Равнинный швейцарский ландшафт (Миттельланд)

Наблюдали на отрезке от границы Лихтенштейна до Цюриха, от Цюриха до Берна и от Берна до города Тун, исключая территории, прилегающие к озёрам Валензее, Фирвальштедтскому (Цюрихскому). Рельеф – слаборасчленённая равнина; на заднем плане часто виднеются горы или высокие холмы. Хозяйственная освоенность территории – высокая, доминирует растениеводство: посевы злаковых, реже – пропашные культуры (в основном, в пределах сельских населённых пунктов), пригородное хозяйство. На отрезке Люцерн – Берн появились посадки рапса. На холмах – выпасные луга. Животноводство в целом представлено, в основном, разведением коров. Часто на пути встречаются хозяйственные постройки в полях (бараки, т.п.)

Населённые пункты – разбросаны по равнине; плотность застройки – средняя, постройки по 2-3, хотя часто встречаются и отдельно стоящие строения. Дома – мало- и среднеэтажные (1-4 этажа), стены – заштукатуренные, в светлых тонах (чаще белые). Крыши – главным образом черепичные, коричневого цвета. В пределах городов (Люцерн, Берн) преобладает многоэтажная (5-6 этажей) застройка в классическом стиле или дома с барочными узорами. Балконы часто украшены цветами.

В пределах населённых пунктов автобан отгорожен от жилой застройки шумозащитными экранами. На отдельных участках вдоль автобана растянулись лесополосы из широколиственных деревьев.

Церквей в пределах данного отрезка встречалось мало, только в крупных сёлах и городах. Колокольни церквей – шпилеобразной формы, типичные для протестантского населения проезжаемых кантонов.

Альпийский высокогорный культурный ландшафт

Этот культурный ландшафт встретился нам в высокогорной Швейцарии.

На нашем пути мы наблюдали Южнобаварский альпийский, Австрийский горный, Озёрный горный швейцарский, Озёрный горный французский, Альпийский курортный, Североитальянский альпийский и Словенский альпийский культурные ландшафты. Все они располагались в Альпах, но имели уникальные особенности, из-за которых мы не смогли объединить их все в один Альпийский культурный ландшафт. Эти особенности в большинстве случаев связаны или с региональными чертами (Словенский альпийский культурный ландшафт – луковицеобразные купола у церквей) или с расположенными здесь объектами, влияющими на облик места (Озёрный горный швейцарский, Озёрный горный французский культурные ландшафты – озёра).

Альпийский культурный ландшафт не является эталоном «альпийскости», просто именно в нём влияние самих Альп показалось нам наибольшим по сравнению с другими факторами, определившими этот культурный ландшафт как выделяемый.

Конечно, высокие горы, постепенно сменившие еловый наряд на покрывало из предальпийских лугов (а потом и на снежники), не являлись единственной чертой этого культурного ландшафта. Главным его отличием от Альпийского курортного ландшафта, например, являлся характер освоения. Здесь (с увеличением абсолютных отметок высоты) сильно падала «населённость» вдоль дороги. Крупных деревень мы так и не встретили, увидев лишь отдельные домики, сделанные из тёмного дерева и укрытые черепичной крышей, преимущественно 1-2 этажные. Хозяйственное освоение здесь осложнено абсолютной высотой и крутизной склонов. Сельскохозяйственных полей мы не видели, встретили лишь пасущихся по склонам коров.

Объектов туристского значения здесь не так много, как можно было бы ожидать (ведь это знаменитые Швейцарские Альпы…). Мы обратили внимание на несколько смотровых площадок. На перевале Фурко одиноко стоял отель с одноимённым названием и разукрашенной штукатуркой.

Наверное, такую туристскую неосвоенность можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, это действительно высокие горы, которые не так-то просто покорить. Во-вторых, исторически так сложилось. Ведь в Швейцарии есть высокогорные горно-климатические курорты (Санкт-Мориц, Церматт), они существуют достаточно давно и всегда были востребованы туристами. Почему такой туристической «единицы» не сложилось здесь? Может быть, склоны не очень подходят для зимних видов спорта, а, может быть, не нашлось когда-то инициативного человека, готового развивать здесь туристскую индустрию.

Так или иначе, этот отрезок пути, этот культурный ландшафт, не став для нас эталоном «альпийскости», стал эталоном «тех, таких далёких» Альп, которые одновременно пугают и завораживают своими крутыми склонами, извивающимися где-то далеко внизу реками, коровами, теряющимися в облаках, и безлюдностью. Значительную роль в формировании такого образа культурного ландшафта сыграла погода, в которую мы его застали. Это было затянутое облаками небо (иногда мы ехали прямо сквозь эти облака, утопая в молочной дымке) и моросящий дождь, переходящий в ливень. Возможно, швейцарские Альпы в окрестностях перевала Фурко не такие уж дикие и безлюдные, но мы их увидели именно такими.