Вопрос 21. Мотивы русской романтической лирики е.А.Баратынского

Баратынский начал писать стихи ещё юношей, живя в Петербурге и готовясь к поступлению в полк; в это время он сблизился с Дельвигом, Пушкиным, Гнедичем, Плетнёвым и другими молодыми писателями, общество которых имело влияние на развитие и направление его таланта: своими лирическими произведениями он скоро занял видное место в числе поэтов пушкинского кружка, поэтов-«романтиков». Продолжительное пребывание в Финляндии, вдали от интеллигентного общества, среди суровой и дикой природы, с одной стороны, усилило романтический характер поэзии Баратынского, а с другой — сообщило ей то сосредоточенно-элегическое настроение, каким проникнута большая часть его произведений. Впечатления финляндской жизни, кроме ряда вызванных ими небольших стихотворений, с особенной яркостью отразились в первой поэме Баратынского, «Эда» (1826), которую Пушкин приветствовал как «произведение, замечательное своей оригинальной простотой, прелестью рассказа, живостью красок и очерком характеров, слегка, но мастерски означенных». Вслед за этой поэмой явились «Бал», «Пиры» и «Цыганка», в которых молодой поэт заметно поддался влиянию Пушкина и ещё более — влиянию «властителя дум» современного ему поколения — Байрона. Отличаясь замечательным мастерством формы и выразительностью изящного стиха, нередко не уступающего пушкинскому, эти поэмы обычно ставятся всё же ниже лирических стихотворений Баратынского.

Могила Баратынского на Тихвинском кладбище в Александро-Невской лавре (Санкт-Петербург)

Последние годы Баратынского ознаменованы нарастающим одиночеством в литературе, конфликтом как с давними оппонентами пушкинского круга (литераторами вроде Полевого и Булгарина), так и с нарождавшимися западниками и славянофилами (редакция «Москвитянина»; тем и другим Баратынский посвящал эпиграммы). В 1842 Баратынский издал свой последний, самый сильный сборник стихов — «Сумерки. Сочинение Евгения Боратынского». Эту книгу часто называют первой в русской литературе «книгой стихов» или «авторским циклом» в новом понимании, что будет характерно уже для поэзии начала XX века.

Вопрос 22. Основные мотивы лирики м.Ю.Лермонтова.

Лирике Лермонтова свойственно разнообразие тем и мотивов. Одной из главных характерных черт лирики Лермонтова - резкое отрицание существующей действительности: если в ранней лирике оно направлено ко всему человечеству, то в зрелом творчестве оно приобретает конкретное звучание ("Жалобы турка", 1829; "Умирающий гладиатор", 1835; "Прощай, немытая Россия...", 1840).

Главный образ темы отрицания - образ маски, внешне благополучной жизни современного поэту общества, под которой прячется бездуховность, пустота ("Исповедь", 1831; "Как часто, пестрою толпою окружен...", 1840; "Из-под таин-ственной, холодной полумаски...", 1841).

В этой атмосфере маскарада и притворства лирический герой тоже начинает скрывать свои чувства, стремления, помыслы - на первый план выходит тема гор-дого одиночества, непонятности ("Одиночество", 1830; "Исповедь", 1831; "Чаша жизни", 1831; "Парус", 1832; "Узник", 1837; "Никто моим словам не внемлет... я один...", 1837; "Сосед", 1837; "Соседка", 1837;"Пленный рыцарь", 1840).

Она расширяется и дополняется мотивами усталости и безысходности ("И скучно и грустно", 1840; "Из Гёте" ("Горные вершины..."), 1840; "Выхожу один я на дорогу...", 1841).

Мысли поэта о современном ему обществе преломляются в теме судьбы молодого поколения ("Монолог", 1829; "Дума", 1838). Поэт задумывается о бу-дущем своей родины, в поисках идеала углубляется в историческое прошлое Рос-сии, обращается к жизни простых людей ("Новгород", 1830; "Поле Бородина", 1831; "Бородино", 1837; "Родина", 1841).

Пейзажная лирика, неразрывно связанная с темой родины, у Лермонтова наполнена одухотворенной красотой - источником духовных сил; в природе от-ражаются, как в зеркале изменения человеческой души, трагические моменты жизни ("Кавказ", 1830; "Вечер после дождя", 1830; "Когда волнуется желтеющая нива...", 1837; "Дары Терека", 1839; "Тучи", 1840; "На севере диком стоит одино-ко...", 1841; "Утес", 1841).

Лермонтовской лирике свойственна и передача глубокого и емкого понятия любви, но его часто сопровождают страдания и метания ("К друзьям", 1828; "Ужасная судьба отца и сына...", 1831; "Я не люблю тебя ; страстей...", 1831; "Подражания Байрону", 1831; "Памяти А. И. Одоевского", 1839; "<М. А. Щерба-товой>", 1840; "А. И. Смирновой", 1840; "Нет, не тебя так пылко я люблю...", 1841).

Тема самопознания приобретает в лирике Лермонтова вселенские масштабы: личность - центр всего сущего, и в лирике возникают космические мотивы, мотивы противоборства земных и небесных сил, олицетворяющих борьбу добра и зла как внутри человека, так и вовне его ("Мой демон", 1829, 1831; "Молитва" ("Не обвиняй меня, Всесильный..."), 1829; "Небо и звезды", 1831; "Земля и небо", 1831; "Когда б в покорности незнанья...", 1831; "Ангел", 1831; "Мой дом", 1831; "Бой", 1832).

Тема избранности, мотив внутреннего родства с трагическими судьбами Байрона и Наполеона - ("Наполеон", 1829; "1830. Мая 16 числа"; "Отрывок" ("Три ночи я провел без сна - в тоске..."), 1831; "Св. Елена", 1831;"Нет, я не Байрон; я другой...", 1832; "Воздушный корабль", 1840; "Последнее новоселье", 1841; "Про-рок", 1841).

Продолжает эту тему раздумья о судьбе одаренной личности в несовершен-ном обществе, ее взаимоотношения с окружающими, роль поэзии как особого ро-да оружия в борьбе за высокие идеалы - мотивы, звучащие в лермонтовских про-изведениях ("Я жить хочу! Хочу печали...", 1832; "Смерть поэта", 1837; "Кинжал", 1837; "Поэт" ("Отделкой золотой блистает мой кинжал..."), 1837; "Журналист, Чи-татель и Писатель", 1840; "Пророк", 1841).

Традиционно творчество Лермонтова делят на три периода: 1828 - 1832 (время ученичества, поиска своего пути, собственного голоса, осознания своего дара), 1833 - 1836 (годы становления, поиска собственных тем, окончательное определение позиции лирического героя поэта по отношению к миру), 1837 - 1841 (последний период творчества начинается стихотворением "Смерть поэта", после появления которого Лермонтов, как когда-то Байрон после выхода в свет двух первых песен "Паломничества Чайльд Гарольда", "проснулся знаменитым"; мыс-лящими людьми России Лермонтов воспринят как законный наследник Пушкина, однако молодой поэт идет не по пути развития и углубления реализма, а продол-жает и завершает, по мнению исследователя В.С. Баевского, эпоху высокого ро-мантизма в русской поэзии).

Главная тема Лермонтова - личность в процессе самопознания и раз-вития. Очень показателен характер большинства его стихотворений раннего пе-риода: это лирические зарисовки, отрывки из дневника - недаром часто он их оза-главливает, как дневниковые записи - датой или словами "отрывок", "исповедь", "монолог". Лирика Лермонтова - летопись становления души, и в этой испове-дальности, абсолютной искренности - художественное открытие автора. Лириче-ский герой всего лермонтовского творчества предельно близок автору, в то время как всему внутреннему строю самого поэта глубоко соответствует бунтарский, байроновский романтизм - с его культом избранности личности, высокой Судьбы, борьбы с Роком, тяги к миру - и отторжения от людей. Часто стихи Лермонтова являются вариациями на тему одного и того же поэтического сюжета, где мы встречаем устойчивый образ лирического героя: романтический герой лермонтов-ской поэзии - цельный, бескомпромиссный, устремленный к свободе, но предель-но, катастрофически одинокий. Одинокий герой противостоит толпе, всему миру, Богу. Это один и тот же тип героя, однако необходимо помнить, что в "Демоне", например, воплощен "пессимистический", а в "Мцыри" - "гармонический вариант лирического героя". Лирический герой, гордый и непреклонный, всегда платит сполна не только за свободу (ключевое для поэзии Лермонтова понятие), как Де-мон, но даже за порыв к свободе, как герой поэмы "Мцыри".

Творческий метод Лермонтова, во всяком случае до "Героя нашего вре-мени", можно определить как психологический романтизм (русский литературный опыт уже обогащен пушкинскими психологизмом и историзмом как осново-полагающими художественными принципами, что не могло не отразиться в поэ-зии Лермонтова). Душа и личность интересуют Лермонтова как главные реально-сти бытия. Тайна жизни и смерти воспринимается им в рамках вечной жизни духа. Таким образом, мы находим ключевые слова к миропониманию поэта: оно строится на понятиях свободы, личности и судьбы. Эти категории восприняты Лермонтовым во всей их неоднозначности. И сама неоднозначность понятий при-водит к внутренней конфликтности мировидения поэта.

Лермонтов погружается в исследования сложного духовного мира человека, чья мысль вечно бодрствует в стремлении познать истину и достичь абсолютного совершенства. Эта тяга к идеалу, к высшему совершенству при осознании несо-вершенства мира и человека - удивительная, чисто лермонтовская трактовка ос-новного романтического конфликта между несовершенством мира вообще и иде-альными устремлениями личности. Романтическое двоемирие, как замечает В.С. Баевский, представлено у Лермонтова необыкновенно настойчиво и убедительно. Чем хуже, безнадежнее земная жизнь, тем более упорно лирический герой поэта стремиться прочь от нее - к небу, к идеалу, в мир своих воспоминаний, своей ду-ши. Но и душа героя подвержена разъедающему, отравляющему влиянию мира. В традиционный "внешний" конфликт романтизма (личность и мир) Лермонтов привнес глубочайший внутренний конфликт личности, постоянное противобор-ство разнонаправленных сил - сил добра и зла - в душе самого человека. Именно поэтому одного из ранних своих автобиографических героев назвал он "странным человеком", тем самым определив новизну, странность для общества и такого типа сознания, подобной психологии личности. Своеобразие лермонтовского героя заключается как раз в том, что временами он устремлен к слиянию с природой, душа его открыта добру, любви, Богу. Таково стихотворение "Когда волнуется желтеющая нива…", завершающееся строками:

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога.

(1837)

Но временами "мировая скорбь", вызванная неудовлетворительным состоя-нием мира, где нет места могучей личности, оборачивается в лирике поэта разъ-едающим душу скепсисом. Вот как подводит итог скорбным размышлениям о жизни герой стихотворения "И скучно, и грустно":

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, -

Такая пустая и глупая шутка…

(1840)

В лермонтовском творчестве нередко можно обнаружить стихи, контраст-ные по настроению, в них выраженному, но написанные почти одновременно: ("Ветка Палестины" и "Узник" (1837), "Молитва" ("В минуту жизни трудную…") и "Не верь себе…" (1839)). Таким образом, пессимистическое мировосприятие в душе лирического героя соседствует, переплетается со стремлением к гармонии, тягой высокому и вечному, что характерно для всей лермонтовской поэзии. Ис-следуя истоки добра и зла, Лермонтов приходит к пониманию важнейшего жиз-ненного закона: и добро, и зло находятся не вне человека, но внутри него, в его душе. И нельзя, совершенствуя окружающий мир, ожидать, что он, изменившись к лучшему, изменит людей. Поэтому так мало в лермонтовской лирике отражения внешней жизни: все его внимание сконцентрировано на духовном пути героя. Лучше всего он сам сформулировал свой основной творческий принцип в "Герое нашего времени": "История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа..." Лирический герой Лермонтова сам творит свою Судьбу.

Один из важнейших мотивов творчества Лермонтова - Земля и Небо в противостоянии их символических значений. Издавна Небо и Земля символи-зировали Дух и Плоть, возвышенное и обыденное, абсолютное Добро и абстракт-ное Зло. Лермонтов не отрицает этих значений, но, опираясь на них, ставит свои акценты, наполняет абстрактные философские категории личностным содержани-ем. Для него нет абсолютного Добра и абсолютного Зла. Поэт видит смысл этих понятий лишь при соотнесении их с конкретной личностью. И тогда в его творче-стве начинают равноправно существовать пантеистические (пантеизм (от гр. pan - все и theos - бог) - религиозно-философское учение, отождествляющее Бога с природой и рассматривающее природу как воплощение божества) и богоборче-ские мотивы. Осмысливая библейские сказания, он стремится воссоздать (без поправки на века толкований) изначальный их смысл, увидеть плоть этих легенд. И тогда его Демон перестает быть вместилищем порока. Перед нами открывается мятущаяся душа падшего Ангела, усомнившегося в мудрости Бога, в однозначно-сти Добра - и отвергшая и Добро, и Бога. Таким образом, сомненье, то есть ду-ховный поиск - исток зла, проклятье. Но этим "злом" движется мир. Безусловная вера в мудрость Бога приводит к статике, к остановке на духовном пути, к тупику. И "Дух отрицанья, дух сомненья", Демон избирает свой путь - путь бесконечного одинокого поиска. Образы Демона и Ангела воплощают для Лермонтова столкно-вение непримиримых идей вечного сомненья и безусловной веры.

В стихотворении "Ангел" поэт создает картину начала земного пути души. В "мир печали и слез" душа попадает, сохранив воспоминание о "песне святой" Ангела. Это воспоминание претворяется в тягу к идеалу, к абсолютному совер-шенству, - тягу, томящую душу:

И звуков небес заменить не могли

Ей скучные песни земли.

И это же "воспоминание" души о Небе, о недостижимом идеале, становится дьявольским искушением:

И гордый демон не отстанет,

Пока живу я, от меня.

И ум мой озарять он станет

Лучом чудесного огня;

Покажет образ совершенства

И вдруг отнимет навсегда

И, дав предчувствие блаженства,

Не даст мне счастья никогда.

("Мой демон", 1831)

Но в сложном, противоречивом духовном мире лермонтовского лирическо-го героя сомнение и искус могут привести к вере:

Когда б в покорности незнанья

Нас жить создатель осудил,

Неисполнимые желанья

Он в нашу душу б не вложил,

Он не позволил бы стремиться

К тому, что не должно свершиться,

Он не позволил бы искать

В себе и в мире совершенства,

Когда б нам полного блаженства

Не должно вечно было знать.

("Когда б в покорности незнанья…", 1831)

Земля и Небо в понимании Лермонтова не просто противостоят друг другу. Они, выражая разнонаправленные силы, существуют только в своем единстве, бо-лее того - во взаимопроникновении. Прочтем стихотворение 1830 года "Ночь I", попробуем вникнуть в суть этой поэтико- философской медитации. Что происхо-дит с человеком в момент смерти, что обретает душа, "не слыша на себе оков те-лесных", воистину ли тело - темница души, оковы, не позволяющие ей свободного полета в бесконечности? Вот душа освободилась от пут земной жизни - и что же?! Тело, бывшее при жизни лишь тюрьмой, оказывается не оковами души, но ее естественным продолжением. При виде разлагающегося тела душа испытывает физические страдания, "судорожную боль". Только вдумайтесь: судорожная боль - души! Дух и Плоть оказываются едины, Земля и Небо в человеке - неразрывны. Удивительное философское осмысление этой трагической сути человека дает Лермонтов в стихотворении "1831-го июня 11 дня":

Есть время - леденеет быстрый ум;

Есть сумерки души, когда предмет

Желаний мрачен: усыпленъе дум;

Меж радостью и горем полусвет;

Душа сама собою стеснена,

Жизнь ненавистна, но и смерть страшна.

Находишь корень мук в себе самом,

И небо обвинить нельзя ни в чем.

Я к состоянью этому привык,

Но ясно выразить его б не мог

Ни ангельский, ни демонский язык:

Они таких не ведают тревог,

В одном все чисто, а в другом все зло.

Лишь в человеке встретиться могло

Священное с порочным. Все его

Мученья происходят оттого.

Это стихотворение очень многое объясняет в духовном мире лирического героя Лермонтова. Человек сложнее просто чистоты и просто зла, поэтому его душа состоит из сопряжения ангельских и демонских сил. Этот хаос противоречий по самой сути своей устремлен к достижению гармонии, ибо хаос не самодо-статочен. Поэтому так важен космический масштаб лермонтовского творчества: тяготение к Космосу как к высшей гармонии, абсолютному Идеалу - естественный и единственный путь преодоления внутренних противоречий личности.

Мотив странничества, скитальчества - еще один важнейший мотив в творчестве поэта. Тема странничества, как известно, достаточно широко разраба-тывалась в западноевропейской романтической литературе (у Байрона, немецких романтиков), в русской поэзии к ней обращались В.А. Жуковский, К.Н. Батюш-ков, А.С. Пушкин. "Скитальцами", "странниками" часто осознавали себя и сами поэты-романтики, и в том числе Лермонтов, писавший в 1832 году:

Нет, я не Байрон, я другой,

Еще неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Но только с русскою душой…

Но в сложном, противоречивом духовном мире лермонтовского лирическо-го героя сомнение и искус могут привести к вере:

Когда б в покорности незнанья

Нас жить создатель осудил,

Неисполнимые желанья

Он в нашу душу б не вложил,

Он не позволил бы стремиться

К тому, что не должно свершиться,

Он не позволил бы искать

В себе и в мире совершенства,

Когда б нам полного блаженства

Не должно вечно было знать.

("Когда б в покорности незнанья…", 1831)

А через пять лет - в 1837 году в стихотворении "Молитва" - напишет:

Не за свою молю душу пустынную,

За душу странника, в свете безродного...

В этом выразился классический стереотип романтического поэта (странник, противостоящий миру), соединяющий в себе одновременно "избранничество" и "гонения". Перед нами особое - добровольное - одиночество странника, когда отторжение от окружающего мира становится для лирического героя не клеймом проклятия, а знаком избранности:

Изгнаньем из страны родной

Хвались повсюду, как свободой…

("К***" ("О, полно извинять разврат!"), 1830)

Но мотив странствия, скитальчества выходит у Лермонтова за пределы кон-кретной, индивидуальной судьбы поэта и становится выражением судьбы всего современного автору поколения. В зрелом творчестве Лермонтова этот тради-ционно романтический мотив становится одним из центральных. Достаточно вспомнить условно-символические образы листка-"странника" ("Листок"), тучек небесных - "вечных странников" ("Тучи"), "странниками" становится и целое по-коление в лермонтовской "Думе", особым образом "странничество" интерпрети-руется в поэме "Мцыри". Мотив странствия является одним из ведущих и в ро-мане "Герой нашего времени".