6.Скинхэдс

Как ни пардоксально, но люмпенскую субкультуру “бритоголовых” (скинхэдс) было принято считать изначально расистской, даже “фашистской”. Как уже рассказывалось в главе про ямайскую субкультуру “рудиз”, осевшую в Лондоне – скинхэды взяли от черных сверстников не только музыку рэггей, но и стиль, и жаргон. Доходило дело до того, что в одной из партийных книжек застойного времени автор сообщал, что рэггей – это “порождение субкультуры скинхэдс, агрессивно-расистская музыка и т.п.”. Правда затем, тот же автор неожиданно характеризует ее как тяжелый металлический аналог военного марша (стало быть ничего не слышал), но называть хвалу африканской расе белым расизмом – это чересчур. Интересно, что для “скинхэдс”, аналог наших “люберов” и “гопников”, именно почитавшийся “хиппи” “Восток”, олицетворенный выходцами из Южной Азии (“паки”), наделялся всеми мыслимыми и немыслимыми пороками. Кстати, и в Англии, где “паки” были основной жертвой расизма, и в Германии, где это турки, и во Франции, где это североафриканские берберы и арабы, черные иммигранты быстро перенимают стиль жизни коренного населения и не вызывают такого раздражения, как упорно держащиеся своих обычаев мусульмане.

В 1964 году, “Моды”, особенно выходцы из низших слоев общества, инстинктивно почувствовали, с началом времен “Свингующего Лондона”, настоящую угрозу своему существованию как обособленной cубкультуры. В то время как “модовский стиль” копировали и приукрашивали тысячи и тысячи молодых, небольшой контингент “настоящих” решил повернуться к массовой культуре спиной, ужесточил имидж и двинулся вспять к корням. Также отрицая доминирующую культуру, которой теперь стала поп-музыка, “скинхэдс” черпают свое вдохновение в музыке “рудиз” – “ска”, “блюбит” и “рок-стеди” (cм. стр 70). Доминирующие “психоделисты” и “хиппи” становятся для них не только предателями “модовских заветов”, но и классовыми врагами. Не имея ни своей культурной элиты, ни возможности реализовать себя в массовой культуре, ориентированной на молодежь среднего класса, “скинхэдс” чувствуют себя аутсайдерами и замыкаются в своем консерватизме, исходя из старых ценностей рабочих окраин. Их стиль, теперь уже Dressing Down, теперь на все сто соответствовал агрессивному самоутверждению на улицах больших индустриальных городов: тяжелые ботинки (как правило со стальным чашковидным носком) с высокой шнуровкой, широкие штаны на подтяжках или укороченные (закатанные) джинсы, грубые пиджаки, белые майки, бритые наголо головы.

С 1965 по 1968 год в истории “скинхэдс” происходит “инкубационный” период. Но уже в середине 68-го они уже появляются тысячами, особенно обожая бесчинствовать на футбольных матчах. Стиль их был прямо противоположен “хиппи”. Вместо непротивления они взяли на щит культ насилия, “гася хиппи”, гомосексуалистов (Тэрнер наоборот – в отличии от лиминальных личностей, обладавших невыраженностью половых признаков, здесь налицо как раз подчеркивание половых признаков у личностей, ориентированных на структурное состояние общества) и “паки”, коих они считали и считают вырожденцами. Однако, “Общественное мнение”, в отличии от отечественных времен “расцвета люберов и казанцев” (восьмидесятые), было не на их стороне.

Часть “скинов” немного смягчают имидж, даже чуть-чуть отпускают волосы и из-за своих замшевых пиджаков становятся “замшевыми скинами” (в 1972 году их еще называли “приглаженными”). Его дополняют черные ветровки, широкополые шляпы и, как ни странно, черные зонты. Но это направление, по сути возвращавшее “скинов” назад в 1964 год, в связи с расцветом в музыке и моде стиля “глэм”, быстро завяло и вскоре совсем исчезло.

Когда в 1976 году на сцене молодежных субкультур появились “Панки” и началось открытое противостояние между ними и “Тэдди Бойз”, переживавшими кратковременное возрождение, перед “скинхэдами” настало время выбирать – чью сторону они возьмут в уличных столкновениях. Большинство молодых “бритоголовых”, главным образом городских, соединились с панками, тогда как бывшие в меньшинстве сельские поддержали “Тэддиз”. Панки и “скинхэдс”, казалось, cтояли по разные стороны баррикад уличного стиля. По слиянии со “скинами” произошла забавная метаморфоза – они начали слушать панк-рок, бритые головы теперь украсил панковский ирокез, но одежда осталась прежней. Новую субкультуру назвали “Oi!” (то есть “Oй!”). Через два года в лагере “скинов” намечается раскол, связанный с охлаждением к “черным” и началом погромов, которые они объясняли как традиционное класссовое выражение своей нелюбви к “приезжим”. Дело в том, что в конце восьмидесятых в Англию хлынул поток иммигрантов с Карибских островов, а экономический кризис создал напряженную конкуренцию за рабочие места. И если ортодоксальные “бритоголовые” продолжали испытывать симпатии по отношению к “рудиз”, “Оi!” открыто примыкают к ультра-правым – “Национальному Фронту” и другим политическим группам. Благодаря прессе вскоре все “скинхэды” начинают именоваться расистами и фашистами и только немногие задумываются о изначальных корнях скинхэдс, и о том, как все начиналось.

В популярном в восьмидесятые годы в Великобритании движении “Два Цвета” и близком к нему движении “Рок против Расизма”, объединились большая часть панков, “руд бойз”, часть скинов и второе поколение “модов”. В Штатах и Великобритании всего несколько лет назад появляется группировка, называющая себя SHARP (Cкинхэды Против Расовых Предрассудков), все громче заявляющая о себе. Ее основатель в Англии, Руди Морено, заявил: “Настоящие скинхэды не расисты. Без Ямайской культуры нас просто бы не было. Их культура смешалась с культурой британского рабочего класса, и именно благодаря этому синтезу мир увидел Скинхэдов”.