Часть II

СОЦИАЛЬНЫЕ ОБШНОСТИ

Глава 8

От множества индивидов к социальной группе

Итак, мы завершили ту часть наших рассуждений, где внимание было сосредоточено на человеческой активности, индивидуальной и коллективной, в ее различных формах, комбинациях, мутациях, флюктуациях, начиная от самых простых физических движений и до необычайно сложных социальных движений.

Переходя к анализу стабильных и кристаллизовавшихся социальных общностей, мы будем применять иную систему видения, нежели та, какой мы пользовались при описании динамичной «социальной жизни». Насколько досих пор простейшей, конечной, элементарной единицей нашего анализа были человеческие действия, рассматриваемые в отрыве от конкретных лиц, совершающих эти действия, настолько теперь мы подходим к более реалистическому порогу, рассматривая как основную составляющую общества отдельного человека. В той парадигме, которой мы придерживались прежде, общество состояло из действий людей, в этой парадигме общество представляет собой некое собрание личностей. Такой подход именно из-за реалистичности и явной очевидности утвердился в социологии раньше, чем более утонченный, рафинированный подход, при котором акцент ставится на действия. Некоторые полагали, что утверждение абстрактной динамичной концепции действий и их комбинаций, индивидуальных и коллективных, победит и вообще вытеснитэтот более ранний подход, который назывался когда-то групповым. Между тем он остается обязательным и необходимым дополнением к анализу обществапо отношению к динамическому исследованию «социальной жизни», складывающейся из действий. Мы не должны забывать, что хотя это совершенно разные подходы и точки зрения, но подходы к тому же самому явлению и точки зрения на то же самое явление. Общество как бы единое целое, оно таково, каково оно есть, и только социолог, обращаясь к анализу общества, может пользоваться различными точками зрения, смотреть на него под разными углами, можно сказать, через разные «социологические Очки». Поэтому пустьникого не удивляет, если вдруг окажется, что мы постоянно ведем речь об одном

187

и том же, но рассматривая разные аспекты, мы обогащаем образ, приближаем его, чтобы наконец представить тот необычайно сложный мир, каким является человеческое общество.

Черты, формирующие группу

Исходным пунктом групповой парадигмы является тот банальный взгляд, согласно которому общество - это множество единиц, или, иначе говоря, определенная популяция. Очевидно, что в обществе выявляются различные группы, состоящие из индивидов. Множеством индивидов может быть и семья, и нация, и футбольная команда, и войсковое подразделение, и класс в школе, икруг приятелей, и число жителей Кракова, и состав мафиозной группы, и благотворительный клуб, и парламент, и политическая партия, и молодежная банда. Все это, а примеры такого рода можно приводить без конца, - человеческие общности.

Если мы говорим о каком-либо коллективе людей, то его основной характеристикой является состав: кто входит в эту группу, что представляют собой те единицы, которые к ней относятся? Необходимо выяснить, какой характеримеют отличительные черты членов этой группы. Американский социальный антрополог Клайд Клакхон (ClydeKluckhohn) заметил, что среди всего множества человеческих особенностей есть такие, которые свойственны всем людям, есть такие, которые свойственны только отдельному человеку, и такие,которые свойственны некоторым людям и тем самым отличают их от всех других, у которых нет таких особенностей. Все люди подобны друг другу с точки зрения определенных биологических и психологических особенностей, составляющих, как мы порой говорим,«родовой (или видовой) природы человека». Со времен древних философов мыслители пытаются дать определение человеческой природе, формулируя самые различные концепции:homosapiens,homosocius,homopoliticus,homoeconomicus,homoludens,homoreciprocusи множество других. Эта область является также сферой интересов таких наук, как анатомия, физиология, медицина, экспериментальная психология, физическая антропология и др. Что же касается социолога, то для него, как правило, в принципе не важны такие универсальные аспекты человека. Мы пишем «как правило, в принципе», поскольку влиятельная сегодня школа «социобиологии» утверждает, что определенные фундаментальные, биологические, «животные», связанные с инстинктом особенности людей оказывают весьма существенное влияние на их действия, а тем самым на весь ход социальной жизни и на состояние общества. И хотя с этим трудно не согласиться, все же мы можем рассматривать биологию человека как некий субстрат общества, один из параметров всего, что происходит в обществе, так же как и другой параметр - физическое окружение, в котором все мы существуем и живем, иабстрагироваться от обоих этих параметров в поисках особенных социальных признаков человека.

На другом полюсе находятся такие особенности, которые присущи исключительно данному индивиду, одному человеку, которые он ни с кем не разде-

188

ляет, которые составляют неповторимую индивидуальную идентичность. К ним относятся характерные телесные и духовные особенности: внешний вид, красота, унаследованный и уникальный генетический код, исключительность, которую составляет неповторимый жизненный опыт данной личности, знания, какими данный человек владеет, те взгляды, убеждения, ценности, какие онпризнает и исповедует, то, во что он верит, то, чего он боится и чему радуется, кого любит и кого ненавидит и т.д. С этой точки зрения каждый человек отличается от другого. Не бывает двух совершенно одинаковых людей, ибо дажеблизнецы, как мы знаем, со временем начинают отличаться друг от друга. Особенностями и чертами такого рода интересуются, к примеру, психология индивидуальных различий, психология личности. Они важны также для полиции, которая может идентифицировать преступника по отпечаткам пальцевили по генетическому коду, а также труп человека по характеру зубов или родимым пятнам на коже. Такие абсолютно частные особенности также не представляют интерес для социолога.

Но есть еще третий тип отличительных особенностей, которые являются общими с некоторыми другими людьми и тем самым отличают нас вместе с ними от других людей. Именно такие особенности оказываются в центре внимания и интереса социологии. Взглянем на университетскую аудиторию во время лекции. Здесь сидят девушки, которые, естественно, отличаются от юношей;здесь есть высокие люди, которые заметно отличаются от низкорослых; здесь есть блондины, брюнеты, рыжие и лысые; толстые и худые; здесь есть жители Кракова, приезжие из Силезии и горцы из Подгалья; в большинстве здесь поляки, но есть и пара иностранцев; некоторые являются выходцами из деревни, другие - горожанами; здесь есть студенты, изучающие только социологию, и есть представители так называемых «двух специализаций», изучающие, кроме социологии, что-нибудь еще; при этом все вместе они - студенты и тем отличаются от рабочих и служащих; к тому же они студенты-социологи, что отличает их от студентов-химиков или студентов-математиков; кроме того, это молодые люди, отличающиеся тем самым от стариков или пенсионеров. Все это черты, которые нельзя назвать абсолютно универсальными для человеческого рода, ибо не все люди являются девушками, краковянами, студентами и т.д. И в то же время это не совсем частные, не исключительные черты, ибо девушек много, краковян (жителей Кракова) много, студентов много и т.д. И именно такие черты и особенности, находящиеся как бы посередине между универсальными и индивидуальными признаками, отличают разныегруппы: мужчин от женщин, жителей Кракова от варшавян, студентов от пенсионеров и т.д.

Универсальные черты человеческой природы, общие для всех людей на Земле, формируют и характеризуют человечество, всех жителей планеты Земля, глобальное, недифференцированное сообщество людей. Индивидуальные черты носят исключительно частный характер и не могут служить признаками какой-либо общности людей, они выявляются лишь в свободном, случайном наборе отдельных особенных. Зато благодаря чертам этого промежуточного, срединного типа, определяющим сходство и различие между частями целого, все множество людей, или популяция, делится на мень-

189

шие общности, иначе говоря, происходит внутренняя структурация человеческого сообщества.

Сразу же обратим внимание на то, что индивид обладает одновременно множеством таких «срединных», или «частичных», особенностей, разделяемыхэтоим индивидом с некоторыми другими людьми. Выберем для примера кого-нибудь в нашей аудитории. Барышня Марта является студенткой, значит, она имеет нечто общее со всеми студентами и отличается, скажем, от пенсионеров. Она девушка и, значит, имеет нечто общее со всеми женщинами и отличается от мужчин. Это молодая девушка и, значит, имеет нечто общее со всеми молодыми людьми и отличается от людей старшего поколения. Она полька и, стало быть, имеет нечто общее со всеми поляками и отличается, к примеру, от итальянок. Она из Закопан и, значит, имеет нечто общее со всеми горцами этого края и отличается, скажем, от жителей Силезии. Она блондинка и, значит, имеет нечто общее со всеми блондинками и отличается от брюнеток. Она худенькая и, значит, имеет нечто общее со всеми худыми людьми и отличается от толстых. У нее есть собака и, значит, она имеет нечто общее со всеми обладателями собак и отличается от тех, кто любит кошек. Она родилась вовторник и, значит, объективно говоря, имеет нечто общее со всеми, родившимися во вторник, и отличается от тех, кто родился в субботу. Этот список можно было бы продолжить. Здесь, в этой университетской аудитории, самым важным ее признаком является то, что она студентка, в данный момент эта характерная черта является решающей, определяя ее принадлежность к даннойобщности людей, формирующейся в сфере образования. Но как бы в уме, потенциально присутствуют здесь и все другие, названные нами частичнымихарактерные особенности, которые в других контекстах могут актуализироваться и определять принадлежность данного человека к иным людским коллективам, общностям. Одновременная принадлежность человека к разным общностям, выявляющаяся в зависимости от контекста, в котором этот человек оказывается, составляет одну из важнейших характерных черт человеческого сообщества. Мы уже говорили о ней, только несколько иначе, в выражениях,типичных для рассмотрения общества с «деятельной», а не с «групповой» точки зрения (когда речь шла о «действиях», а не о формировании «групп»), при рассмотрении и анализе такого феномена, как статусный набор, когда выявляли плюрализм ролей и различные формы напряжения и конфликтов, которые могут из этого проистекать.

Разновидности социальных общностей

Общности людей, определяемые отличительными особенностями «срединного» типа, частично различающими, частично уподобляющими людей другдругу, могут выступать в различных ипостасях. Совокупность людей, схожих между собой с какой-либо точки зрения и отличающихся с этой точки зрения от других, называется статистической категорией или статистической группой. Женщины, студенты, рабочие, пенсионеры, блондины, поляки, жители Кракова и т.п. - все это статистические категории. Можно выявить их чис-

190

ленность в пределах данной популяции, выяснить, что эта численность возрастает или уменьшается, определить, как она размещается территориально, и провести еще множество других расчетов и замеров. Скажем, в Польше есть столько-то студентов, их численность за последнее десятилетие удвоилась,среди них есть столько-то студентов, изучающих социологию, столько-то студентов учится в Кракове - все это типичные статистические данные. Существует огромное множество отличительных черт, особенностей, которые можно считать основными, определяющими для такого рода «раскроя» популяции, образования групп. Именно поэтому существует такое множество рубрик и разделов в «Статистическом сборнике».

Как мы уже говорили, каждый человек имеет огромное множество характерных, отличительных черт и поэтому может быть отнесен одновременно к различным статистическим категориям. Сам по себе этот факт еще не создает никаких проблем для отдельного человека, разве что может добавить трудностей в работе статистиков.

Однако интуитивно мы ощущаем, что вес и значение различных отличительных черт, присущих одному и тому же человеку, далеко не ровны и не равны между собой. Тот факт, что Марта является студенткой, конечно, гораздо более важен, чем тот факт, что она родилась во вторник. То, что она женщина, гораздо более существенно, чем то, что она является хозяйкой собаки. То, что она полька, гораздо важнее того, что она худого телосложения. В каком смысле важнее? В том, что оказывает гораздо более существенное, ощутимое влияние на ее место в обществе, на определяемые этим местом интересы, стиль и способ жизни, жизненные шансы и перспективы, на заработок, престиж, характер убеждений, идеалов и ценностей, которые она признает,исповедует, на которые она ориентируется. А также в том смысле, что эти отличительные особенности в данном обществе широко и повсюду рассматриваются как основа того или иного существенного сходства между людьми. Таким образом, существуют отличительные черты и особенности, в целом,более важные и менее важные и существенные для социальной позиции человека, для того, чтобы он смог занять в обществе то или иное место. Пишу «в целом», ибо могут возникнуть особые ситуации, когда определенные характерные черты, обычно мало существенные, обретут неожиданное общественное значение. Представим себе, что какое-нибудь правительство примет решение брать налог с лысых. В политике все возможно. В таком случае жизненное положение лысых изменится, недостаток волос станет решающим в определении общих интересов, выявит дискриминацию лысых по сравнению с брюнетами и блондинами, которым налогов платить не придется. Когда я был студентом, то был членом «Клуба высоких людей». И тогда существование такой элитарной организации, чья деятельность весьма к ней привлекала, ибо она устраивала различные развлечения (балы, дискотеки, футбольные матчи, турниры карточной игры в бридж, экскурсии и т.п.), куда не допускались коллеги небольшого роста, означало, что рост становился источником привилегий, открывал новые возможности, обеспечивал престиж. То, какиеименно черты больше всего ценятся в обществе, меняется в исторической перспективе. В Средние века огромную роль играло аристократическое проис-

191

хождение, в ПНР - партийная принадлежность, в наше время - уровень образования и полученная специальность. Когда-то быть женщиной значило иметь меньше шансов получить образование, профессию, заработок; сегодня благодаря успехам движения за эмансипацию и феминистского движения многовековая дискриминация уступает место равноправию, по крайней мере в этом смысле половые различия становятся менее существенными.

Совокупность людей, схожих между собой в плане отличительных черт, общественно важных, значимых, ценимых в данной местности и в данное время, представляет собой уже нечто большее, чем статистическая группа. Такая общность является уже результатом не только чисто арифметической операции сложения, она проистекает из реального сходства жизненной ситуации, подобия интересов и шансов. Она также воспринимается и рассматривается всеми и повсюду как проявление важного, существенного сходства. В отличие от статистической категории мы будем вести речь в таком случае осоциологической категории. Студенты, рабочие, молодежь, краковяне, поляки -все это примеры таких категорий, ибо из принадлежности к таким общностям (группам, коллективам) вытекает нечто весьма важное для их членов - во всеобщем восприятии сразу ощущается, что члены таких групп имеют между собой нечто общее, мы спонтанно воспринимаем их вместе как определенную общность, занимающую свое место в классификации. Раньше в социологиидля определения такой объективной общности, вытекающей из жизненной ситуации, общности, имеющей существенное значение для ее членов и воспринимаемой другими как нечто существенное, применялся термин«объективная связь». Среди факторов, генерирующих такую связь, выделяются пол, возраст, раса, гражданство, территория проживания, вид профессиональной деятельности (работа) и т.п. Классик французской социологии Эмиль Дюрк-гейм применял в таком случае термин «механическая солидарность». Он иллюстрировал такого рода связи примерами из жизни племенного общества, в котором разделение труда находится только в зачаточном состоянии и все члены общества выполняют общие, одни и те же функции: охотятся, ловят рыбу, собирают дары леса. Между этими людьми возникает рудиментарное,зачаточное чувство общности. Спустя несколько десятков лет Роберт Мертон (RobertMerton) и Поль Лазарфельд (PaulLazarfeld), анализируя феномен дружбы, назвали одну из связей, образующихся между друзьями, термином«гемофилия», который означает «любовь к сходству» (друзьям нравится быть в чем-то похожими друг на друга). В самом деле, мы часто дружим с теми, кто похож на нас, близок нам или по возрасту, или по профессии, или по месту жительства, или по вере, или по взглядам, ценностям, или по мировоззрению.

Ясно, что в современном сложном обществе один и тот же индивид принадлежит к нескольким разным социологическим категориям, ибо он где-то живет, где-то работает, имеет тот или иной возраст, представляет тот или иной пол, имеет то или иное гражданство. Может случиться так, что интересы, вытекающие из принадлежности человека к одной из социологических категорий, окажутся в противоречии с интересами, связанными с его принадлежностью к другой категории. Например, профессор государственного универси-

192

тета может оказаться одновременно хозяином частной фирмы, а интересы этих двух секторов экономики расходятся. Какой-нибудь человек, живущий в деревне, может постоянно работать в городе, и ему придется решать, будет ли он поддерживать политику правительства, более благоприятную для города илидля деревни. Кто-нибудь может иметь двойное гражданство разных стран, которые окажутся в состоянии войны друг с другом. Во всех таких случаях мы говорим о конфликте интересов.

Последствия сходства, формирующегося под действием таких факторов, как профессия, вид занятости, возраст, пол, гражданство и т.п., имеют объективный характер, выступают независимо от того, думают ли люди об этом, отдают ли себе отчет в существовании этих факторов или их не замечают. Именно поэтому и применяется термин «социологическая категория». Дело в том, что со стороны, например с точки зрения социолога, мы наблюдаем и фиксируем среди представителей одной социальной группы общность интересов, жизненных шансов, ментальности. Но, разумеется, это может стать и темой размышлений «изнутри» данной группы, объектом самосознания, формирующегося среди самих членов группы. Они могут отдавать себе отчет в особенностях, своеобразии той жизненной ситуации, в которой они находятся, и в отличии ее от ситуаций, в которых оказываются другие группы. Из этого уже вытекает определенная степень солидарности, лояльности, доверия к «нашим» и одновременно формируется некоторая дистанция и недоверие к «чужим». Более того, люди могут интерпретировать особенности и отличиясвоей ситуации как результат определенных причин и обстоятельств, а следовательно, развивать и применять в своем обиходе целые «теории», связанные с этой темой. Как указывал классик итальянской социологии Вильфредо Парето (VilfredoPareto), такие теории часто обретают форму оправданий, обоснований, рациональных доказательств, абсолютно расходясь при этом с историческими и жизненными реалиями, существуя в обход фактов. Он называл такие теории «мыслительной деривацией». Наконец, члены группы могут также переживать определенные эмоции: удовлетворение или отчаяние, гордость или стыд за ту ситуацию, в какой они находятся, симпатии или враждебность, зависть или уважение, отвращение или толерантность по отношению к другим - к тем, кто от них отличается. Часто такого рода эмоции становятся источником формированиястереотипов - односторонних, упрощенных, основанных на идеализации концепций и представлений о собственной группе(автостереотипов) и столь же односторонних, упрощенных, негативных представлений о других «чужих» группах (в крайних случаях это приводит к формированию стереотипов врага). Когда сознание такого рода, направленное как внутрь, так и на внешнее окружение, обретает последовательное развитие ивсеобщее распространение среди членов группы, мы говорим о появлении групповой идентичности. Простейшим ее признаком является мышление в категориях «свои» и «чужие», «наши» и «их», «мы» и «они». Когда к общей жизненной ситуации, сходному общественному положению членов той или иной группы добавляется развитое сознание (осознание этого сходства и общности), или, иначе говоря, групповая идентичность, перед нами предстает уже нечто большее, чем социологическая категория. Это уже не некая общность,

193

выявленная и зафиксированная посторонними наблюдателями (например, социологами), а группа, общность которой субъективно пережита «изнутри» самими ее членами. Поэтому такую группу мы называем социальной категорией. В социологии мы говорим также в таком случае о появлении субъективной социальной связи. Такая субъективная связь может быть отражением каких-либо объективных обстоятельств, в которых оказывается данная группа, или каких-нибудь характерных черт, присущих ее членам. Она может проистекать, к примеру, из условий жизни в сходных условиях (в деревне, на морском побережье, в горах и т.п.), из общей экономической ситуации, касающейся данной группы (нищета или, напротив, богатство), из профессии и работы, которую выполняют члены такой группы (например, врачи, адвокаты), из возрастных особенностей (молодежь, подростки-тинейджеры, пенсионеры). Но субъективная связь может проистекать также из осознанной общности убеждений, верований, ценностей, мировоззренческих взглядов. Например, люди одной конфессии чувствуют себя более близкими друг к другу, чем к носителям другой религии (например, католики, протестанты, мусульмане).В политике либералы ощущают определенную близость к либералам, консерваторы - к консерваторам, радикалы - к радикалам. Противников смертной казни или абортов связывает друг с другом исходное представление о жизни как наивысшей ценности.

Такого рода субъективные ощущения общности могут появляться и развиваться постепенно, в некоей очередной последовательности. Возьмем два примера. Женщины - это, несомненно, статистическая категория, определяемая биологическими признаками и поддающаяся арифметическому исчислению. Но в то же время это и социологическая категория, ибо во всех обществах во все времена быть женщиной - это означало и означает определенный круг деятельности, способ существования, стиль жизни, обязанности, повинности, ту или иную меру престижа, профессиональные шансы и т.п. Факт рождения женщиной никогда не был и не может быть безразличным, неважным для жизненной судьбы родившегося, напротив, он имеет важные общественные последствия. В большинстве обществ это означает, к сожалению, дискриминацию в сфере образования, доступа к профессиям, к заработкам и т.п. Однако осознание своего положения («женщины как женщины») в этой группеникогда не имело ни вечный, ни всеобщий характер. Нужно было достичь определенного уровня самосознания, «авторефлексии», собственной идентичности, чтобы ощутить, что мы, женщины, имеем с другими женщинами общие интересы и стремления, чтобы констатировать, что нас, женщин, касаются определенные ограничения и даже дискриминация. Необходимо также «теоретическое» объяснение причин, в силу которых все это именно так происходит. Например, таким объяснением становится указание на засилье мужчин, на «мужской шовинизм», на нечто вроде антиженского заговора со стороныпротивоположного пола. Наконец, все это может найти выражение в сильных эмоциях, которыми сопровождается идеализация женского начала и выработка негативных стереотипов в отношении мужского пола. В полной мере женская идентичность - в ее позитивном измерении, обращенном внутрь самой этойгруппы, и в ее негативном измерении, обращенном наружу, к противополож-

194

ной стороне, - сформировалась только в наше время, главным образом в идеологии эмансипации и феминистского движения.

Другой пример динамичной эволюции субъективной связи возьмем из теории социальных классов Карла Маркса. Ясно, что рабочие всегда были статистической категорией. С момента формирования индустриального, капиталистического общества можно было констатировать, что существует столько-то наемных рабочих, занятых в промышленности. Маркс указывал, чтоодновременно они были социологической категорией (или как он это определял, «классом в себе»), ибо статус рабочего ассоциировался с представлениями об отчуждении собственности, нищете, имущественной деградации этойгруппы, а следовательно, означал совместно переживаемую рабочими жизненную ситуацию обездоленности и общность интересов перед лицом буржуазии или привилегированных собственников предприятий. Но рабочие долгое время не осознавали свою общность, рассматривали собственную обездоленность как индивидуальный и необоримый приговор судьбы. Такое фаталистическое мышление было выражением «ложного сознания». Только с появлением социалистической идеологии и рабочего движения у рабочих формируется самосознание и коллективная идентичность со всеми их характерными составляющими. Такими составляющими являются, во-первых, солидарность с другими рабочими, во-вторых, получающие массовое распространение «теории», указывающие на эксплуатацию и некий заговор буржуазии, воспринимаемой как источник всех бед и угнетения, и, в-третьих, антагонизм по отношению к собственникам вместе со всеми черными стереотипами враждебного класса.Пользуясь терминологией Маркса, мы должны сказать, что появляется «классовое сознание». А в соответствии с принятой у нас терминологией, мы в том же смысле говорим о том, что рабочие становятся таким образом социальной категорией, обладающей самосознанием¹.

Моральная связь - содержание и радиус действия

Одной из важнейших разновидностей субъективной связи является моральная связь. Я предлагаю этот термин для обозначения социальной связи в ее культурологическом аспекте. Само по себе понятие «моральность» заключает в себе обе важнейших в данном случае составляющие, определяющие сутьявления: отношение одних людей к другим и нормативную, обязательную характеристику такого отношения. Моральность определяет требуемый характер, способ отношения к другим людям, обозначает такой тип и образ связи,который считается оправданным, порядочным, достойным. Я утверждаю, что только тогда, когда социальная связь достигает уровня и статуса моральной связи, а не ограничивается формированием потенциальных каналов взаимодействия в рамках организационной структуры или в пределах тех рассеянных, разнообразных чувств, какие возникают в границах индивидуальной психики того или иного человека, эта социальная связь становится прочной со-

1 MarksК. Nedzafilosofii[Нищета философии].Warszawa: Ksiazka i wiedza, 1948. S. 216.

195

ставляющей общественной ткани, того своеобразного структурно-индивидуального поля, от состояния которого зависит динамика развития общества, его способность к творческому становлению и воспроизводству самого себя.

Моральная связь - это особое отношение к другим, входящим в категорию «мы». Сама категория «мы» предопределяет три моральные обязанности. «Мы» - это те, кого одариваем своим доверием, в отношении кого мы поступаем лояльно, это те, чьи проблемы нас солидарно касаются. Отсюда, в соответствии с этой интерпретацией, формируются три основные составляющие моральной связи. Этодоверие, или ожидание по отношению к себе порядочного, дружественного поведения других;лояльность, или обязательство ненарушить, а оправдать то доверие, какое другие к тебе проявляют, невозможность отказаться от принятых на себя в этой связи обязательств; солидарность, или забота об интересах других, готовность предпринять действия во имя защиты этих интересов, даже в том случае, если это будет идти в разрез с твоими собственными интересами. Эти три вектора формируют своего рода «моральное пространство», в котором находится каждый индивид. Индивидуальным отражением моральной связи являетсяидентичность, или самоопределениесобственного места в моральном пространстве и границ этого морального пространства, в котором один человек ощущает себя обязанным к выражению доверия, лояльности и солидарности, иначе говоря границы того «мы», в которые включается наше «я».

Границы категории «мы», то есть соответствующего морального пространства, могут быть очерчены шире или уже. Здесь можно выстроить целую шкалу различий между полюсами партикуляризма и универсализма, или, иначе говоря, между категориями локальности и космополитизма, эксклюзивностии инклюзивности. Эксклюзивный характер имеет частная связь (вслед за Кули можно было бы сказать «первичная связь») с людьми, которых мы знаем лично, например в кругу семьи, среди соседей, в кругу коллег, друзей, сослуживцев. Инклюзивный характер имеет публичная, или социальная («вторичная»), связь по отношению к более широким, абстрактным категориям лиц, которых мы непосредственно не знаем: это может иметь отношение к общности этнической, расовой, национальной, к единоверцам, исповедующим одну религию, к сторонникам одной партии, к согражданам одного государства, вплоть до таких широких категорий, как жители одного континента, представители одной цивилизации, наконец, всего человечества.

Как интенсивность, так и радиус действия моральной связи изменчивы. Существуют ситуации, в которых эти оба аспекта моральной связи усиливаются, расширяются. Можно привести несколько примеров. Война, угроза безопасности, необходимость обороны от врага, оппозиционная деятельность, революционные выступления - все это приводит к мобилизации, к усиливающейся инклюзивности моральной связи. Подобный эффект могут вызвать амбициозные, волнующие воображение программы или массовые художественные преставления, спектакли, зрелища. Мобилизацию и инклюзивность моральной связи усиливают праздничные символические ситуации, например патриотические или религиозные манифестации. Наконец, усиление и

196

расширение моральной связи сопровождают кризисные ситуации, катастрофы, угрозы, возникающие со стороны стихии, природных сил.

Патология моральной связи

Бывает, однако, и наоборот. Могут возникнуть ситуации, когда моральная связь ослабевает, зона ее распространения сужается. Так происходит, например когда ощущение грозящей опасности имеет не коллективный, а индивидуальный характер, когда неуверенность касается судьбы одного человека, а не группы, когда реализация задач, вытекающих из собственных интересов,возможна собственными силами, без участия коллектива. Так бывает в ситуации аномии, жестокой конкуренции, высокого риска совершаемых действий и предпринимаемых усилий. В таком случае индивид борется за свои интересы против всех возможных абстрактных «других». В таком случае дело приближается к черному прогнозу английского философа Гоббса (Hobbes): «война всех против всех» (bellumomniumcontraomnes). Логическим пределом этойпатологии является полная атрофия моральной связи. В содержательном плане это означает исчезновение внутренних, связывающих человека обязательств по отношению к другим; в объемном измерении это означает крайнее, предельное сужение категории «мы». Тремя типичными проявлениями атрофии являются:

а) антитеза доверию, каковой является культура цинизма, или получающая широкое распространение подозрительность, недоверчивость, приписывание другим самых низких мотивов, поиск разного рода заговоров;

б) антитеза лояльности, каковой является культура манипуляций, иливстречающееся с общественным согласием использование доверия других, их наивности, обращение к мошенничеству и обману;

в) антитеза солидарности, каковой является культура безразличия, или допустимая в обществе крайняя заинтересованность собственными делами, эгоизм, индифферентность по отношению к тому ущербу или тем страданиям, которые терпят другие.

Ярким свидетельством ослабления и исчезновения моральной связи является распространение антисоциальных действий и поступков, рост преступности. Преступлениями являются действия, которые, как правило, противоречат всем трем обязательствам, предусмотренным моральной связью: доверию, лояльности и солидарности. Правда, с этой точки зрения преступление преступлению рознь. На одном полюсе шкалы находятся обычные, заурядные преступления, которые совершаются в корыстных целях с нарушениемнорм морали, но только в данной конкретной ситуации и против данной конкретной жертвы (например, разбой или кража). Хуже, когда преступлениеимеет идеологический характер - совершается против некоей абстрактно обозначаемой коллективной жертвы, которая таким образом исключается из сферы моральной защиты. В таком случае моральные нормы перестают действовать не только в отношении одного человека, но и в отношении целой общности, целой категории людей, например евреев (в нацистской идеологии),

197

кулаков (в сталинской идеологии), образованных людей (в концепции Пол Пота). Еще более расширяется категория людей, изъятых из поля моральной защиты, в том случае, когда мы имеем дело с терроризмом. Здесь уже дело касается абсолютно всех, разве что за исключением членов самой преступной группы; преступление оказывается направленным фактически против любого человека и оправдывается пропагандистским или политическим эффектом, выгодным для данной группы преступников. Наконец, полное исчезновениеморальной связи сопутствует так называемым «незаинтересованным» преступлениям, оказывающимся в некотором парадоксальном смысле «самодостаточными», лишенными какой-либо внешней мотивации, а являющимися выражением чистого превосходства в силе (нас все более потрясают сегодня многочисленные случаи зверских убийств, совершаемых во имя самого по себебесчеловечного наслаждения от совершения убийства). Здесь мы уже, можно сказать, касаемся границы абсолютного зла.

В объемном выражении ослабление, сокращение моральной связи проявляется в чрезмерной сужении той моральной общности, которая соответствуетэксклюзивному определению категории «мы». Исключительность частных общностей крайне узкого диапазона - семейных, мафиозных, партийных, сектантских, проникнутых самозащитными рефлексами враждебности и недоверияпо отношению ко всем более широким объединениям, заслуживает известного определения «аморальной семейственности» («безнравственного фамилизма»), которое дал этим явлениям Эдвард Бэнфилд (Banfield). Логический следующий шаг ведет к полной эгоистической индивидуализации, к абсолютномуразрушению какой бы то ни было моральной общности ради беззастенчивого достижения собственных целей и удовлетворения собственных интересов отдельного индивида, для чего все другие люди должны служить только в качестве более-менее пригодных инструментов.

Люди являются членами очень многих социальных категорий. Когда интересы этих разных категорий расходятся или входят в противоречие друг с другом, а лояльности не совпадают, не накладываются друг на друга, наступаетконфликт идентичностей. Можно привести множество тому примеров. Этополяк, который работает в какой-нибудь международной, транснациональной корпорации и служит интересам, не всегда совпадающим с польскими национальными интересами. Это женщина, которая служит в полиции, где доминируют мужчины. Это историк, который избегает освещения фактов, позорныхдля его народа. Это депутат парламента, который отстаивает интересы городка или местечка, откуда он происходит. Это аристократ, который из оппортунистических побуждений примыкает к левой партии. Это польский гражданин еврейской национальности перед лицом преступления, которое было раскрыто в поселке Едвабно.

Из ощущения коллективной идентичности и одновременно отдаленности, отличия от других групп может проистекать нечто большее - все более частые контакты с «нашими», нежели с «чужими», все более частое инициирование взаимодействий с членами «нашей» категории, нежели с представителями других категорий, все более редкий выход наружу, за пределы собственной категории. Точно так же и качество (содержательность, интенсивность)

198

контактов, взаимодействия и социальных отношений внутри социальных категорий может приобретать особенный характер, отличаться большей интенсивностью, непосредственностью, в некоторых случаях интимностью. В дополнение к понятиям объективной и субъективной связи здесь можно еще ввести понятиеповеденческой (бихевиористской - от англ.behavior- поведение)связи, выражающейся уже не только в установках, но и в реальных поступкахи действиях. Когда объективная общность определенных черт, существенных для членов группы, выражается в коллективной идентичности и сопровождается контактами, взаимодействием и социальными отношениями внутри этой группы, мы говорим о появлениисоциальной группы. В иной формулировке,привязанной к понятию социальной связи, это может быть выражено следующим образом: социальная группа - это общность людей, между которыми существуют объективная, субъективная и поведенческая связи.

Феномен одновременного участия

Люди принадлежат одновременно ко многим группам. Одни участвуют в большем количестве таких групп, другие - в меньшем, но нет таких, которые могли бы ограничиться в своей жизни участием только в одной-единственной группе. Каждый человек является членом какой-нибудь семьи, какой-нибудьтерриториальной, локальной общности, какого-нибудь дружеского круга, какого-нибудь рабочего коллектива. Многие принадлежат к какой-нибудь церкви или к религиозной секте, к какому-нибудь классу в школе, к какому-нибудь товариществу, клубу, кружку, сформированному по интересам, к какой-нибудь спортивной команде, армейскому подразделению и т.п. Некоторым случается оказаться в тюремной камере, некоторым - в монастырской келье. Каждый социальный контекст, в котором развивается человеческая активность, имеет типичные для него группы, и люди перемещаются между ними на протяжении каждого дня, более длительного времени, измеряемого годами, илисамого большого отрезка времени - всю их жизнь. Каждый человек имеет собственный, частный состав групп, в которые он входит.

Можно в этой связи также обратить внимание на историческую тенденцию - постепенное увеличение того набора, того «веера» групп, который становится доступным для отдельных людей. Это один из аспектов более широкого процесса социальной дифференциации, который, как на это указывал еще Эмиль Дюркгейм, является важнейшей тенденцией эволюции человеческих сообществ. В самом деле, в первичных, архаических обществах каждый отдельный человек был членом семьи, локальной (территориальной) общности и еще какой-нибудь религиозной группы. И всё. Сегодня число групп, к которым можно принадлежать, огромно. В одной только профессиональной сфере мы имеем тысячи разных групп работников, в политической жизни - сотни партий, блоков, фракций, в религиозной сфере - множество церквей, сект, конфессий, в сфере отдыха - десятки спортивных клубов, обществ коллекционеров, художественных коллективов и т.п. Что также характерно для современных обществ - это открытость возможного выбора между такими группа-

199

ми. Необычайно увеличивается число групп, принадлежность к которым носит добровольный, а не принудительный характер: в такие группы мы вступаем, записываемся, присоединяемся к ним.

Если типичные для этих групп интересы и лояльности не совпадают или входят в противоречие друг с другом, а участие в одной группе требует выхода из других групп, люди испытывают то, что называется конфликтом участия. Наиболее типичным конфликтом такого рода является сегодня невозможность одновременно посвятить себя семье и работе. Другим примером может служить профессор - преподаватель юридических наук, который имеет свою адвокатскую контору и не в состоянии в равной мере обеспечить потребности и ожидания и студентов, и своих клиентов.

Организованные группы

Теперь мы должны сделать еще один шаг на пути ко все более сложным социальным общностям. Здесь речь идет о таких контактах и взаимодействиях между членами группы, которые, повторяясь и становясь регулярными, могут переродиться внормативно регулируемые. Тогда между членами группы складываются такие социальные отношения, которые содержат некий императив взаимных обязательств и прав, при этом определяются социальные позиции, занимаемые членами такой группы, а с этими позициями увязываются и свойственные им роли. Как мы помним, это означает, что появиласьсоциальная организация. Раньше, придерживаясь парадигмы действий, мы ввели это понятие в более абстрактном, атрибутивном значении, договорившись о том, что группы (коллективы) определенного типа имеют свои организации, характеризуются наличием организаций. Теперь мы можем придать понятию «организация» конкретный смысл, реальное наполнение, сказав, уже в соответствии с «групповой» парадигмой, что определенного типа общность людей - это социальная организация, илиорганизованная группа. Такое понятие организации ближе обыденному сознанию, как, впрочем, и все другие понятия, сформулированные в рамках групповой парадигмы. Типичные организованные группы в этом смысле - трудовой коллектив, промышленная корпорация, учреждение, школа, университет, суд, больница, политическая партия, симфонический оркестр и т.п. В этих случаях нормативное регулирование очень четко выражено, дифференциация статусов ясно обозначена, сеть прав и обязанностей выглядит однозначно, способы их исполнения формально определены. Однако существуют и такие группы, в которых организация, хотя и имеет место, но в гораздо более свободных формах, она не имеет столь четкого определения и реализуется скорее спонтанно. Примером, относящимся к другому полюсу организованных групп, является семья, импровизированный джазовый квинтет по степени организации значительно отличается от симфонического оркестра. Следовательно, можно сказать, что организованность - это динамичная черта, постепенно возрастающая или ослабевающая, проходящая целую шкалу различий от максимального до минимального уровня и формализации. Иногда

200

согласно этому критерию проводится разграничение между формальными и неформальными группами.

К организованным группам можно также применить понятие социальной связи. Здесь мы уже подходим к концу последовательности все более усиливающихся связей: объективной, субъективной, поведенческой и, наконец, такой, которая выступает в организации. В этом последнем случае мы можем говорить о кооперативной связи, ибо ее сутью является разделение функций между социальными позициями и они оказываются востребованными друг другом, дополняют друг друга и только все вместе обеспечивают нормальное функционирование всей организации. Муж и жена в семье, профессор и студенты в университете, директор и работники фирмы, врач, сестры и пациенты в больнице -все это примеры такой взаимной необходимости, потребности друг в друге между ролями в организации. Невозможно представить себе исполнения одной роли без другой. Разве мог бы профессор читать в университете лекции, если бы не было студентов? Правда, во время студенческих забастовок в США в конце 1970-х годов некоторые профессора Колумбийского университета в Нью-Йорке демонстративно читали полные двухчасовые лекции в пустых аудиториях, но скорее был протест против забастовок и манифестация того, что студенты могут неприходить на лекции, но не могут отнять у профессоров их основного права на прочтение лекций. Эмиль Дюркгейм определял связь такого рода между дополняющими друг друга позициями понятием «органической солидарности», подчеркивая, что в отличие от примитивной «механической солидарности» она опирается не на сходство между людьми, а на различия между ними. Но только на такие различия, которые придают обоюдный смысл действиям и которые помогают всем вместе лучше достичь своих целей. Классической ситуацией,которая порождает такого рода «солидарность разных», представлялось Дюркгеймукак глубокоеразделение труда, типичное для современных обществ.Люди, исполняющие работу в соответствии со своей узкой специализацией, не являются в этих своих действиях самодостаточными, они не могли бы реализовать свои намерения и достичь своих целей, и общество в целом перестало бы функционировать, если бы одновременно с ними другие люди не выполняли бы свои частные функции, не решали бы свои специальные задачи. С еще дошкольных времен помнится мне стихотворение Тувима, которое великолепно иллюстрирует эту взаимную потребность и необходимость друг в друге разных специальностей: «Каменщик строит дома, портной шьет одежду, но разве он мог бы что-нибудь сшить, если бы у него не было дома? Да ведь и каменшик невышел бы на работу, если бы портной не сшил ему штанов и фартука». Спустя несколько десятков лет после Дюркгейма подобную идею сформулировали Мертон и Лазарсфельд, исследовавшие форму дружбы. Наряду с уже упоминавшейся выше гомофилией, или дружбой между подобными, они выделялигетерофилию - дружбу, которая коренится в различиях, дополняющих другдруга, в привлекающей обоих партнеров несхожести их вкусов, взглядов, сфер профессиональной деятельности, товарищеского окружения².

2 Merton R.K. & Lazarsfeld P.F. Friendship as a Social Press // Freedom and Control in Modern Society / Ed. by M. Berger et al. New York: Van Nostrand, 1954.P. 18-66.

201

Люди часто принадлежат к множеству организованных групп. Проблемы, с которыми они в этом случае сталкиваются, заключаются в диссонансах нормативного регулирования, навязываемого каждой из таких групп. Организации могут требовать от них достижения не совпадающих друг с другом целей при помощи таких способов поведения, какие невозможно согласовать друг с другом. На языке, связанном со сферой действий, мы говорили об этом выше как оролевом конфликте. Примером из недалекого прошлого может служить дилемма, возникающая перед католиком, который вступает в коммунистическую партию. Другой пример - это ситуация, в которой находится судья, который одновременно является членом мафии. Оба эти случая, рассматриваемые как конфликт принадлежности к организациям, можно рассматривать также как конфликт статусов. Здесь мы можем еще раз убедиться в том, как оба языка социологического анализа, задействованные при анализе «действий» и при анализе «групп», соответствуют и дополняют друг друга. Безусловно, мы в данном случае говорим об одном и том же, только под несколько разными углами зрения, обогащая таким способом весь образ.

Типы общностей и динамика их кристаллизации

Описанные выше шесть разновидностей социальной общности можно представить в виде таблицы, которая наглядно показывает, насколько каждая последующая разновидность богаче по содержанию, соответствует большему числу критериев, выражает более сложное проявление социальной действительности.

Таблица 5. Формы общности

Эту таблицу можно прочитать двояко. С одной стороны, просто как инструмент типологии разных, более простых и более сложных, общественных явлений, а с другой -как схему постепенной кристаллизации, услож-

202

нения социальной общности, проходящей последовательные стадии от популяции через статистическую группу, социологическую категорию до социальной группы и социальной организации. И наоборот, как процесс разрушения, деконструкции, распада организаций и групп, как бы расплывающихся в категориях (социальной, социологической, статистической) и исчезающих в популяции. Выше, следуя за Марксом, мы описывали переход от «класса в себе», то есть только объективной социологической категории, формирующейся на основе общих интересов, к классу, обладающему «классовым сознанием», то есть к социальной категории. Теперь мы можем пойти дальше и посмотреть, как установление реальных связей между рабочими формирует из них социальную группу, способную к коллективному действию, и как в ее рамках формируется организация, разделяются функции, выделяется руководство, появляется политическое представительство. На этом этапе класс, по терминологии Маркса, становится «классом для себя». Так совершается полный цикл кристаллизации социальных

классов.

Рассмотрим другой пример формирования группы совершенно иного характера и иного уровня. Несколько лет тому назад была подробно описана авиакатастрофа, случившаяся в Андах. Проследим этапы этой истории. Прежде всего, какие-то люди совершенно независимо друг от друга, руководствуясь разными мотивами и имея разные цели, покупают билеты на определенный рейс. Так из популяции выделяется статистическая группа пассажиров, которая называется «списком авиапассажиров» именно данного самолета: в этом списке столько-то человек, столько-то мужчин, столько-то женщин, столько-то взрослых, столько-то детей, столько-то иностранцев, столько-то граждан этой страны и т.п. Когда все эти люди вместе оказываются в самолете, возникает сходство ситуаций: им всем вместе начинает угрожать определенная потенциальная опасность, которую доводит до их сознания стюардесса, рассказывая, как вести себя в случае аварии; в их общих интересах оказывается спокойный и своевременный перелет, и у всех у них появляются одинаковые шансы на то, что перелет будет именно таким. Таким образом они превращаются в социологическую категорию. Осознание своей общности остается у них пока совершенно рудиментарным, невыраженным, нечетким: каждый погружается в свои дела, действует поодиночке, кто читает журнал, кто достает ноутбук. Но в определенный момент самолет вдруг начинает трясти, пилот объявляет о сильной «турбулентности». У людей появляется ощущение опасности, они осознают, что все вместе они замкнуты в этом металлическом резервуаре, что их объединяет общая судьба. В этот момент появляется, хотя еще в минимальной степени, субъективная связь: коллективная солидарность и коллективная идентичность. Пассажиры становятся социальной категорией. Более того, между ними завязываются контакты и взаимодействия: они начинают обмениваться мнениями, делятся своим беспокойством с соседями, рассказывают о каких-то известных им случаях авиакатастроф, вспоминают своих родных. Тем временем самолет падает и разбивается в горах. Чудом большая часть пассажиров остается в живых. Теперь взаимодействие усиливается: люди помогают друг другу выбраться

203

из самолета, выносят раненых, расспрашивают членов экипажа, что случи лось, что делать дальше. Появляется поведенческая связь, люди превраща ются в социальную группу. Они находятся где-то высоко в заснеженных го pax, в абсолютной пустыне. Им нужно перевязать раненых, соорудить что-либо, что позволит укрыться от холода, найти какую-либо еду, попытаться привести в действие радио и вызвать помощь, возможно, отправить кого-нибудь на поиски ближайшего человеческого жилья. Здесь обнаруживается и обретает актуальность прежде не имевшее никакого значения различие в профессиях остававшихся анонимными пассажиров. Среди них находится какой-то врач, какой-то плотник, какой-то повар, какой-то метеоролог, какой-то любитель-альпинист. Они делят между собой задачи. Появляется также кто-то, особенно хорошо владеющий собой, особенно влиятельный, решительный, активный, кто начинает руководить действиями, мобилизует пассивных, обрушивается на тех, кто уклоняется от обязанностей или впадает в панику. Так формируется простейшая организация, и группа уже становится организованной группой. И, несомненно, благодаря этому история кончается счастливо, обретает свой хэппи-энд. Группе удалось пережить в горах две недели, вызвать помощь и спастись.

Примером противоположного процесса может служить судьба школьного класса после сдачи экзаменов на аттестат зрелости или судьба бойцов армейского подразделения после окончания войны. Нормативное регулирование перестает быть для них обязательным, поскольку они уже не школьники, уже не солдаты, иначе говоря, они выходят из данной организации. Контакты и взаимодействие между ними становятся спорадическими или вообще прекращаются. Группа как таковая перестает существовать Какое-то время еще сохраняется идентичность «выпускников» одной школы или «однополчан» в рамках социальных категорий: «Мы из лицея имени Собесского», «Мы из полка Костюшки» и т.п. На какое-то время могут сохраниться определенные общие интересы, типичные для людей, получивших среднее образование, или бывших солдат (фронтовиков), но это уже не специфические интересы данных конкретных лицеистов или военнослужащих данной части, а интересы, включенные в гораздо более широкую социологическую категорию. В конце же концов, бывшие друзья остаются только в данных статистики об окончивших школу или служивших в армии. Аналогичный процесс, несомненно, коснулся и пассажиров разбившегося самолета. После того, как их нашли, потеряла смысл и распалась спонтанно сложившаяся организация. Какое-то время еще продолжались взаимодействия, семейные встречи, торжества, связанные с наградами и медалями, врученными им властями и авиакомпанией за мужество и решительность. Потом еще сохранялись определенное осознание общности, поддерживаемое широкой кампанией в средствах массовой информации, популярность, статус героев. Но в конце концов и это исчезло, разве что остались некоторые общие интересы, связанные с исками, поданными о возмещении ущерба авиакомпаниям. Потом и эта связь прекратилась, остался только статистический список уцелевших пассажиров, каждый из которых живет своей жизнью, возвращается к своему нормальному существованию, растворяется в общей популяции.

204

Описанные примеры имеют полный, завершенный характер, охватывают поочередно все этапы группового становления: комплектации или распада. Но в действительности мы можем встретить различные отклонения от такой схемы. Не всегда бывает так, что социальная группа имеет и реальную, объективную общность каких-то признаков и черт, и субъективную, осознанную идентификацию или ощущение идентичности, и тесные и интенсивные контакты и взаимодействие. Не всегда эволюция идет в сторону формирования организованной группы. Может случиться и так, что группа формируется, опираясь только на сильно развитое в воображении ее членов представление об общности и идентичности, без действительного совпадения интересов или сходства каких-либо объективных условий. В современной социологии наций и этнических групп подчеркивается, что эти, надо сказать, весьма сильные, а по сути, как говорил британский историк Б. Андерсон, всего лишь«воображаемые сообщества», сконструированные идеологически, «внушенные людям» без достаточных реальных оснований³. Это не означает, что они малосущественны. В мире людей вера в общих предков, в кровное единство, в божественное предначертание, героические свершения, особую миссию народа и т.п., даже если все это абсолютно мифично, имеет вполне реальные последствия, поскольку она мотивирует реальные действия людей, например экспансии, захваты территорий, этнические чистки, истребительные войны, изгнания и депортации «чужих».

Может быть и наоборот: группа существует несмотря на отсутствие чувства общности, солидарности, лояльности и иных субъективных связей. Пример: группа заключенных, только что оказавшихся в одной камере. Интенсивные взаимодействия не сопровождаются никакими взаимными чувствами или ощущением коллективной идентичности. Конечно, эти чувства и ощущения могут развиться в ходе совместного пребывания в тюрьме, дополнить ситуацию и подвести ее таким образом под «разряд» типичной последовательности стновления группы.

Важнейшие понятия и термины

Воображаемые сообщества - группы, в которых социальная связь имеет исключительно субъективный характер, а объективная и поведенческая связи отсутствуют.

Гетерофилия - отношения, основанные на дополняющих друг друга различиях: на привлекательных для обоих партнеров различиях склонностей, вкусов, взглядов, сфер профессиональной деятельности, товарищеского окружения.

Гомофилия - склонность к сходству, определяющая отношения с теми, кто близок нам, схож с нами возрастом, профессией, местом жительства, верой, взглядами, ценностями, мировоззрением.

³ Anderson B. Wspolnoty wyobrazone. Krakow: Znak, 1997 (в оригинале: Imagined Communities. London: Verso, 1991).

205

Деконструкция группы - процесс распада группы через постепенную утрату социальных связей.

Доверие - ожидание благоприятных, выгодных для меня действий со стороны партнеров

по взаимодействию или связанных системой социальных отношений.

Классовое сознание - ощущение общности интересов с членами своего класса, выявле ние и определение врагов, угрожающих этим интересам, и готовность к борьбе за осуществление целей, диктуемых этими интересами.

Коллективная идентичность - ощущение общности и идентификация себя с членами определенной группы, выраженная субъективно понятием «мы», ощущение, которое сопровождается осознанием отличия этой группы от лиц, находящихся вне ее и определяемых понятием «они».

Конфликт идентичности - духовный разлад, внутреннее несогласие, вытекающие из одновременной принадлежности к группам, которые имеют различные и даже противоречащие друг другу цели и интересы и в то же время требуют однозначной идентификации, лояльности и увлеченности (активности, ангажированности) от своих членов. Конфликт участия - ситуация, когда участие в одной из групп, к которой принадлежит человек, требует пренебрежения к другим группам, к которым он также принадлежит, или такая ситуация, когда интересы или требования лояльности, вытекающие из членства в разных группах, оказываются взаимно не совпадающими и даже противоречащими друг другу.

Кооперативная связь - ощущение общности, основанное на взаимной необходимости, потребности друг в друге членов группы, эта необходимость возникает для реализации индивидуальных или коллективных целей.

Кристаллизация группы - процесс формирования все более сложной социальной связи, который идет от популяции через статистическую, социологическую и социальную категории вплоть до социальной группы в полном значении этого понятия. Культура цинизма - распространенный синдром недоверия и подозрительности, а также инструментальная трактовка других людей как объектов манипуляций. Лояльность - обязательство не обмануть доверия того, кто оказывает тебе свое доверие. Моральная связь - особое отношение, основанное на обязательном доверии, лояльности

и солидарности по отношению к другим, входящим в категорию «мы». Объективная связь - ощущение общности, вытекающее из сходства жизненной ситуации: места жительства, профессии, возраста и т.п.

Поведенческая (бихевиористская) связь - схожие или общие действия, предпринимаемые членами одной группы.

Разделение труда - появление все более отличающихся друг от друга и специализированных функций (прежде всего, профессиональных позиций и ролей), реализуемых (занимаемых и исполняемых) членами общества.

Родовая (видовая) природа человека - комплекс физических, биологических и психологических черт, общих для всех людей.

206

Солидарность - доброжелательность, готовность к сотрудничеству, поддержка и оказание помощи тем, кого охватывает категория «мы», то есть членам нашей группы или социальной категории.Социальная группа - группа людей, в которой общность общественно значимых черт выражается в коллективной идентичности и сопровождающих ее контактах, взаимодействиях и социальных отношениях, проявляющихся внутри этой группы чаще иболее интенсивно, чем с людьми вне данной группы, иначе говоря, совокупность людей, между которыми существуют объективная, субъективная и поведенческая связи. Социальная категория - группа людей, сходных по какому-либо общественно значимому признаку и отдающих себе отчет в этом сходстве, а также осознающих свое отличие от других.Социологическая категория - группа людей, сходных по какому-либо общественно значимому признаку, который определяет действительную близость и подобие жизненной ситуации, интересов, шансов.Статистическая категория - группа людей, имеющих между собой сходства по какому-либо выбранному признаку и с этой точки зрения отличающихся от других. Стереотип - односторонний, упрощенный, идеализированный образ собственной группы (автостереотип) и столь же односторонние, упрощенные негативные представления о чужих группах (в крайнем случае трактуемых как враждебные, как коллективный образ врага).Субъективная связь - ощущение, чувство общности с членами группы, к которой принадлежит человек.

Рекомендуемая литература

64, 75, 85 (см. «Сто книг с моей книжной полки»)

207