- •Объект, предмет и методы политологических исследований
- •Список литературы
- •Лекция 2 история политических учений
- •История развития политической мысли в Античности и в Средние века
- •Лекция 3 политическая власть
- •Структура, формы и категории власти.
- •Модели политической системы (д. Истон, г. Алмонд). Структура и функции
- •Демократические режимы
- •Введение в политологию
- •В 2 частях. Часть 1
-
История развития политической мысли в Античности и в Средние века
По справедливому замечанию известного советского историка С.Л. Ут- ченко, «все теории государства в античную эпоху развивались, по существу, в довольно ограниченных пределах и сводились к двум основным вопросам: о государственных формах и о лучшей из этих форм»2. Это утверждение справедливо как в отношении греческих философов (Платона и Аристотель), так и в отношении римских политиков (Цицерон).
Философ Платон (427-347 гг. до н.э.) был первым философом, обратившимся к идеальной форме правления и социального устройства3. Его проект идеального государства стал первой социальной утопией в европейской философской традиции. Государство, по Платону, должно насаждать справедливость, понимаемую им как равенство. В этом государстве неприемлем индивидуализм (даже положительный индивидуализм наказуем). Каждый человек должен четко знать свое место. В идеальном государстве Платона практически отсутствует частная собственность, в которой философ видел возможный источник социальных конфликтов . Идеальное государство Платона состоит из трех сословий. Правящим сословием являются философы, поскольку только им доступно созерцание идей1. Это касается идей «общего блага» и «государства». Фактически это значит, что в идеальном государстве Платона установлена власть аристократии, но аристократии духа, а не аристократии крови. У философов нет семьи и собственности. Они ведут аскетическую жизнь. Вместе с тем они не заняты трудом и живут за счет тех благ, которые производят ремесленники и земледельцы. Вторым сословием является сословие стражников. У стражников также нет семьи и им также не положено владеть какой-либо собственностью2. Они живут за счет государства. Жизнь их очень простая: постоянные тренировки, служба и совместные трапезы. Здесь очень сильно проявилось влияние спартанских порядков. Вообще, Спарта виделась Платону как некое приближение к идеалу государства. И в этом смысле утопия Платона носит консервативный характер. Третьим сословием являются ремесленники и земледельцы, обладающие собственностью. Но и тут, можно говорить скорее о личной собственности, чем о частной собственности на средства производства. Ремесленники и земледельцы обязаны содержать стражников и философов. Платон выступает против семьи в ее обычном, человеческом понимании. Он предлагает обобществить женщин и детей3. Дети, по его мнению, не должны знать ни отца, ни матери (кормлением грудных детей должны заниматься кормилицы; новорожденных отнимают у матерей и перемешивают). В существовании семьи Платон видел возможный источник распрей, споров и конфликтов. Известный русский философ А.Ф. Лосев вполне справедливо сравнил идеальное государство Платона с конезаводом. Неудивительно, что попытки Платона убедить тирана Сиракуз провести этот утопический социальный эксперимент закончились неудачей. В государстве Платона нет серьезных изменений и нет прогресса (идея прогресса вообще была чужда Античности). И дело не только в том, что идеальное государство не нуждается в каких-либо улучшениях, но и в том, что, стремясь устранить все социальные противоречия, Платон устраняет и источник социального развития общества. Однако было бы ошибкой воспринимать учение Платона об идеальном государстве просто как бред далекого от реальной жизни философа-идеалиста. Здесь впервые предпринимается попытка решить проблему интеграции общества и бесконфликтного сосуществования его членов друг с другом за счет достижения имущественного равенства (ликвидации частной собственности). Эта идея и спустя тысячелетия будет находить своих приверженцев - от Т. Мора и Т. Кампанеллы до Ж.-Ж. Руссо и К. Маркса.
Аристотель (384 — 322 до н.э.), будучи учеником Платона, в вопросе о лучшем государственном устройстве придерживался более умеренных взглядов. В частности, он выступал против обобществления имущества. Более того, Аристотель выступал как его защитник, поскольку стремление к обладанию вещами, считал он, заложено в человеке самой природой. Аристотель одним из первых высказал мысль, что обобществление имущества ведет к падению инициативы, трудолюбия и, в итоге, к упадку экономики. Однако на рабов данный вывод не распространялся, поскольку в рабах он вообще видел, скорее, орудие, чем способного мыслить человека. Аристотель выступал как сторонник «средних слоев», видя в них гарантию стабильности в обществе. Люди среднего достатка для Аристотеля были еще и основой армии (гоплиты), а следовательно, и гарантией независимости. Он высказывался за контроль государства за ходом социального расслоения. Так же, как и Платон, Аристотель предлагал широко использовать общественные мероприятия (религиозные праздники с жертвоприношениями и трапезами) для сглаживания возникающих социальных противоречий. Но благополучие средних слоев во многом должно было обеспечиваться рабами, которых он рассматривал лишь как говорящее орудие. Господство сильнейших Аристотель считал установленным Богом порядком. Рабство, по его мнению, оправдано тем, что «сама природа сотворила людей неравными по своим способностям». К тому же греческий философ считал, что рабство отвечает интересам не только рабовладельцев, но и самих рабов, поскольку они умственно неполноценные существа, которые ближе к домашней скотине или диким животным, чем к людям1. И как умственно неполноценные рабы нуждаются в руководстве со стороны рабовладельцев. Кто же является «рабами по природе»? Варвары. Удел варваров быть рабами греков. «Варвар и раб, — писал Аристотель, — по природе своей понятия тождественные» . Греческий философ призывал охотиться на варваров как на диких животных с целью обращения их в рабов . Войну с целью захвата варваров и превращения их в рабов Аристотель считал справедливой. Таким образом, в сочинениях Аристотеля мы находим апологию рабовладельческого строя в основе, которой лежат откровенно расистские взгляды.
Классификация
форм правления по Аристотелю
Формы
Власть
Власть
Власть
правления
одного
немногих
большинства
правильные
монархия
аристократия
полития
неправильные
тирания
олигархия
демократия
Классификация форм правления у Аристотеля фактически повторяет таковую у Платона. При правильных формах правления люди, находящиеся у власти, думают об общем благе, а при неправильных формах — о личном благе. Критериями данной классификации стали количество людей, находящихся у власти, и то, чем руководствуются власть держащие. Соответственно, там, где власть принадлежит одному человеку, существует монархия или тирания. Там, где правят немногие, - аристократия или олигархия. Когда же у власти оказывается большинство, то можно говорить о существовании либо демократии, либо извращенной демократии. При правильных формах правления те, кому принадлежит власть, руководствуются интересами общего блага, а при неправильных формах - узкими, своекорыстными интересами. Несмотря на всю свою формальность (в реальной жизни и монархи не правят в одиночку, и при демократии власть не принадлежит всему народу) и сомнительную пригодность та-
4
кого критерия, как интересы, которыми руководствуются правители , данная классификация была большим шагом вперед в процессе теоретического осмысления политической жизни. По сути, это была первая попытка подойти к анализу форм правления с научных позиций.
Полития — это, в сущности, демократия, лишенная своих недостатков (т.е. абсентеизма, продажи голосов на выборах, уклонения граждан от выполнения своих обязанностей, склонности к лести и увещеваниям демагогов и т.д.). В политии власть принадлежит гражданам - воинам, вооруженным за свой собственный счет. В идеале, считал Аристотель, государство должно быть небольшим, чтобы граждане хорошо знали друг друга. Будучи учителем Александра Македонского, создателя первой эллинистической империи, Аристотель все еще хранил верность полисным идеалам и расовым предрассудкам1.
Учение Аристотеля обосновывало власть аристократии при наличии демократических форм управления. Участие народа в управлении он допускал с множеством оговорок. Свободные по рождению, но не обладающие богатством и добродетелями не должны были допускаться к заниманию высших должностей. Аристотель высказывал сомнения в возможности человека заниматься политикой и участвовать в управлении, если он занят физическим трудом (физический труд им презирался, как удел рабов). Вместе с тем Аристотель первым упомянул «естественное право» (право частной собственности, право на обладание рабами и т.д.), которое он ставил выше всех законов. Концепция «естественного права» окажется востребованной спустя две тысячи лет.
В Древнем Риме вопрос о лучшей форме правления был решен Марком Туллием Цицероном (106 - 43 гг. до н.э.). В трактате «О государстве» он, следуя за Аристотелем, перечисляет основные формы правления (монархия, аристократия и демократия). Ни одну из них он не считает совершенной. Главным недостатком ему видится то, что взятые в отдельности эти формы неустойчивы и могут легко вырождаться в соответствующую извращенную форму. От этого недостатка избавлена лишь некая четвертая форма, включающая элементы трех основных, т.е., как в Древнем Риме, власть должна быть организована так, чтобы «в государстве было нечто выдающееся и царственное, чтобы некая часть власти была уделена и вручена авторитету первенствующих людей, а некоторые дела были предоставлены суждению народа». Идеалом ему виделась Римская республика, где наряду с сенатом и выборными лицами (магистраты) есть очень сильный влиятельный аристократ-реформатор, человек выдающихся личных достоинств, вроде Сципиона или Эмилия Павла. Тема «выдающейся личности» у Цицерона не случайна и является реакцией на современную ему политическую действительность (диктатура Суллы, триумвират, борьба Цезаря и Помпея). Политическим идеалом Цицерона была сенатская республика, т.е. формальная демократия, в которой реальная власть принадлежит аристократам (сенаторы), среди которых есть яркая личность (таковым можно считать и самого Цицерона). Реальность Римской империи оказалась очень близка к идеалу Цицерона, с той существенной разницей, что в империи вся реальная власть оказалась сосредоточена в руках «выдающейся личности» (императора), а сенат стал играть второстепенную роль.
Политическая мысль европейского Средневековья находилась под сильным влиянием христианства. Если в Античности главным вопросом был вопрос о лучшей форме правления, то в Средневековье таковым был вопрос о соотношении светской и церковной власти в государстве. Отношения церкви и государства складывались непросто. Попытки императоров встроить церковь в бюрократический аппарат наталкивались на сопротивление епископов, отстаивающих свою автономию. С одной стороны, в христианской церкви правители видели институт, выполняющий функции социального контроля и легитимации власти. Церковь привлекала их внимание и как организация, проповедующая смирение и покорность. С другой стороны, церковь была заинтересована в союзе с государством в борьбе с язычниками и еретиками. Не случайно главным вопросом, на который надо было дать ответ, был вопрос о принципах, выстраивания отношений церкви со светской властью. Необходимо было также найти оправдание существующему социальному строю в свете нового вероучения. Почему существует рабство? Почему церковь не борется с социальным расслоением на богатых и бедных, если сказано, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Бо- жие»1? Наиболее четко ответы на эти волнующие современников социальнополитические вопросы дал один из отцов церкви - епископ Г иппонский Аврелий Августин (354 — 430), прозванный Августином Блаженным.
Аврелий Августин прямо требовал от рабов повиновения своим господам и в своих сочинениях подчеркивал, что «церковь должна заботиться не о том, чтобы сделать рабов свободными, но чтобы сделать их добрыми» . В отличие от Аристотеля, считавшего, что некоторые люди (варвары) могут быть рабами «по природе» (т.е. в силу своей умственной неполноценности), Августин полагал, что первопричиной рабства является грех. Он писал, что «грех — первая причина рабства, и это бывает не иначе как по суду Божьему, у которого нет неправды» . Но если в первом случае (по Аристотелю) раб своими талантами и умом еще мог поставить под сомнение справедливость утверждений философа, то возразить Августину было нечего, поскольку безгрешных людей не существует. Схожим образом епископ Гиппонский подходит и к проблеме социального расслоения на богатых и бедных. Он считал, что Господь сотворил богатых, чтобы те помогали бедным, а бедных, чтобы те могли испытать богатых. Таким образом оправдывалось социальное неравенство и рабовладельческий строй. Аврелий Августин полагал, что государство может получить свое оправдание, только основываясь на христианских заповедях. В сочинении «О граде Божьем» он говорит о существовании двух градов: земного (государство) и небесного (церковь). Основателем земного града (Римского государства), по его мнению, был братоубийца Ромул, которому соответствует библейский Каин. Град земной, считает Августин, держится на насилии. «При отсутствии справедливости, — писал Августин, — что такое государство, как не большие разбойничьи шайки, также как и самые разбойничьи шайки, что такое, как не государства в миниатюре»1. Следовательно, только церковь может морально оправдать существование государства. Естественно, что, по мнению Августина, земные правители стоят ниже священников и должны рассматриваться как их помощники. Августин был ярым сторонником использования государства в борьбе с язычниками и еретиками. «Как же могут цари, — писал Августин, — служить Господу в страхе иначе, как воспрещая и карая в благочестивой строгости то, что противоречит велениям Господа»2. Вместе с тем необходимо было определить и границы, в рамках которых государство может рассчитывать на поддержку церкви. Известное изречение апостола Павла, что «всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога» (Рим. 13:1), вызывало много вопросов. Естественно, что оно нуждалось в комментариях и разъяснениях. Иоанн Златоуст (345 - 407) объяснял, что Богом дан лишь общий принцип власти. Позже Фома Аквинский (1225 - 1274), используя такие понятия аристотелевской философии, как «сущность» и «форма», разъяснит, что высказывание апостола Павла надо понимать как указание на то, что от Бога берет начало лишь сущность власти, тогда как безбожное правление отдельного государя, превратившегося из монарха в тирана, может быть результатом сделки с дьяволом. Вопрос о том, является ли данный правитель-тиран Божьей карой за грехи или же он просто сам отошел от Бога, должен был решаться церковью. А от ответа на этот вопрос зависела реакция людей. При признании тирана в качестве Божьей кары его правление надлежало терпеть с христианским смирением, а в случае признания его богоотступником подданные имели право и даже были обязаны свергнуть тирана. Но сделать это они могут не раньше, чем получат благословение церкви. Обращение Фомы Аквинского к этому вопросу было весьма своевременным, поскольку в то время на территории Северной Италии, Фландрии, Южной Франции развернулась борьба городов-коммун против сеньоров, а усиление королевской власти в некоторых странах (Франция) вызывало сопротивление феодалов.
Светская власть (императоры, короли) в вопросах легитимации не полагалась только на церковь. Ей необходимо было отстаивать свое право на полный суверенитет и свободу в вопросах внутренней политики. Ссылаясь на слова Христа о том, что «Царство Мое не от мира сего» (Иоанн. 18:36), светские правители отвергали притязания церкви и защищались от властных амбиций римских пап. Королевская власть мыслилась людьми как власть, данная Богом. Христианский монарх рассматривался как помазанник Божий. Несмотря на то, что в конечном счете победа досталась королевской власти и церкви пришлось не только умерить свои притязания, но и признать право ряда правителей самим назначать епископов, взаимная заинтересованность друг в друге была очень сильной, что обеспечивало достаточно прочный союз между католической церковью и светскими правителями в эпоху Средневековья.
Политическая мысль эпохи Возрождения по большей части была сконцентрирована на личности правителя. В определенном смысле это было развитием общих философских идей данной эпохи, когда были переосмыслены роль и место человека в мире и сделан акцент на его творческом начале. В эпоху Возрождения политическая мысль начинает постепенно освобождаться от влияния церкви. Это привело к тому, что социально-политические процессы все чаще объясняются естественными причинами (политическими, экономическими, психологическими), без ссылок на волю Бога. Самой яркой фигурой среди гуманистов, писавших политические трактаты, был
Никколо Макиавелли (1469 — 1527)1. Макиавелли враждебно относился к дворянству, считая это сословие паразитическим, ведущим праздный образ жизни. Он также враждебно относится к католической церкви и папской курии. Причины негативного отношения к церкви заключались в том, что папы, по мнению Макиавелли, мешают политическому объединению Италии. К тому же флорентийского секретаря не устраивал христианский идеал человека (смиренного, кроткого, лишенного честолюбия). С такими людьми, считал Макиавелли, великих дел не совершишь и Италию не объединишь. Религия виделась ему лишь необходимым утешением для низов. Церковь, по его мнению, должна быть подчинена светской власти. Симпатии Макиавелли были на стороне народа (popolo), под которым он понимал зажиточные городские слои (торговопромышленную верхушку), а вовсе не плебс (plebe). Социальные низы не вызывали у него симпатии и их он советовал держать в узде. Макиавелли — сторонник республиканского строя со смешанной формой правления (в духе Цицерона). Но поскольку он видел невозможность объединения Италии на республиканских началах, то все надежды возлагал на сильного государя, способного осуществить его мечту. Идею объединения подсказывала сама политическая реальность той эпохи (объединение Испании при Фердинанде Арагонском и Изабелле Кастильской; объединение Франции после окончания Столетней войны). Будущее было явно за объединенными государствами, что и подтверждали успехи Франции и Испании, для которых Италия в конце XV - начале XVI в. стала полем битвы за гегемонию в Западной Европе (Итальянские войны). На роль объединителя Италии, по Макиавелли, мог претендовать Цезарь Борджиа — сын римского папы Александра VI, герцог Романьи . Идеалом государя он видит льва с умом и хитростью лисы. Из этой лисьей хитрости следует, что «разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам» . «А благовидный предлог, - продолжает Макиавелли, - всегда найдется»1. Советы, которые Макиавелли дает государю, вытекают из его видения человеческой природы. Человек по природе
-
это эгоист, которым движет интерес (преимущественно экономический). Государю флорентийский секретарь советует воздерживаться от посягательств на чужое добро, поскольку «люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества»2. Он замечает, что посягательства на частную собственность ведут к восстаниям. Вопросы чести и достоинства, считает Макиавелли, также часто связаны с заботой о сохранении имущества и денег. В целом же люди, по Макиавелли, неблагодарны, непостоянны, лицемерны, лживы, алчны, вечно недовольны, подозрительны и честолюбивы . Макиавелли не верил в искреннюю доброту людей и в возможность их исправления, считая это делом невозможным. Государь, по его мнению, должен уметь использовать не только человеческие достоинства, но и людские слабости. Ставя дилемму, «что должен внушать князь: любовь или страх?», Макиавелли советует выбирать страх. Любовь во многом зависит от самих людей, которые непостоянны и неблагодарны, а страх почти целиком зависит от действий правителя. «Кроме того, - пишет Макиавелли, - люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх, ибо любовь поддерживается благодарностью, которой люди, будучи дурны, могут пренебречь ради своей выгоды, тогда как страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно» . Главное, считает он, чтобы страх не перерастал в ненависть. Макиавелли советовал правителю тщательно продумывать то зло, которое он собирается причинить и последствия такого рода действий. Зло он советует делать один раз и в большом количестве, а добро советует делать часто, но маленькими порциями3. Итальянский гуманист, признавая первостепенное значение силы, не обходит стороной вопрос о манипулировании сознанием. Например, он советует правителю возлагать все неприятные обязанности, связанные с наказаниями, на слуг, а самому заниматься делами приятными. Правитель, по его мнению, должен не быть добрым, но казаться таковым. В этом смысле труд Макиавелли - это не только апология лицемерия, но и сборник практических рекомендаций, которым следуют почти все современные политики.
Макиавелли освобождает политику от религии и морали и стремится сделать ее рациональной. Оценкой деятельности правителя, по его мнению, должна стать эффективность, достигнутый результат. Государство, считает Макиавелли, является делом человеческих рук, а не Бога. Освобождая политику от морали и воспевая лицемерие, Макиавелли лишь откровенно писал о том, что многие его современники делали на практике. Но некоторые его идеи намного опередили свое время. Например, идея создания национального государства. Макиавелли как бы открывает понятие «большой Родины», Родины, не ограниченной рамками города-государства. Родина и Народ заняли у него место религии и стали критериями моральности (польза Родине).
-
Политическая мысль Нового времени. Основные политические
учения современности Политическая мысль эпохи раннего Нового времени (XVII в.) и эпохи Просвещения (XVIII в.) концентрировалась вокруг проблем, связанных с ограничением произвола королевской власти и соблюдением гражданских прав и свобод. Главными политическими теориями данного периода стали теория общественного договора и теория разделения властей. У истоков договорной теории происхождения государства стоял английский философ Томас
12 Гоббс (1588 — 1679) . Главный политический труд Гоббса - «Левиафан» . Т.
Гоббс считал, что все люди по природе равны и эгоистичны. Человек, по его мнению, умен, хитер и потому более опасен, чем все другие звери, которых он превосходит еще и своей жестокостью. Люди, утверждал Гоббс, ненавидят чужое счастье, но любят чужое горе. Человек «по природе» стремится к власти и могуществу из-за стремления к самосохранению. В естественном состоянии (т.е. тогда, когда государства еще нет) имеет место «война всех против всех»1. В естественном состоянии нет морали, нет святого и греховного, а есть лишь эффективное и неэффективное. В этом утверждении Гоббса обращает на себя внимание его крайний индивидуализм (не сословие против сословия, а человек против человека и человек против всех). К общественному договору людей толкает страх и усталость от напряжения, вызванного страхом. Договор предусматривает отказ людей от части своих прав (например, права творить суд по своему усмотрению) и принятие ими на себя ряда обязанностей (например, платить налоги) в обмен на гарантии безопасности. Так «природный» человек отчуждает себя в подданного. Власть передается без всяких условий и без права денонсации договора. Следовательно, у Гоббса народ не является сувереном, и вся полнота власти принадлежит правителю (ему принадлежит и исполнительная, и законодательная, и судебная власти). Гоббс вообще выступал против разделения властей, так как считал, что это ведет к анархии2. Самой подходящей формой правления он считал монархию. Но что же тогда может служить ограничителем возможного произвола королевской власти? Только законы естественного права - считает Гоббс. К таковым он относит стремление к миру (вытекает из самосохранения), обязанность поступаться своими правами, если в интересах гражданского мира так делают другие, обязанность выполнять заключенные соглашения, уважение к чужой собственности, императив считать всех людей равными себе, требовать равных прав для всех и т.д. Правитель, полагал Гоббс, обязан соблюдать данные законы не потому, что он что-то обещал, а потому, что это естественные законы. Следовательно, все, что правитель совершает «против мира и безопасности», - незаконно. Если законы направлены против жизни людей, то они могут им не подчиняться. Ведь само государство создавалось ради защиты их жизни и достоинства. Поэтому суверен не имеет права их отнимать (точнее, может, но только по решению суда). Государство, по мнению философа, следует отделить от церкви. Томас Гоббс объективно был выразителем интересов буржуазии и нового дворянства. Его концепция происхождения государства в результате договора не исторична, как и взгляд на «естественное» состояние человека. Список законов «естественного» права является выдумкой английского философа и носит явно произвольный характер. Но, несмотря на эти и многие другие недостатки, договорная теория, как и любая другая политическая теория, овладевшая сознанием людей, превратилась в силу, способную изменить существующий политический порядок. Люди, принявшие эту теорию, уже не могли мириться с произволом абсолютизма и считать короля помазанником Божьим. Теория общественного договора получила дальнейшее развитие в трудах младшего современника Гоббса - Джона Локка (1632 — 1704). Главный политический труд Дж. Локка - «Два трактата о правлении» (1690), содержащий наряду с договорной теорией происхождения государства основные принципы существования гражданского общества. У Дж. Локка в «естественном состоянии» люди свободны, равны и независимы. Они также обладают частной собственностью и вынуждены трудиться. Собственность, по Локку, неотделима от человеческого эгоизма и, следовательно, неотделима от его природы. Человек в «естественном» состоянии уже является собственником. Таким образом, частная собственность оправдывается ссылкой на «природу человека». Но Локк оправдывал частную собственность не только ссылками на «природу человека», но и на индивидуальный труд. Исходя из логики Локка можно привести следующий пример. «Ничейный» гриб в лесу становится «вашим» тогда, когда вы нагнулись, срезали его и положили в корзинку. По мнению Локка, законы природы1предписывают людям жить в мире и безопасности, но, к сожалению, люди по-разному могут толковать законы2. В результате, могут возникать споры и конфликты. Как сыну адвоката, Локку было понятно, что если споры могут возникать даже по поводу толкования записанных законов, то уж по поводу толкования никем не записанных «законов природы» споров может быть гораздо больше. К тому же стремление к нормальной жизни заставляет людей задумываться о гарантиях соблюдения естественных законов. Поскольку в естественном состоянии таких гарантий очень мало, люди вынуждены заключить договор. Результатом договора является образование государства, которое наделяется правом издавать законы и требовать их исполнения, а также обязуется гарантировать мир и порядок, защиту личности и частной собственности3. Поскольку, по Локку, государство создано для гарантии естественных прав (свобода, равенство, частная собственность), оно не должно посягать на эти права. Локк выступал решительным противником каких бы то ни было привилегий, поскольку это нарушает принцип равенства, возведенный в ранг закона природы. Абсолютную монархию он отождествлял с тиранией (абсолютный монарх стоит над законом, он сам себе судья, а это противоречит естественному праву, утверждающему равенство всех перед законом). Требование равенства, понимаемого как равенство в правах, но не в обладании собственностью, было одним из важнейших требований буржуазных революций. Власть государства, по мнению Локка, ограничена законами естественного права. Народ может свергнуть правителя, который посягает на естественные права подданных. Дж. Локк считал, что власть надо организовать таким образом, чтобы возможность нарушения естественных законов была сведена к минимуму. Он одним из первых дает теоретическое обоснование необходимости разделения властей. Можно сказать, что теория разделения властей, так же как теория гражданского общества, предшествующего государству, восходит именно к трудам Джона Локка. Английский философ выделял три вида власти: законодательную, исполнительную и федеративную. Законодательная власть у него представлена парламентом и судом1. Исполнительная власть представлена правительством и монархом в качестве главы исполнительной власти. Федеративная власть — это власть, ведающая международными отношениями. В выделении Локком федеративной власти в качестве самостоятельной, отличной от исполнительной власти следует видеть реакцию на современные ему политические события и необходимость ограничения воинственных устремлений монархов. Джон Локк был первым теоретиком гражданского общества и правового государства, основанного на принципе разделения властей. Он по праву считается основателем классического либерализма. Его труды оказали большое влияние на взгляды как французских просветителей (Монтескье), так и теоретиков и практиков американской буржуазной революции (Джефферсон).
В век Просвещения теория разделения властей получила свое дальнейшее развитие в работе Шарля Луи де Монтескье (1689 — 1775) «О духе законов». У Монтескье мы находим четкое обоснование необходимости разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Образцом для подражания для него была Англия. Интересно, что в самой Англии достоинства ее политической системы во многом были оценены благодаря популярности идей Монтескье. С Монтескье начинается период историко-сравнительного изучения общества. Французский философ отказался от популярной в то время теории общественного договора. Историцизм Монтескье подталкивал его к мысли о том, что государства образовывались в результате войн и завоеваний (теория насилия). Монтескье одним из первых обратил внимание на политическую культуру (дух нации, нравы, обычаи) и важность ее изучения для понимания политического устройства общества. Он же стоял у истоков геополитики и пытался объяснить существующее неравенство в социально-политическом и социально-экономическом развитии отдельных народов влиянием географических и природно-климатических факторов. Конечно, многие утверждения Монтескье кажутся нам сейчас необоснованными и слишком категоричными1, но сама идея объяснения социально-политического устройства общества за счет воздействия множества факторов (в том числе и природно-климатических) оказалась очень заманчивой. Французский философ одним из первых попытался связать формы правления с размерами государства. По его мнению, огромные государства тяготеют к деспотии, государства средних размеров - к монархии, а маленькие государства - к демократии. Безусловно, его схема сильно упрощает реальность, и можно привести массу примеров, идущих в разрез с данным утверждением, но, очевидно, что размеры государства, его географическое положение также влияют на социальное развитие и играют важную роль в историческом процессе.
Теория общественного договора получила оригинальное продолжение в работе Жан-Жака Руссо (1712 - 1778) «Об общественном договоре, или Принципы политического права». В естественном состоянии люди, полагал Руссо, были свободными и равными. Естественное право в трудах французского мыслителя лишается юридического значения (перестает восприниматься как набор базовых правовых норм), а приобретает значение морально-этическое, увязывается со свободой морального выбора человека, не ограниченного оковами государства. Появление частной собственности привело сначала к возникновению социально-экономического, а затем и социально-политического неравенства. В государстве и его законах Руссо усматривал инструмент господства богатых над бедными. Предельным состоянием социально-политического неравенства является, по мнению французского философа, такая форма правления, как деспотия. Здесь все равны в своем бесправии перед тираном. Поскольку власть тирана держится на насилии, то и его свержение с помощью силы является абсолютно нормальным, так сказать, естественным процессом. Объективно взгляды Руссо оправдывали свержение монархии, поэтому ссылки на него были широко распространены в период Французской революции 1789 г. Ж.-Ж. Руссо выступал за переустройство общества на основе общественного договора. Но договор этот должен быть договором равных, а не договором правителя и подданных. Суверенитет должен принадлежать народу. Ему же должна принадлежать и законодательная власть. В этом случае, по мнению Руссо, отпадает необходимость в естественном праве как гарантии от произвола правителей: «Подданные не нуждаются в гарантии против суверенной власти, ибо невозможно предположить, чтобы организм захотел вредить всем своим членам». Руссо был убежден, что общая воля всегда права и народ никогда не ошибается в своем выборе (хотя он не всегда умеет точно выразить свою волю). Абсолютизируя народный суверенитет, французский философ не увидел смысла в теории и практике разделения властей. Последние нужны были для того, чтобы обезопасить общество от тирании отдельных лиц, но если источником власти является сам народ, то в разделении властей, по мнению Руссо, нет необходимости. Как и Монтескье, Руссо полагал, что республиканская форма правления возможна только в маленьком государстве типа швейцарских кантонов, где еще как-то возможна прямая демократия. Идея ничем не ограниченного народного суверенитета Ж.- Ж. Руссо была дискредитирована якобинским террором во время Великой Французской революции, когда небольшая группа лиц выносила своим политическим противникам смертные приговоры, прикрываясь тем, что действует от имени всего народа и по его воле.
В XIX-XX вв. политическая мысль Запада породила ряд идеологических доктрин, ведущие из которых - консерватизм, либерализм и марксизм. Главными дискуссионными вопросами стали вопросы о возможности и условиях участия масс в управлении государством, роли государства в регулировании социальных отношений. Консерватизм как политическая идеология появился в конце XVIII в. в виде реакции на Французскую революцию1. Его основателями считают английского парламентария Эдмунда Бёрка (1729-1797), автора «Размышлений о французской революции», и сардинского дипломата Жозефа де Местра (1753-1821) , автора книги «Рассуждения о Франции». Э. Бёрк резко критиковал теорию общественного договора, справедливо замечая, что человек никогда не находился вне общества. Суверенитет народа Бёрк считал фикцией, поскольку народ не может действовать как одно лицо. Критикуя Руссо, английский парламентарий и публицист указывал, что воля большинства легко может привести к тирании. Если люди де-факто неравны друг другу, то, полагал Э. Бёрк, и идеи всеобщего равенства ничего не стоят. С позиций историцизма он критиковал договорную теорию происхождения государств, которые и в самом деле никогда не образовывались в результате только лишь договора. Английский консерватор подчеркивал силу и значимость традиций в поддержании политического порядка. Революция критиковалась им и с морально-этических позиций: революционеры, захватившие власть, рассматривают других людей как подопытных мышей, проверяя на них свои безумные проекты. Бёрк выступал против умозрительности и априорных суждений. Взгляды Жозефа де Местра во многом совпадали с взглядами Э. Бёрка. В своих сочинениях де Местр резко критиковал философию Просвещения и французские революционные порядки. Особенно много критических замечаний было им высказано в адрес конституционных проектов, которые, как он полагал, пишутся без учета особенностей исторического развития, географического положения и тому подобных «мелочей». Они пишутся для абстрактного человека, но таковых нет. «Конституция 1795 г., - писал де Местр, - точно так же, как появившиеся ранее, создана для человека. Однако в мире отнюдь нет общечело- века. В своей жизни мне доводилось видеть Французов, Итальянцев, Русских и т.д.; я знаю даже, благодаря Монтескье, что можно быть персиянином; но касательно общечеловека я заявляю, что не встречал такового в своей жизни...Но конституция, которая создана для всех наций, не годится ни для одной: это чистая абстракция, схоластическое произведение, выполненное для упражнения ума согласно идеальной гипотезе и с которым надобно обращаться к общечело- веку в тех воображаемых пространствах, где он обитает»2. Де Местр, как и Бёрк, обращался к необходимости учитывать политическую культуру и традиции в вопросах политического переустройства. «Ни одна нация, - писал де Местр, - не может даровать себе свободу, если она ее не имеет» . Подлинные конституции, полагал этот дипломат, складываются исторически. Современные конституции, считал де Местр, дают людям свободы больше, чем им требуется (и больше того, чего требуют сами люди). Французской революции де Местр противопоставлял Славную революцию в Англии (1688 г.), которая реставрировала монархию, но уже в том виде, который более соответствовал потребностям общества, созревшего для получения больших прав и свобод. Де Местр отвергал равенство людей, считая его противоречащим природе человека. Он полагал, что «развенчание» власти, путем высмеивания религии, лишение власти сакральности, губительно для социального порядка. По сути, и Э. Бёрк и де Местр предлагали модель сохранения старого порядка (монархия), при котором власть будет находиться в руках аристократии. Власть должна опираться на союз с церковью и находить поддержку в традиционных устоях общества. В заслугу Бёрку и де Местру можно поставить их историцизм в вопросе познания политической жизни. Правда, историцизм этот особого рода, без понимания того, что определенные типы социальных отношений, отношений к собственности могут себя изживать, превращаться в тормоз на пути развития общества. В революциях консерваторы видели злую волю отдельных лиц и глупую доверчивость масс, но они не хотели видеть серьезных кризисных явлений, предшествующих революциям, факторов внутреннего развития.
Консерватизм как форма приспособления индивида к меняющейся действительности пережил Французскую революцию, и на протяжении XIX - XX вв. не раз менял свое содержание в зависимости от того, какие ценности, нормы и институты, по мнению консерваторов, нуждались в защите. Развиваясь в XIX в. в русле соперничества с либерализмом, консерватизм постепенно перенял многие его идеи таким образом, что в конце XIX - XX в. он уже защищал идеи, которые в середине XIX в. высказывались представителями классического либерализма. Прошло время, и те ценности, которые в первой половине XIX в. считались либеральными, в конце века стали восприниматься как вполне традиционные. В конце XIX - начале XX в. свободный рынок, невмешательство государства в экономику и тому подобные либеральные принципы консерватизм защищал от марксизма и прочих социалистических учений. С 30-х гг. XX в. эти же идеи ему пришлось защищать от самих либералов, ратовавших за расширение вмешательства государства с целью выхода из Великой депрессии. Не случайно в этот период наиболее известные консерваторы вышли из числа экономистов, как например, нобелевский лауреат Фридрих фон Хайек, который в своей книге «Дорога к рабству» важнейшей причиной прихода к власти фашистов и коммунистов в европейских странах считал отступление от принципов «невидимой руки рынка» и усиление вмешательства государства в экономику. Консерваторы, защищающие либеральные идеи, получили прозвище «неоконсерваторы». В 70-80 гг. прошлого века социально-экономические позиции неоконсерваторов и неолибералов тесно сблизились. И те и другие выступали резко против помощи бедным, ратовали за снижение налогов на крупный бизнес и приватизацию государственной собственности1. Это обстоятельство привело к некоторой путанице, когда между неолибералами и неоконсерваторами стали ставить знак равенства. Однако во внеэкономической сфере различия между ними были очень заметны. В отличие от неолибералов, современные неоконсерваторы в странах Запада выступают против однополых браков и легализации абортов, против экспериментов по клонированию человека, выступают за ограничение иммиграционных потоков и ужесточение политики в отношении прибывших иммигрантов2.
В XIX в. главными оппонентами консерваторов были либералы. Классический либерализм сформировался в первой половине девятнадцатого столетия в Англии, Франции и США. Философской основой классического либерализма послужили идеи Джона Локка. Наиболее яркими представителями классического либерализма были английский экономист Адам Смит, английские философы Иеремия Бентам (1748 - 1832) и Джон Стюарт Милль и французский политик Бенжамен Констан (1767 - 1830). Основные требования либерализма:
-
предоставление и защита гражданских прав и свобод (слова, печати, вероисповедания и т.д.);
-
невмешательство государства в экономику;
-
свобода торговли и предпринимательства в сочетании с отказом от протекционизма;
-
разделение властей;
-
незыблемость права частой собственности;
-
демократическая форма правления (ограниченная монархия в Англии и конституционные монархии в других европейских странах предоставляли такую возможность).
Рассуждая о свободе, Б. Констан отмечал, что древние греки знали свободу политическую (право выбирать должностных лиц, судей, право самим участвовать в выборах), но они не знали свободы личной. Политическая свобода у древних греков сочеталась с возможностью грубого вмешательства в личную жизнь человека. Даже в случае с выборами афинянин не только имел право избирать, но и был обязан занять выборную должность и добросовестно исполнять соответствующие обязанности, если на него падал жребий или его избирали большинством голосов. И экклесию (народное собрание) не интересовало, хочет ли сам человек быть избранным. Либералы требовали прежде всего гарантии личных прав и свобод. Основой их идеологии была не только свобода для (политическая свобода, позволявшая сделать что-то полезное для общества через участие в политике), но и свобода от (личная свобода, подразумевавшая гарантию от произвола со стороны государства и позволявшая не делать). Но политическая свобода рассматривалась либералами как гарантия свободы индивидуальной. Либералы выступали против вмешательства государства в экономику и против протекционизма. Но делали они это не только потому, что были свято убеждены в том, что независимый частный предприниматель всегда действует более эффективно, чем управляющий, назначенный государством. Не меньшую роль играло и то обстоятельство, что либерализм получил наибольшее развитие в самых передовых странах, в странах, которые были наиболее развитыми в плане промышленного производства (Великобритания, Франция, США). Великобританию в первой половине XIX в. называли не иначе как «мастерская мира». Естественно, что английские предприниматели были заинтересованы в ликвидации протекционизма, поскольку только при помощи высоких заградительных барьеров производители промышленных товаров в других странах могли конкурировать с британцами. Объективно либерализм отражал интересы буржуазии самых развитых стран Запада. Представители классического либерализма выступали за разделение властей и выборность законодательного органа власти. Но при этом они стремились оградить от участия в политике людей бедных и малоимущих. Этой цели, по их мнению, должны были служить образовательные и имущественные цензы (сохранялись во многих странах еще и в начале XX в.). Например, тот же Б. Констан предлагал давать политические права лишь тем, кто мог существовать в течение года, не работая по найму. Либералы требовали не только ограничения вмешательства государства в экономику, но и в социальную жизнь общества. В частности И. Бентам полагал, что законодатель не должен регулировать те действия, где люди могут вредить только сами себе. Поэтому, по его мнению, все попытки законодательно искоренить такие пороки, как пьянство или разврат несут больше вреда, чем пользы. Очевидно, что в данном случае у Бентама, как и у многих других либералов, мы сталкиваемся с крайне индивидуалистическим пониманием социальной жизни.
Среди представителей либеральной мысли XIX в. были и те, кто так же как консерваторы, указывал на важность традиций и обычаев народа в деле построения свободного, либерального государства. В частности, об этом писал французский социолог, политический мыслитель и государственный деятель
Алексис де Токвиль (1805 - 1859). В свой работе «Демократия в Америке» де Токвиль подчеркивал, что слишком быстрые либеральные реформы могут представлять серьезную опасность в том случае, если у народа отсутствуют традиции свободы и демократии. Французский мыслитель предостерегал, что в этом случае возникает риск установления жестокой диктатуры, которая неизбежно придет на смену власти толпы. Прочность демократических институтов в США Токвиль усматривал в том, что они в значительной степени опираются на демократичность повседневной жизни американцев и соответствие их представлениям о свободе и равенстве. Важное место в научной деятельности де Токвиля занимает проблема соотношения свободы и равенства в обществе. По его мнению, демократия нуждается в балансе того и другого. Требование «равенства» как одно из важнейших революционных требований обратило на себя особое внимание де Токвиля, увидевшего в нем не только путь к независимости, но и возможный путь к тирании1.
На протяжении всего XIX в. либералы вели полемику с консерваторами. Но если в первой половине девятнадцатого столетия либералам часто приходилось отстаивать принципиальную целесообразность предоставления многих гражданских прав и свобод, то к концу века дискуссии велись уже вокруг вопросов расширения числа избирателей за счет снижения имущественного ценза, предоставления избирательных прав женщинам и т.д. Как уже говорилось, к началу XX в. позиции либералов и консерваторов по ряду вопросов сблизились. Ожесточенная полемика возобновилась в 1930-е гг. прошлого века, во время мирового экономического кризиса. Значительная часть либералов в поисках выхода из кризиса приняла кейнсианскую1 модель развития экономики, предполагавшую широкое вмешательство государства в экономическую жизнь. Теперь консерваторам пришлось отстаивать уже ценности классического либерализма. В 60-70-е гг. XX в. исследователи заговорили о появлении так называемого «неолиберализма». Экономическая программа неолибералов совпадала с программой неоконсерваторов. Оплотом экономического неолиберализма стала Чикагская школа во главе с нобелевским лауреатом М. Фридманом. Неолибералы выступали за приватизацию, уход государства из экономики (как бы возвращаясь к идеям классического либерализма), сокращение помощи малоимущим слоям, снижение налогов на бизнес. В конце XX в. неолиберальная модель развития общества была реализована во многих странах - от Чили (во времена Пиночета) до России (эпоха Ельцина). Во всех случаях социальные последствия неолиберальных реформ были одинаковыми: резкое увеличение количества бедных, усиление социального расслоения, концентрация богатства и собственности в руках кучки людей приближенных к власти2. Относительно других вопросов внутренней политики взгляды неолибералов и неоконсерваторов, как уже говорилось, могли сильно различаться.
Для Карла Маркса (1818 - 1883) базисом любого общества являются производственные отношения, которым соответствует определенный уровень развития производительных сил. Над базисом возвышается надстройка в виде различных форм общественного сознания (идеология, религия, наука и т.д.) и государства (в классовых обществах). Изменения в экономике влекут за собой изменения и в других сферах жизни общества, в том числе и в политике. Базис (экономика) и надстройка3 (политика, идеология, политические институты) диалектически взаимосвязаны и влияют друг на друга. Общества делятся на доклассовые (первобытно-общинное), классовые (рабовладельческое, феодальное и капиталистическое) и бесклассовые (коммунистическое). Маркс дал глубокий анализ современного ему капитализма и обосновал необходимость классовой борьбы и пролетарской революции с целью построения нового, коммунистического общества. Интересно, что у Маркса нет четкого определения «класса». Ленинская формулировка довольно четко отражает понимание классов самим К. Марксом. В.И. Ленин писал: «Классами называются большие группы людей, различающихся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может присваивать труд другой благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства»1. Если сословие это социально-правовая группа, то класс - социально-экономическая группа. Классовое общество - это буржуазное общество, сформировавшееся в результате развития капитализма. В капиталистическом обществе К. Маркс выделял два основных класса - буржуазию и пролетариат. Пролетариат не был внутренне однороден и мог быть разделен в соответствии со сферами (промышленный пролетариат, сельскохозяйственный пролетариат и т.д.) и областями (металлурги, шахтеры и т.д.) труда, характером трудовой деятельности (пролетарии физического и умственного труда), уровнем квалификации (квалифицированные рабочие, неквалифицированные рабочие) и т.д. Уже в XIX в. Маркса критиковали за то, что его пролетариат являлся, скорее, номинальной группой, поскольку у большинства представителей рабочего класса отсутствовало классовое самосознание. Объективно все они были жертвами эксплуатации работодателей, но этот факт не приводил их к осознанию своей общности. Т.е. рабочий класс К. Маркса существовал, преимущественно, на бумаге. К. Маркс, предвидел подобные возражения и потому выделял «класс в себе» и «класс для себя». В своей работе «Нищета философии» он писал, что «экономические условия превратили сначала массу народонаселения в рабочих. Г осподство капитала создало для этой массы одинаковое положение и общие интересы. Таким образом, эта масса является уже классами по отношению к капиталу, но еще не для себя самой. В борьбе... эта масса сплачивается, она конституируется как класс для себя. Защищаемые ею интересы становятся классовыми интересами»2. Появление классового самосознания, понимание общности интересов и готовность их защищать превращают неорганизованную массу рабочих («класс в себе») в «класс для себя».
Пролетариату противостоит буржуазия, которая также внутренне неоднородна. Можно выделить промышленных капиталистов, банкиров и рантье, торговых капиталистов, землевладельцев. Интересы различных групп буржуазии могут не совпадать. Например, промышленные капиталисты заинтересованы в низкой цене на кредит, а банкиры - в высокой и т.д. Но эти противоречия не являются непримиримыми. В данном случае противоречие может быть разрешено за счет слияния промышленного и банковского капитала. К тому же все внутриклассовые противоречия буржуазии отходят на второй план, когда речь заходит о том, чтобы сохранять свою власть над пролетариатом. Что объединяет всех буржуа? Эксплуатация пролетариев, присвоение прибавочной стоимости. Тот факт, что все свое внимание Маркс акцентировал на буржуазии и пролетариате и их борьбе, не означает, что он не видел существования других социальных групп, которые не могут быть однозначно отнесены к двум основным классам. Во-первых, существует довольно значительный слой управленцев низшего звена. Во-вторых, существует многочисленный класс мелких собственников или мелких производителей (ремесленники-кустари, крестьяне, являющиеся собственниками своего надела, мелкие лавочники). Мелкие собственники занимают промежуточное положение между пролетариатом и буржуазией. Кроме того, масса людей занята в образовании, здравоохранении, искусстве и научной деятельности. Со слоем безработных пересекается люмпен- пролетариат. В люмпен-пролетариат входят бродяги, нищие, проститутки, преступники и т.п. По мнению Маркса, это слой, паразитирующий на обществе, слой, существующий в результате процессов разложения в низших слоях. И, наконец, существуют многочисленные группы лиц, обеспечивающие функционирование государственного аппарата - политики, военные, чиновники и т.д. Почему же Маркс акцентировал свое внимание именно на буржуазии и пролетариате? Прежде всего потому, что, по его мнению, это были самые динамично развивающиеся, самые передовые классы. Сегодня мы можем сказать, что Маркс недооценил роль и значение мелкобуржуазных слоев и лиц, обслуживающих политико-правовую надстройку, и одновременно переоценил роль промышленного пролетариата. Однако в середине и второй половине XIX в. пролетариат действительно был самым быстрорастущим классом. Стремительное разложение слоя мелких собственников и мелких производителей (крестьян и ремесленников) в условиях индустриализации Европы способствовало резкому подъему численности рабочего класса. Во-вторых, противоречия, которые, как известно, являются источником развития общества, достигали своего пика именно в отношениях буржуазии и пролетариата. Большая часть противоречий внутри буржуазии могла быть разрешена. Противоречия же между пролетариатом и буржуазией носили антагонистический, т.е. непримиримый, характер. В- третьих, деятельность многочисленных групп, обеспечивающих функционирование политико-правовых институтов, институтов образования и воспитания, религии направлена на поддержание господства буржуазии. Если в обществе есть господствующий класс, то организация власти в обществе неизбежно будет подчиняться интересам этого класса. Государственная власть прежде всего будет защищать интересы господствующего класса1. В-четвертых, Маркс был не только ученым-теоретиком, но и практикующим идеологом. Он желал переустройства общества, и силой, которая могла бы свергнуть власть буржуазии, по его мнению, был пролетариат.
Во второй половине XX в. на основе учения Маркса сформировалось множество разновидностей неомарксизма. Если в классическом марксизме ставка в борьбе за свержение капитализма делалась на фабрично-заводской пролетариат, то у неомарксистов (Франкфуртская школа) ставка делалась на маргинальные слои, революционно настроенное студенчество, расовые и этнические меньшинства. Неомарксисты полагали, что пролетариат, включившись в потребительскую гонку уже не готов пойти на изменение существующего строя. Рабочие, по их мнению, многого добившись в плане улучшения условий труда, оплаты и социальных гарантий, перестали быть теми неимущими пролетариями, о которых писал Маркс. Их сознание виделось им, скорее, мелкобуржуазным, чем революционным. Неомарксисты констатировали, что умы рабочих более занимают вопросы дешевых ипотечных и потребительских кредитов, чем вопросы классовой борьбы. Признавая очевидный факт улучшения положения рабочих неомарксисты тем не менее считали, что главной причиной, по которой значительная часть пролетариата в странах Запада отвернулась от идеалов классовой борьбы, стала доминирующая буржуазная культура. Реклама, фильмы, школьные образовательные программы навязывали буржуазный образ жизни, буржуазную систему ценностей, внушали представление о политической системе, которая в равной мере учитывает интересы всех слоев общества.
Список литературы
Аристотель. Политика / Аристотель // Сочинения: в 4 т. / Аристотель. - М., 1983. - Т. 4
Гоббс Т. Левиафан / Т. Гоббс // Сочинения: в 2 т. Т. 2. - М.: Мысль, 1991.
История политических и правовых учений: учеб. / под ред. О.Э. Лейста. - М.: Юрид. лит., 1997.
Локк Дж. Два трактата о правлении / Дж. Локк // Сочинения: в 3 т. Т. 3 / Дж. Локк. - М.: Мысль, 1988.
Макиавелли Н. Государь / Н. Макиавелли // Сочинения / Н. Макиавелли - СПб., 1998.
Местр Ж. О порождении политических конституций / Ж. Местр. // Полис. - 1997. - № 2.
Монтескье Ш. О духе законов / Ш. Монтескье // Избранные произведения / Ш. Монтескье. - М., 1965.
Платон. Государство / Платон // Сочинения: в 4 т. Т. 3, ч. 1. Платон / под общ. ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. - СПб., 2007.
Политология: хрестоматия / сост. М.А. Василик, М.С. Вершинин. - М.: Гардарика, 2000.
Современный консерватизм / К.С. Гаджиев, С.П. Перегудов, В.А. Скороходов и др. - М.: Наука, 1992.
Шмит К. Левиафан в учении о государстве Томаса Гоббса / К. Шмит; пер. с нем. Д.В. Кузницына. - СПб.: Владимир даль, 2006.