Раздел II. Определение применимого национального права

Введенные в действие на территории РФ с 3 августа 1992 г. ОГЗ 1991 г. предусматривают, что вопросы исковой давности разрешаются по праву страны, применяемому для регулирования соответствующего отношения (ст. 159). Эта норма предопределяет важность для предпринимателя и юриста иметь четкое представление о том, национальное право какого государства будет применяться к отношениям по заключаемому контракту.

Неточным, вводящим в заблуждение юристов и предпринимателей, является встречающееся в литературе утверждение, что если стороны не оговорили в контракте применимое право, то оно определяется на основании коллизионной нормы международного частного права - по месту заключения контракта <1>. Это утверждение исходит из того, что будто существует универсальная коллизионная норма, которую должны иметь в виду деловые люди, заключая контракты. Действительно до 3 августа 1992 г. в России (как и ранее в СССР) такая норма применялась на основании предписаний Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 126) и ГК РСФСР 1964 г. (ст. 566). Применяется она и в настоящее время в силу международных договоров в отношениях между организациями СНГ (ст. 41 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. <2> и п. "е" ст. 11 Соглашения государств СНГ от 20 марта 1992 г. о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности <3>). Однако никогда она не носила универсального характера в зарубежном праве, а в российском праве с 3 августа 1992 г. применительно к внешнеэкономическим сделкам (одним из видов которых является договор международной купли-продажи товаров) действуют совершенно иные коллизионные подходы <4>.

--------------------------------

<1> См.: Бублик В. Договор международной купли-продажи товаров. Как избежать ошибок при его оформлении и исполнении // Хозяйство и право. 1999. N 2. С. 89.

См.: Томсинов В.А. Внешнеторговые сделки: Практические рекомендации по составлению контрактов. М.: Тантра, 1994. С. 12 - 13.

<2> Совершена в Минске 22 января 1993 г. Ратифицирована Федеральным Собранием РФ Федеральным законом от 4 августа 1994 г. N 16-ФЗ (СЗ РФ. 1994. N 15. Ст. 1684). Вступила в силу 19 мая 1994 г., для России - 10 декабря 1994 г. Опубликована в Собрании законодательства РФ (СЗ РФ. 1995. N 17. Ст. 1472).

По информации МИД РФ участниками Конвенции (по состоянию на 1 июля 1998 г.) являются все государства, входящие в СНГ.

<3> Совершено в Киеве 20 марта 1992 г. Ратифицировано Верховным Советом РФ Постановлением от 9 октября 1992 г. (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 44. Ст. 2472). Вступило в силу 8 апреля 1993 г. Опубликовано в Содружество. Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. Вып. 4. Минск, 1992. С. 53.

По информации МИД РФ участниками этого Соглашения (по состоянию на 1 июля 1998 г.) являлись: Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина.

<4> См., в частности: Богуславский М.М. Международное частное право. М.: Юрист, 1998. С. 204 - 208; Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. С. 285 - 296; Кабатов В.А. Применимое право при разрешении споров в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ // Хозяйство и право. 1998. N 5. С. 101 - 105 и N 6. С. 105 - 109; См. также: Вестник ВАС. 1995. N 9. С. 74 - 81.

О практических последствиях неправильной ориентировки российского ответчика в применимых нормах права см. в разделе IV "Применение норм иностранного права", где излагается решение МКАС от 30.06.98 по делу N 195/1997.

Хотя нормам ГК РФ, определяющим срок исковой давности и порядок его исчисления, придан ясно выраженный императивный характер (ч. 1 ст. 198), между тем применительно к сделкам с иностранным элементом, в частности внешнеэкономическим, ОГЗ 1991 г. (п. 2 ст. 165 и п. п. 1, 2 и 5 ст. 166) исходят из права сторон определить по своему усмотрению применимое право. В силу же ст. 159 ОГЗ 1991 г., как отмечалось выше, вопросы исковой давности разрешаются по праву страны, применяемому для регулирования соответствующего отношения. Соответственно выбор сторонами иностранного права в качестве применимого к сделке практически означает их соглашение о применении к их отношениям по вопросам исковой давности иных сроков исковой давности и порядка их исчисления, если таковы предписания соответствующего иностранного права. В силу ст. 159 ОГЗ 1991 г. действует лишь одно ограничение: требования, на которые исковая давность не распространяется, определяются ГК РФ.

В проекте части третьей ГК РФ <*> этого ограничения не предусматривается при сохранении общего правила об определении исковой давности по праву страны, применяемому для регулирования соответствующего отношения. Вместе с тем проект предусматривает для сторон договора возможность избрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей. На наш взгляд, это положение проекта следует понимать в том смысле, что стороны могут предусмотреть в соглашении выбор применимого права разных государств для отдельных частей договора. Но это, однако, не означает, что им предоставлена возможность оговорить по вопросам исковой давности применение вместо императивных положений избранного ими права предписаний права другого государства.

--------------------------------

<*> Опубликован в Ведомственном приложении к "Российской газете" 30 ноября 1996 г. В настоящей работе приводится уточненный текст проекта по состоянию на 8 октября 1999 г.

Закон РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже" (п. 2 ст. 28) <*>, как и Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже (ст. VII) <**>, предусматривает, что при отсутствии каких-либо указаний сторон третейский суд применяет право в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Такое же положение содержится и в Регламенте МКАС (п. 1 § 13). Следует отметить, что в проекте части третьей ГК РФ содержится предписание, учитывающее возможность для суда не применять коллизионный критерий, предусмотренный в качестве презумпции для соответствующего вида договора.

--------------------------------

<*> См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 32. Ст. 1240.

<**> Ратифицирована СССР. См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1962. N 20. Ст. 210. Текст Конвенции см.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1964. N 44. Ст. 485. Конвенция вступила в силу 7 января 1964 г.

По данным, опубликованным в Yearbook Commercial Arbitration XXIII-1998, по состоянию на 18 августа 1998 г. в Конвенции участвует 28 государств. Статус Конвенции по состоянию на 20 июля 1997 г. был приведен в книге: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М., 1998. С. 211 - 212. За это время новым участником Конвенции стала Молдова.

В практике МКАС при рассмотрении споров обычно основываются на коллизионных нормах российского законодательства. Вместе с тем важно четко определить, каковы пределы усмотрения состава международного коммерческого арбитража в выборе применимого коллизионного критерия (связан ли состав арбитража какими-либо объективными обстоятельствами или же ему предоставлена ничем не ограниченная свобода), а также должен ли состав арбитража мотивировать сделанный им выбор. На наш взгляд, ответ на этот вопрос должен быть однозначным, исходя из соображений необходимости обеспечения стабильности международного коммерческого оборота и принципа равного отношения к сторонам, что наглядно видно на примере применения норм об исковой давности. Ведь произвольный выбор коллизионного критерия может привести к отказу в удовлетворении полностью обоснованного требования по мотиву пропуска срока исковой давности. Предоставленное третейскому суду право усмотрения означает лишь то, что суд может определить, с правом какого государства наиболее тесно связаны отношения сторон, из которых возник спор. Интересно, что именно из такого подхода исходит Германский арбитражный закон 1998 г. (п. 2 § 1051), принятый 22 декабря 1997 г. и основанный, как и Закон РФ "О международном коммерческом арбитраже", на Типовом законе ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже 1985 г. Этот же подход отражен и в Регламенте Германского арбитражного института (п. 23.2), вступившем в силу с 1 июля 1998 г.

С учетом изложенного представляется, что решение третейского суда о выборе применимого права, безусловно, должно быть мотивировано.