Сборник статей - Язык и мышление. 2008г

словом» [Н.В.Уфимцева 1996: 140]. Результаты АЭ помогают понять, как и какие формы та или иная культура накладывает на восприятие носителем языка/языков окружающей действительности, подтверждают справедливость выбора слова в качестве объекта для изучения сознания, ибо, как писал Л.С.Выготский, «сознание отображает себя в слове, как солнце в малой капле воды. Слово относится к сознанию, как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. Оно и есть малый мир сознания. Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания» [Л.С.Выготский 1982 т. 2: 361].

Вотечественных и зарубежных исследованиях, активно использовавших методику ассоциативного эксперимента, выявлено следующее. Системный характер внутренней организации языка дает методологическую возможность интерпретировать внутренний лексикон не как случайный набор грамматических и семанти-

ческих форм, но как вполне реальную смысловую динамическую систему, являющуюся психологической реальностью для носителя языка [А.А.Залевская 1990].

Эта система определяется различными отношениями ее частей, находящимися в иерархических связях, которые активизируются при порождении как слова, так и высказывания. Термины «ассоциативное отношение» и «ассоциативное поле» представляют разные фрагменты лингвистической и психолингвистической реальности.

Вотечественной психолингвистике внимание уделяется изучению значению слова (ЗС) и его связи с реальной действительностью и индивидуальным сознанием, поэтому большое распространение получили концепции, рассматриваемые в рамках антропоцентрической когнитивной семантики. Мы исходим из того, что ЗС существует в языке (вербально) и предметных формах. Первое «отсылает» ко второму, которое базируется на перцептивном образе и существует как нечто «внешнее» (в языке, действительности) или «внутреннее» (в сознании).

Теоретически обоснованное положение о несовпадении разных, этнически обусловленных картин/образов мира, «образов сознания» представляет практическое подтверждение в иллюстрации обобщенных портретов-образов, выявленных по материалам проведенных нами ассоциативных экспериментов с разновозрастными испытуемыми – носителями русского, татарского и башкирского языков. Полученные данные [Исмагилова Н.В., Калимуллина Л.А., Салихова Э.А. 2007], которые частично будут представлены в докладе, позволяют сделать нетривиальные выводы о формах существования и функционирования психологической структуры ЗС (в том числе в негомогенной лингвокультурной среде).

Соискатель Н.В.Соловьёва (Пенза)

ЯЗЫКОВОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ОПТИМИЗМА И ПЕССИМИЗМА ПОЛИТИКА (На материале публичных выступлений В.В.Путина)

В настоящее время наблюдается расширение границ отдельных наук. Так изучением политического дискурса занимаются политологи, психологи, философы, социологи, экономисты, специалисты по теории коммуникации, лингвисты. Многие исследователи считают, что политическое мышление, политическое действие и языковая форма находятся в тесном единстве, это позволяет политиче-

111

скому дискурсу являться объектом междисциплинарных исследований. Интерес к изучению политического дискурса привёл к появлению нового направления в языкознании – политической лингвистики. В качестве языкового материала исследователи используют выступления политиков, политических обозревателей и комментаторов, публикации в СМИ, материалы специализированных изданий на различные темы, касающиеся аспектов политики (см.: Гаврилова 2004).

Обратим наше внимание на публичные выступления российских политиков, в частности В.В.Путина. Основная цель – выявить количественное соотношение оптимистических и пессимистических высказываний. Материалом для исследования послужили выступления В.В.Путина с ноября 2006 года по ноябрь 2007 года (всего 33 выступления в различных аудиториях). Тексты выступлений президента В.В.Путина опубликованы в официальном Интернет-представительстве президен-

та России (http://www.kremlin.ru/).

Любое публичное выступление эмоционально, можно оценивать только уровень проявления этой эмоциональности. Избирались предложения оценочного характера, так как в них наиболее ярко прослеживается эмоциональная тональность высказывания, что является важнейшим фактором воздействия на слушателя.

В процессе анализа были использованы параметры широты, постоянства и персонализации, выделенные М.Э.П.Зелигманом (см.: Зелигман 1997).

Оценивая высказывания по всем трём параметрам, мы наблюдали следующее: степень выраженности оптимизма и пессимизма колеблется от +3 до -3. При этом оптимистичные в целом высказывания с точки зрения языкового выражения оцениваются положительно только по одному-двум параметрам, крайне редко – по трём. Например:

Всё это позволяет нам с уверенностью смотреть в следующий, 2007 год и, конечно же, строить планы по экономическому развитию страны, по подъёму её потенциала, по повышению благосостояния наших граждан (В.Путин. Выступ-

ление на заседании Правительства 28 декабря 2006 года. Москва, Дом Правительства).

По своему характеру высказывание позитивно. Использование критериев М.Э.П.Зелигмана по отношению к приведённому высказыванию показывает, что:

1)по параметру постоянства оно оптимистично (+1). Позитивное по своему содержанию высказывание носит постоянный характер, показателем чего выступает глагол несовершенного вида (позволяет), действие не содержит указания на тот или иной предел;

2)по параметру широты – пессимистично (-1): позитивное по своему содержанию высказывание ограничено временными рамками, не имеет универсального характера. Формальный показатель этого – конкретизация временного отрезка (на 2007 г.), несогласованные определения уточняющего характера (планы по эконо-

мическому развитию страны, по подъёму её потенциала, по повышению благосостояния наших граждан);

3)по параметру персонализации – пессимистично (-1). Используется пассивная конструкция, т.е. субъект речи не возлагает на себя ответственности за позитивные изменения.

Таким образом, данному высказыванию должна быть присвоена общая оцен-

ка -1.

112

Приведём другой пример:

Задачи, которые мы наметили на 2006 год, в основном решены. Я имею в виду принятие необходимых законов, выделение финансовых средств и реальную координацию действий федеральных и региональных властей. (В. Путин. Вступи-

тельное слово на встрече с представителями политических партий 6 декабря 2006 года. Ново-Огарёво)

Вцелом это высказывание позитивно. Использование критериев М.Э.П.Зелигмана по отношению к приведённому высказыванию показывает, что:

1) по параметру постоянства оно пессимистично (-1). Формальным показателем предела действия выступает краткое пассивное причастие прошедшего вре-

мени (решены);

2) по параметру широты выделенное высказывание пессимистично (-1). Показателем ограничения универсальности высказывания служат придаточное определительное (задачи, которые мы наметили на 2006 год, т.е. не все) и уточняющее обстоятельство (в основном решены, т.е. не в полной мере);

3) по параметру персонализации высказывание пессимистично (-1). Использование говорящим пассивной конструкции как бы снимает с него ответственность за позитивные результаты.

Таким образом, данному высказыванию присваивается оценка -3.

Одной из стилевых особенностей публичных выступлений является частое использование парцелляции, вводных конструкций, уточнений, сложных предложений, в результате чего появляется необходимость анализа нескольких предикативных единиц, связанных по содержанию. В этом случае в результатах исследователь обязан фиксировать средний балл. Например:

Нам не удалось сдержать рост и номинального, и реального курса рубля, что негативно сказалось на перерабатывающих отраслях экономики страны.

(В.Путин. Пресс-конференция для российских и иностранных журналистов 1 февраля 2006 года, Москва)

Вцелом высказывание по своему характеру негативно.

Анализируем первую предикативную единицу, используя критерии М.Э.П.Зелигмана:

1)по параметру постоянства она оптимистична (+1). Действие в негативном по содержанию высказывании не постоянно, показателем чего является глагол со-

вершенного вида (не удалось сдержать);

2)по параметру широты это высказывание пессимистично (-1). Формальным показателем широты высказывания выступают определения (рост и реального, и номинального курса рубля, т.е. курса рубля вообще);

3)по параметру персонализации – оптимистично (+1).Используется безличная конструкция, то есть говорящий как бы снимает с себя ответственность за справедливость оценки.

Итого: +1.

Анализируем вторую предикативную единицу:

1)по параметру постоянства она оптимистична (+1). Действие в негативном высказывании не постоянно, показателем этого выступает глагол совершенного вида (сказалось);

113

2)по параметру широты указанное высказывание оптимистично (+1), поскольку оно не универсально. Формальным показателем этого выступает дополнение (на перерабатывающих отраслях экономики страны, т.е. как будто только здесь, не везде);

3)по параметру персонализации высказывание оптимистично (+1). Подлежащее предикативной единицы и субъект речи не совпадают, то есть говорящий снимает с себя ответственность за справедливость оценки.

Итого: +3.

Вычисляем средний балл: (+1+3)/2=+2

Таким образом, данному высказыванию присваивается оценка +2. Анализируя полученные результаты и привлекая известную формулу χ2-

критерия (Головин 1971: 28), мы пришли к выводу о том, что, в целом за указанный временной отрезок оптимистических высказываний у В.Путина больше, чем пессимистических. Полученные результаты дают нам право утверждать, что В.Путин в данный период проявляет себя в большей мере оптимистом, нежели пессимистом.

В то же самое время использование статистических методик показывает, что указанные количественные различия статистически несущественны. На наш взгляд, данное наблюдение требует дальнейшего исследования.

Цитируемая литература:

Байшева С.А. Языковое и речевое выражение оптимизма и пессимизма в дневниках Л.Н.Толстого (1853, 1910 годы) // Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты. Материалы 5-ой Всероссийской научной конференции (Пенза, 11-14 мая 2005 г.) / Отв. ред. проф. А.В.Пузырёв. – М.; Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ имени В.Г.Белинского; Администрация г. Пензы,

2005.

Гаврилова М.В. Политический дискурс как объект лингвистического анализа // Политические исследования. 2004, № 2, с. 127-139.

Головин Б.Н. Язык и статистика. – М.: Просвещение, 1971. – 192 с.

Зелигман М.Э.П. Как научиться оптимизму: Советы на каждый день. – М.: Вече, 1997. – 432 с.

114

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЯЗЫКА И МЫШЛЕНИЯ

Асп. С.Г.Белоножкин (Волгоград)

ПРОБЛЕМА ВЫБОРА СЛЕНГОВОГО СЛОВАРЯ ДЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКИ АНГЛОГОВОРЯЩЕЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

Сленг давно и надежно закрепился во всем мире как ассоциация с молодым поколением. Сплошь и рядом мы слышим малопонятную простому обывателю речь, которая для говорящего на сленге имеет определенный смысл. Очень часто в сленге нам встречаются слова из повседневной речи, употребляемые в новом значении. В этой связи будет целесообразно обратиться к А.Д.Швейцеру, который, исходя из схожих критериев, определял речевой коллектив как "...коллектив, отличающийся от других не инвентарем языковых единиц, а их употреблением в речи. Аналогичным образом под речевой общностью следует понимать группировку индивидов, основанную на общности какого-либо социального или соци- ально-демографического признака и обнаруживающую единый комплекс речевых закономерностей, т.е. закономерностей использования языка" (А.Д.Швейцер 1976: 71).

Спустя четверть века после того, как Швейцер вывел определение речевого коллектива, известный британский лингвист Тони Торн обозначил уникальный статус сленга в речи. Особенно – студенческого сленга, говоря, что студенты, как всякая группа людей вне мейнстрима, вывели свой личный язык. С его помощью они распознают друг друга, обсуждают интересы, и при этом держат свои ценности на расстоянии вытянутой руки от остального мира (Т.Thorne 2005: 64; перевод Б.С.).

Не секрет, что сленг можно встретить в речи людей вокруг нас буквально каждый день. Как же быть в ситуации, когда сказанное с использованием сленга (независимо от языка) просто необходимо правильно понять? В этом случае целесообразным будет обратиться к словарям.

Первым в отечественной науке к проблеме типологии словарей обратился Л.В.Щерба, предложивший классифицикацию словарей, в основе которой лежит ряд противоположений: словарь академического типа – словарь-справочник; энциклопедический словарь – общий словарь; тезаурус – обычный (толковый или переводной) словарь; обычный (толковый или переводной) словарь – идеологический (идеографический) словарь. (Щерба Л.В. 1974)

Само собой, словари сленга есть в каждом из приведенных здесь обобщающих типов словарей. Сленгизмы встречаются как в словарях общего типа, так и в специализированных словарях, в частности – словарях молодежного сленга. Однако, какой тип словаря оптимален для исследователя языка? Ответ на этот вопрос напрямую от цели исследования. Кому-то интересен сленг молодежи, взрослых, студентов и так далее. Кроме того, обращаясь к помощи словаря сленга, необходимо учитывать тот факт, что сленг как пласт речи имеет очень сильную динамику развития, что нередко приводит к неактуальности определения сленгизма на момент выхода словаря в печать. Из актуальных для данного исследования

115

словарей можно выделить следующие: “A Concise Collection of College Students'

Slang” (Xin-An Lu, David W. Graf Jr), “Slang U. (Paperback) (Pamela Munro)”, “Talk the Talk: The Slang of 65 American Subcultures” (Luc Reid), “Turd Ferguson & the Sausage Party: An Uncensored Guide to College Slang (Paperback)” (Ben Applebaum, Derrick Pittman). (http://www.amazon.com)

Важно учитывать и тот факт, что ряд ученых (Конни Эбл, Тони Торн) подчеркивают прямую зависимость значения сленгизма от территориального местоположения говорящего (Eble, Connie C. 1996). С этой точки зрения оптимальным вариантом для использования будет онлайн-словарь. Под онлайновым словарем понимается электронный словарь, размещенный в Интернете, с функцией поиска, иногда с возможностью переключения направления перевода (например, англо- русский или русско-английский) (http://www.wikipedia.org). В мировой сети представлено огромное множество электронных словарей любого рода, доступных совершенно бесплатно и, что самое главное, регулярно-обновляемых. Например:

Encarta® World English Dictionary, Wiktionary, UltraLingua English Dictionary,

WordNet 1.7 Vocabulary Helper.

Обобщая все вышесказанное, следует отметить, что проблема выбора подходящего словаря для перевода или определения сленгизма актуальна всегда по причине динамичного развития сленгового языка, исходя из чего при выборе следует руководствоваться в первую очередь тематической актуальностью словаря и его современностью. И несмотря на обилие печатных изданий, которые всегда под рукой, онлайновые словари выглядят куда более оптимальной и привлекательной им альтернативой, как наиболее up to date.

Литература:

Швейцер А.Д. Современная социолингвистика. М., 1976.

Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. – Л., Наука, 1974 Eble, Connie C. Slang & Sociability: In-group Languages among College Stu-

dents. – Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1996

Thorne, T. ‘Slang and the dictionary’, King’s English 5/1. – London: Bloomsbury,

2005

http://www.amazon.com

http://www.wikipedia.org

Л.В. Бородина (Саранск)

ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ И ЕЁ ВЕРБАЛИЗАЦИЯ В ТЕКСТЕ АНЕКДОТА

Проблема отражения действительности мыслью, организованной языковой формой, является одной из фундаментальных проблем общей теории языка [Ю.В.Рождественский 2002: 61]. Одним из ее аспектов можно считать проявляющееся в языковой форме мышление при порождении высказывания, основывающегося на особой интерпретации какого-либо внеязыкового объекта. Лингвистическая сущность данного процесса заключается в придании той или иной экстра-

116

лингвистической реалии (или ситуации) в границах порождаемого высказывания некоей заданной тональности (в частности, комической), что имеет итогом появление текста определенного жанра. Непосредственным условием подобного процесса текстопостроения является наличие фонового знания у продуцента и реципиента порождаемого текста, а в том, что касается текста анекдота, таким условием оказывается быстрый процесс обновления фонового знания.

Фоновые знания определяются как «общие для участников коммуникативного акта знания» [В.Г.Костомаров, Е.М.Верещагин 2005: 12].

Для понимания большинства анекдотов, функционирующих в современном обществе, необходим обширный фонд фоновых знаний: общекультурные сведения, знание последних событий общественной жизни, наличие информации об основных персонажах анекдота и т. д. В этом плане соответствующий блок фонового знания, существенный для построения и понимания текста анекдота, можно считать типологически релевантным для самых разных языковых систем. Таким образом, реалии становятся стимулом для создания текста, а язык средством его вербализации.

Одной из характерных для современного анекдота реалий, активно эксплуатируемых при его текстопостроении, являются достижения современной техники, внедряемые в быт. Знание особенностей их применения концентрирует главный содержательный нерв текста анекдота, а отсутствие этого знания полностью нивелирует его, сводя на нет комический эффект и, следовательно, полностью устраняя самый существенный жанровый признак текста. Например, в тексте французского анекдота (1) основной юмористический эффект продуцируется реалией

... «кондиционер», а в русском (2) – реалией «пейджер»:

(1) Par une intence canicule, le curé annonce à ses paroissiens, réunis pour l’office:

-Aujourd’hui, mon sermon portera sur l’Enfer. Afin de vous mettre dans l’ambiance et vous en faire baver, avant que vous n’y goûtiez pour l’éternité, je vais couper la climatisation. [Mina et André Guillois, 2005:477]

(2) «Вчера читал пейджер, долго думал».

Заслуживает быть особо отмеченной текстовая антропоцентричность анекдота, проявляющаяся как обязательная категория текста и дискурса. Не вызывает сомнения тот факт, что антропоцентричность юмористического дискурса может составить предмет особого исследования, однако в рамках настоящей публикации достаточно указать на такие её параметры, как тематически несущественное проявление человеческого фактора (примеры выше) и его акцентированное воплощение. В том, что касается последнего случая, важно подчеркнуть характерное для юмористического дискурса весьма негативное представление человека, варьирующееся от создания крайне жестокой тональности повествования (3) до иронического комментирования одной из национальных черт, в частности, природной хитрости нормандцев (4):

(3) Опрос: вы заходите в лифт и видите там Гитлера, Сталина и Билла Геитса.

Увас есть пистолет с двумя патронами. В кого бы вы выстрелили? Ответ: Два раза в Билла Геитса.

(4) Reponses de normand

Sur une route de Normandie, on rencontre un petit paysan:

-Dis donc, petit, est-ce loin, Saint-Martin?

117

-Ça depend, Monsieur.

-Comment t’appelles-tu?

-Comme mon père, Monsieur.

-Bon, mais le nom de ton père?

-On a le même nom de père en fils.

-Etes-vous nombreux dans famille?

-Autant que d’assiettes sur la table, Monsieur.

-Et combien d’assiettes?

-On a chacun la sienne.

Во всех приведённых примерах базовым компонентом текстопостроения оказывается фоновый блок знания, обнаруживающий даже в охватываемом ими диапазоне весьма своеобразное преломление в структуре юмористического дискурса. В этом смысле представляется допустимым заявить об особой значимости фоновой информации для построения юмористического дискурса, реализующего её ресурсы во множестве самых разных направлений.

Канд. филол. наук Г.С.Бородкина (Воронеж)

О ПОТЕНЦИАЛЕ СПЕЦИФИЧЕСКИХ ТИПОВ ЭМОТИВНОГО ВОКАБУЛЯРА НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА В ВЕРБАЛЬНОЙ ЭКСПЛИКАЦИИ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ КОНЦЕПТОВ

Изучением неразрывной связи и взаимодействия языка и мышления, языка и культуры, языка и этноса (Сепир 1995) в последние десятилетия активно занимается когнитивная лингвистика (Лакофф 2004). В когнитивных теориях эмоции рассматриваются как самостоятельный источник познания, как функция разума. Эмоциональные концепты, т.е. отдельные фрагменты эмоционального мира человека, зафиксированные когнитивной структурой в языке, служат объяснению оперативной информационной структуры в сознании, в которой сосредоточен эмоциональный опыт человека (ср.: Красавский 2001, Фомина 2004).

Наряду с базовой лексикой, служащей целям вербальной экспликации эмоциональных концептов, в немецком языке в качестве вспомогательных языковых манифестаторов широко используются ассоциативно-эмоциональные [психофи-

зиологические, негирующие, кинематические, темпоральные, локальны, кванти-

тативные] лексемы (Fomina 1999).

Выявленные различия среди ассоциативов, в частности, «страха» по признаку конкретность/абстрактность свидетельствуют о том, что в газетных текстах преобладают конкретные лексемы, наводящие страх, что, вероятно, отражает, с одной стороны, объективные реалии в политической, социальной сфере, с другой

– определяется эмоционально-информативной направленностью газетных текстов. Ассоциативы «страха» в художественных текстах во многом предопределяют оценочный статус описываемых реалий в аспекте их восприятия читателем.

В языковой репрезентации выделяются от 9 до 15 физиологических признаков, обозначаемых лексемами, указывающими на эмоции, что позволяет сделать вывод о существенном расширении корпуса конвенциональных психофизиологических признаков, традиционно отмечаемых учёными, работающими в области

118

исследования психологии эмоций (ср.: о пяти физиологических признаках эмоций Schmidt-Atzert 1985). Важно отметить, что при обозначении физиологических компонентов эмоциональных переживаний используются слова с указанием как на внешнее выражение, так и на внутренние ощущения.

Семантический потенциал негирующих слов, использующихся в качестве усилителей при описании эмоциональных концептов, реализуется по-разному. В контексте базовых лексем, вербализующих эмоциональные концепты, словаотрицания отражают признаки предельной эмоции или указывают на исключи-

тельность, неповторимость и единственность в своем роде, а значит, на особую ценность эмоционального переживания для его носителя.

С помощью кинематических, темпоральных, локальных и квантитативных

лексем формируются представления об эмоциях как объектах реального мира. Так, благодаря использованию кинематических единиц вербализуемые эмоции соотносятся с категорией движения, которая означает их свойство программиро-

вать модель поведения субъекта. В соотношении с пространственной осью эмо-

ции манифестируются как абстрактные феномены, компоненты которых имеют протяженность и свою структуру. Эмоции, вербализуемые как расположенные на временной оси, получают осмысление как динамичные, непостоянные, изме-

няющиеся величины. Квантитативная лексика, в значении которой содержатся семы меры, позволяет характеризовать эмоции как феномены, которые могут подвергаться исчислению.

Таким образом, наличие широкой парадигмы вспомогательных языковых средств, с помощью которых в языке объективируются эмоциональные концепты, отражает и доказывает большую активность языкового сознания в вербализации самых разнообразных типов и оттенков эмоций.

Докт. филол.наук Г.В.Векшин (Москва)

О СТРУКТУРЕ И ФУНКЦИЯХ СПУНЕРИЗМА

Известен, хотя и очень мало исследован, феномен спунеризма – бессознательной оговорки или ее умышленной игровой имитации, при которой два контактно расположенных слова во фразе «меняются» инициальными частями. Заметим попутно, что В.Собковяк, исследовавший фонологические правила инициальных подмен в случайных и игровых спунеризмах, показал, что «метафонология» спонтанного и умышленного спунеризмов обнаруживает существенные раз-

личия [см. Sobkowiak, 1990; 1991, р. 58–75].

Спунеризм – это фоносиллабический хиазм инициалей компонентов словосочетания. Таковы оговорки: Два молокетика пака ← два пакетика молока (дополнительный стимул – сходство финалей); Два роста метром ← два метра рос- том (основной стимул – структурно-слоговая эквиритмия инициалей); Два медра валины ← два ведра малины (доп. стимул – контактная диссимиляция эквиритмичных в-образных фоносиллабем вА – ве). Частотность оговорок в соединениях числительного два со словосочетанием, видимо, имеет и грамматические причины.

119

Особо можно выделить группу метафонических спунеризмов: Лайф алит  Альф лает (лА – Ал); О добре борьба и зла  О борьбе добра и зла (обрЕ – орбА  орбЕ – обрА или обр – бор(б)  бор(б) – обр); ободряем  одобряем. Ср. у соврем. поэта (в названиях двух идущих одно вслед за другим стихотворений): Ду- бущее/будущее и Будущее/дубущее (А.Витухновская) (метасиллабограмма) в инициальных фоносиллабических комплексах: дУбу – бУду).

Ср. игровые спунеризмы-ослышки: Бронетемкин «Поносец»; Цивильный серюльник; Байкодром «Космодур». Игровая ослышка Бахчифонтанский сарай ин-

тересна тем, что слово бахчисарайский в русле народной этимологии семантизируется как сложное, в результате появляется возможность мены фоносиллабического комплекса одного слова на серединный ФК (начальный для второй части)

другого, сложного слова: Бахчифонтанский сарай – Бахчисарайский фонтан.

Здесь – уже один шаг до морфологического (Крепче за шоферку держись, баран!

– перестановка инициальных корней) и лексико-синтаксического хиазма (В каждой доле есть правда шутки – метатеза синтаксических объектов), притом что фактор эквиритмии переставляемых элементов сохраняет свою силу (шофЕр – барАн; дОля – шУтка). В последних случаях требование контактного расположения взаимозамещающих элементов снимается: возможно, это связано именно с переходом хиазма на новый языковой уровень и может служить показателем такого переключения.

Учет фоносиллабического фактора [см. Векшин, 2006] позволяет заметить, что в случаях спунеризма речь вовсе не идет об «обмене начальными согласными», – подобные образования возникают там, где:

1)инициали слов имеют общую или соотносительную слоговую структуру;

2)слова полностью или частично совпадают по своей ритмической модели;

3)эквиритмия факультативно усилена эквифоническим заполнением начальных частей или ее распространением на слово в целом.

Так, спунеризм Забил снаряд я в тушку Пуго  Забил снаряд я в пушку туго (Л.) образуется за счет ритмического сходства слов (ударение на первом слоге) и вокалической эквифонии инициалей (тУ – пУ); кудреватые Митрейки, / мудреватые Кудрейки (Маяк.) – за счет структурно-слоговой эквиритмии и эквифонии инициального двуслога, при метатоническом сдвиге (кудре – мудрЕ); Глубокоуважаемый вагоноуважатый,/ вагоноуважаемый глубокоуважатый (С.Маршак) – за счет эквиритмии трех начальных слогов.

В 1924 году вышел сборник поэтов-конструктивистов с названием «Мена всех» (см. илл.), обращаемой исходной конструкцией для которого послужило название пражского сборника национал-большевиков «Смена вех» и одноименного парижского еженедельника 1921-22 годов.

Механизм преобразования в этом заголовке несколько сложнее: в качестве стрежневого элемента, обеспечивающего «взаимопроникнутость» (выражение А.Ф.Лосева) слов, выступает общий ударный гласный (ударная фоносиллабема Е): при наличии ритмической общности (начального ударения) структурнослогового параллелизма здесь, однако, нет.

Скорее, такая подмена подтверждает, что, в соответствии с данными экспериментов по восприятию [см. Чистович и др., 1965, с. 153], слог смЕ психологи-

120