Можно ли удерживать неосновательное обогащение?

1. Названный вопрос, по сути, является разновидностью предыдущего (о возможности удержания денежных средств) и касается природы неосновательного обогащения. Рассмотрим пример.

В счет погашения взысканной по судебным актам суммы истцом (концерном) в пользу ответчика (общества) по платежному поручению дважды перечислены денежные средства. Истец направил в адрес ответчика претензию, в которой поставил вопрос о возврате ошибочно перечисленной суммы. Данная претензия оставлена ответчиком без ответа. Истец обратился в арбитражный суд с иском о взыскании 52 495 руб. 94 коп., составляющих неосновательное обогащение.

Арбитражный суд удовлетворил иск, квалифицировав взысканную с ответчика сумму в качестве неосновательного обогащения, так как она ошибочно перечислена истцом в адрес ответчика, что не оспаривалось представителями обеих сторон в суде кассационной инстанции.

Общество обратилось в суд кассационной инстанции с жалобой, указав, что на основании ст. 359 ГК РФ было вправе удерживать 52 495 руб. 94 коп. до момента оплаты истцом задолженности по исполнительному листу по ранее рассмотренному делу.

Суд счел данные доводы необоснованными, поскольку обязанность по возврату обществу этой суммы концерном возникла с момента ее неосновательного получения, о чем он был дополнительно поставлен в известность претензией. Кроме того, ст. 359 ГК РФ применяется в порядке обеспечения исполнения обязательств по одной и той же сделке, чего в рассматриваемом случае нет (постановление ФАС Московского округа от 10 февраля 2003 г. N КГ-А40/137-03).

Данный вывод окружного суда об обеспечении исполнения по одной и той же сделке весьма спорен. Судом не принято во внимание правило абз. 2 п. 2 ст. 359 ГК РФ, допускающее обеспечение посредством удержания любых требований кредитора (а не только тех, которые вытекают из одной и той же сделки) в случаях, когда стороны обязательства действуют как предприниматели. Кроме того, отказ в праве на удержание в данном случае обоснован судом без ссылки на природу денежных средств.

Интересна также позиция ФАС Центрального округа (постановление от 26 ноября 2003 г. по делу N А14-2558/03/70/27), признавшего обоснованным взыскание в пользу истца суммы неосновательного обогащения и процентов, предусмотренных п. 2 ст. 1107 ГК РФ, поскольку неосновательность получения денежной суммы ответчиком подтверждалась материалами дела. Довод ответчика об удержании данной суммы в обеспечение процентов, взысканных арбитражным судом по другому делу, не принят судом во внимание как противоречащий положениям ст. 359 ГК РФ.

Следует отметить, что, отказывая в праве удержания неосновательного обогащения, выраженного в денежной сумме, суды, как правило, ограничиваются указанием на то, что такое удержание противоречит ст. 359 ГК РФ, не поясняя подробно, в чем заключается указанное противоречие. Очевидно, подход к рассмотрению подобных споров не должен отличаться от проанализированной судебной практики, отказывающей в удержании денежных сумм.

2. Попутно зададимся вопросом: допустимо ли удержание, если неосновательное обогащение выражено не в денежной, а в натуральной форме (в виде вещей)? Особый интерес вызывает вопрос о правомерности удержания после того, как отпадают основания для владения движимой вещью. Например, можно ли удержать имущество, оставленное после прекращения договора аренды?

В отличие от приведенных примеров, когда неосновательное обогащение выражалось в денежной форме и по этой причине не соответствовало смыслу ст. 359 ГК РФ, в которой говорится об удержании вещи, а не денежных средств, кондикция в товарной форме, на первый взгляд, позволяет использовать удержание, поскольку речь идет о вещах. Однако более пристальное рассмотрение возникающих правоотношений приводит к отрицательному ответу на поставленный вопрос. Все дело в том, что удерживать можно только те вещи, которые попали к кредитору во владение на законном основании. Кондикция же характеризует состояние имущества, которое находится во владении лица незаконно.

Заметим, что арбитражная практика весьма непоследовательно подходит к установлению факта законности владения имуществом, оставленным в помещении после прекращения договора аренды, для определения возможности осуществления удержания.

С одной стороны, арбитражная практика исходит из указания ВАС РФ о том, что такое имущество находится во владении арендодателя на законных основаниях. В пункте 14 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66 "Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой" рассматривается ситуация, когда арендодатель удержал оборудование арендатора, оставшееся в арендовавшемся помещении после прекращения договора аренды, в обеспечение обязательства арендатора по внесению арендной платы. Президиум ВАС РФ отметил, что "в рассматриваемом случае спорное оборудование оказалось во владении арендодателя по воле самого арендатора при отсутствии со стороны арендодателя каких-либо неправомерных деяний. Основанием поступления оборудования во владение собственника помещения является оставление арендатором этого оборудования в данном помещении после истечения срока аренды, т.е. после утраты права на соответствующее помещение. Поскольку такое владение оборудованием не может быть признано незаконным, оно допускает его удержание по правилам пункта 1 статьи 359 ГК РФ" (курсив авт.).

В основном суды придерживаются рекомендаций Президиума ВАС РФ. Так, в связи с внесением арендной платы не в полном объеме арендодатель на основании ст. 359 ГК РФ произвел удержание имущества, которое арендатор не забрал после расторжения договора аренды. Суд пришел к выводу о том, что владение имуществом арендодателем не может быть признано незаконным. Доводы арендатора о неправомерности удержания имущества в связи с отсутствием у него каких-либо обязательств перед арендодателем не могут быть приняты во внимание. Согласно п. 1 ст. 359 ГК РФ удержанием вещи могут обеспечиваться обязательства, не связанные с ее оплатой или возмещением издержек на нее (постановление ФАС Московского округа от 16 февраля 2006 г. N КГ-А41/286-06).

С другой стороны, суды квалифицируют оставленное арендатором у арендодателя имущество в качестве неосновательного обогащения. Так, суд удовлетворил исковые требования арендатора об истребовании имущества из чужого незаконного владения на основании ст. 301 ГК РФ *(2), поскольку арендодатель удерживал его во исполнение обязательств арендатора по незаключенному договору аренды нежилых помещений (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 20 ноября 2002 г. N А58-2167/02-Ф02-3398/02-С2).

Такой подход судебной практики следует признать правильным, поскольку удержание вещи, владение которой является незаконным, - противоречит правовой природе обеспечительных мер и гражданско-правовому регулированию частно-правовых отношений.

Следует также отметить, что практика квалифицирует прекращение срока действия договора как обстоятельство, нивелирующее законность применения мер по удержанию. Например, суд кассационной инстанции посчитал несостоятельным довод заявителя жалобы о наличии у ответчика прав на удержание готовых изделий в соответствии с нормами ст. 359, 360, 712 ГК РФ, поскольку удержание имело место за пределами срока действия договора (постановление ФАС Поволжского округа от 4 марта 2003 г. N А72-4561/02-А223).

Указанный подход вызывает серьезные сомнения, поскольку прекращение срока действия договора (при неисполнении надлежащим образом обязательств по такому договору одной из сторон) никак не может влиять на обеспечение интересов потерпевшей стороны. В противном случае теряется смысл института удержания.