13. Понятия «этнос», «этногенез». Приведите пример формирования этноса

Что такое этнос? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Так, Л.Н. Гумилев рассматривает этнос как явление географическое, природное, а не как социальное. Выдвинуты и другие теории, которые трактуют этнос как социальную группу, складывающуюся в ходе исторического развития общества. Однако практически все теории этноса выделяют в качестве основного признака этноса психологические характеристики - особое самосознание (этническая идентичность) и типичные стереотипы поведения. Последнее понятие Гумилев иллюстрирует следующим примером: если в трамвай входит буйный пьяный, то русский "скажет несколько сакраментальных слов", немец позовет милиционера, татарин отойдет в сторону, а грузин попытается выбросить обидчика из трамвая.

Итак, этнос (в психологическом смысле) - устойчивая группа людей, осознающих себя ее членами на основе любых признаков, воспринимаемых ими как этнодифференцирующие.

этнос — это одна из форм этнической общности; исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная общность людей, обладающих относительно стабильными особенностями культуры, психики и самосознанием, позволяющим членам данного этноса отличать себя от всех других этнических образований.

Этногенез

Основная статья: Этногенез

Основные условия возникновения этноса — общность территории и языка — впоследствии выступают в качестве её главных признаков. При этом этнос может формироваться и из разноязычных элементов, складываться и закрепляться на разных территориях в процессе миграций (цыгане и т. п.). В условиях ранних дальних миграций «хомо сапиенс» из Африки и современной глобализации все большее значение приобретают этносы как культурно-языковые общности, свободно перемещающиеся на всей территории планеты.

Дополнительными условиями сложения этнической общности могут служить общность религии, близость компонентов этноса в расовом отношении или наличие значительных метисных (переходных) групп.

В ходе этногенеза, под влиянием особенностей хозяйственной деятельности в определённых природных условиях и других причин, формируются специфические для данного этноса черты материальной и духовной культуры, быта, групповых психологических характеристик. У членов этноса появляется общее самосознание, видное место в котором занимает представление об общности их происхождения. Внешним проявлением этого самосознания является наличие общего самоназвания — этнонима.

Сформировавшаяся этническая общность выступает как социальный организм, самовоспроизводящийся путём преимущественно этнически однородных браков и передачи новому поколению языка, культуры, традиций, этнической ориентации и т. д.

В.Шнирельман подчеркивает, что пассионарная теория этногенеза не учитывает, что этническая идентичность (этничность) может быть плавающей, ситуационной, символической. Она вовсе не обязательно связана с языковой принадлежностью. Иногда она опирается на религию (кряшены, или крещеные татары), хозяйственную систему (оленные коряки-чавчувены и оседлые коряки-нымылланы), расу (афроамериканцы), историческую традицию (шотландцы). Люди могут менять свою этническую принадлежность, как это происходило в XIX веке на Балканах, где, переходя от сельской жизни к торговле, человек превращался из болгарина в грека, причем языковой фактор не служил этому препятствием, ибо люди хорошо владели обоими языками.^[5]

Формирование этнической группы. Четкая, доказанная концепция этногенеза в культурной антропологии отсутствует. Поэтому относительно ранних стадий формирования этнических групп и этнической категории существуют многочисленные точки зрения. В принципе все это многообразие может быть сведено к двум основным ориентациям: примординальной и культурно-детерминистской. В первом случае этнос считается примординальным (первозданным) социокультурным образованием, основанным на общих предках, принадлежности к одной расе и эволюционирующим на этих эндогенных (внутренних, присущих исходному популяционному ядру) предпосылках. Сторонники культурного детерминизма считают этносы ситуационными экокультурными образованиями, организационными конструктами, сложившимися для совместного решения определенного набора социально значимых проблем, вокруг чего и складываются характерные для общности «культурные темы» и соответствующие им институты.

Спор ведется также и относительно будущего этнической формы дифференциации человечества. Те, кто склонны считать приверженцев этноидентифика-ции носителями пережитков более ранних стадий эволюционного процесса, полагают, что со временем такие формы будут исчезать как анахронизм. Те же, кто рассматривают этносы как субстанциональную социокультурную единицу, полагают, что в процессе культурной эволюции они будут претерпевать модификации, но сохранят свою функцию дифференциации человеческой популяции.

Концепция культурного этногенеза может быть проверена и уточнена при изучении современных требований права этнического самоопределения. На стадии отчетливой идентификации и в условиях напряженных отношений с окружением члены этнических групп начинают считать, что, выделившись в самостоятельную экономическую, политическую, государственную единицу, они получают больший выигрыш, чем в состоянии зависимости от той крупномасштабной социально-политической системы, к которой они принадлежат. Для ряда групп, особенно немногочисленных, характерно стремление не столько к политическому или экономическому, сколько к культурному самоопределению. В то же время некоторые этнические группы объединяются на основе тенденции к более полной интеграции в контекст «основной» культуры (это особенно характерно для иммигрантских групп). Таким образом, в определенных условиях можно ожидать активизации этнической идентификации, усиления культурной значимости основанных на ней групп, интенсификации тенденций таких групп к самоопределению в различных формах.

Важным социокультурным фактором, катализирующим такого рода процессы, является этническая мобилизация, то есть целенаправленная деятельность, связанная с активизацией этноидентификации, формированием и распространением идеологии с этноцентристскими обертонами, институционализацией действий, направленных на самоопределение. В этом процессе значительная роль принадлежит этнолингвистической жизнеспособности (витальности). Речь идет о тщательном сохранении родного языка в атмосфере общераспространенного государственного, а его носители составляют целостность во внутригрупповых, а не только во внешних отношениях.

ФОРМИРОВАНИЕ ФИНСКОГО ЭТНОСА

Скандинавские народы — это потомки германских племен, пришедших на Север из более южных областей Европы и говорящие на языках германской группы индоевропейской языковой семьи. С финнами же дело обстоит совсем не так однозначно.

Национальный состав Финляндии весьма однороден: финны составляют примерно 90%, в южных и западных приморских районах проживают шведы (около 7% жителей страны), а в заполярных районах Финляндии живут саами (лопари или лапланды) — всего около 2 тыс.человек. В этническом и языковом отношении финны отличаются от скандинавских народов. Финский язык относится к уральской макросемье языков Евразии. В ее состав, по одной из классификаций, входят финно-угорская и самодийская семьи с прибалтийско-финской, финно-волжской, пермской и угорской ветвями. Кроме того, особое положение в финно-угорской семье занимают саамские языки. Таким образом, оказывается, что ближайшие родственники финнов находятся совершенно в других частях Европы и Азии: в Южной Европе, в Поволжье и на Урале вплоть до полуострова Таймыр. Каким же образом они оказались на современной территории?

Вопрос о происхождении древнего населения этой страны до сих пор окончательно не решен. Наиболее признанным считается мнение, что начало этносу положили протосаами (предки современных саами), пришедшие с востока — из северной части Западной Сибири (района между нижней Обью и Уральскими горами). Их культура, как показывают археологические находки, достигла расцвета с середины IV тысячелетия до н.э., причем техника гончарного дела (керамика «сперрингс») неожиданно оказалась схожей с керамикой бассейна верхнего Днестра. Население в это время, очевидно, еще вело кочевой образ жизни.

В середине III — начале II тысячелетия до н.э. происходило освоение внутренних районов страны и дальнейшее заселение побережья с юга и юго-востока. Очевидно, в ту пору происходила массовая миграция протофинно-угорского населения, ассимилировавших коренных жителей — протосаами. Позднее юго-запад страны стали заселять переселенцы из Прибалтики и Скандинавии, принесшие свою культуру (так называемая культура шнуровой керамики и ладьевидных топоров). Носители этой культуры, очевидно, вели полукочевой образ жизни, занимались скотоводством и в меньшей степени земледелием. На территории Финляндии они были вынуждены приспосабливаться к местным условиям и постепенно смешались с финно-угорским населением. В результате в западных приморских районах сложилась культура киукайс, которая достаточно длительное время существовала параллельно с культурой протосаами на востоке и севере страны.

Дальнейший этногенез шел в целом традиционным путем. Богатые пушниной и рыбой южные районы Финляндии привлекали отдельные прибалтийские и северные славянские племена. К середине I тысячелетия н.э. уже сложились группы, объединившие ранее разрозненные племена: хямэ (тавастов)и финнов (суоми) на юго-западе и карелов на юго-востоке страны. Эти союзы племен, на основе которых в дальнейшем и произошло формирование нации, то враждовали между собой, то объединялись против общего врага, которым, как правило, становились шведы. Крестовые походы шведов против язычников финнов, начавшиеся с середины XI века, закончились в XII веке порабощением Финляндии, которое длилось около 600 лет.

Таким образом, лингвистические, археологические и исторические данные дают нам общее представление о том, как проходил процесс формирования финской нации, но они не отвечают на вопрос о происхождении коренных народов — саами и финнов. Этот вопрос действительно очень сложный, т.к. он относится к доисторической эпохе, т.е. к эпохе, когда отсутствовали письменные источники, освещающие историю этносов и их взаимоотношений. В связи с этим разнообразные теории происхождения этносов носят лишь гипотетический характер.

Несомненным является то, что прародина уральцев находилась в северной части Западной Сибири. Известно, что существует тесная зависимость человека от окружающей его природы, т.е. хозяйственная жизнь народов тесно связана с ландшафтами и климатом населенных территорий. Л.Н.Гумилев подчеркивал, что этносы всегда связаны с природным окружением благодаря активной хозяйственной деятельности. Последняя, по его словам, проявляется в двух направлениях: приспособления себя к ландшафту и ландшафта к себе.

Если мы посмотрим на природные условия этого региона, мы увидим, что основную массу земель занимает тундра и лесотундра. Отделенный от остального евразийского мира морем тайги он предоставлял уникальную возможность для формирования единообразного этноса, практически не испытывавшего никакого внешнего влияния. Понятно, что населения этого северного района занималось рыболовством и охотой (в т.ч. и на морского зверя), а также кочевым оленеводством. Основным элементом месторазвития здесь являлось море.

Эти области, казалось бы совершенно бесплодные, были совершенно идеальны для возникновения и развития этноса. Дело в том, что для роста ледникам требуется получать из океана необходимое количество влаги. Так как над ледником всегда стоит антициклон, то на его закраине влажный воздух превращается в дождь. Для Евразийского континента — это западная закраина, откуда идут атлантические циклоны, вплоть до Таймыра, несущие сырую и ветреную погоду. Таким образом, ледник растет к западу, а с восточной его стороны, там где нет облаков и светит солнце, несмотря на более низкую температуру, сохраняется ясная и сухая погода. Ручьи, стекающие с ледника, образуют пресные озера и ручьи, где селится рыба и водоплавающая птица. Вокруг вырастают рощи — приют пушного зверя, а в сухой тундре, где снежный покров мал, пасутся стада травоядных. Л.Н.Гумилев называл такие условия «раем для первобытного охотника и рыболова».

Но, очевидно, такие «райские» условия вели, с одной стороны, к увеличению поголовья оленей, а с другой — к истощению природных ресурсов. Рост численности кочевников, который определялся количеством пищи, что,в свою очередь, было связано с площадью пастбищ, требовал колонизации новых земель. Это заставляло древние народы, которые по характеру быта и хозяйства представляли собой как бы элемент ландшафта, продвигаться все дальше и дальше на запад, тем более, что вокруг находились знакомые им и привычные условия жизни. Эта колонизация могла также идти и морским путем — как на лодках, так и по льду. Таким образом, протосаами могли добраться до северной оконечности Скандинавского полуострова, находящейся за Полярным кругом. Переселенцы оказались здесь в привычных, но более мягких условиях. Они занимались и продолжают заниматься по настоящий день традиционными видами хозяйства — олениеводством, охотой и рыбной ловлей, сохраняя при этом свою целостность и неизменность как реликтового этноса.

Наряду с колонизацией по горизонтальной оси могло иметь место и переселение по вертикальной оси. Отдельные племена, пробившись через леса, могли дойти до Поволжья, а далее, используя свой опыт мореплавателей, пройти через систему рек Европы, оставляя по дороге, как следы, части своего тела, до современной Финляндии, климат которой был им более знаком и привычен. Известно, подчеркивал Л.Н.Гумилев, что люди привыкают к окружающей их природе и не стремятся сменить родину на чужбину без достаточных оснований. Да и при необходимости переселиться они выбирают ландшафт, похожий на тот, который покинули.

Таким образом, на территории современной Финляндии, пройдя различные пути, как географические, так и исторические, в конце концов встретились родственные племенные группировки: юго-западная - сумь (суоми) - древние переселенцы из северной Эстонии; центральная - емь (хяме)- и восточная- саво (западная группировка племени корела), давшие начало финской нации, неотъемлемой частью которой являются и современные лапландцы (саами) - жители заполярной части страны.

Данный пример формирования финского этноса, на наш взгляд, очень ярко показывает, что даже малочисленные и изолированные этносы, история которых тонет во мгле веков, стремятся сохранить свою самобытность и былые различия в реликтовых чертах, свою память об исторической прародин