, и пан­теизмом, который хотя и подрывает личностно-трансцендентную трактовку Бога, но настаивает на его всеприсутствии, какой-то жест­кой, непереходимой границы нет. Следует также иметь в виду, что общей для теизма и пантеизма (как и деизма) является идея особого, совершенно духовного бытия Бога, первичного по отношению к миру природы и человека, который без такого бытия существовать не мо­жет. Однако между названными направлениями философской и рели­гиозной мысли имеется существенное различие не только в понима­нии духовности этого сверхъестественного бытия, но и в понимании характера зависимости мира телесно зримого от начала полностью бестелесного и непостижимого. При сравнении пантеизма с теизмом невозможно не отметить ослабление творящих функций Бога в пер­вом по сравнению со вторым при одновременном нарастании его аб­страктно-философских характеристик. Со всеми этими чертами поня­тия Бога мы и встречаемся в «Ученом незнании» и в других произве­дениях Николая из Кузы.

Последовательно проводя доктрину отрицательной теологии, он выступает как один из поздних и виднейших «апофатиков» в истории философии. Кузанец в целом отрицательно относился к присущей схо­ластике положительной теологии, стремившейся зафиксировать те или иные признаки божественного существа. Вместо возвышения Бога над творением она ставит его, по убеждению Николая, в зависимость от творения. Отрицательная же теология идет столь далеко, что даже от­вергает трактовку Бога в качестве Отца, Сына и Святого духа, для христианской тео­логии, однако «оконечивающую» божественное существо. Преимуще­ство же апофатической теологии состоит в том, что она с необходимо­стью приводит к пониманию Бога как полностью бесконечного суще­ства, или абсолюта (и даже сверхабсолюта, если он мыслится не толь­ко во времени, но и в пространстве), «абсолютного максиму­ма» — наиболее частого наименования Бога в произведениях Кузанца. Пафос его бесконечности и одновременно единства пронизывает эти произведения.

Николай понимал, что максимально бесконечный и предельно еди­ный Бог — это не столько объект той или иной положительной рели­гии — христианской, мусульманской или иудейской,— сколько поня­тие межрелигиозное, присущее вере любого народа, а различные наименования Бога, в особенности языческие, определялись не столько признаками творца, сколько при­знаками его творений. Абстрактно-философская суть такого межрелигиозного Бога усиливается не только в связи с его систематическим наименованием «абсолютным максимумом» и «абсо­лютом», но и с выдвижением таких наименований этого обезличенно­го Бога, как «не иное», «возможность-бытие», «абсолютная возмож­ность», «форма всех форм» и др.

Определяющую черту божественного абсолюта составляет и его принципиальная непознаваемость — прямое следствие доктрины отри­цательной теологии, как и самого понятия актуальной бесконечности сверхабсолюта, не допускающей никакой соразмерности с миром ко­нечных вещей. Полная непознаваемость актуально бесконечного Бога и выражает его мистифицирующую функцию.

Но главный вопрос онтологической проблематики, разработанной Кузанцем,—_:это, с одной стороны, вопрос о взаимоотношениях между бесчисленным множеством конкретных единичных вещей и явлений природного и человеческого мира и божественным абсолютом, а с дру­гой — вопрос о Боге как предельном духовном бытии, противопостав­ленном миру конечных телесных вещей, ибо если отстранить Бога от творения, то оно превратится в небытие, в ничто. Но эта традиционная дуалистическая креационистская идея все время перебивается у Николая мыслью о единстве бесконечного Бога и мира конечных вещей. В этом контексте (как и в других) он многократно повторяет платоновскую (орфическую) триадическую фор­мулу о Боге как о начале, середине и конце всех вещей и процессов. Согласно этой формуле, прошедшей через всю историю европейского пантеизма, в силу установки на единство Бога и мира Кузансц не мог удержаться на позиции их противопоставления и все чаще переходил на позицию отождествления Творца и творения (особенно в «Ученом не­знании», что и подметил Венк, атаковавший его автора).

«Бытие Бога в мире есть не что иное, как бытие мира в Боге» .Вторая часть этого утверждения свидетельствует о мистическом пантеизме (иногда именуемом панентеизмом}, а первая — о натуралистическом. В силу второго из них вещи и явления — только сим­волы Бога, а в силу первого они достаточно стабильны и представляют ин­терес сами по себе. Причем нередко одни и те же формулировки могут быть осмыслены как в первом, так и во втором аспектах, например трак­товка мира в качестве «чувственного Бога». Однако в свете последующего развития философского и научного знания натуралистический пантеизм явился выражением тенденции, наиболее со­ответствующей духу гуманистической культуры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В центре философских изысканий античности был чув­ственно-материальный космос, тогда как в средние века предметом фило­софских изысканий выступал единый Бог, который считался творцом природы и человека, ну и наконец в центре возрожденческого мировосприятия оказывается уже не Космос античности и не Бог средневековья, а Человек который уподобляется Богу, Бог сливается с природой, и природа представляется единым целым, в котором все взаимосвязано.

Спи­сок ли­те­ра­ту­ры:

Чанышев А.Н. “Курс лекций по древней и средневековой философии.”

Соколов В.В. “Европейская философия XV – XVII в..”

Кузнецов В.Г. “Философия. Учение о бытии, познании и ценностях человеческого существования.”

21