Ловко в мае пелось,

Пел я, как хотелось,

Слышно далеко.

Юные просили

Песен в дни весны.

Под ветвистой кроной

Я свои канцоны

Складывал легко.

Да, меня любили

И со мною были

Веселы, вольны.

Как жилось отрадно,

Как певалось ладно!

Ах, но минул сон:

И поет нескладно

Тот, кто был изрядно

Прежде одарен,

Но свой дар промотал

Вскорости нещадно.

Теперь я тяжко, трудно

Слагаю эту песню.

Душа ее пуста.

***

Не знался б ты с бедою,

Будь милая с тобою.

Плясал бы в буйном раже.

От счастья прыгал даже!

Любовь – прыгунья та же:

То есть она, то нет.

Ищи ее получше,

Спеши за нею вслед.

Смотри, как водит нас,

Танцуя, кружа!

Ах, где-то сейчас

Моя госпожа?

Я прыгаю пред нею

И на нее глазею.

Смотрите, что за ножки

У этой милой крошки!

Как сладостны шажочки!

Как пламенеют щечки!..

Лирика труверов

Труверами называли куртуазных поэтов на севере Франции (по аналогии с провансальскими трубадурами). Поэзия труверов достигает расцвета при могущественных дворах французских феодалов в центральных и северных провинциях Франции. Она обладает несомненной самостоятельностью, опираясь на фольклорные традиции и опыт дружинной поэзии. Среди труверов было немало особ знатных, но большей частью они представляли собой ученых людей на службе у крупных сеньоров, сопровождали их в походах, но не с мечом, а так сказать, с пером и чернильницей, обязанные их развлекать. Любовная поэзия труверов имеет оттенок книжности, она насыщена аллегорическими образами и составляет своего рода любовную мифологию, где и природные образы, и аллегорические фигуры образуют универсальный смысловой пласт.

Особое значение для северных труверов имела тема крестовых походов. В стихотворениях этого тематического цикла воспевались не военные подвиги, а, в соответствии с куртуазным каноном, разлука с любимой дамой. В крестовый поход рыцарь отправлялся, воодушевленный христианской идеей, поэтому никакого конфликта мотивов не подразумевается: он готов к исполнению высокого долга, и печаль неизбежной разлуки лишь подчеркивает его героическую решимость. Мы представим трех наиболее известных и талантливых французских труверов.

Конон де бетюн

(ок. 1150 – 1224)

О жизни этого трувера из Артуа нам известно немного. Он участвовал в крестовых походах и оставил ряд стихотворений, в которых сочетаются куртуазные и христианские мотивы.

***

Увы, Любовь, тоску разъединения

Как претерплю с единственною той,

К кому стремлю Любовь и преклоненье?

Господь да возвратит меня домой,

Хоть днесь от милой путь уводит мой!

Что молвлю? Мне ль забыть мое служенье?

Хоть тело за Христа вступает в бой,

Но сердце ей оставлю во владенье.

За Бога в Сирию иду в сраженье.

Мне отступить заказано судьбой:

Тот, кто в сей трудный час утратит рвенье,

Отступит и пред худшею бедой.

Ведь знает люд и знатный и простой:

Свершить нам должно праведное мщенье,

Где честь и Рай поруганы толпой,

Где славу и Любовь язвит презренье.

Мы были долго в праздности тлетворной,

Но срок настал лететь во весь опор.

Отмстим за стыд, за плена гнет позорный,

Пусть жжет сердца и в бой ведет укор:

В святых местах владыкой стал разор,

Где наш Спаситель принял смерть покорно.

Нам до скончанья дней терпеть позор,

Коль не дадим отпора силе черной.

Кто чужд тоске, траве подобен сорной,

Пусть смерть за Бога примет, в схватке скор –

Такая смерть сладка и благотворна,

Ведь с горним царством наш сроднится взор.

Нет, смертью не умрем ни в глад, ни в мор,

Родимся вновь для жизни необорной.

Вернувшихся восславит стройный хор,

И счастье осенит их бег проворный.

Хоть клир и старцы не пойдут в дорогу,

Но жизнью в добротворстве и в чести

Дадут нам в нашем странствии подмогу;

И дамы тож, кто верность соблюсти

Сумеет к находящимся в пути.

А тех, кто будет честь блюсти нестрого,

С людьми дурными может жизнь свести:

Все добрые уйдут к святыням Бога.

Воссел Господь средь дальнего чертога.

Сумеют ли теперь его спасти

Те, коих спас он смертью от острога,

И крест, у турок вырвав, обрести?

Ждет срам того, кто не спешит идти,

Когда не хвор, не стар, не нищ убого, –

Тот, кто богат, и юн, и здрав, учти,

Пожнет позор, оставшись у порога.

Увы! Иду, хоть слез не извести,

Куда зовет за Господа тревога,

И мысль о лучшей в мире, Бог прости,

Со мной всегда в пути к могиле Бога.