6 Баллов (По д. Мережковскому)

№19

Шел пятый год его пребывания на острове Святой Елены. События этого периода жизни развенчанного императора были немногочисленны и с внешней стороны ничтожны.

Первое время Наполеон допускал мысль о возвращении на престол. Холодный расчет показывал несбыточность этой мечты. Но вся жизнь императора была сказкой, и в ней остров Святой Елены мог быть лишь короткой, не последней главой. Так же внимательно, как прежде, Наполеон следил за событиями в Европе. Без него все шло плохо и скучно – это очень утешало. Однако и газеты, приходившие на остров, и рассказы приезжавших людей, которых расспрашивали его приближенные, - все свидетельствовало о том, что в мире тихо: люди устали от войн и революций, а с усталыми людьми нечего делать. И бегство, если б оно оказалось возможным, не вернуло бы ему власти в бесконечно утомленном мире.

…Мир утомился от его дел, а он утомился оттого, что больше не было дела. Огромный запас энергии, не растраченный в шестидесяти сражениях, в завоевании всемирной власти и ее потере, быстро иссякал от скуки. Хотя по-прежнему верно служила ему феноменальная память, хотя неизмеримо больше прежнего был, после пережитых им несчастий, его политический и человеческий опыт, усталая безнадежность все сильнее овладевала душой Наполеона.

К этому присоединилась болезнь, медленная, упорная и мучительная. Когда в первый раз он почувствовал жгучий укол в правом боку, точно туда, скользя, вошла на два дюйма узенькая, тонкая, разогретая бритва, он сразу понял, что это смерть, что его сказочной жизни пришел конец, - конец не сказочный, а обычный, такой, как у всех, как у его отца, который умер тридцати пяти лет от роду тоже от бритвы в правом боку.

6 Баллов (По м. Алданову)

№20

Город Градов.

Город Градов лежит от Москвы в пятистах верстах, но революция шла сюда пешим шагом. Градовская губерния долго не сдавалась ей: лишь в марте тысяча девятьсот восемнадцатого года установилась советская власть в городе, а в уездах – к концу осени. Оно и понятно: в редких пунктах Российской империи было столько черносотенцев, как в Градове.

Проезжий ученый говорил властям, что Градов лежит на приречной террасе, о чем и был издан циркуляр для сведения. Город орошала речка Жигаевка – так учили детей в школе. Но летом на улицах было сухо, и дети не видели, что Жигаевка орошает Градов, и не понимали урока.

Вокруг города жили слободы: слобожане бросали пахотное дело и стремились стать чиновниками, а в междуцарствие свое – пока им должностей не выходило – занимались чинкой сапог, перепродажей ржаного хлеба и прочим незнатным занятием. Но в том была подоплека всей жизни Градова: слобожане наседали и отнимали у градовцев хлебные места в учреждениях, а градовцы обижались и отбивались от деревенских охальников. Поэтому три раза в год: на Троицу, в Николин день и на Крещенье – между городом и слободами происходили кулачные бои. Слобожане, кормленные густой пищей, всегда побивали градовцев, исчахших на казенных харчах.

Если подъезжать к Градову не по железной дороге, а по грунту, то въедешь в город незаметно: все будут поля, потом пойдут хаты, сделанные из глины и соломы, потом предстанут храмы, и уже впоследствии откроется площадь. Есть в Градове жилища и поприличнее хат: крыты они кованым железом, на дворе имеют нужники, а с уличной стороны палисадники.