Художественная литература

1. Есенин С. А. Пугачев. Любое издание.

2. Пушкин А.С. История пугачевского бунта. Любое издание.

3. Пушкин А.С. Капитанская дочка. Любое издание.

4. Шукшин В.М. «Я пришел дать вам волю …». Любое издание.

Оборудование: художественный фильм режиссера А. Прошкина «Русский бунт».

Задания:

1. Выявите из текста манифестов Е. Пугачева факты для реконструкции:

• агитационно-программных ориентиров;

• политической риторики, сценарных элементов.

2. Реконструируйте образ «царя истинного» (идеальной модели), присутствующий в народном сознании XVII – XVIII вв.

Заполните таблицу:

Параметры реконструкции образа	Содержание
Природа власти
Ценностные характеристики восприятия
Модель поведения

3. Аргументируйте, является ли проблема самозванчества проблемой особой исторической роли царской власти в России?

4. Реконструируйте (используя мнения исследователей) содержание текста бунта, на основе того языка, на котором «он писал» свой социокультурный текст.

5. В чем заключалась и кому адресовывалась знаковая система традиционализма (традиционная идентичность), используемая в протестном поведении бунтовщиков?

6. Предложите иной (свой) вариант названия портрета (см. № 2) и его интерпретацию.

7. «Диптих» Т.Назаренко символизирует двойственность 18 века. Предложите вариант интерпретации «картины-символа».

8. А.С. Пушкин, оценивая Пугачевский бунт писал о том, что нужна идея, способная осветить бунт. Поясните о какой идее может идти речь? Готовы ли Вы принять данный вывод (или нет) и почему?

9. Точка зрения П.Любарского и А. Бибикова содержала традиционные основания для историографии дворянского периода. Выделите их. Историографическая тенденция советского периода по проблеме русского бунта демонстрирует следующую терминологическую ситуацию: от «разиновщины» и «пугачевщины» до «крестьянской войны под руководством …» - о чем свидетельствует трансформация языка описания?

10. Предложите контексты - комментарии к данным суждениям:

Н.Я. Эйдельман: «Свобода! То, о чем мечтали миллионы крепостных... Казаки, однако, имеют ее несравненно больше, чем мужики, которые могут лишь вздыхать о донских или яицких вольностях и постоянно реализуют мечту уходом, побегом на край империи, в казаки.

Но взглянем на карты главных крестьянских движений, народных войн XVII — XVIII столетий. Вос­стание Болотникова начинается на юго-западной окраине, среди казаков и беглых; Разин и Булавин — на Дону; Пугачев сам с Дона, но поднимет недовольных на Яике, Урале — юго-восточной казачьей окраине.

Таким образом, главные народные войны зажигаются не в самых задавленных, угнетенных краях, таких, скажем, как Черноземный центр, Среднее Поволжье, нет, они возникают в зонах относительно свободных, и уж потом с казачьих мест пожар переносится в мужицкие, закрепощенные губернии.

Оказывается, для того, чтобы восстать, чтобы начать, уже нужна известная свобода, которой не хватает помещичьему рабу...»

О. Усенко: «… питательным слоем» для самозванцев был, очевидно, постепенный распад древнерусской «соборной» культуры, вызревание индивидуального сознания, выходившего из рабского подчинения коллективному мнению. Поскольку этот процесс проходил в условиях господства средневековой по своему типу культуры (каковой и была культура «низов» в России XVII – XVIII вв.), то и генезис индивидуальности в народной среде принимал чаще всего традиционные, средневековые формы».

М.И. Цветаева: «Как Пугачевым «Капитанской дочки» нельзя не зачароваться – так от Пугачева «Пугачевского бунта» нельзя не отвратиться».

В.Я. Мауль: «Результативность бунта следует определять по тому, насколько успешно и быстро ему удалось донести до правящих кругов этот сигнал об общем бедствии, насколько он был воспринят и понят современниками».

11. На основе художественного образа Пугачева в фильме «Русский бунт» выделите отступления – ошибки в поведенческой стратегии самозванца в варианте ее реализации Пугачевым.

12. Соотнесите кинематографический образ Пугачева с системой оценок А.С. Пушкина: «дерзкий прошлец», «бродяга», «принявший на себя имя Петра III», «знамя восстания», «самовластный вождь», «вор», «злодей», «разбойник».

13. Историографический и художественный образ самозванцев можно:

а) согласовать и взаимодополнить? Если да, то в чем?

б) Это два разных варианта восприятия, не совпадающих в своих характеристиках, почему?

На основе художественного образа Пугачева в фильме «Русский бунт» выделите отступления – ошибки в поведенческой стратегии самозванца в варианте ее реализации Пугачевым.

14. Позиция Е. Ямпольской может вами: приниматься или не приниматься; предложите свое суждение.

Когда «Бунт» только затевался, можно было с уверенностью прогнозировать, насколько эффектен будет Машков — Емельян в лихо заломленной шапке, подбоченившийся на горячем коне, или в клетке, в рубище, гремящий цепями, с безумным взором... Предвкушения оказались полностью оправданы. Одутловатое лицо, тяжелый взгляд, зве­риный оскал, мощная рука заносит над головой то­пор — грозит и Гриневу, и капитану Миронову, и всей России... Среди выставочных российских пейзажей, на­тюрмортов с арбузами и пудовыми осетрами, жан­ровых картинок с верблюдами, кострами, баш­кирцами, казачьими песнопениями и хмельными застольями, а также батальных сцен с огромной конной массовкой … такой Пугачев тоже казался бы товаром, про­изведенным на экспорт, кабы не его оборотная сто­рона. Машков отдал продюсерам продюсерово — внешний колорит, а от себя добавил характер приблатненного уголовника, помешанного на лице­действе. Самозванец откровенно разыгрывает роль «государя-анпиратора» и жаждет не власти, не де­нег, даже не крови, а прежде всего — публики. Он, возможно, и сумасшедший, однако мыла, как говорится, не ест и, с равным цинизмом ни в грош не ценя ни чужие жизни, ни собственную, шикарно исполняет свой смертельный номер.

Такому характеру, правда, не очень отвечает сце­на суда, где Пугачев лишь лихорадочно крестится, дрожит крупной дрожью и стучит зубами о забот­ливо поданный стакан воды. Но это, скорее, ре­жиссерские недоработки. Прошкин снял полотно, идеально соответствующее пушкинскому определе­нию. «Русский бунт» сколь беспощаден (вытекшие глаза, отрубленные головы и судороги повешенных показаны с максимальным натурализмом), столь же и бессмыслен. Хаотичный фильм, сделанный по нескольким противоречащим друг другу источни­кам, распадается на бессвязные фрагменты. Высо­конравственная (хотя и довольно уязвимая) по­зиция режиссера: мол, в появлении самозванца виновата Екатерина, которая, в сущности, и сама была самозванкой, — никак не проясняет конкрет­ную задачу исполнителя главной роли.

Ямпольская Е. Страсти по Владимиру / Чертова дюжина из «Табакерки». М., 2000. С. 234 – 235.