Краткая характеристика русского литературного языка XI-XVIII веков

Древнерусский литературный язык имел в своем составе две генетические разновидности, два типа: книжно-славянский (церковнославянский) и народно-литературный (обиходно-бытовой).

Примечание. По словам Ю.С. Степанова, “издревле русский язык предстает как «двуипостасный», т.е. как вобравший в себя две языковые стихии и, соответственно, выступающий в виде этих двух стихий – народной русской речи, с одной стороны, и церковнославянского (иначе – старославянского) языка, с другой. Очевидно, уже в силу определения этих двух стихий-языков, что это явление социальное. Однако в то же время – это явление ментальное, так как одна из этих языковых стихий, а именно русская народная (по происхождению) речь, связана с повседневной жизнью, с материальным миром, а другая, церковнославянская, – с миром духовным. В этом «двуипостасном» облике в русском языке вплоть до наших дней проступают древнейшие, возможно первоначальные, представления индоевропейской культуры о «двух языках» – «языке богов» и «языке людей»” [83, 917-918].

В эпоху Московского государства (XIV – начало XVII века) различия между этими генетическими типами сохранялись.

В допетровскую эпоху (начало XVII – конец XVII века) в качестве русского языка преподносился смешанный церковнославянский язык.

В петровскую эпоху (конец XVII – первая треть XVIII века) характер его сильно изменился: церковнославянский генетический класс был оттеснен на задний план, широким потоком хлынула в язык разговорная речь, кроме того, увеличилось число иноязычных элементов.

Русский литературный язык в ближайшую послепетровскую эпоху находился в сложном положении. Дальнейшее развитие языка находилось перед выбором. Не вернуться ли к прежнему – в основе церковнославянскому – языку, который был литературным языком в допетровскую эпоху? Или оправдать соединение разговорных элементов с нормами прежнего литературного языка? Все эти вопросы требовали своего разрешения.

М.В. Ломоносов (1711-1765) установил тот путь развития литературного языка, который соединит его с А.С. Пушкиным. Теоретические мысли М.В. Ломоносова о русском литературном языке содержатся в рассуждении “О пользе книг церковных в российском языке”. Это известное его учение о трех стилях. Сущность этого учения сводится к утверждению как церковнославянских элементов, так и элементов живой народной речи в нормах литературного языка, но в известных рамках, а также в определенном соотношении с жанром литературного произведения.

Стилистическая система литературного языка XIX века

Для XIX века характерна такая эволюция, которую можно назвать естественной. Происходит становление, развитие и завершение формирования стилистической системы. В XIX в. можно выделить следующие этапы:

1) первая треть XIX в.;

2) середина XIX в. (50-70-е гг.);

3) последняя треть XIX в. – 1917 год.

Носителем литературного языка в первой трети XIX в. было дворянское сословие, в середине XIX в. – “среднее сословие”. В последней трети XIX в. формируется понятие интеллигенции.

Первая треть XIX в. отмечена активной связью с Западной Европой (культурой Франции). Можно говорить о двуязычии – одновременном сосуществовании русского и французского языков в дворянском обществе.

Примечание. Двуязычие (билингвизм) не следует смешивать с диглоссией. В условиях билингвизма два языка сосуществуют в рамках одного коллектива. В рамках диглоссии наблюдается взаимодействие разных подсистем одного языка (литератур­ный язык, жаргон, просторечие, диалекты).

Двуязычие не касалось крестьянства. Огромное значение имели кружки, салоны, развитие музыки, театра, значительная журнальная деятельность (“Телескоп”, “Северная пчела”, “Сын Отечества”), расцвет риторики (работы М.М. Сперанского, И.С. Рижского). Первая треть XIX в. – золотой век русской литературы, прежде всего поэзии. Этот этап характеризуется полемикой о судьбах русского языка: славянофилы и западники, архаисты и новаторы.

В первой трети XIX в. происходит синтез книжного и обиходного начал, становление современного русского литературного языка, формируются единые общенациональные нормы.

Этот этап ознаменовался реформами Н.М. Карамзина (1766-1826) и А.С. Пушкина (1799-1837).

Н.М. Карамзин представлял сентиментализм. В центре внимания этого литературного направления – внутренний мир человека, его чувства. Язык “Писем русского путешественника” и повестей (особенно “Бедной Лизы”) Н.М. Карамзина получил название “нового слога”. Принцип “нового слога” – “писать, как говорят, и говорить, как пишут”. Отрыв от старой книжно-славянской традиции, ориентация на разговорный язык явились решающими для формирования литературного языка. Н.М. Карамзин стремился сблизить литературный язык с живой разговорной речью образованного общества. Установка Н.М. Карамзина – открытость к заимствованиям, создание новых слов. Н.М. Карамзину приписывают создание слов полезность, усовершенствовать.

Реформа А.С. Пушкина обозначается В.В. Виноградовым как демократическая [62, 197-200]. Эта реформа утверждает синтез всех жизнеспособных пластов русского языка, преобразование генетических языковых характеристик в стилистические. А.С. Пушкин – в соответствии с принципами реализма – сближает литературный язык с народно-разговорным на основе “соразмерности и сообразности”. Народно-разговорные средства (просторечные и “просто­народные”) ассимилируются в языке пушкинской поэзии и прозы. А.С. Пушкин открывает возможность для использования церковнославянизмов в определенных стилистических целях. По словам В.В. Виноградова, в языке А.С. Пушкина “церковнославянизмы сталкиваются с русскими словами, обрастают “светскими” переносными значениями, заменяются русскими синонимами, сливаются с ними, передавая им свое значение” [62, 262].

В использовании церковнославянизмов поэтический язык А.С. Пушкина воплощает процесс преобразования генетических языковых характеристик в стилистические.

На первом этапе (10-е годы) церковнославянизмы используются поэтом в соответствии с традицией как часть общепоэтического языка, причем никакой семантической нагрузки они не несут.

На втором этапе (20-30 годы) картина меняется. Объем церковнославянизмов резко сокращается. Обветшалые церковнославянизмы уходят из пушкинского языка, сокращается число дублетных форм (молодой – младой, дорогой – драгой). Церковнославянизмы становятся средством художественной выразительности. У них появляются определенные художественные функции. Церковнославянский фон появляется тогда, когда воссоздается быт эпохи, мировоззрение, т.е. как основа литературной стилизации. А.С. Пушкин воспринимал слово в зависимости от его возможностей, а не происхождения. Так, в стихотворении “Пора, мой друг, пора!..” сталкиваются и взаимодействуют поэтизм (покоя сердце просит), разговорная лексика и разговорно-бытовые выражения (пора, летят за днями дни): Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит – / Летят за днями дни, и каждый час уносит / Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем / Предполагаем жить, и глядь – как раз умрем. / На свете счастья нет, но есть покой и воля...

В чем состоял процесс преобразования генетических языковых характеристик в стилистические? По мнению Н.С. Трубецкого, русское языковое сознание двумерно [85]. В нем могут быть выделены два генетических класса: книжно-славянский (церковнославянский) и народно-разговорный.

Церковнославянская лексика перестает существовать как генетический класс. Она распределяется по стилистической шкале “норма” – “книжность” – “возвышенность”. Например, в стилистическую систему как норма входят слова юность, движение, благо, шествие. Их генетические характеристики уходят из языкового сознания. Носителями стилистического значения “возвышенность” становятся слова чело, очи, уста. Эти слова не используются в языке повседневного общения. Они моделируют определенный тип объекта: очи – это красивые глаза. У слов очи, уста имеется духовный компонент – соотнесенность с внутренним миром человека, интуицией, воображением. Само существование этих слов поддерживает идею неразрывной связи духовного и физического мира человека.

Народно-разговорная лексика (2-ой генетический класс) включает понятия простонародности и просторечия. Эти понятия имеют диффузное значение. В языковом сознании первой трети XIX в. простонародность – обиходный язык сельского населения (буянить, посиделки, прибаутки, кляузник). Просторечие связано с бытовым языком города. В “Словаре Академии Российской” с пометой “просторечное” даны слова браниться, вздор, быт и др. Из народно-разговорной лексики отбирается наиболее жизнеспособное. Происходит распределение по стилистической шкале “норма” – “разговорность” (вприсядки, ринуться) – “сни­жен­ность” (сволочь).

Первая треть XIX в. – этап становления стилистической системы, вытекающий из синтеза церковнославянской и народно-разговорной стихий и преобразования их генетических языковых характеристик в стилистические.

Возникшая система обладала неустойчивостью. Региональные и профессиональные диалекты не были осмыслены с точки зрения стилистической системы, их место не определено.

Середина XIX в. отмечена двумя процессами: стандартизацией (укреплением норм) и демократизацией литературного языка (упорядочением по стилистической шкале значений “книжность” – “разговорность”). В основе этих процессов лежали общие тенденции: тяготение к ограничению высокой славянской традиции, сопровождавшееся антитезисом – продуктивностью церковнославянских словообразовательных моделей, например, созданием большого количества слов на -ние (вдохновение, исчезновение, возникновение); тесное взаимодействие литературного языка и лексики, которая характеризовалась как профессиональная (например, речь чиновничества, ремесленного люда), региональная (народные говоры), социально-групповая (жаргон), ее включение в литературный язык и разграничение по шкале стилистических значений “норма” – “разговорность” – “просто­речность”; укрепление стилистического значения “книжность” за счет философской литературы. Так, в литературный язык вовлекается чиновничья фразеология (состряпать дело, замарать репутацию) еще не вполне освоенная философская терминология, идущая из Германии (субъективный – объективный, аналитический – синтетический и др.).

В первой трети XIX в. нормы литературного языка формировались в поэзии. В середине XIX в. на первый план выдвигается художественная проза. Своеобразной лабораторией, в которой апробируются разные языковые единицы с точки зрения их стилистических и выразительных возможностей, выступает язык Н.В. Гоголя.

Язык Н.В. Гоголя представляет собой смешение книжно-литературного языка с устной живой речью – бытовым языком “среднего сословия”, формами простонародного крестьянского языка, профессиональными диалектами и жаргонами города. По мнению В.В. Виноградова, герои произведений Гоголя – крестьяне, ремесленники, чиновники – заговорили [62, 404-407]. В их разговорах высвечивается то, что становится принадлежностью литературного языка. Язык Пушкина воплощает единство литературной нормы и художественной нормы. Язык Гоголя отражает их расслоение.

В последней трети XIX в. завершается формирование стилистической системы литературного языка. В этот период происходит укрепление стилистических значений “книжность плюс специализация”, “разговорность плюс специализация”; входит стилистическое значение, связанное со сленгом, жаргоном, которому свойственна деструктивность; формируется научный стиль с его особыми формами представления субъекта речи и адресата; господствует публицистический стиль. Понятие нормы литературного языка начинает связываться с публицистическим стилем. Рост влияния публицистического стиля создает новые формы отношения литературного языка и языка художественной литературы. Художественная речь не есть авторитет для литературного языка. Но она стремительно обогащает литературный язык словами и выражениями, которые входят в языковое сознание носителей литературного языка: административный восторг, головотяпы (М.Е. Салтыков-Щедрин), бедные люди, униженные и оскорбленные (Ф.М. Дос­тоевский), дворянское гнездо (И.С. Тургенев), мысль изреченная есть ложь (Ф.И. Тютчев), недотепа, человек в футляре (А.П. Чехов), рожденный ползать летать не может, пусть сильнее грянет буря (М. Горький). Формируются новые способы выражения за счет внутренних языковых средств – суффиксов и других словообразовательных морфем. Очень продуктивен суффикс -к-: (ночлежка, санитарка). В литературный обиход входит слово открытка. Происходит активизация суффиксов с отвлеченной семантикой (-ость, -ств): запоздалость, карикатурность. Широкое распространение получают заимствования (из английского, французского, немецкого, славянских языков). Большое тематическое разнообразие: линолеум, стенд, танк, фокстрот, бейсбол, бокс, футбол, бизнес (из английского языка), аэроплан, дирижабль, импрессионизм, богема, шезлонг, бетон (из французского языка). При этом они сразу становятся нормативными. Эти заимствования идут через письменную речь. В этот период формируется интернациональный фонд лексики.