Седов В.В. - Древнерусская народность

некрополя — V в.8 Аналогичные шпоры обнаружены еще в могильнике V—VI вв. Саугиняй9. На городище Сокишкяй шпора относится к конеч- ному этапу жизни поселения, который определяется IV в.10 На горе Гедемина в Вильнюсе подобная находка обнаружена в слоях, датируемых в целом V—VIII вв.11 Так же широко, в пределах середины — третьей четверти I тыс. н. э., датируется шпора того же типа в Кентескалнсе на берегу Даугавы в Латвии12.

Наиболее западными находками являются две бронзовые шпоры из могильников Ментке и Тумяны в Олштынском регионе, которые датируются временем около 600 г.13, и железная шпора из поселения Волаевице в окрестностях Грубешува в Польше. Для хронологического определения последней в раскопочных материалах данных нет. Исследовательница поселения А. Узаровичова отметила, что аналогичные шпоры есть и в провинциальноримских древностях и в раннесредневековых памятниках, и склонна датировать находку VI в.14

Рассматриваемый тип шпор с шипом и отогнутыми наружу крюч- ками был описан еще в 20-х годах ХХ в. М. Яном15. Позднее им посвятил одну из своих статей польский археолог Я. Жак16, восточноевропейские находки таких шпор рассматривались В. Б. Перхавко17. На основании комплекса материалов, которыми располагает ныне археология, можно утверждать, что шпоры с отогнутыми наружу крючками впервые появились в среднеевропейских землях в III в. н. э. (старейшая находка сделана на Готланде и определяется II в. н. э.). В III—IV вв. такие шпоры получили некоторое распространение в Висло-Мазурском регионе, Силезии и в междуречье Эльбы и Рейна. Две подобные находки римского времени происходят с территории Литвы и Латвии18, еще две найдены в Украине19. Шпора рассматриваемого облика встречена еще в могильнике вельбарской культуры Борнице в Северо-Восточной Польше и отнесена К. Годловским к фазе D римского времени20.

В лесные области Восточной Европы шпоры с отогнутыми наружу крючками в период великого переселения народов, по всей вероятности, были привнесены из Висло-Мазурского региона. Их проникновение может быть обусловлено только миграцией населения из среднеевропейских земель, среди которого были конные воины. Населению, не знакомому со снаряжением всадника, шпоры были не нужны. Бытовали они в лесной полосе Восточно-Европейской равнины лишь непродолжительное время.

Второй тип шпор — с острым коническим шипом и пуговицеобразными утолщениями на концах — представлен в памятниках рассматриваемого времени лесной полосы Восточной Европы единичными экземплярами. Две находки происходят из длинных курганов у деревень Слобода-Глушица и Цурковка в Смоленском Поднепровье21. Они обнаружены не в погребениях, а в насыпях курганов, которые были сооружены из культурных напластований, взятых с расположенных здесь же

поселений тушемлинской культуры. Очевидно, при возведении курганов в VIII—IХ вв. вместе со слоем в их насыпи попали и фрагменты тушемлинской керамики, и шпоры.

В Смоленском Поднепровье шпоры с пуговицевидными концами, как полагает Е. А. Шмидт, могли использоваться не позднее V в., поскольку на сравнительно хорошо изученных городищах-убежищах с вещами VI—VII вв. они уже не встречаются22.

Еще одна шпора такого типа найдена при раскопках поселения Тайманово. Ее датировка затруднительна, но связь с напластованиями тушемлинской культуры весьма вероятна.

Шпоры с коническим шипом и пуговицевидными завершениями на концах в Средней Европе появились еще в латенское время. Тогда они изготавливались преимущественно из бронзы. В римский период получили широкое распространение железные шпоры того же облика. Весьма широко они представлены, в частности, в могильниках и на поселениях пшеворской культуры, а также в синхронных древностях Польского Поморья, в том числе и в вельбарских древностях. Из этого ареала шпоры проникли в земли западных балтов, в том числе известны и в погребениях ятвяжских каменных курганов Сувалщины.

Для черняховской культуры шпоры вообще не характерны, но они весьма широко представлены в пшеворских памятниках Верхнего Поднестровья и верховьев Западного Буга23. Встречены подобные шпоры и в вельбарских памятниках Украины, в том числе одна найдена в «княжеском» захоронении возле с. Рудка на Волыни24. По-видимому, в процессе миграций пшеворского и вельбарского населения единичные экземпляры шпор с коническим шипом и полусферическими шишечками на концах были занесены в ареалы черняховской и киевской культур. Такие находки зафиксированы в черняховских памятниках Будешты, Черепин, Белая Церковь, Гавриловка и Переяславль-Хмельницкий, а также на поселениях Новые Безрадичи и Глеваха, причисляемых к киевской культуре25.

Одновременно со шпорами в ряде мест лесной полосы ВосточноЕвропейской равнины появляются и удила (рис. 16: 7; 17), также не известные здесь ранее. Двучленные удила с подвижными кольцами на концах или без них найдены на селищах тушемлинской культуры Демидовка, Еловцы, Заборье, Кисели и Петрополье, а также в насыпи упомянутого выше длинного кургана около Слободы-Глушицы, сооруженного из слоя тушемлинского селища26. Аналогичные удила с подвижными кольцами или без них встречены и на поселениях позднедьяковской культуры — Щербинском, Дьяковском, Троицком и Кузнечики27. При раскопках Троицкого городища удила найдены во рву, в его заполнении, относящемся к последнему периоду жизни поселения, то есть к середине I тыс. н. э. К этому типу удил принадлежат и находки на поселениях третьей четверти I тыс. н. э. Курово-2 и Бережок в Удомельском по-

Можно с уверенностью говорить, что удила привнесены были в лесные области Восточно-Европейской равнины переселенцами из Средней Европы. Удила тех же типов в большом количестве известны среди древностей пшеворской и вельбарской культур. Обычны они и для каменных курганов ятвягов, выявлены в небольшом количестве и среди позднеримских древностей Восточной Пруссии и Литвы. Провинциальноримское начало их не подлежит сомнению32. Начиная с V в. подобные железные удила распространяются не только в лесной зоне Восточно-Европейской равнины, но и на территории Литвы и Латвии33. Исходным ареалом их были, безусловно, среднеевропейские земли.

Для Севернопричерноморского провинциальноримского ареала удила совсем не характерны. На территории черняховской культуры сделаны лишь единичные находки удил и только на памятниках, содержащих яркие пшеворско-вельбарские элементы. Известно, что в Среднем Поднепровье удила получают бытование поздно, в VIII—IХ вв., когда по соседству сформировалась салтово-маяцкая культура.

Без сомнения, с провинциальноримскими древностями Средней Европы связано появление в период великого переселения народов в ряде мест лесной полосы Восточно-Европейской равнины железных бритв (рис. 19). Они найдены на городищах Барсуки, Бураково, Демидовка, Лабенщина, Самсонцы и Холмец в напластованиях конца IV — начала V в. Серединой I тыс. н. э. датируются бритвы, обнаруженные на городищах Банцеровщина и Староселье, а также на открытых поселениях Жабино, Заозерье, Тайманово, Узмень34. Бритвы имеют изогнутые или прямые клинки, заточку с выпуклых сторон и прямые черенки. У большинства находок лезвие отграничено от черенка; только бритва из городища Барсуки не имела ограничения. Бритвы такого же типа найдены еще на поселении Кентескалнс и в могильнике Плавниекалнс в Латвии35, а также в эстских каменных могильниках Прооза и Ябара36. Они датируются тоже серединой I тыс. н. э. К VI в. бритвы в лесной зоне Восточной Европы выходят из употребления.

Известно, что подобные железные бритвы появились в Средней Европе в раннем римском периоде и весьма широко представлены в древностях позднеримского времени ряда археологических культур, в том числе многократно встречены в могильниках и на поселениях пшеворской культуры37. Среди населения черняховской культуры бритвы не получили распространения. Единичные находки, обнаруженные в ее ареале, очевидно, были привнесены, в процессах инфильтрации отдельных групп вельбарского и пшеворского населения. Таковой, по всей вероятности, является бритва, найденная на поселении Роище киевской культуры. Р. В. Терпиловский сопоставляет ее с бритвами добродзеньской группы пшеворской культуры второй половины IV — первой половины V в.38 Единичные экземпляры бритв в позднеримское время поступали также из Среднеевропейского региона в Юго-Восточную Прибалтику.

Âпериод великого переселения народов распространяются в лесной полосе Восточной Европы также железные пластинчатые кресала (рис. 20). Верхние концы их оттянуты и завернуты в кольцеобразные петли, служившее для подвешивания к поясу (рис. 16: 3). В римское время подобные кресала получили широкое бытование в ареале пшеворской и других среднеевропейских культур. Представляется бесспорным, что в лесные земли Восточно-Европейской равнины они проникли именно из Среднеевропейского региона. На территории черняховской культуры такие кресала не имели распространения. Единичные находки их

âСевернопричерноморском регионе (встречены в черняховских могильниках Тыргшор и Магошани на территории Румынии, на поселении Великая Снетинка, а также на одном из селищ киевской культуры в Глевахе39), очевидно, обусловлены проникновением сюда небольших групп населения пшеворской и вельбарской культур.

Из Среднеевропейского ареала в римское время в небольшом коли- честве кресала рассматриваемого типа поступали также к племенам Балтийского региона, в частности в земли ятвягов, летто-литовских племен, а также в Финляндию40.

Âсередине I тыс. н. э. в лесной полосе Восточной Европы пластин- чатые кресала с кольцеобразно загнутым концом распространились довольно широко. Так, в Западнодвинском и Верхнеднепровском регионах они встречены на поселениях тушемлинской культуры — Вежки, Демидовка, Заозерье, Слобода-Глушица, Тайманово41. В восточном направлении их ареал распространяется на западную часть междуречья Волги и Оки. Находки кресал зафиксированы на верхневолжских, москворецких и мощинских поселениях — Троицком, Щербинском, Дьяковском, Кузнечиках, Николо-Рожок на оз. Селигер, Отмичи, Дулевском, Луковне, Бе-

Ðèñ. 19

Распространение находок бритв, пинцетов и некоторых украшений среднеевропейского происхождения

а — памятники с находками бритв; б — с находками пинцетов; в — с украшениями типа С¸сдал; г — с находками бус пшеворского типа 1 — Капседе и Рудайчяй; 2 — Паланга; 3 — Кашучяй; 4 — Вилька Кампо;

5 — Пагрибис; 6 — Саугиняй; 7 — Оси; 8 — Плавниекалнс; 9 — Кентескалнс; 10 — Ябара; 11 — Рыуге; 12 — Рысна-Сааре; 13 — Суури-Рысна; 14 — Линдора; 15 — Горско; 16 — Восгеляй; 17 — Таурапилс; 18 — Сокишкяй; 19 — Неверишке; 20 — Вильнюс; 21 — Понизье; 22 — Микольцы; 23 — Засвирь; 24 — Багочяй; 25 — Орловичи; 26 — Банцеровщина; 27 — Лабенщина; 28 — Слободка; 29 — Тайманово; 30 — Барсуки; 31 — Жабино; 32 — Бураково; 33 — Лужесно; 34 — Узмень; 35 — Самсонцы; 36 — Заозерье; 37 — Староселье; 38 — Кисели; 39 — Акатово; 40 — Вежки; 41 — Демидовка; 42 — Слобода-Глушица; 43 — Холмец; 44 — Варшавский шлюз; 45 — Любахин; 46 — Крюково; 47 — Бережок; 48 — Юрьевская Горка; 49 — Сарское; 50 — Трусово; 51 — Троицкое; 52 — Щербинка; 53 — Борки

резняковском, Сарском, Мощинском, а также в кургане Шаньково мощинской культуры и в погребении V—VI вв. Кочкинского могильника42. Два кресала рассматриваемого облика встречены изолированно от их основного ареала: одно — в погребении Кузьминского могильника в Рязанском Поочье, другое — в захоронении V—VI вв. Младшего Ахмыловского могильника43.

Несколько аналогичных кресал найдено на поселениях середины и третьей четверти I тыс. н. э. в Удомельском поозерье — Бережке, Юрьевской Горке, Троице44. На территории Латвии такие находки обнаружены на поселениях Кентескалнс и Кивты45. В Литве они встречены на поселении V—VI вв. Гринюнай и в погребениях 232 и 234 могильника Плинкайгалис V—VI в.46

Как и некоторые другие предметы провинциальноримского происхождения, пластинчатые кресала в лесной полосе Восточно-Европейской равнины в целом бытовали непродолжительное время. Так, в западной части Волго-Окского междуречья, по наблюдениям И. Г. Розенфельдт, они исчезают к VIII в., в Верхнеднепровско-Двинском регионе, по-види- мому, на столетие раньше. В Скандинавии наиболее поздняя находка такого кресала относится к VII в.47 Только у части финноязычного населения, в тех регионах, где оно соприкасалось со славянским, а также в земле куршей пластинчатые кресала в несколько видоизмененном облике доживают до Х—ХI вв.48

Одной из распространенных находок римского времени в Средней Европе были пинцеты. Они широко представлены в провинциальноримских древностях, в частности обычны на поселениях и в могильниках пшеворской культуры. Немало их встречено и в памятниках вельбарской культуры.

Ðèñ. 20

Распространение В-образных рифленых пряжек и пластинчатых кресал

а — памятники с находками В-образных рифленых пряжек; б — с находками пластинчатых кресал

1 — Кентескалнс; 2 — Памусис; 3 — Плинкайгалис; 4 — Таурапилс; 5 — Реку- чяй; 6 — Парасчяй; 7 — Межонис; 8 — Черная Лужа; 9 — Желядь; 10 — Понизье; 11 — Пильвины; 12 — Засвирь; 13 — Наравяй-Григишкес; 14 — Папишкес; 15 — Вилкаутинис; 16 — Багочяй; 17 — Цигельня; 18 — Пабарай;

19 — Забелишкес; 20 — Воронча; 21 — Рысна-Сааре; 22 — Линдора; 23 — Кивты; 24 — Полибино; 25 — Жабино; 26 — Слобода; 27 — Лемница; 28 — Тайманово; 29 — Вежки; 30 — Заозерье; 31 — Демидовка; 32 — Слобода-Глушица;

33 — Николо-Рожок; 34 — Усть-Белая; 35 — Курово-2; 36 — Бережок; 37 — Троица; 38 — Юрьевская Горка; 39 — Млевский Бор; 40 — Дулевское;

41 — Отмичи; 42 — Орлов Городок; 43 — Березняки; 44 — Пеньково; 45 — Попадьинское; 46 — Усть-Черная; 47 — Сарское; 48 — Кикино; 49 — Дьяково;

50 — Троицкое; 51 — Шаньково; 52 — Мощины; 53 — Огубское; 54 — Луковня; 55 — Кузнечики; 56 — Щербинка; 57 — Шурово; 58 — Кузьминское

Изготавливались пинцеты из бронзы или железа. Размеры их — 5—7,5 см. Некоторые из пинцетов орнаментировались. Назначение их было различным. Одни представляли собой туалетные щипчики, другие — медицинские инструменты, третьи — орудия мастеров-ювелиров49.

Âпозднеримское время из Средней Европы пинцеты в небольшом количестве поступали в соседние земли, в частности в западнобалтские земли и даже в Финляндию50. Один пинцет найден на верхнеднестровском поселении черняховской культуры в Теремцах51.

Âлесной полосе Восточной Европы пинцеты провинциальноримских типов распространяются только в период великого переселения народов (рис. 16: 1, 2; 19). Они встречены вместе с другими предметами среднеевропейского происхождения на поселениях Западнодвинского и Верхнеднепровского регионов — Вежки, Демидовка, Засвирь, Кисели, Лужесно, Микольцы, Понизье52; в западной части Волго-Окского междуречья на поселениях Крюково, Сарское, Троицкое, Трусово, Щербинское53; на селище Жабино в верховьях Ловати54; в памятниках Удомельского поозерья — Бережок, Юрьевская Горка55. Условия находки пинцета в Орловичах в Верхнем Понеманье остаются неясными56. Наиболее восточной находкой является пинцет, обнаруженный на территории Борковского могильника в Рязанском Поочье57.

Несколько пинцетов происходят из погребений длинных курганов. Так, из захоронения одного из курганов в Линдоре (юго-восточная окраина Эстонии) происходят туалетные щипчики с широкими лопастями, орнаментированными гравировкой58. Пинцеты найдены также в длинных курганах могильников Рысна-Сааре I и II, Сууре-Рысна на западном побережье Псковского озера59 и на поселении Рыуге в Юго-Восточной Эстонии60. Скорее всего, из ареала псковских длинных курганов пинцеты попали в каменные могильники «В» и «Е» в Ябора на северо-востоке Эстонии. Оградка VII первого могильника, в которой найден один из пинцетов, перестала использоваться в начале VI в., тогда же перестал функционировать и могильник «Е»61. Таким образом, дата яборских пинцетов определяется V в. или самым началом VI в.

Этим временем датируются и пинцеты, происходящие из погребений псковской группы длинных курганов. Так, курган 1 могильника Варшавский шлюз-I на р. Чагоде, в котором был найден бронзовый пинцет, по другим вещевым находкам датирован V — началом VI в. Из очага, исследованного на расположенном рядом поселении Варшавский шлюз-III, получена радиоуглеродная дата 1600+80 лет назад62.

Большинство пинцетов, найденных в лесной зоне Русской равнины, точно датировать затруднительно. Находки на поселениях тушемлинской культуры определяются в пределах ее функционирования — конец IV—VII в. Можно предполагать, что пинцеты относятся преимущественно к начальному периоду жизни на тушемлинских поселениях. На