§ 83. Многообразные оттенки эмоционально-экспрессив­ной окраски принято делить на два больших разряда: с положи­тельной и с отрицательной (негативной) характеристикой.

Среди положительных оттенков выделяются, например, тор­жественный, возвышенный (воздвигать, восхотеть, водрузить, изведать, чаяния, грядущий, дерзновенный, воистину), близкий к ним риторический (вопиять, возвещать, кара, держава, власте­лин, зиждитель) и возвышенно-поэтический (лучезарный, блис­тательный, горделивый). Эти слова весьма экспрессивны. В сле­дующих случаях преобладает эмоциональная оценка одобрения (прекрасный, изумительный, благородный, грандиозный), ласка- тельности (заинька, мамочка, весточка, куколка, мой ангелочек, золотце мое)', отчасти примыкают сюда слова шутливые (ерунди­стика, запузыривать, жеребятина).

Негативные оттенки еще более разнообразны: неодобри­тельный (критикан, выродок, брюзга, картежник, гулена, измыс­лить)\ презрительный (зубрила, балаболка, балбес)’, укориз­ненные (бесстыдник, бедокурить); иронические (вздыхатель, великовозрастный, благонравие, выдворить); пренебрежительно­фамильярные (белобрысый, выскочка, злопыхатель, иностранщина, заваль)', бранные (безмозглый, гад, выдра — о женщине, барахло — о человеке) и др.

Кроме того, эмоционально-оценочные слова подразделяются и в ином аспекте: наделенные собственно эмоциональной оцен­кой (отношением) — верзила, долговязый, лоботряс, прелесть и рационально или рассудочно-оценочные — писака, рифмоплет, мессия, рассадник, главарь. (Примеры заимствованы из указан­ного в списке сочинения Е.Ф. Петрищевой, в котором читатель найдет подробную характеристику стилистически окрашенной лексики. См. также работу Л .А. Киселевой в том же списке и ра­боту H.A. Лукьяновой «Экспрессивная лексика разговорного употребления». Новосибирск, 1986.)

Эти нюансы нередко с трудом уловимы, к тому же изменчи­вы: и исторически, и в зависимости от контекста. (О неодина­ковых в связи с этим стилистических квалификациях одних и тех же слов в толковых словарях см. в работе Е.Ф. Петрищевой.) Однако при возможном изменении оттенка общая эмоциональ­но-экспрессивная окраска у этих слов, как правило, всегда при­сутствует.

Лексика функционально-стилистически окрашенная

§ 84. К функционально-стилистически окрашенной лексике относятся прежде всего слова, наиболее или исключительно употребительные в той или иной речевой сфере, соответствую­щей одному из функциональных стилей.Традиция употребления, прикрепленность к определенной речевой сфере приводят к появлению у этих слов функционально-стилисти- ческой окраски. Ср.: «Стилистическая окраска... есть не что иное, как субъязыковая отнесенность» (Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. С. 38).

Лексика научного стиля. Прежде всего окраской этого функционального стиля обладают узкоспециальные термины и общенаучная терминология. С точки зрения эмоционально-эк­спрессивной эта лексика нейтральна; ее иногда называют «су­хой». Отчасти это происходит потому, что слова-термины, как правило, не имеют синонимов и выражают понятия по воз­можности точно и однозначно. В силу этого и главным образом по причине общей отвлеченности и обобщенности научного стиля (т.е. в известном смысле той же понятийности) термино­логическая лексика необразна и безэмоциональна. При исполь­зовании в других сферах (например, художественной, публици­стической) она, как правило, изменяет свою функцию, а неред­ко и семантику, т.е. переосмысляется и получает различные эмоционально-экспрессивные оттенки, что генетически ей не свойственно. Если, например, устно-разговорная речь, даже при специальной теме разговора, неумеренно насыщается тер­минологией, то такая речь сейчас же начинает квалифициро­ваться как неестественная, книжно-научная, наукообразная.

В этом случае говорящие чувствуют ее стилистический (именно стилистический!) сдвиг, и как раз в сторону научного стиля, а не какого-либо другого. Терминология как бы вносит в речь оттенок научности. В художественном произведении она может использоваться и как средство стилизации.

Заметим, что слова с функциональной стилистической ок­раской (в особенности представляющие такие стили, как науч­ный и официально-деловой) по сравнению с эмоционально-эк­спрессивно окрашенными отличаются строгой системностью, устойчивостью их «частной» стилистической окраски, более четкой ограниченностью сферы их употребления. Ограничи­тельные требования нормативно-стилистического характера здесь весьма жестки: несоблюдение их ведет к болезням речи: «канцелярит», «наукообразность» и т.п.

Системность научной терминологии очевидна: термин мо­жет быть понят и определен именно в системе данной термино­логии. Отсюда — функциональные ограничения при его упот­реблении. Если общая научная терминология (используемая в ряде наук, группе наук, всех науках) несколько менее ярко фун­кционально-стилистически окрашена, то узкоспециальная тер­минология обладает более сильной функциональной стилисти­ческой окраской: использование ее в непривычной сфере не только затрудняет понимание, но и с очевидностью приводит к неприятию самого факта ее употребления в данной сфере.

Примеры научной лексики. Общенаучная: дифферен­цировать, классификация, функция, синхронный, диалектика, аномалия, апробация, аргумент, интерпретация, дефиниция, мо­нография. Узкоспециальная:термины химии — филь­трат, окись, молекула, полиэтилен, полимер, гидрат, кальций, температура кипения, реторта, колба, раствор, хлорметилен, окисление, концентрация; математики — дифференциал, ин­тегрирование, вектор, гипотенуза, уравнение, катет, логарифм, многочлен, вычисление, теорема, делитель; языкознания — диалектология, этимология, орфоэпия, синоним, омоним, суф­фикс, аффиксация, аббревиатура, фонема, лабиализованный.

§ 85. Лексика официально-делового стиля отлича­ется с точки зрения экспрессивно-эмоциональной особенной официальностью и «сухостью», привносимой в речь. В отличие от научной лексики, она обладает не только функционально­стилистической, но и сопутствующей ей своего рода квазиэмо- ционально-экспрессивной окраской, точнее, значительной до­лей антиэмоциональности, недопустимостью даже намека на эмоцию и присутствием оттенка официальности. Лексика с этой окраской ярко системна, как и научная терминологическая, она четко нормативно ограничена сферой своего применения.

Официально-деловая лексика, очевидно, обладает неодинако­вой силой функционально-стилистической окраски и в связи с этим разной степенью допустимости в речи. Вопрос этот, к со­жалению, пока не разработан. Самый приблизительный и об­щий анализ официально-деловой лексики позволяет выделить следующие ее разновидности. Прежде всего официально­деловая терминология, не имеющая синонимов в об­щеупотребительной лексике. Этот пласт слов содержит, с одной

стороны, широко известную и употребительную лексику, необ­ходимую для разговора или письма на соответствующие темы: закон, конституция, паспорт, декрет, юрисконсульт, следова­тель, прокурор, постановление, заявление, протокол, свидетель и т.д. Эти слова-термины в силу широкой употребительности не­сколько детерминологизировались, приобрели всеобщий ха­рактер. В отношении собственно стилистическом они, хотя и со­храняют оттенок официальности и указание на определенную сферу общения, однако явной стилистической окраски не име­ют. С другой стороны, выделяется группа узкоспециальной юридической терминологии: санкция, правопорядок, истец, от­ветчик, кодификация, расследование. Эти термины, как и узко­научные, имеют яркую функционально-стилистическую окрас­ку и узкое применение — лишь в специальной сфере.

Кроме терминов, выделяются слова, которые обычно име­нуются канцеляризмами. Это общеизвестная лексика (обычно нетерминологическая), которая обладает, помимо функционально-стилистической окраски, своего рода экспрес­сивной окрашенностью. Такие слова как будто даже получают эмоциональный «призвук»: архаичная официальная торже­ственность некоторых из них вызывает то или иное к себе отно­шение, оценку. Именно этих слов следует избегать, особенно в неделовой речи. При обучении же языку нужно указывать на нежелательность и большей частью недопустимость этих слов в речи (без стилистического задания). Примеры: нижеподписав­шийся, вышеозначенный, нижеозначенный, поименованный, взи­мать, возыметь действие, податель сего, запротоколировать, на­личествовать, истребовать, удостоверять и т.п. Строго мотиви­ровано содержанием и сферой речи должно быть употребление слов клиент, пациент, наниматель, владелец, доверитель, лицо, получатель, отправитель, накладная, докладная, вакантный, конфискация, потерпевший и т.п.

Одно из ярких стилистических средств официально-деловой речи — особые служебные слова. Это сложные позднего проис­хождения отыменные предлоги (согласно постановлению, в со­ответствии с уставом, касательно состояния дел, вследствие не­выполнения, по линии профкома, в случае несвоевременной оплаты, в деле реорганизации, в результате осмотра, по вопросу хранения, ввиду неявки) и союзы (а равно должностные лица, а также про­куроры областей, в силу того что условия не выполнены, посколь­ку). Употребление их вне текстов законодательных актов и дело­вых бумаг весьма нежелательно. Лишь отчасти эти единицы до­пустимы в научной речи (которой они, так же как и деловой, обязаны своим происхождением).

Использование канцеляризмов в разговорной речи без осо­бой стилистической мотивировки не только нежелательно, но и недопустимо. Весьма ограниченным должно быть их использо­вание и в публицистической речи, а в художественной они мо­гут быть употреблены лишь в качестве средства стилизации, со­здания иронии и в других эстетических целях.

§ 86. Лексика публицистического стиля. В мно­гочисленных стилистических исследованиях, основанных на анализе конкретного материала, а также в словарях обычно вы­деляется специальная публицистическая лексика и фразеоло­гия. Однако некоторыми учеными, например Е.Ф. Петрищевой в книге «Стилистические исследования», высказывается мне­ние об отсутствии таковой; напротив, Г.Я. Солганик убедительно доказал существование лексики, характерной для публицисти­ческого стиля, ее системный характер (см.: Лексика газеты. М., 1981; Он же. Практическая стилистика русского языка. М., 2006). Действительно, в связи со значительно возросшей в последние десятилетия ролью таких видов массовой коммуникации, как газета, радио, телевидение, они оказывают все большее влияние на язык других сфер общения. «Газетно-публицистический стиль — один из самых влиятельных в современном литератур­ном языке». Многие из средств коммуникации этого стиля «бук­вально входят в каждый дом, воздействуя на умы и чувства лю­дей: информируют, пропагандируют, агитируют, формируют общественное мнение, языковые вкусы и нормы» (Солганик Г.Я. Практическая стилистика русского языка. М., 2006. С.63). Про­исходит некоторое стирание граней между стилями. Тем не ме­нее язык публицистики сохраняет определенные отличия: в нем выделяется особая публицистическая лексика, стилистическая окраска которой ощущается говорящими. Эта лексика форми­руется в политической сфере общения и имеет в ней высокую частоту употребления.

Традиционно публицистическими словами, например, счита­ются: нигилист, маниловщина, обломовщина, администрирование, мракобес, пенкосниматель, экзекуция и др. Все это слова, сопро­вождающиеся в то же время экспрессивно-эмоциональной ок­раской.

К публицистической лексике относятся две группы слов. В пер­вую входят специальная публицистическая терминология, в том числе газетная: интервью, репортаж, информировать, хроника, корреспонденция, заметка, комментатор, обозреватель и т.п. — и общественно-политические термины, широко употребительные в газете: дискриминация, сегрегация, геноцид, неофашист, агрессия, акция, ратификации и т.п. Первый разряд слов этой группы не обладает дополнительной экспрессивно­эмоциональной окраской, второму она отчасти свойственна. Вторую группу составляют ярко оценочные и потому эмоциональ­но окрашенные слова — не термины: изуверский, плутократия, пресловутый и т.п. Есть здесь слова без особо ярко выраженной сопутствующей эмоциональной окраски: климат (обстановка), микроклимат, ультра и т.п. Для всех этих слов характерно то, что они обладают высокой частотой повторяемости в публици­стической литературе, а употребление их в других сферах при­дает речи публицистичность.

§ 87. Вопрос о функционально-стилистической окраске лексики, представляющей художественную речь, сло­жен, потому что художественная литература, в особенности со­временная (в том числе поэзия), отражает все многообразие жизни человека. В художественных текстах используются самые разнообразные пласты словаря, и определить специально узко­художественный разряд слов не так-то просто, да и не столь ак­туально. Для литературы XIX в. это были так называемые по­этизмы, слова с особым стилистико-поэтическим ореолом, наи­более часто встречающиеся именно в художественной (уже — стихотворно-поэтической) речи как ее неизменные приметы. Применительно к современной литературе о такой лексике го­ворить затруднительно.

Вместе с тем необходимо учесть, во-первых, что лексика, ти­пичная для иных функциональных стилей (разного рода терми­нологическая), не характерна для художественной речи и ис­пользуется в ней в измененной стилистической функции (имен­но как неспецифическая для художественной речи); во-вторых, что существует лексика, наиболее употребительная именно в художественной сфере общения и неупотребительная или чрез­вычайно редко употребляемая в других функциональных стилях (опять-таки в измененной функции). В связи с этим появляется возможность определить круг художественно-поэтической лек­сики, которая обладает функционально-стилистической окрас­кой. Правда, количественно это небольшой фонд слов. Сердце- вину его составляет традиционный пласт лексики поэтической, отмечаемой в словарях пометами «поэтическое», «народно-по­этическое», кроме того, отчасти «высокое», «торжественное», «риторическое», «книжное», а также «архаическое», «старосла­вянское» (имеются в виду не все славянизмы, но только имею­щие живую стилистическую окраску).

По традиции названия определенного круга предметов и яв­лений считались в XIX в. и сейчас еще считаются поэтическими. До настоящего времени сохраняют колорит поэтичности слова, не характерные для других стилей, кроме художественного:

• существительные — лира, венец, муза, очи, ланиты (щеки), уста, чело, стан (девичий), десница (правая рука), мура­ва, чертог, зов, горнило, нектар, пенаты, бездна, чары, нива, светило, воинство, воитель, певец (в смысле «поэт»), соплеменник, кудесник, изгнанник, дева, искупитель, упо­вание, гордыня, гонение, низложение, благо и др.;

• прилагательные — дивный, чудный, прелестный, благо­датный, живительный, неизгладимый, вдохновенный, дерз­

новенный, нерукотворный, дубравный, немолчный, благо­вонный. безуханный, багряный, лазурный, лучезарный, зла­токудрый, черноокий, былой, безвозвратный, безысходный, отчий и др.;

• глаголы — влачить, вещать (с оттенком иронии и высо­ким), гласить, восклицать, зардеть, возлежать (нередко сейчас с ироническим и юмористическим оттенком), ле­леять, возыметь, воспрянуть, возложить, сразить, вверг­нуть, ниспадать, пламенеть, нисходить, мниться, ответ­ствовать, разверзнуться и др.;

• наречия — поныне, воистину, навеки, во славу и др.

Особый круг составляет народно-поэтическая лек­сика, пришедшая в литературное употребление из языка устной народной поэзии: горюшко, буйная головушка, лебедушка, голу­бушка, красная девица, добрый молодец, зелье, кручина, пригожий, родимый, лазоревый, бесталанный, погожий и др.

Те или иные из названных слов, конечно, могут употреб­ляться и в других сферах общения, особенно в публицистике и отчасти в разговорной речи. Однако и там они несут на себе ок­раску поэтичности, т.е. выступают как примета художественно­го стиля. Использование их в этих сферах без особой стилисти­ческой мотивировки ощущается как своеобразная цитация или стилизация. Указанные слова могут быть использованы для со­здания иронии, юмора, сатиры.

Таковы функционально-стилистически окрашенные пласты словаря книжно-письменной формы речи. Пласт слов, представ­ляющих разговорно-бытовой функциональный стиль и употреб­ляющихся преимущественно в устной форме, мы охарактеризуем дальше в сопоставлении с книжно-письменной лексикой.