В. Местные законы

§ 107. В заключение мы рассмотрим те смягчения строго территориального принципа, которые вытекают из факта признания почти каждым государством местных особенностей в пределах своей страны. Россия, занимающая больше половины Европы и значительную часть Азии, заключающая в себе самые разнообразные местности, которые некогда имели свою особую историю, в видах политического благоразумия, не могла не допустить некоторых местных особенностей в своих владениях. Отсюда сам собою рождается вопрос об отношении местных законов к законам империи.

Ст. 48 Осн. зак. говорит: "Законы в империи действуют или единообразно в общей их силе, или с местными в некоторых их частях изменениями. Пространство сих изменений, места, где они допускаются, и связь их с законами общими определяются в особенных законах, учреждениях и уставах".

Из смысла этой статьи видно, что единственным источником законодательной власти является власть самодержавная, императорская. Местные законы считаются точно так же исшедшими от этой власти, как и всякий другой закон. Следовательно, изъятия, о которых говорит приведенная статья, находятся, подобно общим законам, во власти самодержавия. По изменившимся условиям государства, эта власть, как представительница общественных интересов, вправе видоизменить содержание местных законов и даже вовсе отменить их силу. Признать противный принцип значило бы, вместе с тем, признать, что все те местности, которые входят в состав империи на особых правах, составляют как бы особые государства, с отдельною самодержавною властью и, следовательно, образуют государства в государстве. Но подобных явлений наше законодательство старается избежать всеми силами. Оно не допускает так называемого личного соединения различных областей, входящих в состав империи, с престолом всероссийским*(246). В 13 ст. основ. зак. прямо сказано, что русский государь не может занимать двух отдельных престолов, в особенности, если с обладанием одного из них связано исповедание не православия, а какой-либо другой веры. На основании 4 статьи тех же законов "с императорским всероссийским престолом нераздельны суть престолы Царства Польского и Великого княжества Финляндского". Затем, все остальные местности считаются русскими губерниями и областями, из которых некоторые управляются на особых основаниях. Эти исключения из общерусского права выражаются или в строе местных учреждений, или в особенностях гражданского права.

§ 108. Наибольшие особенности местного управления представляет Великое княжество Финляндское, присоединенное к России в 1809 г. Император Александр I сохранил за Финляндией все ее местные особенности, а ныне царствующий государь, после продолжительного перерыва, в 1863 г. в первый раз созвал финляндский сейм; следовательно, Финляндия представляет совершенно обособленное во внутреннем управлении государство, хотя и нераздельно связанное с русскою императорскою короною. Еще большими политическими правами пользовалось при императоре Александре I Царство Польское. В силу акта Венского конгресса 1815 г. оно получило свою отдельную конституцию, которою обеспечивались за Польшей народное представительство, отдельная армия, свой государственный бюджет и т. п. После происшествий 1830 г. Органический статут 26 февраля 1832 г. уничтожил представительные учреждения Царства Польского. Но в отношении к управлению Польша все-таки не была соединена с империей. Она управлялась особой правительственной комиссией под главным начальством наместника. В 1861 г. ныне царствующий государь предпринял ряд реформ в Царстве Польском, под влиянием которых образовалось особое управление, просуществовавшее, впрочем, только до 1863 г. События последнего польского мятежа заставили наше законодательство распространить на Польшу действие общих государственных установлений. Особенность Царства Польского проглядывает и в сфере гражданских правоотношений. В нем действует, с некоторыми изменениями, знаменитый Code Napolion.

К местностям, изъятым от действия общих законов империи, надо отнести и наши остзейские провинции. В 1845 г. для них были издан Свод местных узаконений в двух частях, продолженный и дополненный в 1853 и в 1864 гг. Затем, в западных губерниях России долгое время действовал знаменитый Литовский статут. В 1839 г. он был отменен и на весь западный край распространено действие общерусского законодательства. Исключение составили только Полтавская и Черниговская губернии, для которых были сохранены некоторые постановления Литовского статута, занесенные в 1 ч. X. т. Св. зак. К такого же рода местностям относятся Бессарабия, Закавказский край и мн. др.*(247).

Во всех означенных областях действуют особые, местные законы, источником их является общая законодательная власть, которая и может давать им то содержание и вносить в них те изменения, которые согласны с общими условиями страны. Но если по источнику своему местные законы стоят наравне с законами общими, то в отношении своей обязательной силы в тех местностях, где они действуют, они имеют первенство над общим правом. Местный закон в пределах своей компетенции отменяет силу общих постановлений по всем предметам, которых он касается, и только в случае молчания его по тому или другому вопросу получает применение общее право целого государства.

§ 109. Признавая такие изъятия из общего права, законодательство наше должно было коснуться и вопроса о силе судебных решений, постановленных судами привилегированных местностей в губерниях, управляемых на общем основании.

Постановления относительно этого вопроса имеются в Уставе гражданского судопроизводства, где определяется порядок исполнения решений судебных мест Царства Польского и Великого княжества Финляндского*(248). В данном случае законодательство наше держится тех же начал, какие признаны им относительно решений судов иностранных. Именно решения судебных мест Царства Польского и Финляндии приводятся в исполнение в империи тогда только, когда это будет разрешено определениями судов последней*(249). Русские суды, по делам этого рода, не рассматривают дела по существу, но ограничиваются определением: "не заключает ли рассматриваемое решение таких распоряжений, которые противны общественному порядку или не допускаются законами империи"*(250).