Из очерка э.Золя Три войны"

Первая весть о войне с Германией всех очень взволновала. Хотя Наполеон III втянул Францию в эту войну из-за династических интересов, надо признать, что весь народ откликнулся на его призыв. Я рассказываю только о том, что сам чувствовал и видел вокруг себя. Все были, словно в лихорадке, требовали восстановления наших "естественных границ" по Рейну... Когда стало ясно, что война неизбежна, сердца всех радостно забились. Я уже не говорю о cценах, происходивших вечерами на бульварах; толпа бурлила, кто-то — как потом начали думать, подкупленные лица, - выкрикивали воинственные лозунги. Скажу только, что даже уже почтенные буржуа отмечали флажками путь нашей армии до Берлина. Все считали, что пруссаков шапками закидают…

Хрестоматия. С. 6

Эмская депеша (13 июля 1870 г.)

После того как испанское правительство сообщило французскому об отказе наследного принца Гогенцоллерна, французский посланник в Эмсе предъявил его величеству королю требование известить телеграммой в Париж о том, что его величество король обязуется на все времена не давать своего согласия, если Гогенцоллерны снова выставят свою кандидатуру. В ответ на это величество король отказался принять еще раз французского посла и сообщил ему через дежурного адъютанта, что его величество ничего не имеет сообщить французскому послу.

Лукин 2.С. 98.

Телеграммы о положении французской армии в начале войны

Генерал де Файи —военному министерству, 18 июля 1870 г.

Нахожусь в Биче с семнадцатью батальонами пехоты. Вышлите нам денег на содержание войск. Банковские билеты не имеют хождения. В окрестных государственных кассах денег нет. Нет денег и в войсковых кассах.

2-й корпус — военному министерству, 21 июля 1870 г.

Отдел присылает нам пачки бесполезных карт. У нас же нет ни одной карты французской границы; предпочтительнее было бы выслать то, что нам нужно и чего крайне недостает.

Генерал Мишель — военному министерству, 21 июля 1870 г.

Прибыв в Больфор, я не нашел ни моей бригады, ни начальника дивизии. Что я должен делать? Где мои полки?

Интендант 3-го корпуса — военному министерству, 24 июля 1870 г.

3-й корпус завтра покидает Мец. У меня нет ни санитаров, ни интендантских рабочих, ни санитарных повозок, ни полевых хлебопекарных печей, ни обоза, ни переправочных средств... Прошу Ваше превосходительство вывести меня из затруднительного положения, в котором я оказался. Главная квартира не может помочь мне.

Наполеон III — военному министерству, 26 июля 1870 г.

Я вижу, что армии недостает сухарей и хлеба. Нельзя ли испечь хлеб в хлебопекарнях Парижа и отправить его в Мец?

Хрестоматия. С. 7

Седанская катастрофа

(Из воспоминаний генерала Лебрена, командующего 12-го корпуса французской армии)

Резервные батареи 12-го корпуса пытались ответить на огонь немецких батарей. Но, увы, ни один снаряд не достиг цели. Дистанция, на которую стреляли их 120-мм пушки, была невелика. Их снаряды либо зарывались в землю, либо взрыва­лись в воздухе на расстоянии, вдвое или втрое более близком, чем то, которое они должны были пересечь, чтобы принести пользу.

1 сентября, с 8 часов утра, войска, приведенные из Меца принцем Фридрихом-Карлом, соединились с войсками кронпринца Саксонского, и эти объединенные силы уже сжимали французскую армию в обширной котловине... Как могла наша армия вырваться из этой ловушки, чтобы отойти к Мезьеру, когда для этого пришлось бы пройти через линии расположения 200-220 тысяч немцев, поддерживаемых 400-450 оруди­ями?..

Таково было общее положение французской армии, как вдруг... мы увидели, что с высоты Гареннского леса низвергается лавина, масса людей, лошадей и артиллерийских повозок, в полном беспорядке опрокидываясь в глубину описываемой мной котловины. Из этой котловины люди, словно обезумевшие, устремляются к крепостным рвам Седана, чтобы попытаться проникнуть в крепость. Вся эта масса людей, обрушившаяся таким образом на тылы 12-го корпуса, составляла довольно значительную часть 7-го корпуса, который, будучи отброшен неприятелем со своих позиций, пытался найти прикрытие позади этих позиций...

К концу битвы 75-80 тысяч уцелевших из общего числа в 130 тысяч человек, которое насчитывала первоначально Шалонская армия, были заперты в страшной тесноте в Седанской крепости, часть из них, которая сохранила известный порядок, была оставлена на укреплениях, другая часть представляла собой беспорядочную толпу, расположившуюся внутри города. Что делало картину особенно мрачной для наблюдавших эту толпу офицеров, так это то, что наши несчастные солдаты, нуждаясь во всем, врывались в дома: они не слушали приказов своих командиров и потеряли всякую дисциплину... Несколько негодяев кричали об измене, обвиняя своих генералов в том, что они дали себя разбить, так как продали Францию пруссакам.

Хрестоматия. С. 7-8