5. Борьба светской и исламской альтернатив в Алжире (1986-сер. 90 гг.)

Сила ФНО как правящей партии заключалась не в опоре на к-л класс алжирского общества, а в авторитете лидера НОД и относительно успешных результатах экономического развития при однопартийной системе до 1986 г. Стремясь сохранить власть, руководство ФНО пошло на экономическую либерализацию. Однако переход от государственной экономики к рыночной сопровождался нарастанием кризисных явлений и социально-политической напряженности. Посчитав политическую либерализацию средством ослабления напряженности, руководство ФНО пошло на закрепление по Конституции 1989 г. в стране многопартийной системы. ИФС воспользовался многопартийностью и на выборах в муниципалитеты в 1990г. получил большинство голосов избирателей в 2/3 областей. Первый тур выборов в Парламент на рубеже 1991-92 гг. также принес победу фундаменталистам. Опасаясь тотальной исламизации страны, руководство Алжира аннулировало результаты первого тура парламентских выборов и отменило второй тур. ИФС ответил на это нарушение демократических норм терактами, за что был объявлен вне закона. Алжирское общество зашло в тупик трагического выбора: или военная диктатура или теократическое государство. Победа фундаменталистов была бы наиболее губительным решением, т. к. тоталитарный исламский режим отбросит страну в средневековье и покончит с элементарными свободами. Против такого исхода выступают все политические партии, весь современный сектор алжирского общества (госаппарат, госсектор, национальная буржуазия, Армия, интеллигенция), находящийся под угрозой ликвидации или ограничения мусульманским законодательством. Вряд ли исламисты могут рассчитывать на поддержку берберов и населения горных районов, в которых ФНО начинал национально-освободительную войну и где влияние ислама не так сильно, как в остальном Алжире. Опасаются исламской альтернативы в Алжире не только в Европе, но и в соседних арабских странах (Тунис, Морокко). В то же время военная победа над фундаменталистами невозможна - исламизм может быть укрощен только на базе оздоровления экономики, что немыслимо без масштабной международной финансово-экономической поддержки ныне существующего в Алжире светского режима.

Литература

Волянский В. Ф., Траскунова А. М. Алжир: от национального освобождения к социальному (некоторые особенности независимого развития, 1962-76 гг.). М., 1976 Ланда Р. Г. Есть ли будущее у исламского фундаментализма в Алжире. - Восток, 1993, №1 Ланда Р. Г. История алжирской революции. 1954-1962. М., 1983 Ланда Р. Г. Кризис колониального режима в Алжире. 1931-1954. М., 1980 Малашенко А. В. Официальная идеология современного Алжира. М., 1983 Миронова Е. И. Аграрные преобразования в Алжире 70 гг. - НАА, 1984, №1

ПОСЛЕСЛОВИЕ: ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СТРАН ВОСТОКА

В 50-80 гг. в РС с разной степенью интенсивности шел процесс их модернизации. Сорок лет для решения комплексной проблемы модернизации - исторически короткий срок, так как, по словам И. Ганди, РС одновременно решают проблемы и старого традиционного общества, существовавшего тысячелетия, и нового общества, которые Западом решались столетиями. С точки зрения жизни одного поколения темпы модернизации явно недостаточны, с точки зрения исторической целесообразности постепенность изменений может считаться положительным фактором, позволившим избежать на эволюционном переходе социально-политического взрыва в сложном многоукладном обществе. Развивающимися странами были испробованы различные модели преодоления отсталости - от социалистических различных оттенков до буржуазных различных модификаций. Опыт экономического развития в условиях политической независимости показал, что наибольшей эффективностью обладает саморазвивающаяся рыночная экономика, в той или иной степени регулируемая государством. В определенной зависимости от выбранной модели развития находилась и внешняя политика РС. Ситуация "холодной войны" двух мировых систем противоречиво отразилась на Востоке. С одной стороны, Москва и Вашингтон в той или иной степени втягивали РС в "холодную войну" по разные стороны баррикады, что способствовало превращению Востока в район острых международных катаклизмов. С другой стороны, промежуточное положение РС на международной арене давало им определенную степень самостоятельности и возможность ведения наступательной дипломатии по общим для них вопросам. К тому же, по коренным вопросам, объединявшим РС независимо от модели развития, они имели союзника в лице стран советского блока. Попытки маоистского Китая играть роль третьего центра силы на мировой арене и лидера афро-азиатских стран также давали последним возможность дополнительного маневра и даже шантажа Москвы и Вашингтона (классический пример: обещания Императора Центрально-Африканской Республики Бокассы ориентироваться на ту Великую Державу, которая построит в его стране железную дорогу). С ликвидацией мирового социализма как системы, независимо от значения этого события для народов Восточной Европы, РС впервые в новейшей истории оказались без союзника, один на один с миром развитого капитализма, на нижней ступени пирамиды технологической зависимости. КНР в то же время сосредоточилась на решении своих внутренних проблем. Поле для внешнеполитического маневра РС исчезло. На место былого противоречия двух социально-политических систем пришло противоречие "развитой Север - отсталый развивающийся Юг", причем логикой развития обуржуазивающаяся Россия должна стать не только экономически, но и политически, составной частью "Севера". Таким образом, новый этап развития афро-азиатских стран с нач. 90 гг. характеризуется неблагоприятными для них международными условиями. На новом этапе развития "мировой Юг" подвергается массированному нажиму со стороны "мирового Севера" в пользу уже не эволюционной, а форсированной модернизации по западным стандартам "демократии и прав человека", которые не вписываются в азиатские традиции и реалии. Сопротивление этому процессу форсированной вестернизации со стороны той или иной восточной страны квалифицируется Западом как "покушение на общечеловеческие ценности авторитарными режимами", что ведет к изоляции этих стран на международной арене и их прогрессирующему отставанию. Включение стран Востока в процесс форсированной вестернизации может иметь высокую экономическую эффективность, но разрушительные социальные последствия (вплоть до традиционалистских революций типа исламской под флагом защиты национально-культурной самобытности). Таким образом, Восток остается нестабильным в социально-политическом плане регионом. Западная модель капиталистического развития, навязываемая Востоку, не является единственно возможным путем модернизации. Уже существует и доказала свою эффективность в экономическом и в социальном плане другая, азиатская модель рыночной экономики в странах АТР с конфуцианско-буддистской цивилизационной основой. Эта модель базируется на подчинении демократии целям экономического развития и использования капитализмом культурно-национальной специфики, что привело к появлению азиатских экономических "тигров" и "драконов". Да и опыт самого Запада показывает, что демократия должна естественным образом вырасти на почве развития рыночной экономики и формирования широкого "среднего класса". Тем не менее, западные лидеры требуют от РС фактически копирования западно-буржуазных стандартов без учета и восточной специфики, и уровня их развития, что может иметь тяжелые последствия. В наибольшей мере плодами форсированной модернизации по западному образцу смогут воспользоваться связанные с Западом компрадорско-буржуазные круги РС (особенно по линии научно-технического прогресса). Это приведет к усилению внутрибуржуазных противоречий, особенно в многонациональных государствах в случае ослабления там госкапиталистического регулирования. Местная буржуазия этих государств, защищая свое монопольное (или первоочередное) право на эксплуатацию своего собственного народа, усилит противодействие крупному капиталу под лозунгами национального обособления. Это приведет к усилению сепаратизма в форме "макро" и "микронационализма" (дюжина народов Индии, курды в средневосточных странах, крупные народы Пакистана и Нигерии и т. д.). В то время, как экономические перспективы большинства африканских стран не внушают оптимизма, тенденция к усилению роли Азии в мировой экономике и политике скорее всего сохранится. Если в 60 гг. на долю этого региона приходилось лишь 4% мирового ВНП, то в нач. 90 гг. - уже 25%. Доля Азии в мировых валютных резервах соответственно выросла с 16,5% до 40%. Если объем мировой торговли за последнее десятилетие увеличился на 50%, в т. ч. в Европе на 60%, то в Азии произошло ее удвоение. При сохранении нынешних тенденций к 2040 г. на долю Азии будет приходиться половина мирового ВНП. Экономический центр мира перемещается каждые 50 лет: в 1900 г. он был в Лондоне, в 1950 г. - в Нью-Йорке, в нач. ХХI в. он будет в Токио, к сер. XXI в. Китай станет самой мощной в экономическом отношении страной мира. Китайское экономическое чудо - не единичное явление в зоне АТР (например, ожидается, что на рубеже ХХ-ХХI вв. Ю. Корея превзойдет Великобританию по объему ВНП). Сохранение за АТР положения наиболее динамично развивающегося региона планеты приведет к усилению его конкуренции со странами Запада в афро-азиатской зоне, особенно за доступ к минеральным ресурсам РС, находящимся в руках евроамериканских ТНК. При этом следует иметь в виду, что ныне околоядерные страны АТР (Япония, Тайвань, Ю. Корея) и Южной Азии (Индия, Пакистан) могут превратиться в ядерные Державы. Это облегчит их борьбу против западной монополии на доступ к афро-азиатским источникам сырья, чем воспользуются и другие РС для восстановления в той или иной степени своих прав на собственные природные богатства. Таким образом, степень интенсивности и сложности прогнозируемых на обозримое будущее изменений в афро-азиатском мире не слабее, чем на уже пройденном полувековом этапе независимого развития.