Споры о возможности управлять языковой эволюцией

Проведение активной языковой политики, прогнозирование языковых процессов неизбежно ставит вопрос, возможно ли сознательное регулирование языковых процессов и насколько эффективно оно может проводиться.

К. Маркс и Ф. Энгельс в "Немецкой идеологии" писали: "Само собой разумеется, что в своё время индивиды целиком возьмут под свой контроль и этот продукт рода" [Маркс]. Многие лингвисты разделяют это мнение. "Если не человек существует для языка, а язык для человека, если человек имеет не только право, но и обязанность совершенствовать все свои орудия, то очевидно, что этому совершенствованию должно подлежать и столь важное и неизбежное орудие, каким является именно язык" [Бодуэн де Куртенэ]. "Разве можно заботиться о чистоте какого бы то ни было языка, не допуская вмешательства свободной воли человека в его чисто естественное развитие?" [Бодуэн де Куртенэ]. Л.П. Якубинский говорил о необходимости создания специальной дисциплины, занимающейся активной организацией целесообразной речи. "Технология речи – вот то, что должно родить из себя современное научное языкознание, что заставляет его родить действительность" [Якубинский].

Мысль о возможности активного вторжения человека в область языка разделяется и зарубежными учёными. Ш. Балли писал: "Чем больше прогрессирует и облагораживается цивилизация, тем больше подвергается язык обработке и обдуманным изменениям" [Балли].

Известные науке факты свидетельствуют, что субъективные факторы в развитии языка весьма существенны и что нет оснований абсолютизировать относительную самостоятельность языковой системы. Сознательное воздействие на ход языковой эволюции становится реальным с созданием письменности и усиливается к началу эпохи капитализма. В 1539 году король Франциск I особым указом утвердил диалект провинции Иль-де-Франс в качестве единого государственного языка Франции, и этот факт самым существенным образом повлиял на дальнейшее развитие французского языка. Мартин Лютер не только реформировал религию, но и преобразовал немецкий язык, сделав его языком богослужения. Всем известна роль реформ Петра Великого в истории русского языка. Многозначителен тот факт, что эстонский просветитель и учёный Й. Аавик за три десятилетия создал и ввёл в родной язык несколько сот искусственных корней, которые, прижившись, в свою очередь послужили основой для образования новых слов.

Учреждение национальных академий, в том числе и Академии Российской, преследовало прежде всего цель – нормализовать язык как средство научного познания. В уставе Академии Российской говорилось, что она "долженствует иметь своим предметом вычищение и обогащение российского языка, общее установление употребления слов оного, свойственное оному витийство и стихотворение".

Велика роль крупных писателей и поэтов в становлении и развитии литературных языков. Итальянский литературный язык как высшая форма национального языка своим возникновением обязан Данте, невозможно представить начало современного русского литературного языка без А. С. Пушкина, украинского – без Т. Г. Шевченко, польского – без А. Мицкевича, сербского – без В. Караджича и т. д. "Чрезвычайно ограниченная среда творцов культуры и инженерно-технической интеллигенции, вводящих феноменальное количество слов узкого значения, остаётся главным источником развития языка" [Моль]. Естественность, бытность, разумность, сущее, подлежащее, Провидение, искусство, стихия, внимание – эти слова ввёл в русский язык В. Тредиаковский. Список авторов русских слов можно продолжить: М. Ломоносов (нелепость, тленность), А. Радищев (раздражитель, беззащитность, совокупность, мощность), Г. Державин (изнеженность, скоротечность, хлопотливость), Н. Карамзин (добросовестность, неловкость, несоразмерность), И. Гончаров (обломовщина), Л. Толстой (непротивление).

"Чем выше поднимается общество по винтовой лестнице социального и духовного прогресса, тем более организованным и эффективным становится его регулирующее воздействие на развитие языка" [Перетрухин]. Правда, во всех рассмотренных случаях влияние на язык было или опосредованным (указы, реформы), или ограниченным (воздействие на лексический и синтаксический ярусы языка). Остаётся вопрос: возможно ли сознательно коренным образом изменить всю языковую систему со всеми её ярусами и микросистемами?

Очень часто на этот вопрос отвечают отрицательно. Известно скептическое отношение Л. В. Щербы и А. М. Пешковского к попыткам контролировать языковые процессы. По мнению Л. В. Щербы, система и норма языка выше индивида, который не в силах ничего изменить [Щерба].