Глава 1. Воцарение антиоха IV и его политика «эллинизации» на новоприсоединенных территориях.

И вышел … корень греха - Антиох Епифан,

 сын царя Антиоха, который был заложником в Риме,

и воцарился в сто тридцать седьмом году царства Еллинского.

1 Мак.1,10

Весьма вероятно, что «царь Антиох», появляющийся на вавилонских табличках от 174 до 171 г. до н. э. как соправитель Антиоха IV (это его изображение, по-видимому, украшает серию монет, выпущенных в Антиохии), и есть малолетний царь, сын Селевка IV.

Однако к 175 году до нашей эры Антиох IV становится единоличным правителем после убийства малолетнего царя (как говорили, по приказу самого Эпифана).

В это время царство Селевкидов находилось в глубоком кризисе после поражения в войне. Численность греко-македонского населения, составлявшего основу армии и административного аппарата, резко сократилась. Территории собственно Греции, Македонии, греческой Малой Азии уже находились под сильнейшим влиянием Рима, что препятствовало миграции эллинов на восток. Всё это привело к упадку селевкидских полисов.

Здесь хочется сделать небольшое отступление, которое, на мой взгляд, необходимо для более полного понимания обстановки в стране указанного периода и для того, чтобы объяснить политику царя Антиоха IV в частности.

В первой главе своего труда «Государство Селевкидов» Элиас Бикерман приводит ряд названий государства. Хотя этот перечень наименований державы Селевкидов не полон, он позволяет сделать два важных вывода: один — юридического, другой — исторического характера. С юридической точки зрения можно заметить, что у державы не было никакого официального названия. Официально существует только царство такого-то Селевка, такого-то Антиоха. В греческих документах царь никогда не называется «царь Сирии», но только «царь Антиох», «царь Деметрий» и т. д. Чтобы оценить значение этого факта, заметим сразу же, что в клинописных документах царь именует себя «царь Вавилона».

Селевкиды управляли огромной территорией, простиравшейся от Средиземного моря до Персидского залива. Это комплекс стран, народов, цивилизаций, объединяемых лишь особой их властелина. Особа царя здесь не только центр, но и звено, соединяющее разрозненные части его державы.

Рассуждая о царской власти, хочется подчеркнуть, что она не была ни национальной, ни территориальной. В соответствии с греческими концепциями она имела персональный характер. Греки говорили, повторяя стих Пиндара: νόμος δ πάντων βασιλεος θνατων τε και αθανάτων — «Закон — царь всего: и смертных и бессмертных». Но эллинистический правитель сам был воплощением «закона». Политическая доктрина эпохи на разные лады повторяла основополагающую идею, несколько озадачивающую нас сейчас, что basileus («царь») — это νόμος έμψυχος — «одушевленный закон». Тем самым справедливость имманентно присуща всем его поступкам.

Царская доблесть проявляется прежде всего и главным образом с помощью силы. Царь — это человек, который может вести себя как суверен. «Не происхождение и не право предоставляют царскую власть людям, а способность командовать армией и разумно управлять государством. Такими качествами обладали Филипп и преемники Александра».

Таким образом можно выделить два универсальных принципа греческого права.

Во-первых, наследственную передачу единожды приобретенного права. Антиох IV царствовал в Сирии как законный наследник Селевка I, но отнюдь не в результате провозглашения их царями антиохийской толпой.

Во-вторых, право победы.

Власть, созданная победой, может исчезнуть в случае поражения. Во время войны царь принимал личное участие в сражениях. Он был не просто верховным и номинальным главнокомандующим. Он лично командовал армиями во время походов.

Антиох IV совершил два успешных похода на Египет, в ходе которых захватил огромную добычу. К 168 г. до н. э. Сирийское царство подчинило себе почти всю территорию Египта, в руках Птолемеев оставалась лишь Александрия, но в это время в войну вмешался Рим, заставивший Антиоха отказаться от всех своих завоеваний.

Антиох IV предпринял попытку восстановить военную мощь государства и укрепить царскую власть за счёт резкого ускорения процесса эллинизации местного населения Сирии и Месопотамии. Придя к власти, он начинает проводить весьма энергичную программу «всеобщей эллинизации», программу «окультуривания и просвещения диких народов», которые населяли его царства. Принимающие греческую культуру получали различные привилегии. В целом эта политика была довольно успешной и привела к временному подъёму царства.

Достаточно интересной была политика Антиоха IV по отношению к городам. Следует отметить, что распространение эллинизма в восточных странах посредством основания там греческих городов было уже делом прошлого. Селевкиды утратили земли дальнего востока державы и только малая, притом самая эллинизированная часть царства – Сирия и Месопотамия оставались еще в их руках. Было трудно продолжать распространение эллинизма в этих странах, поскольку многие важные греческие города, такие как Антиохия Сирийская и Селевкия-на-Тигре, уже давно существовали. Отсюда следует новое направление деятельности Антиоха. Его замысел заключался не в строительстве новых греческих полисов, но в усилении там, где он уже существовал, а так же в превращении древних восточных, еще не эллинизированных городов в греческие полисы посредством предоставления им особых политических привилегий. Около восемнадцати городов обязаны своим именем царю-эллинофилу. Нельзя отрицать большой политической важности эллинизации этих восточных городов, поскольку она создавала Антиоху союзников среди богатой части этих общин и таким образом заметно укрепляла единство государства.

Поощрялось строительство театров, гимнасиев. Здесь можно добавить, что гимнасии стали впоследствии настоящим символом эллинизма, в них молодые граждане получали эллинское образование, развивали свои силы и ловкость физическими упражнениями, изучали поэзию и музыку, что было абсолютно чуждо для жителей Востока.

Некоторые местные храмы посвящались греческим богам (например, самаритянский храм на горе Гаризим). Вообще религия занимала важное место в жизни греческих городов, можно даже утверждать без преувеличения, что вся общественная жизнь в них вращалась в рамках греческой религии. Современная концепция разделения церкви и государства была неизвестна грекам: в их глазах оба понятия объединились в высшую концепцию полиса, который был одновременно политическим и религиозным учреждением.

Царь пытался укрепить свой авторитет не только за счет военных походов и культурно-экономических преобразований. Он пытался стать ближе к народу и наладить с ним непосредственно личный контакт, порой забывая про этикет и положенные нормы поведение, присущие царю.

Обратимся к Э.Бикерману. Он пишет, что монарх – центр, вокруг которого формируется общество, он был непременным участником его жизни, обязанным соблюдать принятые там правила приличия, которые распространялись и на царя.

Вокруг него группировались придворные, οι περι την αυλήν, как их называли в эллинистический период. Среди них можно различить две группы: «дом царя» и «друзья» властелина. Интендантство двора, по-видимому, называлось «службой». Оно включало рабов, евнухов и всякого рода челядь, которая повсюду сопровождала царя.

Однако сам Антиох IV не любил соблюдать традиции Селевкидов. За демократические причуды Антиоха IV его наградили насмешливой кличкой «сорвиголова». Только Антиох IV, известный своей экстравагантностью, любил покидать дворец без ведома челяди и бродить по городу в сопровождении «двух или трех спутников». За это его серьезно упрекает Посидоний Апамейский или Родосский, известный древнегреческий философ-стоик.

Царя часто можно было видеть у серебряных и золотых дел мастеров: он беседовал с резчиками и иными рабочими и расспрашивал их об их мастерстве. Он заводил знакомства и разговоры с первым встречным из простонародья и бражничал с беднейшими из чужеземцев. Поведение Антиоха IV, бродившего по улицам своей столицы одетым в римскую тогу, с венком из роз на голове, вызвало в Антиохии настоящий скандал. Бывало, прослышав, что где-нибудь собрались молодые люди на пирушку, он без всякого предупреждения являлся к ним в шумном обществе с чашей в руке и с музыкой; собравшиеся в смущении от такой неожиданности поднимались с мест и убегали. Птолемей VII упрекал Антиоха за его пиры, на которых царь позволял себе вольности и на которые он не жалел средств казны, а они, в свою очередь, были все-таки исчерпаемыми, особенно в условиях частых войн, которые постоянно вел царь. Например, в 165 г. до Р.Х. в Дафне Антиох устроил великолепное празднество, на котором с безумной роскошью ублажал множество гостей. Распорядителем на празднестве был сам царь, державший себя унизительно и непристойно. Во время торжественной процессии он скакал на плохой лошади вдоль колонн, одних подгонял, других сдерживал. Во время пира он сам стоял у входа, пропуская гостей и рассаживая их по местам, а потом ходил от одного стола к другому, присаживаясь то к одним, то к другим, принимал здравницы и перекидывался шутками. Когда же пиршество подходило к концу, скоморохи внесли царя, закутанного с головы до ног, и положили на землю. При звуках музыки он вскочил нагишом и стал отплясывать смешные и непристойные танцы (Полибий. Глава 31,4).

Нередко случалось, что он снимал с себя царское одеяние и в тоге соискателя на должность эдила или народного трибуна обходил рынок, пожимал руки одним, обнимал других, убеждая подавать голоса за него. По избрании на должность он, согласно обычаю римлян, садился в кресло из слоновой кости, выслушивал споры, какие происходили на рынке, и решал дела с большим вниманием и усердием.

Мыться  Антиох  ходил в народные бани, когда они бывали переполнены простонародьем, и всегда он носил с собой кувшины с драгоценнейшими маслами. Однажды в бане кто-то сказал ему: "Хорошо вам,  цари , что вы умащаете себя такими ароматными маслами". Антиох промолчал, но в другой раз подошел к тому человеку и велел вылить ему на голову наибольший кувшин превосходнейшего масла. Все купальщики при виде этого кинулись туда же, чтобы натереть себя маслом, но, смеясь, падали на скользком полу. Скользил и смеялся сам царь.

В щедрости своей Антиох также не знал меры. При антиохийском дворе трудились скульпторы, художники. Другую группу составляли литераторы. Это были философы, например эпикуреец Филонид, который явился к Антиоху IV в сопровождении целого кортежа «филологов» и сумел остаться в милости и при Деметрии I и при Александре Бале.

Часто при случайных встречах с людьми, которых раньше никогда не видел, он неожиданно предлагал подарки. А в жертвенных приношениях городам или в способах чествования богов он превосходил всех царей (Полибий. Глава 26, 1). Мегалополитанцам в Аркадии он пообещал окружить их город стеной и на большую ее часть дал денег; в Тегее решил построить великолепный мраморный театр; в Кизике в пританее - общественное здание, где на государственный счет кормятся удостоенные такой чести, - он обставил один стол золотой посудой. О его щедрости к богам свидетельствует храм Зевса Олимпийского в Афинах, хоть и не достроенный, но считающийся единственным на земле достойным этого бога; и Делос он разукрасил замечательными алтарями и множеством изваяний, и в Антиохии возвел великолепный храм Зевса Капитолийского, не только с наборным вызолоченным потолком, но и со стенами, сплошь обитыми золоченными листами. Он обещал и многое другое во многих местах и не выполнил своих обещаний только из-за краткости царствования. Также и пышностью зрелищ всякого рода он превзошел всех прежних царей; иные устраивались по греческим обычаям и со множеством греческих искусников, но гладиаторские битвы стал он устраивать по римскому образцу и добился того, что это зрелище стало обычным и приятным².

Частично действия царя Антиоха приписывались его странному поведению вообще, за которое современники называли его Эпиман (Безумец) вместо Эпифан (Великолепный). Своей своей любовью ко всякого рода проделкам и чудачествам он приводил людей рассудительных в недоумение: одни видели в нем человека простодушного, другие - безумца.

Подводя небольшой итог вышеизложенному, можно отметить, что Антиох успешно проводит некоторые политические реформы, а также осуществляет ряд удачных походов. Монарх пытается реализовать множество важных преобразований в экономической и духовной сферах, идет на личный контакт с населением своего государства.

Поскольку общая культура всех стран, которые ему подчинялись, была языческая, то больших затруднений он не встречал. Единственным камнем преткновения в его программе оставалась Иудея.