- •Алексеев с. С. Тайна права
- •Содержание
- •Несколько вступительных слов
- •Право – объективная реальность
- •1. Право как факт
- •2. Главное – “тело”, материя права
- •3. Исходное начало науки
- •Догма права
- •1. "Догма права" – знак и образ правовой материи
- •2. Особенности догмы права
- •3. Зримая и незримая материя
- •4. Основной секрет силы права
- •1. Догма права – первичная основа юридических знаний
- •2. Издержки. Разрыв в науке
- •3. Направление поиска
- •1. Исходный пункт современного научного подхода
- •2. Науковедческий контекст
- •3. Звенья правовой материи
- •4. Две ветви. И еще одно звено
- •1. Юридические конструкции (к постановке вопроса)
- •2. Сплав реальностей, опыта и ума
- •3. Юридические конструкции – совершенство и уровни
- •4. Прошлое науки? Ее настоящее и будущее?
- •5. Упущенные шансы
- •1. Мир права. Формальная логика и логика права
- •2. Логика права – разные порядки
- •3. Парадоксальна грань долженствования в праве
- •1. Правовой массив и логика права
- •2. Шаги к пониманию
- •3. "Второй" план – значительные социальные ценности
- •4. Несколько "почему?"
- •1. Капитал интеллекта
- •2. Право как "явление Разума"
- •3. Чистое право
- •4. Фундаментальные правовые ценности
- •5. Правоведение в структуре права
- •6. Назначение – "увековечивание" разумных начал в практической жизни
- •1. Идея и современность
- •2. Права человека: юридические аспекты
- •3. Право человека
- •4. Проблемы
- •5. Проблемы (продолжение; юридический аспект)
- •6. Вопросы глобализации
- •7. Еще одна сторона высшего назначения права
- •1. Уникальные функции
- •2. Есть доказательство!
- •3. Убежище
- •4. Негативы либерализма
- •5. Основная идея. "Умерение" свободы через свободу же!
- •6. Право нового тысячелетия
- •7. У нас, в России
- •8. Борьба за право – два звена
3. Парадоксальна грань долженствования в праве
Здесь прежде всего нужно припомнить, что самые глубины и своего рода сквозной стержень правовой материи образует "троица" – позитивные обязывания, запреты и дозволения.
И строго говоря, характерная черта мира права – долженствование (и в особенности, "заряженность", "заданность" права на воплощение должного в фактическую реальность) напрямую относится к двум составляющим этой "троицы" – к позитивным обязанностям и запретам. В качестве прямых их аналогов (и юридически конкретизированных проявлений) выступают предписания в точном значении этого слова, т. е. юридические обязанности – предписывающие к активному поведению (позитивные предписания) или запрещающие поведение известного рода (юридические запреты).
Но ведь есть еще третья составляющая "троицы" – дозволения\ И спрашивается: как с учетом этого понимать главную особенность мира права – долженствование?
Тогда-то, при таком повороте в самой постановке проблемы, и оказывается, что своеобразная юридическая логика во многом связана не только с "заряженностью" права на реальность, но и с тем, что относится к юридическим дозволениям. И значит с тем, что наряду с ранее отмеченными особенностями есть еще один аспект долженствования в праве (на что, к сожалению, даже последовательные сторонники нормативизма не обращают внимания, хотя здесь – одна из принципиально важных черт права, намечающих путь к пониманию самых его "глубин", его смысла).
Это – то обстоятельство, что долженствование в праве охватывает не только, а при развитых юридических формах, пожалуй, даже "не столько" свои прямые юридические аналоги – предписания (то, что в самом точном значении является "должным" – юридические запреты и позитивные обязанности). Долженствование в праве – прошу внимания! – охватывает также, на первый взгляд, нечто ему противоположное, даже несовместимое – дозволения.
Отсюда – своеобразие юридической материи, которая выражается не только в предписаниях к активному поведению и в запретах, но и в юридических возможностях. Более того, с точки зрения специфики – прежде всего в юридических возможностях. То есть в субъективных юридических правах, представляющих удивительный сплав "должного" и "возможного", точнее – такого "должного", которое обращено к государству, к действующему правопорядку, а для субъектов выступает в качестве субъективных прав.
И тут мы выходим на одну из главных проблем правовой теории – проблему тайны права.
Глава седьмая Тайна права
1. Правовой массив и логика права
По широко распространенным представлениям, позитивное право призвано упорядочивать жизнь общества, быть средством налаживания порядка и дисциплины. И потому право, согласно таким представлениям, состоит в основном из строгих юридических обязанностей, запретов, юридической ответственности.
Подобные представления во многом соответствуют действительности. Запреты, ограничения, императивные обязанности, юридическая ответственность, жесткие процедуры образуют основной массив содержания права, его структуры. В странах с авторитарным режимом власти – массив абсолютно преобладающий.
К этому следует добавить, что и на практике, в наших повседневных делах, при решении большинства жизненных проблем, наши встречи с правом затрагивают в первую очередь эту, государственно-принудительную, императивную сторону законов, деятельности суда, других юридических учреждений по обеспечению должной организованности, порядка и дисциплины в обществе. Не случайно, при обсуждении правовых вопросов, речь прежде всего идет о правовом порядке, о законности, о юридической ответственности. Да и само понятие "правовые средства" сложилось в связи с властной, государственно-обеспечительной деятельностью государственных органов.
Но почему же тогда право называется правом"?
Тут-то мы и сталкиваемся с тем, что может быть названо тайной права. "Тайной" потому, что, вопреки очевидным фактам, свидетельствующим о превалировании в материи права юридических обязанностей, запретов, ответственности, правовая материя так "построена", что само ее существование и функционирование связаны именно с субъективными правами участников общественной жизни – правами отдельных субъектов. И это характерно даже для обществ с авторитарной властью, тоталитарными режимами. И не только потому, что властные прерогативы правителя – самого авторитарного – это тоже права. Главное – это само строении права. То, что во всех правоотношениях (в том числе – и предписывающих, и запрещающих) и даже при авторитарной власти и тоталитарных режимах частицы правовой материи "закручены" вокруг субъективных прав.
Стало быть, надо видеть в самой природе права, в его существовании и функционировании нечто такое, что вопреки основному массиву правовой материи "выдает" ее логику.
Право потому и "право", что оно (закрепленное в законах и выраженное в юридических нормах) "говорит о правах". Это значит, субъективные права, т. е. правомочия, юридические возможности, которыми обладают конкретные субъекты, вместе с соответствующими гарантиями, есть своего рода центр, узловой пункт содержания права, его структуры (именно как права!). К нему, этому узловому пункту, стягиваются все нити правового регулирования, все частицы, "атомы" правовой материи, из которых в совокупности складывается исконное правовое содержание, его структура.
И именно здесь в отношении субъективных прав и строится правовая логика.
С особой выразительностью эта особенность логики права дает о себе знать тогда, когда правовая материя рассматривается на уровне ее "совершенного развития" – юридических конструкций (и специфических правовых принципов). Если обратиться к тем элементарным примерам, которые ранее были приведены при рассмотрении юридических конструкций (гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности; "виндикационный иск"; арендные отношения с той "вариацией", которая использовалась при приватизации), то оказывается, что во всех случаях отдельные правомочия, обязанности, гарантии, другие элементы каждой из этих конструкций выстраиваются так, чтобы благоприятствовать правам тех или иных лиц. Потерпевшему – при возмещении вреда, собственнику – при "виндикационном иске", кредитору – в солидарном обязательстве, арендатору – при арендных отношениях с упомянутой "вариацией" (да так, что формируется принципиально новая собственность в производстве). И так далее. Даже конструкции составов преступлений в уголовном праве, во многом определяемые социальной значимостью тех или иных отношений, началами справедливости, дифференцированного подхода, многими другими факторами, "устремлены" на то, чтобы определение и реализация ответственности за преступление выступало в качестве строго определенных прав тех или иных учреждений и лиц (и плюс к тому существовали и права лиц, привлекаемых к ответственности за общественно опасное поведение).
Еще более существенным следует признать то обстоятельство, что и в динамике права обнаруживается "настроенность" правового регулирования на субъективные права.
Например, такого рода вывод следует из характеристики общих моделей правового регулирования – дис-позитивной (ее элементы: субъективное право + юридические гарантии) и обязывающей (правовая обязанность + юридическая ответственность). Показательно при этом, что на первый взгляд эффективность и надежность правовых средств обязывающей системы ("обязанность + ответственность") весьма высоки. Но при внимательном анализе оказывается, что наиболее эффективной и сообразующейся с самой природой права оказывается другая модель построения правовых средств – диспозитив-ная, дозволительная, основанная на субъективных правах и гарантиях. В условиях прогрессивного развития общества диспозитивная система включает в решение социальных задач интерес участников общественных отношений ("исполнителей"). И правовые средства данной группы ("право + гарантия"), рассчитанные именно на такое включение интереса людей, обеспечивают тем самым высокую степень результативности.
Выходит, юридическая логика, притом логика высокого социального и юридического порядка, дает о себе знать в более сложных связях и соотношениях в области права (нежели в самих по себе структурных его особенностях), в частности, в общих моделях правового регулирования – наиболее ярких проявлениях принципиальных особенностей мира права. Тех проявлениях, в соответствии с которыми "сцепления" частиц правовой материи сосредоточиваются вокруг субъективных прав, неуклонно и жестко "ведут" к ним и, значит, "ведут" к статусу и возможностям людей в обществе. И стало быть, можно обоснованно предположить, – к тому, что субъективные права и выражающие его юридические структуры призваны стать доминирующими, главенствующими в праве.
И это тем более оправданно назвать "тайной" потому, что именно указанная направленность материи права точка в точку совпадает с общественным прогрессом – с тем, что человеческий род движется – пусть и медленно, с зигзагами, порой с попятными процессами, но все же неуклонно движется – от традиционных к последовательно демократическим, либеральным цивилизациям, к утверждению начал свободы в жизни людей.
Чем же с учетом всего этого можно объяснить столь своеобразную логику права?